История развития семейного и домашнего воспитания в россии

ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ДОМАШНЕГО ВОСПИТАНИЯ В РОССИИ

Развитие и становление системы воспитания в любом государстве тесно связано с его историей. Анализ историкоархивных и законодательных документов в области образования, а также публицистических и художественных источников позволяет говорить о семейном и домашнем воспитании как сложном образовательном процессе, обусловленном изменениями общественного, социально-культурного и экономического положения России.

Трактовка понятия «домашнее воспитание» неоднозначна. Ряд исследователей считает понятия «семейное» и «домашнее» воспитание синонимичными. В дореволюционной литературе под домашним воспитанием подразумевалось обучение детей, особенно девочек, домашним делам, рукоделию.

Под домашним воспитанием в данном учебном пособии подразумевается воспитание и обучение ребенка наемным педагогом, т. е. гувернером. Понятие «гувернер» в различных энциклопедических источниках трактуется неоднозначно. Впервые этот термин появился в конце XVII в., когда князь Голицын указывал на необходимость учить своих детей, приглашая для этого учителей-иностранцев. Слова «гувернер», «гувернантка» образовались от французского gouvemanter— «управлять». От них произошло производное существительное — «губернатор». Позже, когда гувернерство стало видом профессиональной деятельности в основном женской, на первый план выдвинулось воспитательное значение (иногда в XVIII в. это понятие подразумевало еще и экономку).

В «Толковом словаре живого великорусского языка»^[1] В. Даля «гувернер», определяется как «надзиратель за детьми, воспитатель».

В «Словаре русского языка»^[2] это понятие характеризуется как женская профессиональная деятельность — «воспитательница в буржуазных и дворянских семьях, обычно иностранка, нанимаемая для воспитания и домашнего образования детей».

В «Педагогической энциклопедии»^[3] понятие «гувернер» трактуется как «лицо, нанимаемое для воспитания и начального обучения детей».

Таким образом, понятое «гувернер» следует трактовать в широком и узком плане. В широком смысле — это домашний воспитатель, учитель, осуществляющий воспитание и начальное обучение детей (как правило, дошкольного возраста). В узком смысле — это наставник, занимающийся воспитанием светских манер и правил поведения, обучающий иностранным языкам, танцам, рисованию и др. В первую очередь этот термин относился к учителю-иностранцу. Для отечественных педагогов, работавших в семье в XVIII—XIX вв., использовались термины «домашний наставник» и «домашний учитель».

Начиная с глубокой древности русский народ создавал свою педагогику, готовил детей к жизни и практической деятельности с помощью разнообразных воспитательных приемов. Детей с малолетства привлекали к труду: работа по дому, ведение хозяйства, уход за младшими детьми. Выполняя домашние обязанности, они получали уроки праведной жизни, смирения, послушания Богу и родителям. Власть родителей над детьми была безграничной, а авторитет непререкаем. Родителей уважали, им подчинялись. Без родительского благословения не принималось ни одного важного решения.

Образование в дофеодальной и феодальной Руси было в основном сосредоточено при монастырях, содержание образования носило религиозный характер. А. Н. Ганичевой определены этапы становления домашнего воспитания на Руси.

Первый этап (VI—IX вв.) связан с зарождением элементов наставнической деятельности у древних славянских племен.

В период экзогамии и матриархата воспитание детей осуществлялось по принципу половой идентификации. До 4— 5 лет дети обоего пола воспитывались в доме матери, позже мальчики переходили в дом мужчин, где обучались практическим умениям: стрелять, охотиться, изготовлять орудия и т. п.

Воспитание детей поручалось мудрым наставникам в домах молодежи. Обучение мужским обязанностям осуществлялось под руководством старейшин. Возраст детей и длительность обучения определялись их индивидуальными особенностями и степенью социализации.

Позже воспитанием и обучением детей занимались ближайшие родственники (как правило, дядька). Форма внесемейного воспитания — «дядьки» сформировалась в VI в. «Каковы дядьки, таковы и дитятки» — поговорка, четко отражающая суть внесемейного воспитания этого периода. При отсутствии «дядек» воспитателей выбирали из числа соседей, отдавая предпочтение порядочным, нравственным, умелым, домовитым и благочестивым. Такая форма внесемейного воспитания в Древней Руси получила название «кумовство».

Внесемейное воспитание в Древней Руси («дома молодежи», «школы книжного учения», кормильство, кумовство, дядьки) представляло собой форму наставничества, в которой можно предположить наличие преемственных связей с деятельностью домашних воспитателей и гувернеров. Анализ содержания обучения и воспитания детей в VI—XIII вв. позволил отнести эти виды наставнической деятельности к истокам гувернерства.

О семье в традиционном значении этого слова следует говорить начиная с VIII—IX вв. Семья усиливала чувство личной ответственности за воспитание детей, укрепляла новые оценочные категории — авторитет родителей, супружеский долг, честь семьи. Многодетная семья со временем перестала нуждаться в воспитателях со стороны — дядьках и кумовьях. Повзрослев, дети рано привлекались к посильному труду по дому, отвечали за хозяйство и быт. Старшие дети в семье заботились о младших, ухаживали за ними и воспитывали.

Как отмечает ОД. Кавашкина, в Древней Руси педагогика еше не выделилась в специальную область знаний. Церковь возлагала обязанности воспитания детей на семью. Зарождение педагогических идей можно проследить в разнообразных памятниках литературы, произведениях изобразительного искусства. В древнейшем письменном памятнике Изборнике Святослава (1076), составленном по материалам различных религиозных источников, содержится ряд советов по семейному воспитанию, утверждается необходимость суровых телесных наказаний: «Любяй сына своего и жезла на него не щади».

В исследованиях С. Д. Бабишина и Б. А. Рыбакова подчеркивается достаточно высокий общий культурный уровень и самобытный, национальный характер воспитания в дохристианской Руси.

Второй этап (X— середина XIII вв.) относится к периоду становления древнерусского феодального государства.

Первыми русскими людьми, получившими церковное образование, стали члены княжеской семьи. Так, 12 сыновей князя Владимира, его внуки и правнуки были грамотными и высокообразованными людьми своего времени. Обычай русских князей искать невест и женихов для своих дочерей в иноземных краях оказывал значительное влияние на воспитание и образование княжичей. Сын князя Владимира Всеволод знал не только грамоту, но и пять иностранных языков. При дворе Владимира и Ярослава образование получали как мужчины, так и женщины, что было связано с расширением межгосударственных связей.

Княжеские дети обучались при дворе — в «школе книжного учения», вместе с детьми бояр и дружинников. Первая дворцовая школа была открыта в 988 г. в Киеве. В 1030 г. подобная школа открылась в Новгороде, с 1093 —1097 гг. в Муроме, Владимире, Волынске, Переславле, Суздале, Чернигове и других городах.

Определенного срока обучения не существовало, группы были разновозрастные, по 10—12 человек. Занятия часто сопровождались физическими наказаниями. Содержание обучения детей в этот исторический период всецело зависело от личности наставника. После обучения чтению христианских текстов именно он определял дальнейшее направление образования.

В феодальной Руси сложилась система обучения, типичная для стран Западной Европы, получившая название «семи свободных искусств». Вместе с тем, следует отметить, что образование при великокняжеском дворе отличалось основательностью и глубиной, а потому считалось предпочтительным и для детей княжеских родов других государств.

С продолжением традиций кумовства в X—XII вв. дети княжеского рода передавались на воспитание в другую семью. Такая форма воспитания детей получила название «кормил ьство».

Это особый вид наставничества, ответственный за нравственное, духовное и физическое воспитание молодых княжичей. Нередко в возрасте 4—5 лет дети поручались лицам, близким к княжескому роду, из числа знатных и благонравных. «Кормильцы» княжичей до определенного возраста играли роль регентов, управляли удельным княжеством и привлекали своих воспитанников к решению государственных дел. Так, например, известно, что малолетний сын Игоря участвовал в походе на древлян, а пятилетний Всеволод Константинович в 1215 г. возглавлял отряд в междоусобной войне. Главными заповедями на Руси были: следование Божьим законам праведной жизни, почтение и уважение к родителям. Этому учили церковные молитвы, пример старших, детские сказки и игры. На характер обучения и воспитания в Древней Руси оказала большое влияние древнерусская литература, облекавшая нравственные человеческие помыслы и поступки в бессмертные творения древнерусского эпоса. Среди выдающихся памятников древнерусской культуры первым, наиболее полно раскрывающем требования к воспитанию и обучению детей, является «Поучение» Владимира Мономаха, представляющее собой достаточно цельную систему педагогических воззрений. Одним из главных средств он считал образование. Впервые было сказано о необходимости связи воспитания с практическими потребностями личности, обоснована идея деятельности. В «Поучении» прослеживается мысль, что успех воспитания зависит не от отдельных наставлений, а от совокупности многообразных воспитательных средств, включающих этику, манеры, тон поведения. У детей необходимо вырабатывать прилежание и учтивость: «при старых молчать», «не свирепствовать словами» и др.

«Поучение» Владимира Мономаха проникнуто убеждением добродетели и всепрощения: «…Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете по силам, кормите и подавайте сироте и вдовицу, оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повеливайте убить его. Если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души. Старых чти как отца, а молодых как братьев. Лжи остерегайтеся, и пьянства, и блуда, оттого ведь душа погибает и тело»^[4].

Кодекс чести и благородства, умения жить в единстве духовного и материального представляет собой поучение древнерусского князя потомкам: «Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, нс поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь. А вот Вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего»¹.

С приходом на Русь христианства функции воспитателей с добропорядочных соседей (кумовство) были переложены на священнослужителей. Кум при крещении младенца нарекался «крестным» и считался с той поры вторым отцом, почитался и уважался крестником. Перед Богом и людьми он нес ответственность за будущее своего воспитанника, его дела и поступки, а в случае потери родителей — заменял их, принимая крестника к себе в дом как родного сына.

Историк В. О. Ключевский считал, что в древности главное внимание педагогики было обращено на житейские правила, а не научные знания. Он считал, что важный прием древнерусской педагогики — живой пример, наглядный образец. Начальной образовательной школой были дом, семья. Ребенок воспитывался той нравственной атмосферой, которой он дышал, впитывал в себя сведения, взгляды, привычки.

Третий этап (конец XIII—XV вв.; XVI—XVII вв.) заключается в распространении в Русском государстве всеобщего образования.

Со второй половины XIII в. сведения о развитии просвещения на Руси скудны и обрывочны. Известно лишь, что священнослужители и в годы татаро-монгольского нашествия (1237—1480) учили грамоте при церквях и монастырях. С XIII по XV в. просвещение и образование поддерживалось и развивалось в Российском государстве в 180 православных монастырях.

У наставников-священников имели возможность получить образование дети только высших и знатных сословий. Незнатные и небогатые отдавали своих детей в обучение учителям-мирянам — «мастерам» и «мастерицам».

Право заботы о детях, воспитание их в благонравии возлагалось на женщин. Женщина должна была обладать элементарным образованием как хранительница домашнего очага и первая наставница детей в добрых и праведных поступках. В памятнике русской литературы XVI в. «Домострое» женщина рассматривалась как хозяйка и воспитательница детей.^[5]

Законы семейного воспитания, изложенные в «Домострое», отличались строгостью. Широко применялись запреты и телесные наказания, направленные на воспитание в детях смирения. В рекомендациях «Как детей учить и страхом спасать» читаем: «Любя же сына своего, учащай ему раны — потом не нахвалишься им. Наказывай сына своего в юности и порадуешься за него в зрелости его, и не жалей младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти»^[6].

Характеризуя домашний быт русских царей, историк Е. И. Забелин отмечает, что при обучении детей царских фамилий обоего пола существенных различий не было. Царевны, так же как и царевичи, обучались с пятилетнего возраста чтению, а двумя годами позже — письму. «Букварь», «Часослов», «Псалтырь», «Евангелие» и церковное пение преподавались царевнам в том же объеме, что и царевичам. Различие состояло лишь в наставниках: девочек учили учительницы-мастерицы, а мальчиков — дядьки.

Обучение детей царских фамилий предоставлялось лучшим учителям, которые составляли для них учебные пособия и определяли содержание образования.

Обучение и воспитание в Российском государстве носило национальный характер и было привилегией лишь русских учителей-наставников.

Так, полный курс древнерусского образования царя Алексея Михайловича состоял в следующем: с 6 лет его учили по букварю, составленному придворным дьяком; в 7 лет упражняли в чтении по «Псалтыри» и «Часослову», «Деяниям Апостолов»; с 8 лет учили писать и усваивать грамоту, с 9 лет — церковному песнопению. В 10 лет царевич считался обученным всем наукам. Дальнейшее воспитание было возложено на Б. И. Морозова, который выполнял функции наставника и домашнего учителя.

Для развития Российского государства (XIV—XVII вв.) требовалось большое число грамотных и образованных людей. Без специального разрешения запрещалось принимать домашних учителей немецкого, польского и латинского языков. Следует отметить, что в XVI—XVII вв. впервые в истории развития просвещения в России был поставлен заслон иностранному влиянию на характер и содержание образования.

При царском дворе в домах состоятельных бояр отдавали предпочтение домашнему воспитанию. Исходя из старых канонов образования обучался и царевич Петр, будущий император России. В возрасте 4 лет к Петру бьши приставлены домашние воспитатели-дядьки из числа достойных и благонадежных: боярин Радион Стрешнев и дворянин Тихон Стрешнев. Затем наставником царевича был избран поддьячий из приказа Большого Прихода — Никита Моисеевич Зотов.

Образование и культура в XVII в. носили церковный характер и были не обязательными для состоятельных сословий. Боярские дети иногда не владели навыками чтения и письма. Курс начального обучения ограничивался домашним воспитанием и был приблизительно одинаков для всех сословий: чтение, письмо, церковное пение.

Отличительная особенность этого этапа — монополия духовенства на просвещение. Общественные учреждения, выполнявшие функции обучения и воспитания, отсутствовали. Освоив грамоту под руководством священника или дядьки, в дальнейшем русский человек мог заниматься самообразованием.

Четвертый этап (XVIII в.). Эпоха Петра I открыла перед Россией новые горизонты, взгляды на образование и просвещение резко изменились. В сравнительно короткий срок в России была создана основа национальной системы образования. Реформаторские взгляды Петра I на государственное устройство, создание армии, флота, российской науки требовали организации учебных заведений для подготовки отечественных кадров.

Развивались общественная система образования, представленная государственными учебными заведениями.

В России открывались школы математических и навигационных наук, адмиралтейские, гарнизонные, горнозаводческие, цифирные. В 20-е гг. XVIII в. создавались духовные школы для детей духовенства — архиерейские (первое название духовных семинарий). Они были основным типом школ в первой половине XVIII в.

Петр I обратил внимание на практические знания и подготовку специалистов по разным дисциплинам во всех отраслях науки.

В эпоху Петра I домашнее образование изменило характер, становясь более светским. В обществе стали складываться новые мировоззренческие ориентиры. Обучение этикету, иностранным языкам, западноевропейской моде повлияло на быт и сознание людей. Восхищение и преклонение перед всем «иноземным» привело к выработке особых подходов к воспитанию и обучению юношества.

Дети из купеческого и дворянского сословия стали получать образование за границей или дома под руководством учителей-иностранцев. Домашними учителями становились отставные унтер-офицеры, канцелярские служащие, причетники приходских церквей.

Основу образования составляло обучение детей иностранным языкам, манерам, танцам. Науки стояли на последнем месте и считались не столь обязательными.

В Россию в первой половине XVIII в. на смену отечественным учителям и наставникам хлынула волна учителей-иностранцев. Мода на все западное, иностранное, способствовала притоку людей, «годных для чего угодно, только не для воспитания».

Приехав в Россию с целью решения своих материальных и финансовых проблем, они редко соответствовали нравственным идеалам и слабо разбирались в науках.

Первые учителя-гувернеры были преимущественно немецкого и французского происхождения. Традиция нанимать домашних учителей и гувернанток, сложившаяся в эпоху Петра, обосновалась в России надолго. Учителя-иносгранцы обучали дочерей Петра — Анну и Елизавету. Подражая государю, в аристократических домах родовитого дворянства для обучения детей манерам и иностранным языкам было принято приглашать иноземных учителей и гувернанток.

Иностранцы-гувернеры составили серьезную конкуренцию отечественным домашним наставникам. Дядьки постепенно уступали свои позиции и осуществляли в большей степени роль слуг.

Приглашение гувернеров-иностранцев было показателем достатка и соответствия социальному статусу, признавалось в обществе как привилегированное. Количество домашних учителей и гувернанток свидетельствовало о желании родителей дать детям наилучшее воспитание. Но не все родители могли оценить профессиональную пригодность иноземных педагогов. Помещики и мелкие дворяне, жившие вдали от столицы, обращали внимание лишь на внешнюю сторону образования, не вникая в содержание обучения. Иностранные учителя и гувернантки в большей степени обучали воспитанников внешнему лоску и манерам, чем поддерживали интерес к наукам. Умение вести светскую беседу, наряжаться и нравиться, обучение французскому языку, танцам, игре на музыкальных инструментах — таков приблизительный перечень услуг, предлагаемых иностранцами-гувернерами.

Отсутствие контроля за домашним образованием со стороны государства и приверженность моде на все иностранное оказали отрицательное влияние на содержательную сторону воспитания и образования молодого поколения. Секретарь французского посольства Л, а Мессельер отмечал, что большинство французских подданных, занимающихся воспитанием юношества, были «бежавшие и скрывающиеся дезертиры, банкроты и развратники».

Предъявляемые требования к личностным и профессиональным качествам домашних воспитателей-гувернеров были различны и скорее отвечали индивидуальным заказам и эталону воспитанности, признанному в обществе. Историк В. О. Ключевский отмечал, что к первой половине XVIII в. в высшем дворянском обществе сложились два типа светской молодежи: «петиметр» и «кокетка» — великосветский кавалер и великосветская дама, получившие французское воспитание.

Ко второй половине XVIII в. в обществе начинает постепенно складываться неоднозначное отношение к отечественным домашним воспитателям — дядькам. Известный профессор Ф. Г. Дильтей в 1764 г. составил план «Об учреждении разных училищ для распространения наук и исправления нравственности». Первейшим недостатком воспитания юношества он считал недостаточную образованность крепостных дядек, «которые своим примером молодых детей так портят, что, наконец или с трудностью, или никак не могут быть исправлены; оттуда подлые многих нравы, оттуда повреждение сердца и другие им подобные пороки происходят». План Ф. Г. Дильтея заключался в учреждении специальных училищ для дядек в Москве и Санкт-Петербурге.

Но плану профессора Дельтея не суждено было сбыться. Специальных учебных заведений по подготовке воспитателей-гувернеров в конце XVIII — начале XIX вв. так и не появилось, гувернеры выписывались из-за границы, учителя-немцы постепенно уступали первенство учителям-французам.

Гувернеры удовлетворяли потребность частично в домашнем образовании, но не имели специальной профессиональной подготовки. Такое положение дел не могло не волновать передовую общественность, прогрессивных деятелей государства, интеллигенцию. Государыня Елизавета Петровна, проявляя заботу о нравственности и благополучии, Указом 1755 г. запретила обучать и воспитывать русских детей иностранцам, предварительно не выдержавшим экзамен в Академии наук и не представившим свидетельства о личности. Гувернерство как форма домашнего образования приобрело в XVIII в. широкое распространение и сформировалось в России как педагогическое явление.

Пятый этап (XIX — начало XX вв.) связан с «тоской по родным педагогам». Прогрессивные деятели государства, интеллигенция неоднократно призывали передовую общественность страны к сохранению национальных черт воспитания и русской культуры. В. И. Водовозов, Е. Н. Водовозова, Н. А. Добролюбов, НИ. Пирогов, Д. И. Писарев, Л. Н. Толстой, К. Д. Ушинский подчеркивали необходимость изучения родного языка, воспитания патриотических чувств и сохранения менталитета российского гражданина. Все убедительнее звучало утверждение о том, что каждый народ имеет свою особенную национальную систему воспитания, которую вредно заимствовать из другой культуры.

Образование подрастающего поколения в XIX в. осуществлялось в форме домашнего воспитания, обучения в государственных учреждениях и духовных училищах. Характерной особенностью данного этапа было внимание к деятельности учителей-иностранцев и принятие ряда мер со стороны государства в защиту отечественного образования.

В 1812 г. Указом Александра I было запрещено принимать иностранцев на службу без аттестатов. Указ 1831 г. обязывал повысить надзор за частными учебными заведениями и учителями-иностранцами. К педагогической деятельности допускались учителя-иностранцы и наставники, имеющие положительные характеристики, а открытие пансионов разрешалось лишь иностранцам, проживающим в России не менее пяти лет.

В 1834 г. Высочайшим указом было запрещено «принимать в дома дворян, чиновников и купцов иностранцев обоего пола, не получивших аттестатов от русских университетов на учительские, наставнические и гувернерские звания и не имеющих требуемых Указом 1831 г. свидетельств о нравственном поведении».

Авторитетный педагогический журнал для родителей, наставников и воспитателей «Детский сад» за 1870 г. не только давал советы гувернерам «как умнее понравиться», но и представлял характеристики гувернанток разных наций. Приоритет отдавался русской гувернантке: «Француженка учит только салонной болтовне, англичанка отличается непреклонностью воли. Швейцарку и немку выделяет из всех прочих глубина мысли и уровень познания. Русская гувернантка — совершенство их всех. Говорит на двух языках (французском и немецком), игрива как француженка, обладает чувством собственного достоинства, гордостью, обходительностью как англичанка. По уровню познания, умению обучать, глубине мысли и поэтическому настроению превосходит немку и швейцарку»^[7].

В XIX в. в России сложилась система педагогических учреждений, которая могла составить серьезную конкуренцию учителям-иностранцам. Открывались женские училища Министерства народного просвещения, в 60-е гг. они были переименованы в гимназии. Открываются частные женские гимназии, в 1870 г. при них были созданы педагогические классы. В этот период были организованы институт Ведомства императрицы Марии, институт для приготовления гувернанток, Высшие женские курсы.

После 1917 г. домашнее образование и деятельность гувернера как вид частной педагогической деятельности были запрещены, а подготовка отечественных воспитателей-гувернеров и домашних учителей приостановлена.

Шестой этан (30—80-е гг. XX в.). В советский период сохранились элементы наставнической деятельности в форме репетиторства.

Оно носило стихийный характер и было направлено на устранение недостатков государственной системы образования по желанию родителей. Отличительная особенность этого этапа — смещение акцента в деятельности гувернера с воспитательной на образовательную функцию. Отсутствие специальных исследований и педагогической литературы по данной проблеме в советский период затрудняют анализ деятельности гувернера-репетитора.

Седьмой этап (90-е гг. XX в. по настоящее время). Кризис государственной системы дошкольного образования, законодательно закрепленная возможность получения образования в форме семейного с правом на государственную аттестацию сделали проблему гувернерства вновь актуальной.

Смена образовательной парадигмы на личностно-ориентированную не только возобновила интерес к этому виду наставнической деятельности, но и повлекла за собой создание курсов, школ, экспериментальных площадок, направленных на подготовку гувернера.

Вопросы и задания

• 1. Назовите периоды развития семейного и домашнего воспитания в России, дайте им краткую характеристику.
• 2. Какие формы внесемейного воспитания в Древней Руси послужили истоками домашнего образования?
• 3. В чем сущность кумовства и кормильства?
• 4. В какой исторический период семья начала осуществлять воспитательные функции?
• 5. Как в российском государстве XIX—XX вв. относились к деятельности домашних учителей-иностранцев? В чем причины такого отношения?
• 6. Подберите из художественной и научно-публицистической литературы факты о семейном воспитании в России в разные исторические эпохи.

• [1] Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М. 1955. Т. 1.С. 405.
• [2] Словарь русского языка. М., 1957. Т. 1. С. 477.
• [3] Педагогическая энциклопедия. М. 1964. T. I. С. 364.
• [4] Изборник. М., 1969. С. 153.
• [5] Изборник. М., 1969. С. 155.
• [6] «Домострой». М., 1990. С. 134. (см. с. 18 — текст приводится надревнерусском языке).
• [7] Лезгилье А. Руководство для гувернеров // Детский сад. 1870. № 11 — 12. С. 635−637.