Психоаналитики о развитии и воспитании детей

Познание детской психики с помощью психоанализа и игровой техники расширило представления об эмоциональной жизни маленьких детей, углубило понимание самых ранних стадий развития и их долговременного вклада в нормальное или патологическое развитие психики во взрослые периоды жизни.

Рене Шпиц (1887−1974), внесший значительный вклад в исследование синдрома госиитализма и феномена материнской депривации, подчеркивал, что взаимоотношения между ребенком и матерью в самом раннем возрасте оказывают влияние на формирование его личности в последующем^[1].

Очень показательными для психоаналитического подхода к исследованию и коррекции развития в детском возрасте являются такие понятия, как «привязанность», «безопасность», установление близких взаимоотношений детей и взрослых, создание условий для налаживания взаимодействия детей и родителей в первые часы после рождения.

Детский психоаналитик Джон Боулби (1907−1990) рассматривал, прежде всего, эмоциональное развитие детей^[2]. Его теория привязанности основана на синтезе современных биологических (отологических) и психологических данных и традиционных психоаналитических представлений о развитии.

Ключевая идея теории Боулби состоит в том, что мать важна не только потому, что она удовлетворяет первичные органические потребности ребенка, в частности утоляет голод, но главное — она формирует у ребенка первое чувство привязанности^[3]. В первые месяцы жизни крики и улыбки ребенка гарантируют ему материнскую заботу, внешнюю безопасность и защищенность. Эмоционально защищенный ребенок более эффективен в своем исследовательском поведении, ему открыты пути здорового психического развития.

М. Эйнсворт, последовательница Боулби, разработала эмпирический метод для диагностики типа привязанности годовалого ребенка к матери (методика «Незнакомая ситуация»). Было выявлено три различных типа привязанности: надежная, неустойчивая и амбивалентная (противоречивая). К настоящему времени установлено, что автономия ребенка, его способности к регуляции поведения и познанию мира, его образ «Я» в значительной степени обусловлены типом его привязанности, сложившимися способами сотрудничества с близким взрослым.

Разнообразные нарушения первичной эмоциональной связи между матерью и ребенком, " расстройства привязанности" , создают риск возникновения личностных проблем и психических заболеваний (например, депрессивных состояний). Идеи Боулби сразу нашли применение и начиная с 1950;х гг. привели к практической реорганизации системы больничного режима для маленьких детей, позволившей не отрывать ребенка от матери.

Широкую известность получила позиция Эриха Фромма (1900−1980) по вопросу о роли матери и отца в воспитании детей, об особенностях материнской и отцовской любви^[4].

Материнская любовь безусловна: ребенок любим просто за то, что он есть. Сама мать должна иметь веру в жизнь, не быть тревожной, только тогда она сможет передать ребенку ощущение безопасности. «В идеальном случае материнская любовь не пытается помешать ребенку взрослеть, не пытается назначить награду за беспомощность»^[5]. Отцовская любовь — по большей части это обусловленная любовь, ее нужно и, что важно, можно заслужить — достижениями, выполнением обязанностей, порядком в делах, соответствием ожиданиям, дисциплиной. Зрелый человек строит образы родителей внутри себя: «В этом развитии от матерински центрированной к отцовски-центрированной привязанности и их окончательном синтезе состоит основа духовного здоровья и зрелости»^[6].

Французский психоаналитик, педиатр Франсуаза Дольто (1908−1988) рассматривает прохождение детьми символических этапов становления личности^[7]. В своих книгах «На стороне ребенка», «На стороне подростка» она анализирует с психоаналитической точки зрения многочисленные проблемы: «бессознательный образ тела», характер воспоминаний детства, самочувствие ребенка в детском саду и школе, отношение к деньгам и наказаниям, воспитание в неполной семье, норма и патология родительскодетских отношений, зачатие «в пробирке» .

Представитель психоаналитической педагогики Кристиан Бютнер обращает внимание на то, что традиционная для психоанализа сфера семейного воспитания дополняется и даже вступает в конкурентные, противоречивые отношения с системой институционального, внесемейного воспитания. Влияние видеофильмов, мультфильмов, игр, индустрии игрушек па внутренний мир детей постоянно растет, и часто оно может быть оценено резко негативно^[8].

Детский психоанализ оказал немалое влияние на организацию работы с детьми в образовательной и социальной сферах, на работу с родителями. На его основе созданы многочисленные программы раннего вмешательства, варианты терапии взаимоотношений «родители — ребенок», «отец — мать — ребенок» для родителей и детей «групп риска»^[9]. В настоящее время существует немало центров психоаналитической терапии детей. Однако, по словам одного из видных представителей этого направления С. Лебовичи, «и по сей день нелегко с точностью определить, что именно представляет собой психоанализ у ребенка»^[10]. Цели современной длительной психоаналитической терапии ребенка формулируются в весьма широком диапазоне: от устранения невротических симптомов, облегчения бремени тревоги, улучшения поведения до изменений в организации умственной деятельности или возобновления динамичной эволюции психических процессов развития.

• [1] См.: Шпиц Р. Поведение депривированных детей // Лишенные родительского попечительства: хрестоматия / ред.-сост. В. С. Мухина. М., 1991. С. 166−167.
• [2] См.: Боулби Дж. Детям — любовь и заботу // Психология развития: хрестоматия. СПб., 2001. С. 127−140.
• [3] См.: Баттерворт Дж., Харрис М. Принципы психологии развития. С. 46−51.
• [4] См.: Фромм Э. Искусство любви. Мн., 1991.
• [5] Там же. С. 28.
• [6] Там же.
• [7] См.: Дольто Ф. На стороне ребенка. СПб., 1997.
• [8] См.: Бютнер К. Жить с агрессивными детьми. М., 1991.
• [9] См.: Берн Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Л., 1992; Мать, дитя, клиницист: Новое в психоаналитической терапии / под ред. G. Fava Vizziello, D. N. Stern. M., 1994.
• [10] Мать, дитя, клиницист. Новое в психоаналитической терапии. С. 66.