Принцип справедливости. 
Комментарий к уголовному кодексу рф в 4 т. Том 1. Общая часть

• 1. Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
• 2. Никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление.
• 1. Уголовно-правовые институты защиты личности, общества и государства, а также предупреждения преступлений должны основываться на конституционных принципах справедливости и соразмерности уголовной ответственности защищаемым уголовным законодательством ценностям при безусловном соблюдении конституционных гарантий личности в этой области публично-правовых отношений^[1].

Положения принципа справедливости имеют основание в международных актах и Конституции. В соответствии с ч. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 г.): «Каждый имеет право при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему… на справедливое и публичное разбирательство его дела компетентным, независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона». Согласно ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.): «Каждый… при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона». На основании ч. 1 ст. 50 Конституции «никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление».

• 2. Уголовно-правовое содержание принципа справедливости раскрывается через совокупность следующих требований: справедливость криминализации деяний, справедливость пенализации преступлений, справедливость привлечения к уголовной ответственности, справедливость назначения и реализации наказания и иных мер уголовно-правового характера.
• 3. Справедливость криминализации и пенализации общественно опасных деяний, хотя прямо и не предписана положениями коммент. статьи, тем не менее непосредственно вытекает из разъяснения конституционного смысла уголовного законодательства.

Важнейшее требование, обеспечивающее справедливость закона, — признание преступным только общественно опасного деяния. Если какое-либо деяние, хотя и подпадающее под описание, данное в УК, имело формальный характер и не повлекло за собой наступления или реальной угрозы наступления негативных последствий для охраняемых законом отношений, оно не может рассматриваться как представляющее криминальную общественную опасность, а потому наступление уголовной ответственности за него выходит за границы конституционно допустимого уголовно-правового ограничения прав и свобод человека и гражданина^[2].

Как указал КС РФ, исходя из сформулированных в Конституции основных начал взаимоотношений государства и личности в сфере уголовного права и процесса, федеральный законодатель определяет содержание положений уголовного закона, устанавливает преступность тех или иных общественно опасных деяний, их наказуемость, а также порядок привлечения виновных лиц к уголовной ответственности, учитывая при этом степень распространенности таких деяний, значимость охраняемых законом ценностей, на которые они посягают, существенность причиняемого ими вреда, невозможность их преодоления с помощью иных правовых средств^[3], а также размер и характер причиненного ущерба, степень вины правонарушителя и иные существенные обстоятельства, обусловливающие индивидуализацию наказания^[1].

Реализация конституционных принципов в сфере уголовно-правового регулирования предполагает, с одной стороны, использование средств уголовного закона для защиты граждан, их прав, свобод и законных интересов от преступных посягательств, а с другой — недопущение избыточного ограничения прав и свобод при применении мер уголовно-правового принуждения. Соответственно, характер и содержание устанавливаемых уголовным законом мер должны определяться исходя не только из их обусловленности целями защиты конституционно значимых ценностей, но и из требования адекватности порождаемых ими последствий (в том числе для лица, в отношении которого эти меры применяются) тому вреду, который был причинен в результате преступных деяний. В случаях, когда предусматриваемые уголовным законом меры перестают соответствовать социальным реалиям, приводя к ослаблению защиты конституционно значимых ценностей, или, напротив, к избыточному применению государственного принуждения, законодатель — исходя из конституционных принципов — обязан привести уголовно-правовые предписания в соответствие с новыми социальными реалиями^[5].

• 4. Справедливость привлечения к уголовной ответственности нормативно закреплена в ч. 2 коммент. статьи и обусловлена требованиями non bis in idem, которые, тем не менее, отражены в этой норме не в полной мере. В соответствии с принципом non bis in idem:
  • — наличие решения иностранного суда об осуждении или оправдании гражданина РФ или постоянно проживающего в РФ лица без гражданства, совершившего общественно опасное деяние вне пределов РФ, служит препятствием для привлечения его к уголовной ответственности по УК (ч. 1 ст. 12 УК);
  • — наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора суда по тому же обвинению либо определения или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению, а равно наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же основанию либо об отказе в возбуждении уголовного дела служат безусловными основаниями к прекращению уголовного преследования (п. 4, 5 ч. 1 ст. 27 УПК);
  • — привлечение к административной или иной публично-правовой ответственности, отвечающей критериям уголовного обвинения, сформированным в прецедентной практике ЕСПЧ («критериям Энгеля»), за правонарушение исключает привлечение к уголовной ответственности за «идентичные факты или факты, которые в значительной степени являются теми же». При установлении того, являются ли факты «идентичными или теми же в значительной степени» необходимо учитывать такие обстоятельства, как единство нарушителя, тождество фактов, положенных в основу двух обвинений, единство времени, пространства их совершения, существенные элементы двух правонарушений, единство защищаемого правового интереса^[6];
  • — исключается квалификация одного и того же преступного деяния по нескольким статьям УК, если содержащиеся в них нормы соотносятся между собой как общая и специальная или как часть и целое, а также двойной учет одного и того же обстоятельства одновременно при квалификации преступления и при определении вида и меры ответственности^[1].
• 5. Справедливость привлечения к уголовной ответственности и соблюдение принципа non bis in idem не препятствуют квалификации одного действия (бездействия), содержащего признаки двух или более различных преступлений, по совокупности преступлений. Гарантируемое принципом справедливости соответствие назначаемого наказания характеру и степени общественной опасности преступления предполагает, что в случаях, когда лицом совершены деяния, охватываемые единым умыслом, но различающиеся по объекту посягательства, объективной и субъективной стороне и образующие тем самым преступления, предусмотренные различными статьями уголовного закона, содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений^[8].
• 6. Справедливое привлечение к уголовной ответственности с необходимостью предполагает справедливую реализацию ответственности и назначение наказания или иных мер уголовно-правового характера. Справедливость в данном случае обеспечивает тем, что:
  • — наказание за совершение преступления может быть назначено только в том случае, если оно предусмотрено уголовным законом, и только по приговору суда;
  • — за одно преступление может следовать только одно основное наказание;
  • — установление в законе дополнительных наказаний не выходит за рамки уголовно-правовых средств, которые федеральный законодатель вправе использовать для достижения конституционно оправданных целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиления его исправительного воздействия на осужденного, предупреждения новых преступлений и тем самым защиты личности, общества и государства от преступных посягательств; назначение одного или нескольких дополнительных видов наказаний не освобождает суд от обязанности применить соответствующие нормы Общей и Особенной частей УК в их совокупности, с учетом принципа справедливости, а также мотивировать данное решение, сославшись на конкретные материалы уголовного дела, характеристику личности виновного и иные обстоятельства, с тем чтобы обеспечить законность, обоснованность и справедливость приговора^[9];
  • — конституционными требованиями справедливости и соразмерности предопределяется дифференциация публично-правовой ответственности в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении тех или иных мер государственного принуждения^[10]; наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного^[11]; применение одинаковых мер ответственности за различные по степени общественной опасности правонарушения без надлежащего учета характеризующих виновное в совершении противоправного деяния лицо обстоятельств, имеющих объективное и разумное объяснение, противоречит конституционному запрету дискриминации, выраженным в Конституции идеям справедливости и гуманизма, несовместимо с принципом индивидуализации ответственности за правонарушения^[12];
  • — недопустимо связывать с уголовным осуждением такие правовые последствия, которые по своей сути являются дополнительной карой и при этом выходят за рамки наказания, определенные УК^[13].
• 7. Принцип справедливости и требование non bis in idem не препятствуют законодателю устанавливать не относящиеся к мерам уголовно-правового характера общеправовые последствия судимости в виде ограничения прав и свобод человека, при условии, что такие ограничения соответствуют конституционным началам соразмерности, адекватны защищаемым ценностям и не выходят за пределы ограничений, установленных ч. 2 и 3 ст. 55 Конституции (напр., устанавливать запреты на профессию или ограничивать осужденных в избирательных правах^[14]). Не является нарушением справедливости и установление в законодательстве ограничений прав осужденного, обусловленных необходимостью исполнения приговора (напр., ограничений на свободу передвижения для условно осужденных^[15]).
• 8. Справедливость в уголовном праве и требование non bis in idem предполагают также стабильность судебных решений. Вместе с тем право не привлекаться повторно к суду или повторному наказанию не препятствует повторному рассмотрению дела в соответствии с уголовным законом и уголовно-процессуальными нормами, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства было допущено имеющее фундаментальный, принципиальный характер существенное нарушение, повлиявшее на исход дела (см. ч. 1 ст. 401.15 и ч. 1 ст. 412.9 УПК). При этом при пересмотре окончательных решений, вступивших в законную силу, в качестве общего правила устанавливается недопустимость поворота к худшему. В качестве исключения такой поворот возможен лишь при наличии фундаментальных нарушений закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия^[16].

• [1] См.: Пост. КС РФ от 19.03.2003 № 3-П.
• [2] См.: Пост. КС РФ от 10.02.2017 № 2-П.
• [3] См.: Пост. КС РФ от 27.06.2005 № 7-П «По делу о проверке конституционности положений частей второй и четвертой статьи 20, части шестой статьи 144, пункта 3 части первойстатьи 145, части третьей статьи 318, частей первой и второй статьи 319 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами Законодательного Собрания Республики Карелия и Октябрьского районного суда города Мурманска» // ВКС РФ.2005. № 4″.
• [4] См.: Пост. КС РФ от 19.03.2003 № 3-П.
• [5] См.: Пост. КС РФ от 20.04.2006 № 4-П.
• [6] См.: пост. ЕСПЧ от 10.02.2009 по делу «Сергей Золотухин (Sergey Zolotukhin) противРоссийской Федерации» (жалоба № 14 939/03) // Бюллетень ЕСПЧ. 2010. № 1. Это правило конкретизировано в п. 12.1 пост. Пленума ВС РФ от 09.12.2008 № 25. Согласно документу: «Если в ходе судебного разбирательства по уголовному делу о преступлении, предусмотренном частями 2, 4 или б статьи 264 либо статьей 264.1 УК РФ, будетустановлено, что лицо в связи с этим правонарушением привлечено к административнойответственности по части 1 или 3 статьи 12.8 либо по статье 12.26 КоАП РФ, то суду следует направить уголовное дело прокурору на основании статьи 237 УПК РФ, посколькувступившее в законную силу и неотмененное решение о привлечении к административной ответственности лица за совершение тех же действий, которые вменены ему органами предварительного расследования (управление транспортным средством в состоянииопьянения или невыполнение законного требования уполномоченного должностного лицао прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения), являетсяпрепятствием для вынесения приговора».
• [7] См.: Пост. КС РФ от 19.03.2003 № 3-П.
• [8] См.: Опред. КС РФ от 29.05.2014 № 1065−0 «Об отказе в принятии к рассмотрениюжалобы гражданина Жундо Юрия Александровича на нарушение его конституционныхправ частью первой статьи 17 и частью третьей статьи 69 Уголовного кодекса РоссийскойФедерации».
• [9] См.: Опред. КС РФ от 28.05.2009 № 864−0-0 «Об отказе в принятии к рассмотрениюжалобы гражданина Герасименко Николая Петровича на нарушение его конституционных прав судебной практикой применения статей 45, 47, 48 во взаимосвязи со статьей 69Уголовного кодекса Российской Федерации».
• [10] См.: Пост. КС РФ от 15.07.1999 № 11-П.
• [11] Пункты 1, 27 пост. Пленума ВС РФ от 22.12.2015 № 58.
• [12] См.: Пост. КС РФ от 13.07.2010 № 15-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 188 Уголовного кодекса Российской Федерации, части 4статьи 4.5, части 1 статьи 16.2 и части 2 статьи 27.11 Кодекса Российской Федерацииоб административных правонарушениях в связи с жалобами граждан В. В. Баталова, Л. Н. Валуевой, 3. Я. Ганиевой, О. А. Красной и И. В. Эпова» // ВКС РФ. 2010. № 5;Пост. КС РФ от 17.01.2013 № 1-П «По делу о проверке конституционности положения части 5 статьи 19.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушенияхв связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью „Маслянский хлебоприемный пункт“» // ВКС РФ. 2013. № 4.
• [13] См.: Пост. КС РФ от 21.11.2002 № 15-П «По делу о проверке конституционности положений подпункта 1 пункта 3 и абзаца первого пункта 6 статьи 9 Закона РоссийскойФедерации „О вынужденных переселенцах“ в связи с жалобой гражданина М. А. Мкрты-чана» // ВКС РФ. 2003. № 1.
• [14] См.: Пост. КС РФ от 18.07.2013 № 19-П «По делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В. К. Барабаш, А. Н. Бекасова и других и запросом Мурманской областной Думы» // ВКС РФ. 2014. № 1;Пост. КС РФ от 10.10.2013 № 20-П «По делу о проверке конституционности подпункта «а"пункта 3.2 статьи 4 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прави права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», части первой статьи 10 и части шестой статьи 86 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г. Б. Егорова, А. Л. Казакова, И. Ю. Кравцова, А. В. Куприянова, А. С. Латыпова и В. Ю. Синькова» // ВКС РФ. 2013. № 10.
• [15] См.: Пост. КС РФ от 08.12.2009 № 19-П «По делу о проверке конституционностиподпункта 4 статьи 15 Федерального закона «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» в связи с жалобами граждан В. Ф. Алдошинойи Т. С.-М. Идалова» // ВКС РФ. 2010. № 1.
• [16] См.: Пост. КС РФ от 11.05.2005 № 5-П «По делу о проверке конституционности статьи 405 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросомКурганского областного суда, жалобами Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, производственно-технического кооператива «Содействие», обществас ограниченной ответственностью «Карелия» и ряда граждан» // ВКС РФ. 2005. № 4.