Факторы, детерминирующие этническую преступность

Эффективное предупреждение преступности, в том числе и этнической, предполагает не только выявление ее реального состояния, но и исследование вопросов, связанных с изучением детерминант, которые определяют и объясняют совершение преступных деяний.

По справедливому замечанию исследователей, нуждаются в отдельном изучении и анализе следующие проблемы: проявление этнических особенностей в мотивации преступного поведения, наличие криминальных этнических традиций и субкультуры, этническое самосознание и его роль в генезисе общественно опасных деяний, этническая нетерпимость, убежденность в превосходстве собственного этноса над другими, в его избранности, негативное отношение к коренному этносу со стороны этнических мигрантов, к нетитульным нациям у себя на родине и др.^[1][2]

Безусловно, учет этнических особенностей организованных преступных групп (ОПГ) имеет важное криминологическое значение с точки зрения предупреждения преступности. Этнические преступные группы, в отличие от территориальных, формируются на основе национального и кланового родства, определенных традиций и обычаев. С одной стороны, они веками цементировали уклад жизни этносов России, обеспечивали устойчивость социальных институтов, а с другой — в изменяющихся условиях нашли приложение в рамках криминальной деятельности.

В числе основных криминогенных факторов, детерминирующих этническую преступность, следует назвать:

• — правовые (отсутствие полной и эффективной законодательной базы в сфере регулирования миграционных процессов, что является значительным фактором роста напряженности в обществе, оказывает негативное влияние на состояние рынка труда, межнациональные и межконфессиональные отношения, увеличивает степень криминализации общества, создает прямую угрозу национальной безопасности государства);
• — организационно-управленческие (не осуществляется специальная подготовка сотрудников правоохранительных органов для работы с представителями этнических преступных групп, в результате ненадлежащим образом учитываются их психологические и поведенческие особенности, закономерности; отсутствуют эффективные методики по выявлению и расследованию отдельных видов преступлений, выполнению ключевых следственных действий, включающих в себя знания из области этнологии, этнопсихологии, что значительно снижает результативность раскрытия и расследования преступлений; недостаточный уровень взаимодействия между подразделениями ОВД и другими правоохранительными органами);
• — этнопсихологические (убежденность в превосходстве собственного этноса над другими, в его избранности; негативное отношение к коренному этносу со стороны этнических мигрантов и нетитульным нациям у себя на родине; криминальные этнические традиции и обычаи — кровная месть, самосуд, клановость, землячество и местничество, обычай куначества).

Представим краткую характеристику наиболее существенных этнопсихологических факторов, имеющих повышенное криминогенное влияние.

Например, обычай куначества, сохранившийся до наших дней, обусловливает латентную преступность, препятствует раскрытию и расследованию преступлений, розыску преступников, в том числе и со стороны сотрудников правоохранительных органов.

Еще один обычай, который несет в себе криминогенный потенциал, — это кровная месть. Этот обычай был одной из важнейших традиционных форм социального контроля общей и частной превенции и, соответственно, формой восстановления этнически понимаемой социальной справедливости; осуществлялся в целях защиты интересов общества от преступных посягательств. Важно отметить, что сердцевину обычая кровной мести составляла не установка на возмездие, а, напротив, комплекс прав и обязанностей примирения кровников.

Сегодня наблюдается трансформация обычая кровной мести. Так, если первоначально ее объектом являлись те, на ком «лежит кровь рода», то позднее кровомщение стало ответной мерой на оскорбление женщины, захват земли, тяжкое оскорбление словом или действием. Теперь кровомщение распространяется и на лиц, свидетельствующих против преступников, в частности, на участников ОПТ, сотрудничающих с правоохранительными органами или отказавших в предоставлении помощи преступной группировке, выплате «дани» и т. п.

Определенное криминогенное значение приобрел самосуд, который всегда осуществляется как реализация принципа «справедливости», составляющего этнокультурный фон, на основе которого формируются обычно-правовые нормы¹.

Следующим фактором, существенно влияющим на развитие преступности, является клановость — этнизация власти, монополизация ее клановыми группами, созданными на этнической и родовой основе. Таким образом, на уровне того или иного региона административные, судебные и другие значимые должности, в том числе в правоохранительных органах, занимают члены одной семьи, с различной степенью родства^[3][4].

Клановость как доминирующий тип социальных отношений сохраняет большую актуальность на региональном уровне, оставляет мало места честной конкуренции, создает серьезные препятствия для свободы экономической деятельности, способствует рейдерским захватам.

Кланы обладают мощной, стабильной этнической идентичностью, консолидированным мировоззрением. Однако это мировоззрение не может быть синхронизировано с общегосударственными задачами, так как оперирует категориями этноса, а не народа или государства.

Клановая этика и доминирование клановых установок в управленческой деятельности облегчают подчинение ее частногрупповым интересам, приводят к росту закрытости властных структур, господству «телефонного права», формируют клановый характер кадровой политики, становятся фактором существенного снижения эффективности управления и детерминируют в той или иной степени все виды преступности, особенно коррупционную.

На клановых, родственных отношениях основаны традиции землячества и местничества. «Не выдавать своего ни при каких условиях!» — в этом заключен основной постулат психологической мотивации поведения, сложившийся за многие сотни лет, которым руководствуются в своем поведении и сегодня. Причем термин «свой» в наши дни приобрел более широкое содержание, включающий не только близких родственников, но и друзей, сослуживцев и даже порой представителей «своей» этнической общности. Разумеется, при прочих равных условиях, предпочтение отдается близким родственникам. Постоять за них, увести от ответственности, помочь замести следы, а то и открыто выступить в качестве протеже, считается проявлением мужской чести. Кроме того, менталитет почти всех этносов в принципе не допускает дачу каких-либо показаний во вред соплеменнику. Это один из способов завоевания авторитета, почитания и уважения среди членов своего рода и, соответственно, увеличения латентной составляющей преступности.

Надлежит обязательно учитывать тот факт, что религиозные обычаи (неотъемлемая частью облика этноса) тесно переплелись с этническими и национальными традициями и оказывают существенное влияние на формирование идеологических доминант, моральных норм. В результате именно вероисповедание зачастую становится основным признаком самоопределения в системе координат свой — чужой.

С давних времен религия способствовала развитию у верующих правомерного поведения, всячески поощряла скромность и аскетизм, сдерживала гордыню, что в немалой степени способствовало уменьшению мотивов как корыстных, так и насильственных преступлений. Не утратила своей позитивной роли религия и в наши дни.

Наряду с этим в религиозном мировоззрении могут выражаться и совсем другие настроения, идеи — фанатизм, вражда и разные модели веры, что особенно проявилось в наши дни.

Последние 20 лет на территории России разжигание национальной, расовой и религиозной розни приобретает все более организованный характер. Этому в немалой степени способствуют такие характерные черты менталитета этносов России, как радикальность, замкнутость, андроцентризм, коллективизм, национальная и религиозная исключительность, традиционализм и регламентированность.

Подобная специфика в современных социально-экономических и политических условиях представляет собой наилучшую основу не только для межнациональных конфликтов, но и роста ксенофобии и распространения экстремистской угрозы национальной безопасности.

Религиозный радикализм становится одной из важнейших причин психологической и этнокультурной несовместимости, роста напряженности между народами, а также оказывает огромное влияние на криминогенную ситуацию, возникновение принципиально новых явлений: исламского экстремизма, терроризма, формирований моджахедов.

Отметим, что указанные обычаи и традиции этносов современной России не являются результатом особой деструктивности их духа и характера. Это следствие исторически врожденной воинской организации социальной жизни в изолированных районах, которая одновременно представляет форму защиты независимости и способ сохранения чести, достоинства семьи и рода. Кроме того, современное содержание вековых традиций и обычаев обусловлено историческим развитием этносов, деформацией национальной политики, взаимодействием с многоуровневым факторным комплексом и иными обстоятельствами.

Остроту перечисленных проблем подтверждают ежегодные масштабные социологические исследования об уровне безопасности личности и деятельности ОВД, которые с 2008 г. проводятся ВНИИ МВД России совместно с ФОМ, ВЦИОМ, РГСУ во всех субъектах РФ.

Результаты указанных исследований позволяют констатировать, что в среднем 54% респондентов беспокоят межэтнические, межнациональные конфликты и связанные с ними угрозы террористических актов (60%), социальные конфликты, протестные акции (50%), деятельность националистических организаций (51%), попытки дестабилизировать ситуацию в России со стороны иностранных спецслужб, международных экстремистских и террористических организаций (63%) и др.

Долгое время влияние этнических факторов на состояние преступности не принималось во внимание или минимизировалось из опасений разжигания межнациональной розни, что в конечном счете способствовало только активизации деятельности этнических преступных групп, высокому уровню латентности и существенным затруднениям правоохранительных органов в борьбе с ней.

Развитие и усиление деятельности этнических преступных групп способно привести к крайне негативным последствиям, провоцируя межнациональные конфликты и рост ксенофобии среди представителей русского и русскоязычного населения.

• [1] См.: БаскихЕ. И. Особенности преступлений, совершаемых организованными преступными группами, созданными на этнической основе // Вестник Иркутского государственного технического университета. 2015. № 5(100). С. 327.
• [2] См.: Клейменов М. 17.

  Введение

  в этнокриминологию. Омск, 2004; Его же. Криминология. М.: Норма, 2009. С. 322—323.

• [3] См.: Исмаилов М. А. Формирование и развитие права народов Дагестана. Махачкала, 2004. С. 5.
• [4] См.: Гладышева О. В. Особенности мер противодействия коррупции в условияхСеверного Кавказа // Юридический вестник Кубанского государственного университета. 2014. № 3. С. 4—5.