Институт норм непосредственного применения как разновидность защитной оговорки

В любой правовой системе есть особый круг норм прямого действия и непосредственного применения, которые не являются частью публичного порядка, но должны применяться всегда, даже если национальное коллизионное право отсылает к иностранной правовой системе. Они являются «продолжением» норм публичного порядка; имеют «сверхимперативный» или «особо императивный» характер; подлежат применению независимо от того, какое право признано компетентным; ни выбор права сторонами, ни действие коллизионных норм страны суда не могут устранить обязательность их применения. Для удобства терминологии этот институт условно можно назвать «императивная оговорка».

Положение об обязательном применении норм непосредственного применения представляют собой позитивный вариант оговорки о публичном порядке: «Независимо от предусмотренного в настоящем законе, в обязательном порядке применяются императивные положения венесуэльского права, которые были приняты для регулирования обстоятельств дела, связанных с разными правовыми системами» (ст. 10 Закона Венесуэлы о МЧП).

Защитная оговорка о применении норм непосредственного применения тире позитивной концепции публичного порядка. Императивная оговорка подразумевает соблюдение не только особо важных национальных норм, но и иностранных норм прямого действия. Основные проблемы императивной оговорки связаны:

• • с кругом норм, подлежащих обязательному применению; их соотношением с нормами публичного порядка;
• • кругом государств, императивные нормы которых необходимо соблюдать.

Наиболее сложная проблема — определение круга норм, подлежащих непосредственному применению. В отдельных случаях указание на сверхимперативный характер нормы содержится в формулировке этой нормы, прямо оговаривается в законодательстве или международных соглашениях. В основном сверхимперативность презюмируется, выводится из специфики связи нормы и правоотношения, значимости нормы для правоотношения (положения о защите прав потребителей, правила валютного и антимонопольного законодательства, правила оборота ценных бумаг).

Национальное законодательство закрепляет достаточно «расплывчатые» подходы: например, законодатель Квебека (Канада) допускает применение иностранных императивных норм «в случае, когда законные и явно преобладающие интересы этого требуют», при этом «во внимание принимаются цель нормы и последствия ее применения» (ст. 3079 ГК Квебека 1991 г.).

Круг государств, нормы непосредственного применения которых необходимо соблюдать, прямо очерчен в законодательстве. В него входят государство, суд которого рассматривает спор, и государство, с которым правоотношение наиболее тесно связано: «Суд может учесть особые императивные нормы другого государства, с которым отношение находится в тесной связи, если эти нормы, согласно праву создавшего их государства, должны быть применены, независимо от того, какое право определено коллизионной нормой настоящего кодекса как применимое» (ст. 46 Кодекса МЧП Болгарии).

В отечественном законодательстве положение о нормах непосредственного применения закреплено в п. 1 ст. 1192 ГК РФ: определенные императивные нормы российского права регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права. Законодатель попытался определить круг норм непосредственного применения: это императивные нормы, в которых указана обязательность их применения; нормы, имеющие особое значение для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота.

В отечественном праве закреплена необходимость учета императивных норм иностранного законодательства (п. 2 ст. 1192 ГК РФ): при применении права какого-либо государства российский суд может принять во внимание императивные нормы права другой страны, имеющей тесную связь с отношением, если согласно праву этой страны такие нормы являются нормами непосредственного применения. При этом суд должен учитывать назначение и характер таких норм, а также последствия их применения или неприменения. Это положение имеет диспозитивный характер (суд может).

Соглашение сторон о подчинении договора какому-либо правопорядку выводит отношение из сферы действия любого иного права и может привести к его нарушению. В законодательстве многих стран правила о необходимости соблюдения национальных императивных норм и императивных норм права, наиболее тесно связанного с договором, распространяется в первую очередь на договорные отношения. Сходные положения закреплены и в ст. 17 Гаагской конвенции 1986 г. («Положения Конвенции о применимом праве не препятствуют применению тех норм права страны суда, которые должны применяться независимо от права, регулирующего данный договор»), и в и. 5 ст. 1210 ГК РФ (если в момент выбора права сторонами договора все касающиеся существа отношений обстоятельства связаны только с одной страной, то выбор права другой страны не может затрагивать действия императивных норм права той страны, с которой связаны все касающиеся существа отношений обстоятельства).