Необходимость изучения педагогики и психологии: в поисках смысла

История накопления человеческих знаний непрерывно доказывает одно: наибольшим числом самых ценных открытий мы обязаны сопутствующим, случайным или непредвиденным обстоятельствам…

Эдгар Аллан По

Источники и способы приобретения психологических и педагогических знаний и умений

Начнем с ответа на вопрос: что такое смысл? Понятие это имеет по меньшей мере две номинации, и обе они в данном случае связаны с человеком. Во-первых, смысл объективный, т. е. заложенный в идее, сути, квинтэссенции какого-то явления или процесса — факта, события или поступка, слова, жеста или выражения лица; смысл явный или неявный, глубокий или поверхностный, скрытый или демонстрируемый, прямой или метафорический и т. д. Во-вторых, смысл субъективный, т. е. содержательное и ценностное значение этих идеи, сути и проч. для данного человека или сообщества, становящееся для него мотивом, побуждающим не только к реакции, но и к активности, действию. Эти номинации своеобразно пересекаются, воплощаются в понятии «смысл жизни» человечества, цивилизации, общества, но и человека как личности и личности как индивидуальности с ее ценностными предпочтениями, что соотносятся с идеалом, а главное, в той или иной мере воплощаются в реальном образе жизни. Здесь отчетливо проявляются неразрывность и взаимопроникновение смыслов " во имя чего?", «что?» и " как?" .

Приступая к знакомству с психологией и педагогикой, важно понять разнозначную необходимость их изучения. С одной стороны, и та и другая имеют собственно научный и прикладной смыслы. Научный — потому что содержат анализ законов и закономерностей существования и проявления внутренних и внешних факторов разностороннего развития всех людей и каждого из них в отдельности в тех или иных социальных, материальных, культурных условиях. Причем эффективность изучения и воплощения такого рода факторов в решающей мере обусловлена реализацией обоюдной потребности психологии и педагогики во взаимодействии, ролью каждой в развитии другой. Но не менее значим и прикладной смысл обеих наук — осуществление обоснованных и рекомендуемых ими содержания и технологий развития человека, группы, коллектива. Важно подчеркнуть, что именно успехи (неуспехи) практического осуществления положений науки выступают одним из главных критериев, интегративным показателем результативности той или иной науки и ее взаимосвязи с другими науками. Наконец, сказанным определяется и необходимость совместного, комплексного изучения психологии и педагогики при подготовке специалистов всех профилей, что предполагает осмысление ими важности взаимосвязи психолого-педагогических знаний и умений — системной составляющей в процессе целенаправленного формирования личностно-профессиональной компетентности дипломированного руководителя.

Разумеется, человек приобретает психологические и педагогические знания из соответствующей литературы — научной, учебной, научно-популярной. Благо, такой литературы сейчас великое множество, одних только учебников по психологии и педагогике десятки. Но не только учебники содержат психологическую и педагогическую информацию. Психологические термины, например, встречаются во всех областях человеческой деятельности, от земледелия до полетов в космос. Специалисты, выписав слова из огромного массива самых разных газетных, журнальных, литературнохудожественных, научных и других подобного рода текстов, подсчитали, сколько раз каждое из них встречается на миллион словоупотреблений. Выяснилось, что слова, обозначающие явления психики, такие как «хотеть» (1295 раз), «думать» (1094), «помнить» (333), «забыть» (263), «чувство» (248), встречаются достаточно часто (число употреблений этих слов дано в скобках)^[1]. В художественной литературе, театральных спектаклях, кинофильмах мы находим огромное количество сведений из области педагогики и психологии: о мотивах поступков, личностных качествах, взаимоотношениях людей, о всевозможных отклонениях от нормы в поведении, различных формах проявления активности, способах приобретения знаний и т. п. Вот, например, характеристика Манилова, которую дает Н. В. Гоголь в поэме «Мертвые души»: «Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то, ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы… В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: „Какой приятный и добрый человек!“ В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: „Черт знает, что такое!“ — и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную»^[2].

В романе «Идиот» Ф. М. Достоевского Аглая говорит князю Мышкину: «У вас нежности нет; одна правда, стало быть несправедливо»^[3]. Согласимся, данная характеристика много говорит не только о князе Мышкине, но еще больше об Аглае.

А сколько необходимой и актуальной информации из сферы педагогики и психологии может почерпнуть читатель из произведений современного литератора Бориса Акунина, в частности из его романа «Азазель». Приведем два довольно больших фрагмента, повествующих о приходе Эраста Фандорина в воспитательное учреждение мадам Эстер.

" По дороге она рассказывала:

• — Здешнее заведение совсем новое, три недели как открылось, и работа еще в самом начале. Мои люди взяли из приютов, а подчас прямо с улицы сто двадцать мальчиков-сирот в возрасте от четырех до двенадцати лет. Если ребенок старше, с ним уже трудно что-либо сделать — личность сформировалась. Для начата мальчиков разбили на возрастные группы, и в каждой свой учитель, специалист по данному возрасту. Главная обязанность учителя — присматриваться к детям и исподволь давать им разные несложные задания. Задания эти похожи на игру, но и с их помощью легко определить общую направленность натуры. На первом этапе нужно угадать, что в данном ребенке талантливее — тело, голова или интуиция. Затем дети будут поделены на группы уже не по возрастному, а по профильному принципу: рационалисты, артисты, умельцы, лидеры, спортсмены и так далее. Постепенно профиль все более сужается, и мальчиков старшего возраста нередко готовят уже индивидуально. Я работаю с детьми сорок лет, и вы нс представляете, сколь многого достигли мои питомцы — в самых различных сферах.
• — Это грандиозно, миледи! — восхитился Эраст Петрович. — Но где же взять столько искусных педагогов?
• — Я очень хорошо плачу своим учителям, ибо педагогика — главнейшая из наук, — с глубоким убеждением сказала баронесса. — Кроме того, многие из моих бывших воспитанников выражают желание остаться в эстернатах воспитателями. Это так естественно, ведь эстернат — единственная семья, которую они знали"^[4].

Нетрудно увидеть: взгляды мадам Эстер развиваются в русле гуманистической педагогики, рассматривающей человека как цель, а не как средство, а воспитание — как возможность помочь человеку осуществить свое назначение, во всяком случае, не пройти мимо него. И о том, что очень даже можно пройти мимо, не встретиться со своим предназначением, тоже размышляют персонажи романа.

" - О да, — оживилась леди Эстер, видимо, садясь на любимого конька. — Найти свой путь — самое главное в жизни любого человека. Я глубоко убеждена, что каждый человек неповторимо талантлив, в каждом заложен божественный дар. Трагедия человечества в том, что мы не умеем, да и не стремимся этот дар в ребенке обнаружить и выпестовать. Гений у нас — редкость и даже чудо, а ведь кто такой гений? Это просто человек, которому повезло. Его судьба стожилась так, что жизненные обстоятельства сами подтолкнули человека к правильному выбору пути. Классический пример — Моцарт. Он родился в семье музыканта и с раннего детства попал в среду, идеально питавшую заложенный в нем от природы талант. А теперь представьте себе, дорогой сэр, что Вольфганг Амадей родился бы в семье крестьянина. Из него получился бы скверный пастух, развлекающий коров волшебной игрой на дудочке. Родись он в семье солдафона — вырос бы бездарным офицериком, обожающим военные марши. О, поверьте мне, молодой человек, каждый, каждый без исключения ребенок таит в себе сокровище, только до этого сокровища надобно уметь докопаться! Есть очень милый североамериканский писатель, которого зовут Марк Туэйн. Я подсказала ему идею рассказа, в котором людей оценивают не по их реальным достижениям, а по тому потенциалу, по тому таланту, который был в них заложен природой. И тогда выяснится, что самый великий полководец всех времен — какой-нибудь безвестный портной, никогда не служивший в армии, а самый великий художник так и не взял в руки кисть, потому что всю жизнь проработал сапожником. Моя система воспитания построена на том, чтобы великий полководец непременно попал на военную службу. Л великий художник вовремя получил доступ к краскам. Мои педагоги пытливо и терпеливо прощупывают душевное устройство каждого питомца, отыскивая в нем божью искру, и в девяти случаях из десяти ее находят!

• — Ага, так все-таки не во всех она есть! — торжествующе поднял палец Фандорин.
• — Во всех, милый юноша, абсолютно во всех, просто мы, педагоги, недостаточно искусны. Или же в ребенке заложен талант, которому в современном мире нет употребления. Возможно, этот человек был необходим в первобытном обществе или же его гений будет востребован в отдаленном будущем — в такой сфере, которую мы сегодня и представить себе не можем"^[5].

Согласимся, что немало мыслей психологического и педагогического толка способен вызвать приведенный фрагмент: и о сущности, способах обнаружения и воспитания одаренности, и о своевременности и востребованности тех или других талантов. Например, кем были бы Чкалов или Гагарин, родись они в XIV в. И может быть, сегодняшний школьник или студент, который не вписывается в сложившуюся систему представлений о способных учениках, рожден для чего-то такого, чего еще нет в действительности?

Огромное количество психологических и педагогических феноменов содержится в фольклорных источниках. Вот лишь несколько примеров из книги В. И. Даля «Пословицы русского народа». «Говори с другими поменьше, а с собой — побольше» — здесь содержится побуждение к рефлексии. «Не трудно сделать, а трудно задумать» — эта пословица перекликается с мыслью А. С. Макаренко о том, что категория цели самая сложная и малоизученная в педагогике. «На бога надейся, да сам не плошай» — это об определяющей роли собственной активности субъекта. «Учи других — и сам поймешь», «Повторение — мать учения» — эти пословицы напоминает о важных дидактических закономерностях. О почитании родителей как важнейшей человеческой заповеди, которой следуют всю жизнь, говорят пословицы «Живы родители — почитай, померли — поминай!», «Кто родителей почитает, тот вовеки не погибает». О наказаниях как методе воспитания узнаем из таких, например, пословиц: «Не наказанный сын — бесчестие отцу», «Родная мать и высоко замахивается, да не больно бьет». Трудно остановиться в цитировании точных и поэтических образных миниатюр: «Во многословии не без пустословия», «Кто мало говорит, тот больше делает», «Поменьше говори, побольше услышишь» … Или такое: «Учись доброму, так худое па ум не пойдет» — в сущности, здесь говорится о важности наращивания положительного опыта в процессе воспитания, и тогда не придется тратить усилия на преодоление негативных тенденций.

Приведенные тексты — источники и примеры психологического и педагогического знания, не научного (что вовсе не свидетельствует об их заведомой неполноценности), но опирающегося на здравый смысл и дающего человеку любого возраста ориентировку в реальностях бытия. Однако самую разностороннюю и самую убедительную информацию о психолого-педагогических явлениях и процессах мы получаем, часто сами того не подозревая, из жизненного опыта — своего собственного и окружающих.

• [1] См.: Частотный словарь русского языка / под ред. Л. Н. Засориной. — М., 1977.
• [2] Гоголь, И. В. Мертвые души. — М., 1984. — С. 25.
• [3] Достоевский, Ф. М. Полн. собр. соч. в 30 т. — Т. 8. — Л., 1973. — С. 354.
• [4] Акунин, Б. Азазель. — М., 2000. — С. 80−81.
• [5] Акунин, Б. Указ. соч. — С. 78−79.