Третья БОЯРСКАЯ СЛУЖБА
Нравственная связь193*, отвлеченная принадлежность дружинника к дому князя поддерживается в древнейшее время реальной близостью к княжескому дому, сожительством дружинников с князем. На войне дружинники близко сопутствуют князю, составляя как бы его телохранительный отряд. В мирное время большая часть их живут во дворе князя. В принадлежности к домашнему товариществу (Hausgenossenschaft) князя… Читать ещё >
Третья БОЯРСКАЯ СЛУЖБА (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
ДРУЖИНА
Германская и русская дружина
Германскому вассалитету соответствует боярская служба удельного времени. И совершенно одинаково с вассалитетом она развивается из отношений дружинных. Прежде чем приступить к изучению позднейшей боярской службы, необходимо описать предшествующую ей дружину, причем нетрудно будет показать, что она имеет корни те же самые, что и вассалитет.
Близкое сходство русских дружин киевского времени с дружинами германских конунгов замечено давно. Погодин еще в 1846 г. сопоставил летописные известия о дружинах с описанием норманнской дружины, и Кавелин, разбирая труд Погодина, писал: «Изображение норманнской дружины по Стрингольму, действительно, разительно сходно с отрывочными известиями летописи, и автор прав, говоря: не кажется ли, что оно сделано по Нестору?» 192*. Если же мы, пользуясь новыми исследованиями Вайца или Бруннера, ближе сравним основные черты русских и германских дружин, то должны будем признать в них не только разительно сходные, но и тожественные по существу институты.
В Киевской Руси так же, как у франков, лангобардов, англосаксов или норманнов, княжеская дружина представляет собою вольное военное товарищество. Дружинники-воины не холопы, не подданные и не наемники; это свободные люди, клятвенно обязавшиеся верно служить своему вождю-господину на поле брани. Отношения дружинника к князю определяются свободною связью службы и верности.
191а* ААЭ. Т. 1. Jsfc 44 (московская грамота Марье Копниной); см. также: № 46 (1450 г.), № 141—1505 г. То же во множестве других грамот. Боярина введеного заменяет иногда дворецкий или казначей. Иногда великий князь выражается неопределенно: «Или кому прикажу». См. сводный текст: Ланге Н. Указ. соч. С. 182—185; IVaitz С. Op. cit. Bd. IV. S. 487.
* Либо перед королем, либо перед дворцовым графом (лат.).
, 92* Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. М., 1846. Т. 3: Норманнский период. С. 228—232; Кавелин К. Д. Исторические труды М. П. Погодина //Собр. соч. СПб., 1897. Т. 1. С. 173.
Нравственная связь193*, отвлеченная принадлежность дружинника к дому князя поддерживается в древнейшее время реальной близостью к княжескому дому, сожительством дружинников с князем. На войне дружинники близко сопутствуют князю, составляя как бы его телохранительный отряд. В мирное время большая часть их живут во дворе князя. В принадлежности к домашнему товариществу (Hausgenossenschaft) князя Бруннер видит отличительный признак дружинников: они «едят, пируют и спят в палатах господина» т*. На такую же близость русских дружинников к княжескому дому указывают известия нашей летописи. Желая охарактеризовать любовь князя Мстислава Тмутараканского к дружине, летописец говорит, что он для дружины «именья не щадяще, ни питья, ни яденья браняще» (1036 г.). Во дворе князя были особые палаты, служившие жилищем или столовой для дружины; они назывались гридницей от слова гридь (дружина). На близость дружинников к княжескому дому указывает, по-видимому, и термин «огнищанин», обозначающий, по мнению Соловьева, человека, принадлежащего к княжескому огнищу — очагу — дому (подобно тому как термин «дворянин» обозначал человека, принадлежащего к княжескому двору) 195*.
Сожительство дружины с князем весьма рано начинает разрушаться. В меровингское время многие дружинники, сохраняя принадлежность к княжескому дому, мундиуму (огнищу), живут уже в отдалении от князя на пожалованной им земле или во вверенном их управлению округе. В Киевской Руси мы также видим многих дружинников, управляющих городами в качестве посадников, в отдалении от князя, или живущих в своих боярских селах. У нас совершенно так же, как на Западе, с течением времени дружина все больше отдаляется от князя, приобретая земельную оседлость. Но близость сохраняется в приездах к княжескому двору: раньше жили вместе, теперь съезжаются.
Несмотря на большую близость к князю, на тесную нравственную связь верности, дружинники пользуются большой самостоятельностью в своих отношениях к нему. Князь — их вождь, но не господин и не государь. Вольные верные мужи, они верны ему, они следуют за ним только до тех пор, пока одобряют его действия. Воля дружины поэтому связывала волю князя. Эта сто;
, 93* Сребром и златом не имам налеэти дружины" (Летопись); «мужей златом не добыти» (Даниил Заточник).
194* Brunner Н. Deutsche Rechtsgeschichte. Leipzig, 1887. Bd. I, § 19. S. 133— 143. В дальнейшем сравнении я буду держаться Бруннера, не делая на него ссылок. Дополнительные сведения о русских дружинных порядках см. в моей книге «Государевы служилые люди» (Гл. 1).
!95* Сходное с мнением Соловьева объяснение дают М. Ф. ВладимирскийБуданов и Костомаров (Костомаров Н. И. Северно-русские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. СПб., 1863. Т. 2. С. 20). О других толкованиях см. названную мою книгу (Павлов-Сильванский Н. П. Государевы служилые люди. СПб., 1898. С. 296. Прил. 2).
рона отношений дружины к князю ярко обрисована в нашей летописи. Мы видим в ней, что князья предпринимают все важные действия, «сдумавше с дружиною». Летопись дает нам даже живое описание одного совещания князей с дружинами, рассказывает, как князья Владимир Мономах и Святополк-Михаил «сели думать» с своими дружинами «в едином шатре» (конечно, только с виднейшими мужами как представителями остальных) и как Владимир Мономах убеждал дружинников в необходимости начать войну с половцами (1103 г.). О совещаниях королей с дружиной свидетельствуют также и западноевропейские источники. «Антрустионы, — говорит Бруннер, — играют значительную роль в совете короля, в особенности они принимают участие в обсуждении узаконений». «В совете короля, — со своей стороны замечает Вайц, — сидят слуги короля и его дружина и оказывают свое влияние на политику»19в*. Безыскусственные отметки летописи Фредегария об отношении дружинников-левдов (leudes) к тем или иным действиям королей вполне сходятся с такими же отметками нашей летописи: «Теодориха убеждали левды его заключить мир с Теодебертом»; «Андреева же дружина приездяче к нему жаловаху, глаголюще: что твориши княже? поеди прочь…» 197*.
Наши источники совершенно так же, как германские, не дают возможности выяснить ближе разряды, степени и чины дружинников, кроме деления дружины на высшую и низшую или старшую и младшую. Точное значение различных наименований дружинников — «гридь, отроки, детские, пасынки, болярцы», — так же как германских «Degen, Gasindi, Gafolgi, Austaldi» и проч., трудно поддается объяснению. Любопытно, однако, что у нас встречаются наименования, совершенно соответствующие германским. Наши отроки соответствуют выражению «Degen» (degan, thegan), слову, родственному с греческим «teknon» и обозначающим отрока (Knabe) и слугу (Diener), а также витязя (Held). Нашей дружине — друзьям — соответствует выражение «austaldi», «hagustaldi» (саксонское и франкское) — друзья.
О низших членах дружины следует заметить, что некоторые из них исполняли обязанности по домашнему хозяйству князя, сближаясь с его невольными слугами. Это обстоятельство давало некоторым германским историкам основание сближать вообще дружинников с княжеской челядью. К такому же неправильному заключению приходили независимо от германских и некоторые наши историки.
, в6* Brunner Н. Deutsche Rechtsgeschichte. Leipzig, 1892. Bd. II. S. 100; IVaitz C. Op. cit. Bd. II. S. 103. Эта сторона отношений дружины к князю выяснена и сопоставлена с германскими отношениями В. И. Сергеевичем (Сергеевич В. И. Русские юридические древности. Т. II, вып. 2. Cv 342, 467 и след.).
1в7* IVaUz С. Op. cit. Bd. II. S. 354 (выписка из Фредегария); Летопись по Лаврентьевскому списку. СПб., 1872. С. 307 (1149 г.).
Высший разряд дружинников у нас так же, как на Западе, пользуется особыми преимуществами. Жизнь старших дружинников охраняется или особой пеней, сверх обычной виры за убийство, как у англосаксов и норманнов, или повышенной вирой, в тройном размере, как у франков. По Салической правде за убийство человека, состоящего in truste dominica[1], взималось 600 солидов вместо 200, взимавшихся за убийство свободного франка (ст. 41). Точно так же по Русской Правде за убийство огнищанина назначена была вира в 80 гривен вместо обычных 40 (ст. 18). Эта высшая вира охраняла жизнь не всех членов дружины, а только высший ее разряд, у нас — огнищан, у франков — антрустионов, которые так же, как наши огнищане, составляют «eine hervorragende Klasse des koniglichen Gefolges» {{"Выдающийся класс королевской дружины" (нем.). 1эа[1] lVaitz С. Op. cit. Bd. I. S. 393 etc. Бруннер также отличает древнююAdel от Gefolgschaft (Brunner Н. Op. cit. Bd. I. S. 107, 247 etc.). 199[1] Беляев И. Д. Жители Московского государства, их права и обязанности//Временник ОИДР. 1849. Кн. 3; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор…3-е изд. С. 19—30; Павлов-Силъванский Н. П. Государевы служилые люди. С. 1—3. Бруннер считает наиболее вероятным мнение, что «Die Adeli-gen der Urzeit [знать древних времен (нем.)]» принадлежала к тем родам"Geschlechter, aus welchen man die Konige, die Fiirsten, die Priester zu neh-men pflegte [родам, из которых, как правило, происходили короли, князья, жрецы (нем.)]" (Brunner Н. Op. cit. Bd. 1. S. 107). Точно так жеМ. Ф. Владимирский-Буданов предполагает, что в класс земских боярвошли «туземные князья, лишенные своих владений Рюриковичами». 200[1] Fustel de Coulanges N. D. Op. cit. P. 326; Brunner H. Op. cit. Bd. II. S. 99(«Antrustionen konntan nicht nur Freie, sondern auch Litcn und Knechte sein (Антрустионами могли быть не только свободные, но и литы и рабы (нем.)]»). «Вообще личные качества при возвышении в обществе преобла-}}.
От королевской дружины германские историки строго отличают древнейшую германскую знать (Adel). Вайц ясно показал, что у всех германских племен были древние знатные роды, не входившие в состав дружинников и пользовавшиеся известными преимуществами независимо от дружинной службы королю или герцогу. «О связи между знатью и дружиной, — говорит он о лангобардах, — не может быть и речи: обе стоят совершенно отдельно, одна подле другой», 98[1]. В нашей историографии точно так же давно уже установлено существование в Киевской Руси рядом с княжескими боярами-дружинниками так называемых бояр земских. Летопись называет их старцами, старейшинами, боярами, нарочитыми мужами199[1]. Представители старой земской знати, конечно, нередко вступали в ряды княжеских дружинников, но дружины отнюдь не были аристократическим учреждением. Доступ к ним как у нас, так и на Западе открыт был для всех свободных людей и даже полусвободных. В Салической правде (дополнения к ней) упоминаются римляне и литы — полусвободные дружинники (in truste dominica) 20°[1]. Подобное указание на отсутствие в наших дружинах аристократической замкнутости дает наша первоначальная летопись, рассказывая, как Владимир Святой «сотвори великим мужем» сына кожевника в награду за то, что он победил в единоборстве печенежского богатыря.
(992 г.).
Отличая дружину от древней знати, немецкие историки, с другой стороны, в военном отношении строго отличают дружину от народного ополчения. Германские дружины были обыкновенно немногочисленны— от 15 до 240 человек. Наша летопись дает бесспорные данные для отличия дружины от народного ополчения. В битве 1024 г. князь Мстислав, рассказывает летописец, «с вечера исполчив дружину, и постави север (ополчение северян) в чело противу варягом, а сам ста с дружиною своею по крилома». Когда благодаря этому строю вся тяжесть сечи пала на ополчение, Мстислав на следующий день при виде трупов павших северян заметил: «Кто сему не рад? се лежит северянин, а се варяг, а дружина своя цела». Ополчение обыкновенно разумеется под словами вой, помочь, полк или под областным названием — новгородцы, суздальцы; нередко, однако, это различие не выдерживается и дружиною называется все войско 201*.