Организованная преступность как социально-правовое явление

Современная криминологическая ситуация свидетельствует, что преступность проникла практически во все сферы жизни общества и государства, что приводит к существенной коррекции общественных представлений о социальной справедливости, нравственности, законности и правопорядке. При этом преступность приобретает все более сложные формы, характеризующиеся высокой степенью криминальной организации. В результате организованные формы преступности представляют реальную угрозу национальной безопасности. В Указе Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» прямо сказано, что деятельность преступных организаций и группировок (в том числе транснациональных), связанная с различными видами противоправной деятельности, продолжает крайне негативно влиять на состояние национальной безопасности Российской Федерации.

Организованная преступность сегодня уже приобрела не только и не столько внутренний, сколько транснациональный, глобальный характер. Не случайно международное сообщество все более настойчиво ищет пути решения проблемы организованной преступности. С этой целью в 2000 г. резолюцией 55/25 Генеральной Ассамблеи ООН была принята Конвенция против транснациональной организованной преступности (ратифицирована Российской Федерацией 29 апреля 2004 г.). В ней содержится Стратегия предупреждения организованной преступности, которой предусмотрен комплекс разномасштабных системных мер, направленных на установление социального (криминологического) контроля над этим явлением и минимизацию (нейтрализацию) масштабов негативных последствий и потенциала организованной преступности.

Однако предупреждение организованной преступности как со стороны общества, так и государства, невозможно без определения этого явления. Чтобы эффективно воздействовать на причины организованной преступности, необходимо определиться с тем, что следует понимать под этим явлением. Названная Конвенция, например, не содержит определения организованной преступности, а использует лишь перечень некоторых ее проявлений, что усложняет противодействие организованным формам преступной деятельности. Поэтому ответ на вопрос, что же представляет собой организованная преступность, представляется важным, если учесть, что существующие подходы к ее определению как среди ученых-правоведов, так и среди практических работников, неоднозначны.

Организованная преступность стала предметом специального криминологического изучения сравнительно недавно. Впервые на официальном уровне факт существования организованной преступности был признан в постановлении Верховного Совета СССР от 4 августа 1989 г. «О решительном усилении борьбы с преступностью», где было указано, что «…в стране резко возросла преступность, в том числе организованная». На II Съезде народных депутатов СССР 23 декабря 1989 г. министр внутренних дел СССР В. В. Бакатин в своем докладе заявил о том, что «…организованную преступность можно рассматривать как сложную систему с различными характерными связями между группами, осуществляющими преступную деятельность в виде промысла и стремящимися обеспечить свою безопасность с помощью подкупа, коррупции»^[1].

Оценка уголовно-правовых критериев, определяющих организованную преступность (ст. 35 УК РФ), позволяет утверждать, что произошло не только качественное изменение российской организованной преступности, но и ее оценка государством. Этот вид преступности включает в себя две составляющие. Первая слагается из неопределенного числа преступлений, совершаемых организованными группами (ч. 3 ст. 35 УК РФ). При этом ключевым критерием выступают уголовно-правовые признаки организованности. Вторая составляющая, свидетельствующая об организованной преступной деятельности, при наличии этих же признаков включает специфические цели (получение прямо или косвенно материальной или иной финансовой выгоды), единое руководство и ориентированность на совершение тяжких либо особо тяжких преступлений (ч. 4 ст. 35 УК РФ). Таким образом, организованная преступность включает в себя не только традиционную общеуголоную преступность, но и так называемую «беловоротничковую» преступность^[2].

В УК РФ понятие «преступная организация» употребляется как тождественное понятию «преступное сообщество», оно сужено и не вполне соответствует реальной криминологической характеристике организованных преступных объединений. В соответствии с ч. 4 ст. 35 УК РФ преступное сообщество (преступная организация) отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой, наличием цели совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды, а также возможностью объединения двух или более организованных групп с той же целью. Преступное сообщество (преступная организация) может осуществлять свою преступную деятельность либо в форме структурированной организованной группы, либо в форме объединения организованных групп, действующих под единым руководством. Под структурированной организованной группой следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т. п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации)^[3].

В криминологическом аспекте организованная преступность может быть представлена различными определениями. Так, А. И. Гуров рассматривает организованную преступность как относительно массовое функционирование устойчивых управляемых сообществ преступников, занимающихся совершением уголовно наказуемых деяний как промыслом (бизнесом) и создающих с помощью коррупции систему защиты от социального контроля. В. В. Луиеев полагает, что организованную преступность можно определить как устойчивое объединение лиц, осуществляющих совместную преступную деятельность в корыстных целях для получения контроля (власти) в определенной социальной сфере или на определенной территории. А. И. Долгова отмечает, что организованная нреетупность — это не совокупность криминальных деяний, а сложная системно-структурная совокупность деятельности преступного мира и т. д. С учетом многообразия определений, предлагаемых исследователями этого феномена, можно выделить характерные признаки, присущие современной организованной преступности. К этим признакам следует отнести следующие:

• — широкая распространенность и влияние на экономическую ситуацию и политические процессы;
• — целенаправленная разработка мер противодействия и защиты от государственных структур;
• — подкуп сотрудников правоохранительных, государственных и иных органов и коррумпированность различных должностных лиц для расширения сферы преступной и непреступной деятельности;
• — попытки внедрения в органы государственной власти и обратный процесс — криминализация власти, общества и государства;
• — широкая социальная база, служащая «питательной средой» для вовлечения в преступность новых участников;
• — продвижение на «черный рынок» контрафактных и пиратских товаров;
• — легализация (отмывание) преступных доходов и криминальной деятельности в целом (за исключением сфер, которые невозможно легализовать — НОН, оружие, торговля людьми и др.);
• — преступная деятельность в сфере высоких технологий (компьютерных, телекоммуникационных);
• — этнический принцип формирования отдельных организованных преступных структур;
• — повышение уровня организованности и латентности за счет глобализации и использования достижений современных технологий^[4].

При этом основным отличительным признаком современной организованной преступности является функционирование преступных сообществ или организаций. В отечественной криминологии одно из наиболее полных определений таким преступным формам криминалитета сформулировала А. И. Долгова, которая указала, что «…преступное сообщество — это объединение организаторов или руководителей, или других участников преступных организаций, или организованных групп, или банд, или иных лиц для совместной разработки либо реализации мер по координации, поддержанию, развитию преступной деятельности соответствующих формирований или лиц, либо мер по созданию благоприятных условий для преступной деятельности занимающихся ею лиц, организованных групп, банд, преступных организаций, а также по организации совершения тяжких преступлений в указанных целях»^[5]. При этом внутри самих преступных сообществ (в криминологическом понимании) следует выделить несколько их форм:

• — временные преступные сообщества, которые образуются лидерами преступных формирований для координации и выработки конкретных задач;
• — криминальные картели в виде объединения нескольких преступных группировок на добровольной основе путем заключения договора;
• — преступные синдикаты, которые образуются путем поглощения более сильной преступной группировкой одной или нескольких более слабых групп^[6].

Типичными направлениями криминальной деятельности таких преступных структур является криминально-коммерческая деятельность, вымогательства, похищение людей, незаконный оборот наркотиков, отдельные случаи разбойных или бандитских нападений, автоугоны, заказные убийства, проституция, международная преступная деятельность, сбор «общаковых» средств, фальшивомонетничество и др.^[7]

Безусловно, организованная преступность имеет свою особую иерархию и структуру. На это еще в начале 1990;х гг. обратил внимание А. И. Гуров, который выделил три уровня организованной преступности^[8]:

• 1) устойчивые преступные группировки с функциональной иерархической структурой. Это, как правило, уголовная организованная преступность, занимающаяся в основном хищениями, вымогательством, угонами автомашин и т. д.;
• 2) «переходная» ступень к более совершенной и опасной структуре, которую можно назвать группировкой. Это та же организованная группа, но со сформировавшимися коррумпированными связями в органах управления и власти. Характер преступной деятельности может быть разнообразным, но отчетливо проявляются приоритетные направления — вымогательство, разбои, мошенничество, наркобизнес и т. д.;
• 3) криминальные организации с сетевой структурой (по терминологии юристов ряда западных стран). Иными словами, подобные сообщества имеют две и более ступеней управления, и приказ «руководителя» уже передается исполнителям по инстанции через определенные звенья^[9].

Основой современной российской организованной преступности является ее третий уровень — преступные сообщества или организации, т. е. постоянно действующие, устойчивые объединения с разветвленной иерархической структурой, состоящей из криминальных образований, деятельность которых координируется или направляется единоличным или коллегиальным управленческим органом. Это означает, что сформировавшиеся преступные структуры состоят из нескольких криминальных образований, осуществляющих различные по значимости и содержанию виды деятельности. Масштаб такой преступной деятельности расширяется быстрыми темпами (способствуют санкционные и кризисные явления в экономике), вследствие чего подавляющее число организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) оказались включенными в общую систему криминальных отношений. По оценкам криминологов, организованная преступность начинает выступать своеобразным воспитателем молодежи и крупным работодателем для населения страны^[10].

Таким образом, можно сформулировать определение организованной преступности как высокоорганизованной преступной деятельности, осуществляемой (в составе организованных преступных групп, преступных сообществ и иных преступных организаций) систематически, планомерно, в целях извлечения материальной и иной выгоды. Такая деятельность представляет значительную опасность для общества в связи с существенным влиянием на различные сферы общественной жизни (политику, экономику и др.) и сопряжена на различные объекты уголовно-правовой защиты. При этом организованная преступность — это относительно массовое социальное уголовно-правовое явление, складывающееся, во-первых, из организованных преступных формирований и их участников и, во-вторых, из совокупности организованных преступлений (в основном тяжких или особо тяжких), совершенных ими на определенной территории за конкретный период времени.

Сегодня организованная преступность представляется одним из видов крупного бизнеса, позволяющего получать максимальные доходы. Основная цель организованной преступности состоит в монополизации определенных рынков и таким путем обеспечение себя постоянными высокими доходами^[11]. Другая специфическая черта организованной преступности проявляется в ее тесных связях с правоохранительной системой, органами юстиции, власти и управления, налаживаемых в целях поддержания благоприятных и безопасных условий для своей деятельности^[12]. То есть современные организованные преступные структуры нацелены на системную масштабную и диверсифицированную криминальную деятельность.

По данным правоохранительных органов, на территории страны в последние пять лет функционировало около двухсот организованных преступных формирований (ОПФ), четверть которых были сформированы на этнической основе, свыше ста носили межрегиональный и около десятка — международный характер. Речь идет лишь о крупных криминальных структурах, состоящих на оперативном учете. Фактическое же количество организованных преступных групп гораздо больше^[13]. На оперативном учете ОВД в настоящее время состоит свыше 4,5 тыс. участников организованных преступных объединений, в том числе более двухсот их лидеров, почти 1500 активных членов, около 450 «криминальных авторитетов» преступной среды, из числа которых следует выделить «идеологов» криминальной среды, именуемых «ворами в законе» (насчитывается более 200), основными функциями которых являются контроль над некоторыми сферами преступной деятельности, разрешение конфликтов, формирование преступных касс («общаков») и контроль за их использованием, контакты с зарубежными преступными организациями и др.

Согласно официальным статистическим данным, число зарегистрированных преступлений, совершенных организованными группами или преступными сообществами, ежегодно увеличивается. В 2011 г. по ст. 210 УК РФ было зарегистрировано 172 факта организации преступных сообществ, в 2012 г. — 202, в 2013 г. — 251, в 2014 г. — 255, в 2015 г. — 285. Часть 4 ст. 210 УК РФ позволяет привлекать к ответственности лидеров преступной среды, занимающих высшее положение в преступной иерархии («воров в законе» и других криминальных авторитетов). Следует сказать, что в силу отсутствия четких юридических критериев отнесения представителей криминалитета к преступной иерархии, эта норма так и не нашла практического применения.

Необходимо учитывать высокий уровень латентности преступлений, совершаемых организованными преступными группами и сообществами, сложности организационного и правового характера, влияющие на выявление организованных преступных групп и сообществ ввиду прикрытия криминальной деятельности легальным бизнесом и коррумпированностью представителей органов власти. В статистике учтены лишь те, кто занимается непосредственно криминальной деятельностью, то есть совершает заказные убийства и разбойные нападения, занимается вымогательством, торговлей наркотиками или торговлей людьми и т. д. С учетом легализовавшихся организованных преступных группировок их следует исчислять десятками тысяч человек, которые официально считаются сотрудниками частных охранных организаций, но фактически охраняют бизнес, принадлежащий криминальным структурам.

Бесспорно, такие криминальные «достижения» имеют свои причины. Эго серьезные просчеты и ошибки, допущенные на различных этапах реформ в экономической, правоохранительной и иных областях государственной деятельности. Это определенное несовершенство правовой базы и отсутствие целенаправленной государственной политики как в сфере предупреждения преступности вообще, так и организованной ее составляющей, в частности. Это прямое следствие продолжающейся мировой глобализации, которая характеризуется ростом высокоорганизованной с одновременным отставанием социально-правового контроля от растущей криминализации общественных отношений. Именно поэтому отечественная организованная преступность является серьезнейшим фактором, влияющим на ряд экономико-социальных и общественно-политических процессов. Анализ проведенных исследований, статистической и иной информации свидетельствует, что организованная преступность в России вышла на качественно новый уровень, т. е. приобрела широкомасштабный, высокотехнический, многоаспектный характер и свойство системных организаций^[14].

• [1] См.: Бакатин В. В. Об усилении борьбы с организованной преступностью // Правда.1989. 23 дек.
• [2] Криминология: учеб, пособие / С. В. Максимов [и др.]; под ред. А. В. Павлинова. М., 2014. С. 252.
• [3] См. и. 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12"О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)".
• [4] См. подробно: Иванцов С. В. Обеспечение органами внутренних дел системногоподхода в изучении и предупреждении организованной преступности: монография. М. :ЮНИТИ-ДАНА, 2012; Иванцов С. В. Актуальные вопросы развития системы субъектовпредупреждения организованной преступности: состояние и перспективы совершенствования // Вопросы управления. 2014. № 5 (11). С. 229—235.
• [5] Долгова А. И. Правовые проблемы борьбы с организованной преступностью. Преступность и законодательство. М.: Криминологическая Ассоциация, ПИИ проблем укреплениязаконности и правопорядка Генеральной прокуратуры РФ, 1997. С. 58.
• [6] Криминология: Учебник / под ред. А. И. Долговой. М., 1997. С. 605.
• [7] Иванцов С. В. Основные тенденции российской организованной преступностиXXI в. // Вестник Московского университета МВД России. 2007. № 2. С. 83—86.
• [8] Гуров А. И. Профессиональная преступность: Прошлое и современность. М.: Юрид.лит., 1990. С. 40−53.
• [9] э Гуров А. И. Организованная преступность — не миф, а реальность. М.: Знание, 1992.С. 24−25.
• [10] См. подробнее: Иванцов С. В., Ивасюк О. Я., Калашников И. В. Криминологическаяхарактеристика и предупреждение организованной преступности с участием несовершеннолетних: учеб.-метод. пособие. М.: ЮПИТИ-ДАПА: Закон и право, 2014.
• [11] Иванцов С. В. Организованная преступность в системе криминально-экономическихотношений // Российский криминологический взгляд. 2012. № 1. С. 375—380.
• [12] Игнатов Л. И. Проявления организованной преступности работников правоохранительных органов // Европейские перспективы. № 1, 2011. С. 97—102.
• [13] Сухаренко А. Н. Куда подевалась оргпреступность? // Независимая газета. 2015. от 27 нояб.
• [14] Предупреждение преступлений и административных правонарушений органамивнутренних дел: учебник для студентов, обучающихся, но направлениям подготовки"Юриспруденция" и «Правоохранительная деятельность» / Г. А. Аванесов [и др.); подред. В. Я. Кикотя, С. Я. Лебедева. 3-е изд., перераб. и дои. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2017.С. 376−377.