Советский поп-арт. 
Искусство хх века

Следующим шагом художников-нонконформистов стало освоение пространства поп-арта, который завоевывал тогда позиции на Западе. Это направление в искусстве позволяло себе использовать уже готовые предметы («реди-мейд») или даже замещать произведения искусства подобными объектами. Поп-арт, возникший в Америке, явил собой пример демократического искусства. Это и порождение развивающегося общества потребления и одновременно реакция на него. Поп-артисты рассматривали искусство как язык, который должен быть адекватен реалиям жизни. Противопоставляя себя элитарной культуре, поп-арт эксплуатировал «культуру широких масс — рекламу, моду, телевидение, „макулатурное чтиво“, культ звезд и т. д. Широко обыгрываются и вводятся в ткань произведения технические способы массового распространения культуры — тиражирование, репродуцирование, клиширование, ксерокопирование, фотографирование и т. д.»^[1]. Поп-артисты демонстрировали широкий спектр отношений с массовой культурой. Они могли восторгаться ею, иронизировать над нею, а то и вовсе ее осмеивать. Однако именно она служила «строительным материалом» для искусства этого направления.

Советские реалии имели, разумеется, свою специфику. Первыми советскими поп-артистами были Михаил Чернышев (р. 1945 г.) и Михаил Рогинский (1931—2004 гг.), которые решили понимать «предметную правду» в искусстве буквально: выставлять непосредственно сами предметы, взятые с поверхности советской жизни, иногда даже в прямом смысле с улицы. Для первой выставки своих работ в духе поп-арта, получившей название «Красный грузовик», Чернышев «насобирал» материал именно таким образом: «Стесняться я не стал — двигал все, что можно: жэковские щиты, окантованные объявления в лифтах, доски почета […]. Мне здорово все это пригодилось для выставки. Под застекленные рамы из грубого багета я сделал работы — расходов никаких. Мише (Рогинскому. — Е. Л.) понравилась моя работа „Пожарный инструмент“ — красная доска с номерами для крепления ломиков и лопат, она тоже была в масть этой выставки»^[2]. Обнаружением абсурдности знаков и атрибутов советской системы Чернышев оказывается близок будущим концептуалистам.

У Рогинского иронии меньше, больше любования предметом — плиткой, посудой, даже домами и баскетбольными площадками. Художник писал: «Я приехал из провинции с сильной жаждой впечатлений, в Москве мне понравилось буквально все: трамваи, автомобили, дома — все, что я считал признаком цивилизации, современной жизни. Мне было интересно то, что я видел вокруг меня. Я ходил по улицам, писал городские пейзажи, рисовал по памяти дома — обыкновенные советские коробки, заборы, бараки, палатки „Пиво — воды“, железную дорогу. Потом стал писать натюрморты — кастрюли на газовой плите, кухонный стол. Я обращал внимание на простое, банальное, каждодневное […] простой предмет более конструктивен, более узнаваем. Он мне нравился еще и потому, что в моем представлении больше выражал действительность»^[3]. Пожалуй, самое знаменитое произведение Рогинского — объект «Красная дверь» (1965 г., Музей РГГУ^[4] «Другое искусство», Москва) (илл. 494). Это, по выражению искусствоведа А. Ерофеева, — «предел живописной иллюзии». Рогинский прямо-таки сталкивает зрителя с предметом. Дверь одновременно отгораживает и призывает. Тому, кто постоянно отворяет и закрывает ее, дверь становится знакома до малейших деталей. И благодаря бесчисленным прикосновениям эта вещь становится действительно реальной. Своей реальностью она и поражает. В каком-то смысле это «живопись», потому что яркой красной краской оказывается выкрашен настоящий «живой» предмет, это красочное письмо «по живому». И кажется, что эта реальная дверь одним своим присутствием способна опрокинуть воздушные замки сюрреалистов и космические фантазии абстракционистов, и тех, и других возвратив на землю.

• [1] URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_culture/590/%D0%9F%D0%9E%D0%9 °F (датаобращения: 22.06.2017).
• [2] Андреева Е. В. Указ. соч. С. 161.
• [3] Там же. С. 167.
• [4] РГГУ — Российский государственный гуманитарный университет.