Социальная интеграция как основа формирования коллективного опыта

Накопление индивидуального опыта и его эффективное использование неразрывно связано с увеличением продолжительности жизни и возрастанием индивидуальной ценности каждой особи в популяции. Такой расклад совершенно несовместим с r-стратегией в размножении, тем более что приматы и так ограничены в числе потомков в связи с очень подвижным и опасным образом жизни. Их небыстрое размножение стало все больше скатываться к крайним формам К-стратегии: минимум потомков, затянутое детство, гипертрофированная забота о крайне малочисленном потомстве, усложнение индивидуального развития и мышления, освоение многочисленных поведенческих приемов адаптации к изменяющимся условиям окружающей среды.

Однако крайние формы К-стратегии оказались эволюционно бесперспективны, как бы ни были развиты их отдельные носители: при минимуме потомков ценный индивидуальный опыт особи может пропасть бесследно. Как бы особь пи была адаптирована, она не может жить вечно, эволюционно значима лишь непрерывная передача информации. Гены это могут обеспечить за счет редупликации и размножения, а благоприобретенный жизненный опыт?

Здесь возможны два выхода:

• — интенсификация размножения при увеличении эффективности передачи опыта от предков к потомкам (вертикальный перенос);
• — развитие социальности и групповой сплоченности (горизонтальный перенос).

Оба выхода совсем не просты для исполнения. Как совместить большое количество потомков с увеличением внимания к каждому? Для человекообразных обезьян эта задача оказалась не по силам: 3−4 потомка, родившихся по очереди друг за другом с продолжительностью детства 5−6 лет и объемом мозга 400−500 г, это их предел.

Да и второе решение тоже не бесспорно, если опыт адаптивен, то делиться им с генетически неродственным партнером — значит ослабить собственный потенциал в конкурентной борьбе за выживание.

Альтруисты делятся своими открытиями, плодами же пользуются преимущественно эгоисты. Если склонность альтруизму и к эгоизму генетически предопределена, то последние, размножившись, не станут ничем ни с кем делиться, и новоявленная эволюция остановится. Большинство животных остановилось именно на этом уровне: их обмен полезной информацией жестко регламентирован естественным отбором. Дальше всех в эволюцию социальности продвинулись общественные насекомые, но им «не жалко» друг с другом чем-либо делиться, ибо с генотипической точки зрения все особи одной колонии практически одно и то же. Зато у них происходит и минимум прироста негенетической информации, все адаптации фактически передаются по наследству генетически. Как же закрепить благоприобретенный опыт и сделать его бессмертным?

Ответ у нас перед глазами — в развитии нашего собственного организма. Как сделать неслучайным набор всех необходимых вариантов клеток в одном месте? Неразрывно соединить их в многоклеточную систему. Специфика клеточного типа внутри одного организма не зависит от генетического набора — у всех клеток он одинаковый, значит, все многообразие клеток этого организма определяется межклеточной индукцией — влиянием клеток друг на друга, их местоположением и функцией. Клетки «заставляют» друг друга принять определенную форму и функцию. Что вынуждает их принять индуцирующее воздействие иногда даже в ущерб собственной продолжительности жизни? Непреодолимая потребность клеток друг в друге и в организованном жизненном пространстве.