Структура и динамика преступности в России
Статистические данные (в которых нет сведений о политических репрессиях) свидетельствуют о снижении в СССР числа учтенных осужденных в расчете на население почти в 2 раза. Это приблизительно отражает динамику снижения репрессивности в стране, но не реальные криминологические тенденции. Тем не менее динамика судимости принималась за динамику преступности, на основании чего был сделан вывод, что… Читать ещё >
Структура и динамика преступности в России (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Дореволюционный период
Преступность начала расти в России задолго до революции. Это было убедительно показано С. С. Остроумовым в работе по анализу преступности в дореволюционной России[1], хотя целостных и хорошо сопоставимых данных в те годы не было. По более полным данным о преступности в Москве можно судить, что рост ее усилился в смутное (предреволюционное и революционное) время. За 1914−1918 гг. преступность в Первопрестольной в пересчете на население возросла в 3,3 раза.
Советская эпоха
привнесла свой уникальный опыт в решение не только политических, социальных, экономических, правовых, но и криминолого-статистических проблем. Уголовная статистика в СССР довольно неустойчива: менялись единицы измерения, уголовное законодательство, правовые дефиниции, принципы и формы учета криминальных явлений и процессов. За время существования СССР так и не было разработано единой государственной отчетности для всех правоохранительных органов. Она носила в основном ведомственный характер.
В период революции, иностранной интервенции и гражданской войны фактическая преступность на территории бывшей царской России была чрезвычайно высокой. В один миг рухнули многовековые устои российского общества, государственные, правовые, нравственные, религиозные. Практически все жители страны — и «красные», и «белые», и неопределившиеся — были втянуты в криминальный водоворот либо в качестве преступников (соучастников), либо жертв преступлений. Прямыми и косвенными жертвами (потерпевшими) стали от трети до половины населения страны. Однако это не совсем точная экспертная оценка криминальных событий, поскольку учет жертв классовой борьбы не вела ни одна из сторон. Не было не только учета «преступлений», но и их законодательного определения.
Сведения о судимости за 1924 г. можно принять за начальную базу. По данным учета, в этом году в СССР было осуждено 1 915 900 человек[2], или приблизительно 1354 человека на 100 тыс. населения. В РСФСР учет судимости формально существовал с 1918 г., и есть основания полагать, что он был несколько полнее. В 1924 г. коэффициент судимости составлял 2910 человек на 100 тыс. населения[3]. Если признать российский показатель 1924 г. более или менее объективным для всего Союза и соотнести его с уровнем судимости 1990 г., когда последний раз были собраны эти сведения в федеральном масштабе, то мы увидим, что судимость в СССР в расчете на 100 тыс. населения за анализируемые 66 лет снизилась более чем в 10 раз. Однако эта тенденция скорее из области криминологических фантазий. Дело в том, что использованные статистические данные плохо сопоставимы по уголовно-правовому, судебно-практическому и статистическому содержанию. Более того, в них не нашли отражения самые драматические периоды криминальной действительности: 1929- 1934, 1937;1938, 1941;1945, 1956;1991 гг.
Кроме того, динамика судимости в перестроечный и переходный периоды слабо коррелирует с динамикой регистрируемой и тем более фактической преступности: реальная преступность интенсивно росла, а судимость под влиянием КПСС искусственно сокращалась. Интенсивное увеличение «ножниц» между трендами реальной, регистрируемой и наказуемой преступности (в постсталинский, перестроечный и постсоциалистический периоды) было разительным и имело массу причин. В то время шел процесс разрушения и ослабления как тоталитарного, так и элементарного правового контроля.
Статистические данные (в которых нет сведений о политических репрессиях) свидетельствуют о снижении в СССР числа учтенных осужденных в расчете на население почти в 2 раза. Это приблизительно отражает динамику снижения репрессивности в стране, но не реальные криминологические тенденции. Тем не менее динамика судимости принималась за динамику преступности, на основании чего был сделан вывод, что социалистический режим за эти годы продемонстрировал свою сущностную способность успешно бороться с преступностью.