Двумирность человека. 
Психоанализ

" Человек всегда остается человеком, в какую бы эпоху он ни жил. Мораль — это онтологическое определение человека, знак его особой природы, хотя и «неестественной». Так человек устроен, и надо не подправлять моральные нормы, ставить их на службу человеческим (слишком человеческим, в данном случае феноменальным) потребностям, пусть даже и самым высоким (в кантовском примере — ради дружбы). Это и есть абсолютизм, т. е. утверждение незыблемости онтологических оснований. Они ведь не наше изобретение, мы можем их понять или не понять, но никогда не можем изобрести, придумать, сформулировать. Моральные нормы нельзя сотворить" .

Мы следуем вдоль эволюционной цепочки Дарвина и вдруг обнаруживаем, что на ее заключительном этапе произошло нечто необъяснимое. Человек не просто возвысился над природным царством и стал особым родом сущего, но также «разом» (слово Сартра) обрел человеческое и сознательное, нравственное и трансцендентное, человеческое и свободное. Возможно, не обошлось без промысла Божьего. Сегодня ученые пишут о том, что человек рождается с уже готовой приверженностью к нуминозному. Ему прирождены трансцендентное и моральное чувства.

Экзистенция

Экзистенция (от лат. exsisto — происходить от, рождаться от; в переносном смысле — обнаруживать себя) — одна из фундаментальных философских категорий, описывающих конкретное бытие вещей, не охватываемое в полной мере дискурсивным мышлением. Начиная с С. Кьеркегора (XIX в.) и позже, уже в наше время, в экзистенциальной философии на первый план вновь выходит представление о безосновности и беспредпосылочности экзистенции (речь теперь идет исключительно о человеческом существовании), что связано с полным неприятием рационалистического редукционизма в интерпретации как мира, так и человека. Экзистенция отныне не имеет логической структуры. Она не выводится из чего бы то ни было, но констатируется, переживается. Ее, следовательно, нельзя объяснить, ее опыт невозможно непосредственно передать. Она случайна. Наконец особый смысл придается понятию «экзистенция» у М. Хайдеггера. Как и в Средние века, у него экзистенция предстает динамической реальностью. Существовать, по Хайдеггеру, значит быть-впереди-самого-себя, т. е. проецировать себя в будущее. Человеческое бытие высвечивает себя вне сферы публичности в его конечности. Конечность означает временность. Когда Хайдеггер говорит, что сущность человека есть его эго, то он прежде всего имеет в виду историчность человека, невозможную без «выхода из себя» и «возвращения к себе». В этом поиске себя впереди себя, понуждаемом его смертностью, человек обнаруживает себя как «место бытия», как здесь-бытие.

Согласно К. Ясперсу, свобода существует как экзистенция. Но трансценденция не есть экзистенция. Ибо экзистенция существует, лишь поскольку есть коммуникация, трансценденция же есть то, что без другого есть оно само. То, что в существовании является для экзистенции выражением зла: «я, только я один» — соответствовало бы такому бытию, которое есть оно само без всякой соотнесенности. Ограниченность и обусловленность, присущие экзистенции в существовании, не могут быть свойственны трансценденции. Экзистенция, овладевающая самой собою в корне своей самости или не только она сама, соотнесена с трансценденцией, которая будь она экзистенцией, должна была бы не только относиться к самой себе, но, кроме того, быть обращенной к иному как своей трансценденции. Отождествление трансценденции неосуществимо, поскольку экзистенция знает себя как стоящую в отношении к божеству и именно знает, что оно не есть божество.

По К. Ясперсу, трансценденция как подлинное бытие не есть, подобно экзистенции, свобода, но основание этой свободы, бытие, делающее возможной эту свободу экзистенции, как и свободу разума и идеи. Поскольку она не тождественна ни одной из них, мы должны трансцендировать все эти способы мыслить свободу, чтобы пережить страх в немыслимости.