Сущность и особенности философского подхода к праву

Для уяснения специфики философии права как особой теоретической дисциплины необходимо выявить сущность и особенности философского подхода к праву.

Известно, что любая наука, определяя свой предмет исследования, как правило, оставляет в стороне вопрос о месте предмета этой науки в общей картине мира и о его отношении к сущности человека. Частные науки принципиально не могут «заглянуть» за свой «исходный пункт», свои базовые положения, и в этом их ограниченность. Так, И. Ньютон называл гравитацию высшей «причиной», позволяющей объяснять природные явления, но он не мог найти причину ее самой в рамках той механики, которую и создал.

Что же касается философии, то ее сфера интересов как раз начинается там, где заканчивается сфера интересов частных наук. Философия обосновывает базовые положения частных наук, подводя их под свои «предельные основания», выявляя их смысл. Например, аксиомой, исходным пунктом юриспруденции как частной науки является предположение о том, что право является порождением воли субъекта государственной власти, что детерминирует, в свою очередь, вытекающее из него требование исполнения норм права. Это положение представляет собой не что иное, как выражение сущности позитивного права. Но постичь действительный смысл правовых явлений мы можем, лишь заглянув за пределы этой аксиомы, т. е. пытаясь отыскать основания ее самой.

Поэтому считается, что предметом философии права являются внеюридические (предельные) основания права, которые в трактовке некоторых авторов справедливо раскрываются как познавательные, ценностные, социальные и антропологические основания права. Теория права представляет собой главным образом учение о действующем праве. Именно в сфере теории права происходит развитие «всеобщих правовых понятий», которые выводятся из конкретного опыта функционирования отдельных отраслей права.

Понятийным арсеналом теории права являются такие понятия, как «закон», «правоотношение», «субъект права», «правовая обязанность», «субъективное право», «обязательство», «ответственность» и др. Они представляют собой несущие конструкции позитивного права, его «понятийный каркас». Благодаря им происходит оформление и упорядочивание нормативной системы и понятийного аппарата правоведения в целом^[1]. Хотя философия права в своем анализе оснований права может использовать понятия позитивной науки о праве, однако она имеет и свои собственные категории, такие как «идея права», «смысл права», «цель права», «справедливость», «свобода», «равенство», «признание», «автономия личности», «права человека» и др. Само по себе позитивное право не является предметом философии права. Позитивное право интересует философию права лишь в соотнесении с естественным правом, с позиции которого оценивается действующее право.

В данном случае естественное право, оценивая позитивное право, играет роль как бы «права в праве». Благодаря такому соотнесению и оценке позитивное право оказывается легитимированным (узаконенным) и одновременно лимитированным (ограниченным) в своих притязаниях. В целом можно согласиться с идеей о том, что предмет философии права соотносится с понятием естественного права, а предмет теории права с понятием позитивного права, однако следует подчеркнуть условность такого разграничения.

Более точным будет утверждение, что философия права изучает «мир права» («правовую реальность» как философский аналог понятия «правовая система») в его всеобщности и целостности, его смысловое содержание^[2]. Здесь под правовой реальностью понимается вся совокупность правовых феноменов: правовых норм, институтов, существующих правоотношений, правовых концепций, явлений правового менталитета и т. д.

• [1] Любимов А. П. Правоведение: учебная программа. М., МГУКИ. 2011. 60 с.; Любимов А. П., Туник Е. Е. Сравнительное правоведение: рабочая программа дисциплины: магистратура. М., МГУКИ, 2013. 48 с.
• [2] Любимов А. П. Тенденция развития мирового права. Интервью со всемирноизвестным американским профессором Г. Дж. Берманом // Представительная властьXXI век: законодательство, комментарии, проблемы. М.: 2003. № 1. С. 3—4.