Морально-этические проблемы клинических исследований

История медицинских экспериментов на человеке

Уже в начале XIX в. было отмечено, что между научно-техническим прогрессом и достоинством человека возникает противоречивая связь. Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770—1831) называл это явление «трагедией нравственности». В конце XX в. поэт Андрей Вознесенский выразил эту мысль так:

Все прогрессы реакционны, Если рушится человек…

Для первых периодов истории культуры морально недопустимым было вмешательство в природную организацию человека с целью исследования или изменения тела живого человека. Именно поэтому развитие медицины долгое время основывалось на методах наблюдения, на стремлении собрать и умножить все известные сведения о том или ином явлении с целью обогатить медицинское знание. Но наука и, в частности, медицина не может развиваться без такого метода познания, как эксперимент. Тем не менее эксперименты в медицине появились позже, чем в других науках, и сначала были только экспериментами па животных.

Первые в истории науки эксперименты на людях проводились врачами на самих себе. Число врачей, ставивших опыты на себе, во всех направлениях медицины очень велико. Ни законы, ни кодексы не побуждали врачей к таким поступкам. Они лишь стремились проверить действие препаратов и методов лечения (рис. 5.3).

В известной работе «Драматическая медицина. Опыты врачей на себе» Гуго Глязер описывает героизм и самоотверженность врачей: «Они проглатывали не только культуры бацилл, но и выделения больных; они ложились еще в теплую постель, с которой только что сняли тело умершего от чумы; они надевали его рубашку, испачканную кровыо и гноем; они не страшились ничего, лишь бы раскрыть загадки заразных заболеваний и побороть эти болезни». Они боролись с болью; теряли сознание, испытывая на себе операционный наркоз; проверяли действия ядов и, даже умирая, описывали классическую картину приступов и агонии^[1]. Что руководило врачами (рис. 5.4 и 5.5)? У кого-то это было чувство ответственности или требования этики, или стремление совершить что-то полезное, у кого-то — научная любознательность. Но, безусловно, в основе всех этих мотивов лежало гуманное чувство любви и сострадания к людям.

Рис. 53. Антон фон Штерн (1731—1803) экспериментировал на себе с целым рядом веществ и ядовитых трав: яд цикуты, трава аконит, осенний безвременник, белена.

Рис. 5.4. Жак Понто 5 мая 1933 г. дал укусить себя трем черным гадюкам, сделав предварительную прививку от яда.

Данное положение дел начинает меняться со второй половины XIX в. (рис. 5.6). И уже в 1901 г. эти фундаментальные изменения описываются в различных изданиях, среди которых особое место занимает работа В. В. Вересаева «Записки врача». Именно он впервые в отечественной медицине зафиксировал фундаментальное противоречие: существование.

Рис. 5.5. Вакцину против чумы создал и первым испытал на себе русский врач Владимир Хавкин (1860—1930).

медицины — гуманнейший из всех наук — немыслимо без попрания самой элементарной гуманности. Вересаев приводит ссылки на зарубежные и отечественные научные медицинские издания конца XIX в., в которых сообщается о тысячах врачебных опытах на здоровых и больных, в частности о прививках гонореи, мягкой язвы и сифилиса. Позицию Вересаева разделяет и В. А. Манассеин. Он пишет, что, знакомясь с описаниями экспериментов над людьми, «не знаешь, чему больше удивляться: тому ли хладнокровию, с которым экспериментатор дает сифилису развиться порезче для большей ясности картины и „чтобы показать больного большему числу врачей“, или той начальнической логике, в силу которой подчиненного можно подвергнуть тяжкой, иногда смертельной болезни, даже не спросив его согласия»^[2]. В этот период формируется и типичный оправдательный аргумент в защиту подобных экспериментов: «Если опыты эти помогут раскрыть истину в столь важном деле, то страданием нескольких лиц человечество еще очень недорого заплатит за истинно полезный и практический результат»^[3].

Кульминации выявленная тенденция достигает в 30—40 гг. XX в. в фашистской Германии, размах медицинских исследований в которой квалифицируется в 1947 г. Международным трибуналом как «преступление против человечности».

Медицинские эксперименты над заключенными впервые начались в концлагере Дахау. Их заражали малярией, туберкулезом, гноеродными микробами (для развития флегмон и сепсиса), а затем наблюдали за эффективностью различных медикаментозных средств. Исследования в концлагерях касались таких болезней, как сыпной тиф, газовая гангрена и другие инфекции. Проводились опыты по охлаждению, гипоксии и генетические опыты на близнецах. С января 1942 по июль 1944 г. было проведено девять.

Рис. 5.6. Первым клиническим экспериментированием на людях следует считать хороню известную и удачно завершившуюся попытку проведения антиоспенной прививки, предпринятую врачом Эдуардом Дженером в конце XVIII в.

серий опытов с исследованием влияния сыпнотифозной вакцины различного производства, в том числе известной компании «Беринг». Спустя 4—6 нед. после введения вакцины 450 заключенных инфицировали тифом. 158 из них умерли в остром периоде болезни, остальных «как отработанный материал» умертвили впоследствии. 158 чел. были умышленно инфицированы с целью выращивания живых риккетсий. Все эти люди также умерли. С полным хладнокровием врачи детально регистрировали появление лихорадки, сыпи, болей и других клинических симптомов, срок наступления смерти. В подопытных и контрольных группах экспериментирующие врачи изучали течение болезни и эффект применения различных медикаментов, в том числе и медикаментов компании «Хехст» (Hoechst), которая и сейчас пользуется известностью. Руководил научными исследованиями профессор Института им. Р. Коха в Берлине, член нацистской партии и эсэсовец Герхард Розе. Сами же эксперименты проводили врачи концлагеря, которые не были специалистами в области бактериологии и иммунологии. Поэтому они частично привлекали к изготовлению вакцин и проведению других разделов опыта врачей из числа заключенных. Также биомедицинские исследования проводились в компании «Беринг» в Марбурге, в Институте гигиены эсэсовского ведомства в оккупированных городах Кракове и Львове, а также в Институте им. Р. Коха в Берлине. Моральная ответственность за указанные жестокие эксперименты, как отмечалось на Нюрнбергском процессе над врачами в 1947 г., лежит и на этих учреждениях^[4]. В концлагере Равенсбрюк проводилось искусственное заражение заключенных газовой гангреной. Опытам подверглись преимущественно женщины — участницы польского Сопротивления. В широкий разрез на нижних конечностях вносилась культура бактерий газовой гангрены. Для большего сходства с реальным огнестрельным ранением в рану вводились деревянные, металлические или стеклянные частицы. Скрупулезно регистрировались появление температуры, болей, раздувание конечностей газом, появление некроза тканей и развитие смертельного исхода. У группы заключенных проводились наблюдения над эффективностью сульфамидных и иных медикаментозных препаратов^[5]. Подавляющее большинство зараженных умирало в мучениях. У выживших на голени и бедрах были огромные рубцы. Оставшихся в живых убивали после выздоровления. Лишь нескольким женщинам, подменившим свои документы на документы уже умерших, удалось спастись.

Врачам, да и всем людям, необходимо знать не только о подвигах врачей, но и о трагических событиях в истории медицины, имевших место около полувека назад. Медицинские опыты над людьми в нацистских концлагерях стали главным основанием для принятия международных правил проведения клинических испытаний (рис. 5.7).

Рис. 5.7. Жертвы нацистских врачей.

В протоколе Международного трибунала 1946—1947 гг. вопрос о праве проведения медицинских исследований па человеке был впервые регламентирован и получил название «Нюрнбергский кодекс», в соответствии с которым медицинское исследование (МИ) с участием человека является морально оправданным только в тех случаях, когда нет никакого другого пути получения важных научных знаний и человек добровольно соглашается на эксперимент.

• [1] Глязер Г. Драматическая медицина. Опыты врачей на себе. М., 1962. С. 205.
• [2] Манассеин В. Л. Лекции общей терапии. Ч. 1. СПб., 1879. С. 66.
• [3] Вересаев В. В. Записки врача. С. 293.
• [4] Ногаллер А. М. Хуже смерти. Заметки с выставки «Медицинские экспериментына людях в нацистских концентрационных лагерях». URL: http://berkovich-zametki.com/Nomer23/Nogallerl.htm (дата обращения 11.10.2015).
• [5] Ногаллер А. М. Хуже смерти. Заметки с выставки…