Морфологическая ассимиляция («аналогия»)

II СЕМАСИОЛОГИЧЕСКАЯ АССИМИЛЯЦИЯ.

(«народная этимология», «народное словопроизводство»,.

осмысление).

§ 128. Уже в § 106—109 по поводу замены формы din-e формою dln-i и, затем, форм dn'-e и dn'-i формой dn*-a было указано на такие изменения «фонем», на которые нельзя никак смотреть как на простые, совершающиеся в истории племенного языка фонетические или произносительно-слуховые переходы, но которые надо объяснять тем, что данные фонемы или составляют в данном месте особый морфологический элемент или цельную морфему (как, например, -е, -i, -а в названных падежных формах существительной основы din-, dn- |j d’en' || d’on), или же входят в состав многофоиемной морфемы (вроде, например, морфем vod-, n*es-… -ut, -am'i, -ov и т. п.).

§ 129. Языковое мышление, равно как и его обнаруживание и воспринимание, представляют из себя не простую репродукцию' или воспроизведение усвоенного, вроде того, как это имеет место с фонографом и граммофоном, повторяющим с безукоризненной точностью нанесенные на него следы акустических «впечатлений», а вместо с репродукцией тоже продукцию или производство, состоящее в новом, самостоятельном сочетании усвоенных индивидуальною психикой элементов языкового мышления. Это и есть постоянное, беспрерывное «творчество», свойственное мобилизации языковых представлений в их совокупности, все равно, обнаруживаются ли они произносительным способом и воспринимаются ли путем слуха (акустически), или же нет. Происходит же это творчество не только в области синтаксиса, т. е. при сочетании готовых слов во фразы и предложения, но тоже при сочетании морфем в слова.

Есть, правда, отдельные формы слов или синтагмы, только воспроизводимые в своем цельном составе, и именно благодаря частоте употребления, чем они врезываются в память и повторяются чисто автоматически. Таковы, например, формы «склонения» личных местоимений (я | меня | мне | мною и т. п.), формы склонения часто употребительных имен вообще (названия родства, некоторых частей тела и т. п.), формы спряжения часто употребляемых глаголов (вроде есть, дать, быть, хотеть л. т. п.). Одним словом, разные так называемые «неправильности» в построении ассоциируемых семасиологически языковых целых.

Но зато громадное большинство форм возникает в нашей психике благодаря пе только простому воспроизведепию усвоенного_г но вместе с тем путем производства, творчества, путем решения своеобразной пропорции.

Получив, например, образец типа спряжения глаголов вроде ?веду | ведешь ведет ] ведем ведете | ведут.., нам достаточно знать две формы, например, от глагола несу, несем, чтобы вполне «правильно» дополнить творческим способом все остальное: несешь, несет, несете, несут, [веду, ведем]: [ведешь, ведет, ведете, ведут] = [несу: несем]: х.

х=песешь, несет, несете, несут.

Здесь ассоциация по сходству способствует правильной ассоциации по смежности, а в основе всего этого лежит, между прочим, наличность в языковом мышлении нсихофонетических альтернаций или корреляций.

На этом основываются встречаемые в заурядных грамматиках правила и предписания об образовании одних форм от других. Обыкновенно, однако ж, сочинители подобных правил и предписаний совершенно не понимают сущности языковых ассоциаций.

§ 130. Итак, мы видим, что «морфологическая ассимиляция» является беспрерывным процессом, способствующим психической мобилизации (с обнаруживанием и воснриниманием или же без этих социальных процессов) морфологических целых или синтагм, свойственных данному племенному языку или данному коллективно-индивидуальному мышлению.

Но вместе с тем случается, что частное языковое творчество, называемое «морфологическою ассимиляцией», ведет не к воспроизводству привычных морфологических целых, а к созданию новых, по другим, более сильным и преобладающим морфологическим типам.

Доказательством же реально-психического существования и переносимости не только цельных слов, но и отдельных морфем являются обмолвки, происходящие благодаря перестановкам или «неправильным» сочетаниям по смежности. Пример: брык-ами пог-ает, морг-ами глаз-ает и верт-ом хвост-ит вместо ногами брыкает, глазами моргает и хвостом вертит.

Вместо свойственного таким «перестановкам» своеобразного психического сцепления или ассоциации морфем по смежности в области морфологической ассоциации в строгом смысле этого слова мы замечаем проявление ассоциации по сходству и распространение более сильных почему-либо, господствующих типов на типы менее сильные, пережиточные.

§ 131. Кроме морфем, состоящих из определенной произносительно-слуховой величины, мы должны принять непремеппо тоже морфемы «пулевые», т. е. лишенные всякого произносительно-слухового состава, и тем не менее ассоциируемые с известпыми семасиологическими и морфологическими представлениями.

Так, например, слова дом, стол, воз, пруд, конь, край. . ., несмотря на их видимую одноморфемность, надо непременно считать двухморфемными, т. е. состоящими из основы определенной произносительно-слуховой величины и из окончания «нуль»:

dom-9, stol-0, voz-0, prud-0,.

где 0 символизирует собою морфему «нуль».

В морфемах dom-a, stol-a, voz-a, prud-a, kon'-a, kraj-a представление «родительного» падежа ед. ч. ассоциируется с морфемою а или а, в выше названных же формах dom, stol... представление именит, пад. ед. ч. ассоциировано с морфемою «пуль».

В формах vod-й, sten-d, koz-d…, ri_mb-a, n’i_mv-a, § 6j-a… с морфемами & или а ассоциируется представление именит, пад. сд. ч. женского рода; представление же того же падежа и числа, но мужского рода, ассоциировано в словах dom, stol… с морфемою «нуль».

В русских глагольных формах n’es'-6-t., v’ed'-6-t, zov'-6-t., v’el'-it., xod'-i-t., в украинских (малорусских) x6d-i-t n<$s-i-t ., представление 3-го лица ед. ч. ассоциировано с определенным произносительпо-слуховым составом морфемы -t или в польском же n’cs'-e (niesie), v’e5'-e-(wiedzie), zv’e (zwie)… хоз'-i- {chodzi), nos'-i (nosi). ., в украинских nes-ё, ved-ё… то же представление ассоциировано с морфемою «нуль».

Если вместо прежних русских род. пад. ед. ч. m’est (мест), <�Ге1 (дел) … появляются mest-6v (местов), del-6v (делов)…, то нельзя утверждать, что раньше одночленное, одноморфемное слово становится двучленным, двуморфемным, а только следует сказать, что морфема окончания «нуль» заменена морфемою -ov при сохранении прежней двучленности или двуморфемности.

§ 132. Укажем теперь несколько случаев морфологической ассимиляции, поведшей к возникновению нового состава морфологических целых или синтагм благодаря подведению их под •более сильные, преобладающие морфологические типы.

В прежнем русском языке дат. и мест. пад. ед. ч. от слов жен. рода струя, земля, свеча, душа, межа, овца … шея, воля, дача, лужа, ноша … был: struj-i, zeml'-l, sve6-i, duS-i, mez-i, ovc-i…, § ej-i, vol'-i, da6-i, luz-i, n6S-i…, мести, же над. ед. ч. ?от слов муж. р. конь, корабль, отец, конец, падеж … месяц, муж, плач, край.. был: kon'-i, korabl'-f, otc-i, konc-i, pad’ez-i, jn’es’ac-i, muz-i, plac-i, kraj-i…

Это окончание i или i (соответствующее праславянскому г, т. е. i долгому, др.-цсл. и), а не е или ё (соответств. праслав. б, т. е. е долгому, др. цел. *к «ять»), находилось в причинной связи с последними согласными основы, восходящими к среднеязычным («мягким»).

Но затем и эти формы подверглись воздействию более частых и вследствие этого в своей совокупности более сильных и притягивающих форм, в которых основы оканчивались первоначально согласными, никогда не проходившими через среднеязычность,. в роде уосГё, st’en'-ё.ryb'-e (rl_mb'-e), n’iv'-e.stol'-ё, prud'-ё. v6z'-e, nds'-e…

Таким образом, вместо выше названных получились: struj-ё, г’ешГ-ё, sv’ec-ё, duS-ё, m’ez-ё, ovc-ё.§ ёj-e, v61*-e, da?-e, luz-e. .- n6S-e.коп'ё, когаЬГ-ё, otc-ё, konc-ё, pad’ez-ё…, т’ёэ’ас-е, muz-е, plac-e, kraj-e…

Здесь мы видим сохранение прежнего вида основы, но зато замену одного окончания другим окончанием.

Хотя, однако ж, два прежде различных типа склонения уодпообразились теперь по окончанию, но они все-таки не отожествились. Отношения между основами разных падежей, с точки зрения морфологизованного различия среднеязычности и иесреднеязычпости, у пих неодинаковы.

Тип склонения, которому искони было свойственно окончание е или е (Ь, «ять»), представляет теперь нснхофонетическую альтернацию последних согласных основы. С окончанием е связана среднеязычность этой последней согласпой основы; перед всеми же остальными окончаниями, со включением «нуля», мы замечаем несреднеязычность («твердость») этой последней согласной основы:

vod'-i || vod-, st’eiT- || st’en-, ri’mb'- II rf_mb-, n’i_mv'- || n’i_mv- …

Новому же типу, возникшему благодаря ассимиляционному воздействию того тина, т. е. благодаря замене окончания i или? окончанием е или ё, чужда эта психофонетическая альтернация или корреляция со стороны среднеязычпости. Последняя согласная основы остается здесь во всех падежах одною и тою же: /-, /г'-, г'-, б-, J-, 2-, б-…

§ 135. Свойственные «акающим» русским говорам глагольпые формы pldt'-i- (pldt'-i-S, plot'-i-t …), sdd'-i-, рё-ddr'-i- … вместо plat'-i- (платишь, платит …) sdd'-i- (садишь, садит …), p? dar-i- (подаришь, подарит …) обязаны своим происхождением как бы решению своеобразной пропорции:

/ хМЧ-: хМ-й: xod'-i- __ f P}at4-: pla6-u: я |.

1 n? s'-i-: пй§-й: nds'-iJ { s&d'-i-: sfiz-u: x |.

l ddr'-i-: d&r'-u: x J.

x = pl6t'-i-, sod'-i-, ddr'-i-.

Вместо же trat'-i-, gad'-i-, lad'-i- (трати-, гади-, лади-) нигде не встречаем trdt'-i-, gdd'-i-, ldd'-i-.

Затем, подобного же рода решением своеобразных пропорций:

( n’es-u: n’es'-б-: n’es'-i: n’es-l-a: n’os- )_.

v’ez-u: v’ez'-o-: v’ez'-i: v’ez-l-a: v’oz- /.

= Ir’es-u: Lr’es'-б-: tr’es'-i: Lres-l-a: x;

f p’ek-u: p’ek-l-a …: p’ok)_.

t*ek-u: t’ek-l-a ____: t’ok).

_f b’eg-u: b’eg-l-a …: x 1.

l pr’lg-u: pr’eg-l-a____: x J.

объясняется появление форм:

tr’os вместо tr’as (тряс).

• -b'og вместоb’eg (убег, убежал)
• -pr'og (zapr'og) вместо-pr'ag (zapr'ag, запряг).

§ 13G. Все подобного рода замены, — конечно, только в тот момент, когда они совершаются в индивидуальных психиках, — подводятся под понятие «апалогпи» пли морфологической ассимиляции (морфологического уодноображения).

При этом не может быть речи о замене одного «звука» другим, одной фонемы другою. Здесь один вид цельной морфемы заменяется другим ее видом, более подходящим под преобладающие и господствующие типы морфологических отношений. Все это, конечно, благодаря морфологизации известных произносительно-слуховых элементов.

§ 137. Несколько другого рода процесс представляет с ем, а с и о л о г и ч е с к, а я ассимиляция или так называемая «народная этимология», «народное словопроизводство», т. е. осмысление слов, поясных в своем морфологическом составо, лишенных семасиологической ассоциации с другими словами и вообще обособленных, изолированных. А между тем семасиологическая ассоциация, пли просто семаспологизация, являотся насущною потребностью каждого слова в его целом и в его морфологических элементах.

Вследствие этого семасиологическая ассимиляция, или семасиологическое уподобление, задевает прежде всего слова, входящие в данное языковое мышление со стороны, слова заимствуемые, слова чужие. Но этот ассимиляционный процесс не ограничивается одними только заимствованными словами. Он касается всех без исключения слов, непонятных или мало понятных, какого бы они происхождения ни были с точки зрения объективной истории племенного языка. Здесь решает одно только субъективное отношение данного лица, для которого то или другое слово лишено семасиологических ассоциаций. Стало быть, семасиологической ассимиляции, с изменением ли произпосительпо-слухового состава, или же без такового изменения, подвергаются и слова иноязычного происхождения, или заимствуемые, и слова исконно" свои, по потерявшие семасиологическую связь с другими словами, одним словом, языковые сироты, усыновляемые той или другой семасиологической семьей.

§ 138. Непонятное в своем составе слово т’еЬ’еГ (мебель), благодаря прежде всего «мягкости» и вследствие этого ослаблению локализованной губной работы в первой согласной фонеме, заменяется словом п’еЬ’еГ (небель), разлагаемым морфологически па две морфемы определенного произносительно-слухового состава п’е-Ь'еГ, ассоциируемые семасиологически с п’е (не) и Ь’еГ II b’el (бел), не говоря о третьей морфеме, морфеме «нуль» окончания.

Нечто подобное происходит со словами:

r’ekrut (рекрут) > n’e-krut, egz’ekutor (экзекутор) > s’ek-utor, astronom (астроном) > vostr-o-пбт monopoTja (монополья), шопороГка (монополька) ]> nov-o-p6l'-j-a, nov-o-pol'-k-a или же v’in-o-pdl'-j-a, v’in-o-pol'-k-a;

г*е'2]_тт (режим) > pr’i_in-zi_mni.. d’ir’izabl* (дирижабль) > d’i_lnri_m-zab-a или d’er'-i-zab-a…

§ 139. Сопоставляя слово муравей с соответствующими ему словами других славянских языковых мышлений и даже с вошедшим в русское языковое мышление церковнославянским словом Mpaeie, мы должны для этого слова предположить такой произносительно-слуховой состав, писанно-зрительное изображение которого, по правилам русского правописания, было бы моровей.

Ср. градгород> здоров-здрав-_у прах-|лорох, ворот-|врат-... (см. § 110).

Но по «законам» фонетического, или произносительно-слухового, построения русских слов со сторопы ударения и разных уровней выразительности русских гласных (§ 79) это слово должно было обнаружиться как merav’ej, с совершенно ослабленным, лишенным всякой выразительности гласным в первом слоге.

К тому же это слово со стороны семасиологических ассоциаций являлось вполне обособленным. Не было слов, ему «родственных», с ясным, ибо ударенным, гласпым о в первом слоге, вроде того, как для (воротить) имеется vorat (ворот).

Следовательно, оно легко могло сделаться семасиологической добычей слов, близких по произносительно-слуховому составу и не совсем чуждых по семасиологическим ассоциациям.

Таким ассимилирующим и притягивающим слово mar? v'6j словом явилось mur? va (мурава), в первом слоге которогоимеется самая устойчивая гласная фонема и, сохраняющая и па низшем уровне свою обособленность. Посредствующим жесемасиологическим звеном било смутное представление, что муравей ходит по мураве.

§ 140. Произносительно-слуховую, или фопетическую, аналогию к семасиологической ассимиляции morav’ej z± murav*6j представляет в области морфологической ассимиляции замена морфемы 3 лица мпож. числа -dt (-ят, -am) морфемою -ut:

stojot (стоят), strojet (строят),.

кбр’эЬ (копят), x6d'at (ходят),.

n6s'ot (носят), v’ld’ot (видят),.

pomn’et (помнят)…

=*st6j-ut, str6j-ut, кбр'-ut, x6d'-ut, nos'-ut, v’ld'-ut, рбтп'-ut. .

Вместо же v’el'-at (велят), bran'-at (бранят), v’is'-at (висят), gr4z'-at (грозят), kr’i6-at (кричат) … нигде не встречаем v’el'-ut, bran'-ut, v’is'-ut, gr^z'-ut, kr’i?-ut. .

§ 141. При морфологической ассимиляции («аналогии») расчленение слова на морфемы готово, но части ассоциаций с представлениями семасиологическими, или по части семасиологизации, все в порядке, и только одна вполне определенная морфема (со включением морфемы «пуль») заменяется другою:

si_mn-u => si_mn-a (сына).

d’el-бш =± d’el-am (делам).

gdst'-i — gost'-a (гостя).

dn*-er± dn'-i, dn'-e или dn'-irtdn'-a (дня) t’et'-a =± t’ot'-a (тетя).

b’er’ez'-e => b’er’dz'-e (березе) p’ec-I p’ek'-i (пеки) р’еб-б-t (нечот) =± p’ek'-6-t plat'-i-t (платит) =±plot'-i-t tr’as (тряс) z± tr’os… .

Народное же осмысление, или семасиологическая ассимиляция, оживляет малопонятное и неприуроченноо к наличным, группам слов через сообщение ему кое-как осмысленной морфологической делимости:

т’ёЬ’еГ (мебель) г^п'ё-Ь'еГ.

r’ekrut (рекрут) =± n’e-krub.

egz’ekutor (экзекутор) =± s’ek-utor.

r’ezim (режим) => pr’i-Hm.

r*evolV6r (револьвер) z^r'ebr-o-d'dr morov’ej •=* mar^v'ej =? murAv’ej (муравей).

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ

§ 142. А. Различение понятий.

Необходимо строго различать понятия и не смешивать понятий из разных областей нашего мышления: мышления языкового, .мышления языковедного или лингвистического и мышления вообще. Между прочим:

Ассоциацию по смежности, по соседству, по рядам отличать от ассоциации по сходству, по группам. Ср. § 43—46.

• 2. Письмо или писапно-зрительиый язык отличать от языка произносительно-слухового или от языка (речи человеческой) в строгом смысле этого слова. См. Б.-де-К. Отнош. русск. письма к русск. яз.
• 3. В самом писанно-зрительыом языке отличать его элементы, основанные на ассоциациях с представлениями и р оизносите льно-слуховым и, от элементов, определяемых ассоциацией с представлениями морфологическими и семасиологическими.

Письмо «з в у к о в ое>> отличать от письма идеографического.

• 4. Произносительно-слуховую сторону языкового мышлепия, языкового обнаруживания и языкового воспрпниманпя отличать от стороны морфологического расчленения и от стороны ассоциаций семасиологического характера.
• 5. Реально-психическое существование и беспрерывную продолжаемость индивидуального языкового мышления отличать от проходящего обнаруживания языковых представлений, от в о с п р и н и м, а н и я того, что при этом происходит во внешнем, внеязыковом мире и, наконец, от возбуждения этим путем соответственных ассоциаций в психиках воспринимающих.
• 6. Лично-психическую сторону языка отличать от его стороны социальной, общественной.
• 7. Антропологическую сторону произносительно-слухового языка как характеристический признак человеческого рода, в отличие от прочих животных, отличать от его стороны, ассоциируемой с семасиологическими и морфологическими представлениями.

§ 143. 8. Объективное языковое мышление, происходящее в душевном, психическом мире точно так же, как пищеварение или же кровообращение происходят в мире физиологическом, отличать от паучпого языковедного.

(лингвистического) мышления, происходящего, правда, тоже в мире психическом, но при непременном условии научного освещения и научной целесообразности.

«Введение в языковедение» как подготовительная дисциплина для занятий лингвистическими вопросами должно преследовать две задачи:

• 1) приучить осознавать языковое мышление и наблюдать его обнаруживание и восприниманпе;
• 2) ознакомить с методами и задачами языковедного (лингвистического) мышления и вообще насадить его основные элементы в головах слушателей или же читателей.
• 9. В связи с этим надо отличать причинность индивидуальную, психически-физиологическую, в связи, с одной стороны, с постояпно происходящими социальными процессами взаимного общения, подражания и преемственности, с другой же стороны, в связи с законами физического мира, от причинности исторической.
• 10. В связи с этим надо различать в общем двоякую морфологическую делимость языкового мышления (т. е. речи человеческой), или его разложение на дальше неделимые морфологические элементы (морфемы). Например, русские слова овца, самка, танец, человек, чин, читать, цена, острый, мудрый, пестрый, мена, обуть, взять, вынуть, общий, простой и т. д. иначе распадаются на морфемы с точки зрения простого языкового мышления данного времени, а иначе при свете лингвистического мышления, основывающегося на сравнении языков и на истории языка вообще.

И. Точно так же иначе укладываются альтернации морфем и простом языковом мышлении, а иначе в уме человека, знакомого с историей языка и сравнивающего как настоящее с прошлым, так и разные «родственные» языки.

В русских словах вожувозить... ражуразить... вожу| водить, хожуходить... простое языковое мышление определяет альтернации.

2 || z, Z II d,

лингвистическое же мышление:

z || zi, z || di

§ 144. Б. Терминология. Объяснение некоторых терминов.

1. Термины, касающиеся отношения между письмом и языком, или между языком писаннозрительным и языком произносительно-слуховым.

Фонема — соединение нескольких дальше не разложимых произносительно-слуховых элементов (кинем, акусм, кинакем) в одно единое целое благодаря одновременности всех соответствующих работ и их частных результатов.

Кинема — с точки зрения языкового мышления, дальше, но разложимый произносительный или фонационный элемент, например, представление работы губ, представление работы мягкого нёба, представление работы средней части языка и т. д.

А к у с м, а — с точки зрения языкового мышления, дальше не разложимый акустический или слуховой (аудиционный) элемент, например, представление мгновенного шума, получаемого от взрыва между сжатыми произносительпыми органами, представление акустического результата работы губ вообще, представление носового резонанса и т. д.

К и н, а к е м, а — соединенное представление кинемы и акусмьг в тех случаях, когда благодаря кинеме получается и акусма. Например, кинема губ вместе с губным акустическим оттенком составляет кинакему губпости; но кинема сжатия или смычки органов исключает в данный момент акусму, получаемую только в момент взрыва как прекращения смычки. Стало быть, в первом случае, при кинакеме, кинема и акусма находятся в отношении совместности, во втором же случае они друг друга исключают. Точно так же можно говорить о кинакеме дрожания голосовых связок гортани; но между кинемою работы мягкого нёба и акусмою носового резонанса мы констатируем отношение взаимного исключения: когда мягкое нёбо работает, т. о. поднимается и закрывает воздуху вход в носовые полости, нет акусмы носового резонанса, и наоборот^[1].

Звук языка — акустический результат мгновеппого, преходящего обнаруживания существующей в индивидуальной психике фонемы.

«М я г к о с т ь» и «т в е р д о с т ь» согласных. См. § 59, 63, 70, 92, 93—95. Предостерегаю перед соблазном смешивать «мягкость» согласных и вообще «фонем» с мягким нёбом. Фактически существующее мягкое нёбо, мягкость которого определяется осязанием, но имеет никакого отношения к переносному, метафорическому применению термина «мягкость» к обозначению одного из составных элементов известного рода фонем.

Г рафема — представление простейшего, дальше не делимого элемента письма, или писанно-зрительного языка.

Буква — остающийся во внешнем мире оптический результат обнаруживания существующей в индивидуальной психике графемы.

Морфема — дальше не делимый, дальше не разложимый морфологический элемент языкового мышления. Этот термин является родовым, объединяющим для частных, видовых понятий вроде корень, префикс, суффикс, окончание и т. п. Считать подобный термин лишним — это тоже самое, что считать лишним объединяющий термин «дерево» и довольствоваться частными названиями «дуб», «береза», «ель», «ива» и т. д.

Хотя дальше не разложимым живым морфологическим элементом является морфема, ассоциируемая в своем целом с известною группою морфологических и семасиологических представлений, но тем не менее, как указано в § 119—127, и отдельные входящие в состав произносительно-слухового целого неделимой морфемы произносительно-слуховые элементы (кинемы, акусмы, кинакемы) (до нуля включительно) и их сочетания могут семасиологизоваться и морфологизоваться.

Синтагма — слово как морфологический элемент более сложного морфологического целого, т. е. фразы или предложения.

См. еще § 7, 8, 11, 13, 16, 36, 39 и Б.-де-К. Отнош. русск. письма к русск. яз. § 145, 2.

Другие термины:

Иннервация — нервное возбуждение мускула, заставляющее его сокращаться и вообще двигаться.

Рифма — созвучие произносительно-слуховых концов слов, начиная с известного места, обыкновенно с акцснтоваппой (ударенной) гласной фонемы.

Ритм — известный распорядок произносительно-слуховых частей речи (слогов, произносимых слов и т. п.), производящий впечатление правильно, периодически повторяющихся повышений и понижений, усилений и ослаблений, удлинений и сокращений (долгот и краткостей).

Аллитерация — сочетание слов, созвучных не по своему произносительно-слуховому концу, как в рифме, а только по своему началу, т. е. слов, начинающихся с одинаковых согласных или с одних только гласных. Напр., поп Навел пытался…

Рифма, ритм и аллитерация подходят все вместе под понятие ассонации или созвучности, обусловленной тем, что слова и выражения ассоциируются путем ассоциации по сходству, не только по одинаковым морфологическим элементам, но тоже по своему произносительно-слуховому составу.

§ 146. Гомонимы — одинаковые по данному составу целые, подлежащие различному толкованию, т. е. ассоциируемые с различными группами инородных представлений.

Так, паиример, произносимые русские слова dam, v&zu, v’el’i, plac, rot, m’ir… — гомонимны, ибо они, при ассоциации с представлениями семасиологическими и морфологическими, различно толкуются:

da-m (дам) дать, дашь … и dam (дам) дама, женщина … v&zu (вожу): 1) | возить у 2) | водить;

v’el’i (вели) | велеть и.

v’el’i (вели) | вел, вести, веду …

р1аб (плач): 1) существ, плач; 2) 2 л. повелит, плачь; rot: 1) rot | rta (рот, рта); 2) rot (rod) | r6da (род, рода) …

Как видим, различное семасиологическое толкование сопряжено очень часто с различною морфологическою делимостью:

da-m | dam-; v’el'-i | v’e-l'-I…

Затем, это различное семасиологическое толкование может отражаться в написании: плач | плачь; рот | род … мир | млр____.

Гомонимные написания гости, полка, сучка, сестры, бороды, пугала … при ассоциации с семасиологическими, морфологическими и, наконец, фонетическими (произносительно-слуховыми) представлениями толкуются различно: gos’t'-i | gas44, pol-k-a | pMk-a, su6-k-a | su6-k-a, s’estr-i_m | s'6str-i_m, bar5d-i_m | b6rod-i_m, piig-a-l-a | pug-51-a | pug-a-l-a.

Гомонпмнымн являются русские графемы или представления букв, толкуемые различно путем ассоциаций с представлениями не только произносительно-слуховыми, но тоже семасиологическими и морфологическими. Например:

г: гора, нога... господь, бога, благо... того, доброго... е: ель, елка, падеж | падеж (пабёж), смерть, смертный, мертвый. Вообще все графемы гласных, ввиду их мены сообразно с ударностью слова, по разным уровням, да, кроме того, графемы согласных (кроме ч, ги, ж, гц, if), благодаря тому, что опи не указывают всех свойств фонемы и определяются окончательно в этом отношении только следующею графемою: ла | ля, бы | би, су сю, то | те.. . См. § 92, 93.

§ 147. Наоборот, синоним ы — это различные по составу целые, через ассоциацию с инородными представлениями получающие сходное (по не вполне одинаковое) толкование. Таковы, например, слова лгать и врать, прыгать и скакать, говорить и болтать и сказывать, шалить и играть и веселиться и гулять, юноша и молодой человек, бал и пир.. .

Понятие синопимности, применяемое к различным произношениям, толкуемым через написание, к различным написаниям, толкуемым через произношение, к различным графемам, ассоциируемым с одинаковыми произносительно-слуховыми представлениями, понятие синонимности во всех таких случаях видоизменяется в том смысле, что здесь уже имеем дело не со сходством, а с одинаковостью, тожественностью толкования. Так, например: произносимые pad'6§ и pad’o§, n’ebo и п’бЬо … получают в написании одинаковое толкование: падеж, небо', написанные рот и род, есть и Ъсть, мир и м1р... получают в произношении одно толкование: rot, jes’t', m’ir…

В этом смысле синонимны графемы в и ф, и и i, е и. § 148. Гаплология (haplologia) — означает обнаружение только один раз того, что должно бы собственно повториться, т. е. обнаружиться подряд два раза, так как оно принадлежит одинаково и предшествующему и следующему целому. Так, например, в др.-цсл. прити графема и первого слога подходит под это понятие: если закрыть, т. е. устранить с ноля сознания, конечное ти, получится предлог при; если же закрыть начальное пр, получится глагол итн. В слове трагикомический слог ко принадлежит одинаково двум частям этого сложного слова: закрыв мический, получаем трагико, закрыв же траги, получаем комический. Полный состав этого слова должен бы быть: трагико-комический.

Факультативность — возможность появиться, но не необходимость. Вообще человеку, приобщенному посредством языка к тому или другому человеческому коллективу и носящему в своей голове известное языковое мышление, свойственна факультативность обнаруживания этого языкового мышления: он может говорить (а если грамотен, то и писать), но он может этого и по делать.

То же самое касается отдельных языковых элементов. Окончанию творит, пад. сд. ч. жен. рода —ojul-сю, -ею свойственна в языковом мышлении грамотного русского и конечная фонема-м, но она может вовсе не обнаруживаться, так что выходит во внешний мир и воспринимается толькоо/ (женою!женой, рыбою! рыбой).. ., конечно, с свойственным русскому языку ослаблением на низшем уровне произношения, т. е. при неударяемссти.

Слова бабушка, здравстуйте.. . мыслятся в своем полном произносительно-слуховом составе; но некоторые, слабее семаспологизованные и слабее морфологизоваиные элемепты могут вовсе не обнаруживаться, так что обыкновенно воспринимается нечто такое, что по свойственным русскому языковому мышлению ассоциациям произносительно-слуховых представлений с представлениями писанно-зрительными должно получить в написании облик: баушка, здрасте.. .

Факультативность констатируется и в области письма, именно при сокращениях. В нашей психике живет полный нисанпозрительный облик таких слов и выражений, как может быть, бывший, так как, так называемый, сего года.. , а однако ж их полное написание является только факультативным, и мы довольствуемся сокращениями: м.б., т. к., т. н., с. г.

Этой факультативности обязаны своим происхождением так называемые «титлы», применяемые в памятниках письма к написанию слов часто употребляемых и легко воспроизводимых даже при сокращенном написании.

• [1] На термины «кинема», «акусма», «кинакема» можно пока не обращатьвнимания.