Психология восприятия экранного изображения и звука

Эта глава рассчитана на тех студентов, кто собирается в будущем серьезно заниматься аудиальным или аудиовизуальным творчеством. К сожалению, многие студенты факультетов журналистики, подобно фонвизинскому Митрофанушке, считавшему, что географию изучать незачем, поскольку извозчик и так куда нужно довезет, полагают, что звуком и изображением должны заниматься звукорежиссеры и видеооператоры, а потому незачем загружать свою память лишней информацией.

Между тем экранное пространство создается комплексом изобразительных, звуковых и текстовых средств, и, как показывает практика, оптимальных результатов достигают журналисты, знающие все технические и творческие возможности специалистов смежных профессий, принимающих участие в создании аудиовизуального произведения, и сами активно участвующие в выборе точки съемки, организации композиции, поиске светового решения, формировании фонограммы и т. п.

Но самое главное — все, кто участвует в создании звукового или экранного произведения, всегда должны понимать и чувствовать, что-то, что они создают, рассчитано на широкую аудиторию, а потому необходимо знать и изучать психологию восприятия зрителя и слушателя.

Сегодня на наших глазах происходят радикальные изменения в технологии создания экранного изображения. Аналоговая система фиксации изображения уходит в прошлое, заменяясь цифровой. Фотоаппараты способны записывать видео достаточно высокого качества. Появилась возможность снимать очень длинные планы (внутрикадровый монтаж), производить виртуозные съемки, используя различные краны и приспособления (стедикам, ронин, слайдер, квадрокоптер, камеры типа GoPro и т. п.). Цифровые технологии позволяют корректировать цвет и тональность изображения, создавать на компьютере достаточно реалистичные изображения несуществующих объектов, использовать любые спецэффекты. За последнее время значительно улучшились технические характеристики микрофонов и звукозаписывающей аппаратуры.

Но как бы ни совершенствовались технологии съемки, звукозаписи и последующей обработки изображения и звука, какие бы новые творческие приемы ни появлялись, психоэстетические особенности восприятия экранного изображения и звука при этом радикально не меняются. Поэтому прежде чем говорить о творческом использовании звуковых и изобразительных средств, целесообразно вначале рассмотреть вопросы, связанные с психологией восприятия изображения и звука.

Начнем с того, что восприятие радийной или телевизионной передачи, по сути, во многом близко восприятию окружающей нас реальной действительности. И хотя конечно же, есть ряд существенных отличий от многомерного восприятия нами реальных объектов и звуков, тем не менее при восприятии аудиовизуального или аудиального произведения мы постоянно подключаем ассоциации, связывающие то, что мы слышим по радио или воспринимаем с экрана, с нашим жизненным опытом и знаниями об окружающем мире, т. е. постоянно соотносим то, что мы только что увидели, услышали или ощутили, с тем, что нам уже знакомо из предыдущей жизни.

Что касается реальности, то мы воспринимаем окружающий мир всеми данными нам природой ощущениями — зрением, слухом, осязанием, обонянием и вкусовыми рецепторами. К тому же восприятие реального пространства и расположенных в нем реальных объектов в значительной степени связано со способностью передвигаться в пространстве. Но при этом мы активно, с особым вниманием воспринимаем лишь те объекты и явления, которые в данный момент для нас важны и существенны или просто интересны. В этом случае в клетках мозга сразу же активизируются сотни тысяч нейронов, которые в конечном счете и структурируют принятые из внешнего мира сигналы. Цель такого структурирования — получение какой-то новой информации, или, проще говоря, осмысленного восприятия увиденного и услышанного.

То, что привычно и знакомо, распознается быстро и почти автоматически. Но когда мы сталкиваемся с чем-то новым или непривычным (это может быть и знакомый объект, но наблюдаемый в необычном ракурсе, при непривычном освещении, в необычном для него окружении и т.н.), процесс восприятия превращается из мгновенного в последовательный. В этом случае включается цепь ассоциаций, помогающая понять, что же мы в данный момент видим, слышим или ощущаем. Мозг как бы перебирает гипотезы, предположения: на что похож воспринимаемый в данный момент объект? Так происходит процесс узнавания. Или, наоборот, неузнавания. Таким образом, восприятие предполагает не пассивное созерцание окружающего мира, а активное участие многих психических процессов в создании образа тех или иных объектов. Но, повторяем, для того, чтобы начался процесс восприятия, мы должны проявить интерес к объекту и сосредоточить на нем свое внимание.

Избирательность внимания определяется разными причинами. Это может быть новизна, интенсивность или частота появления сигнала. Скажем, появившаяся в небе ракета или раздавшийся неподалеку громкий хлопок немедленно привлекут наше внимание. Так же обращает на себя внимание объект, выделяющийся среди других аналогичных предметов размерами, цветом или текстурой. И уж тем более интерес вызовет объект, не характерный для конкретной среды, например лошадь, бегущая по шоссе среди автомобилей, рояль, стоящий в чистом поле или на берегу моря, и т. п.

Восприятие — это активный процесс получения информации об окружающем мире, потому что оно стимулируется потребностью ориентироваться в реальной среде.

Немаловажным условием адекватного восприятия окружающего мира является то, что мы видим вокруг себя объекты, имеющие постоянную (константную) форму, фактуру, очертания. В каком бы положении, с какой бы стороны и с какого бы расстояния ни воспринимался привычный предмет, мы понимаем, что видим именно данный предмет с одними и теми же, неизменными свойствами. Книга, стоящая на полке или лежащая на земле, раскрытая или поставленная в виде домика, — это все равно книга. Видя, что параллели железнодорожных рельсов у горизонта сходятся, мы, тем не менее, из своего жизненного опыта знаем, что на самом деле они не сойдутся никогда. Видя снег на закате розовым, а днем — голубым, мы все равно считаем, что его цвет — белый.

Именно константность восприятия объектов и явлений, т. е. наличие в них стабильных, постоянных свойств и отношений, способствует тому, что мы достаточно быстро адаптируемся к окружающей среде и чувствуем себя в ней более-менее уверенно и спокойно.

Уже в раннем детстве мы начинаем воспринимать и идентифицировать предметы. Вначале мы получаем разрозненные впечатления, мало что понимая в законах планеты, на которой нам посчастливилось оказаться, но постепенно научаемся находить в однотипных предметах и процессах что-то характерное и неизменное, т. е. делаем определенные обобщения и начинаем мыслить категориями. Скажем, предметы для сидения без спинки мы называем табуретом; те, что со спинкой, — стулом; мягкие сиденья со спинкой и подлокотниками — креслом. Пламя спички, газовой горелки или костра мы называем огнем; все, что способно течь, — жидкостью; увеличение объекта в размерах — расширением и т. д., и т. п. Иными словами, по тем или иным общим признакам и свойствам мы выделяем определенные категории объектов и явлений. Вместе с восприятием предмета происходит осознание его функций, и это позволяет еще быстрее понять, что есть что.

В процессе категоризации мы как бы оставляем за скобками детали, которые отличают один объект от другого, и акцентируем внимание на том общем, что объединяет эти объекты в одну категорию. Например, дерево может иметь искривленный ствол, быть покрытым листьями или иголками либо вообще может быть засохшим, но мы сразу определим, что это именно дерево, а не куст или трава. То есть отсекаем лишнюю информацию и выделяем только общие, характерные свойства объекта или явления.

Процесс категоризации происходит и при восприятии звуков. По тембровым характеристикам мы не только определяем высоту и громкость звука, но и сразу узнаем различные шумы, даже не видя производящего их объекта (удар колокола, выстрел, идущий поезд, гудок парохода, звуки ветра, дождя, камнепада и т. д.).

Способность воспринимать один и тот же объект или одно и то же явление в разных проявлениях называется еще транспозицией. Так происходит, например, в том случае, если конфигурация предмета остается неизмененной, но его размер может быть больше или меньше привычного либо различны его цветовые характеристики, фактура или привычное месторасположение. Так, грушу мы воспринимаем как грушу независимо от того, желтого она цвета или зеленого, большая или маленькая, висит ли на ветке или лежит на столе.

То же самое происходит, когда мы слышим известную нам мелодию. Мы узнаем знакомое сочетание звуков независимо от того, исполняет ли это произведение оркестр, или кто-то играет его на фортепиано, или просто напевает ту же мелодию. И даже если знакомая музыка звучит в непривычном регистре или темпоритме, мы все равно ее узнаем.