Достаточность доказательств. 
Доказывание в гражданском процессе

Если относимость, допустимость, достоверность доказательств оцениваются на любой стадии гражданского процесса, то достаточность доказательств в основном определяется при разрешении дела. Однако вопрос о достаточности доказательств может возникнуть и ранее, например, при наличии множества доказательств одного и того же обстоятельства. Так, суд вправе ограничить количество свидетелей-очевидцев ДТП ввиду установленности факта. В приведенном выше примере (об укусе ответчиком истца) суд тоже пошел по пути ограничения доказательств, подтверждающих один и тот же факт.

На стадии подготовки дела к судебному разбирательству также должна определяться достаточность доказательства. «При подготовке дела к судебному разбирательству судья вправе проводить предварительное судебное заседание (пункт 13 части 1 статьи 150 ГПК РФ), которое назначается не по каждому гражданскому делу, а только в случаях, предусмотренных частью 1 статьи 152 ГПК РФ: в целях процессуального закрепления распорядительных действий сторон, совершенных при подготовке дела к судебному разбирательству, определения обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела, определения достаточности доказательств по делу, исследования фактов пропуска сроков обращения в суд и сроков исковой давности» (п. 30 постановления Пленума ВС РФ от 24.06.2008 № 11).

По каждому конкретному делу достаточность доказательств оценивается индивидуально. Невозможно дать какой бы то ни было однозначный совет о достаточности доказательств, приемлемый на все случаи. Можно лишь сказать, что доказательств достаточно тогда, когда суд в состоянии разрешить дело или какой-либо процессуальный вопрос (обеспечение иска, применение отсрочки уплаты государственной пошлины и пр.). При этом достаточность доказательств — это не количественный, а качественный показатель. Достаточность не требует представления как можно большего количества доказательств. Важно, чтобы обстоятельства дела были установлены, и суд мог либо удовлетворить требования истца, либо отказать в их удовлетворении. Например, суд признал достаточным представление доказательств, подтверждающих спорный период в работе, — письменные документы и свидетельские показания. Довод ответчика о недостаточности доказательств, поскольку отсутствуют приказы о приеме на работу и увольнении, суд счел безосновательными, так как соответствующие документы были уничтожены ввиду истечения срока хранения^[1]. Аналогичным образом подтверждается стаж работы во время Великой Отечественной войны: справка с места работы и свидетельские показания, например, о полевых работах в школьные годы во время летних каникул и пр.

При оценке собранных по делу доказательств суды нередко допускают ошибки. Так, суд не принял во внимание, что отсутствие письменного согласия Лукьяновой на вселение ее мужа в квартиру, в отношении которой заявлен спор, без оценки указанных существенных доводов истца, само по себе достаточным основанием для отказа в удовлетворении иска о признании права пользования квартирой не может быть признано^[2].

Следовательно, достаточность доказательств — это качество совокупности имеющихся доказательств, необходимых для разрешения дела. Каждое доказательство подлежит оценке наряду с другими доказательствами. Это означает, что каждое доказательство подлежит обязательной оценке во взаимосвязи с другими доказательствами по делу.

При отсутствии достаточных доказательств фактов, входящих в предмет доказывания, суд не может разрешить дело в пользу истца.

Пример. Отказ в удовлетворении заявления Г. и Д. об удочерении М. суд обосновал отсутствием такого предусмотренного законом обязательного основания, как соответствие удочерения интересам ребенка.

Судом установлено, что несовершеннолетняя М. является ребенком, утратившим родительское попечение, находится в детском доме. В свидетельстве о ее рождении в графе «мать» значится Т., сведения об отце отсутствуют. Вступившим в законную силу решением суда от 18 января 2006 г. Т. лишена родительских прав в отношении дочери. Передать ребенка на воспитание родственникам или для усыновления в семьи российских граждан не представилось возможным.

Кроме того, судом установлено, что решением иностранного суда от 23 сентября 1982 г. расторгнут брак между истцом Р. и ответчицей Г. по причине жестокого и бесчеловечного обращения ответчицы с истцом. При этом в решении указано, что Г. были даны показания под присягой и представлен аффидевит, доказывающие убедительно для российского суда жестокое и бесчеловечное обращение ответчицы с истцом.

При решении вопроса о допустимости удочерения М. супругами Г. и Д. судом учтены и другие документы, характеризующие личности усыновителей: объяснения заявителей, письмо руководителя усыновительного агентства, заключение этого агентства, письмо племянника Г., характеризующее ее поведение.

Однако суд правомерно указал, что данные документы не отменяют действующее решение иностранного суда, которое должно учитываться в настоящем деле при оценке личности усыновителя Г.

Из объяснений представителей детского дома и администрации муниципального образования в судебном заседании следует, что М. — девочка сложная, плохо привыкает к новым условиям, у нее длительный период адаптации. Задержка ее речевого развития составляет шесть месяцев; она непростой в эмоциональном плане ребенок, замкнута, тяжело привыкает к новой обстановке, людям. Будущим родителям понадобится много терпения при общении с ней.

Учитывая эти обстоятельства, малолетний возраст М., а также непродолжительность общения с ней супругов Г. и Д. (в отсутствие воспитателей около 30 минут дважды), суд обоснованно посчитал, что не имеется оснований утверждать о наличии устойчивого контакта между заявителями и ребенком, достаточного для его удочерения^[3].

Таким образом, суд, исходя из требований ст. 123, 124 СК, пришел к правильному выводу о несоответствии интересам ребенка удочерения супругами Г. и Д. несовершеннолетней М., в связи с чем отказал в удовлетворении их заявления.

Довод в жалобе о том, что суд не указал в решении ни одного основания, исключающего для заявителей возможность быть усыновителями, опровергается материалами дела и основан на неправильном толковании представителем заявителей Н. норм семейного законодательства об усыновлении (удочерении) детей. Имеющимся в деле доказательствам судом дана надлежащая правовая оценка в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК.

В приведенном примере с очевидностью продемонстрировано правило: достаточность доказательств определяется во взаимосвязи всей совокупности исследованных в суде доказательств.

Недостаточность доказательств приводит к недоказанности обстоятельств дела, к несоответствию выводов суда обстоятельствам дела, что в свою очередь ведет к отмене судебных решений.

Пример. Суд при определении размера подлежащего возмещению имущественного вреда исходил из того, что истцом фактически понесены затраты на проведение восстановительного ремонта и на приобретение запасных частей для автомобиля. При определении подлежащей возмещению суммы суд взял за основу наряд-заказ. Однако в предмет доказывания должно было войти еще одно важное обстоятельство — объем технических повреждений, полученных автомобилем истца во время ДТП. В мотивировочной части решения суда отсутствует анализ представленных доказательств по делу, в том числе заключений других оценщиков о стоимости восстановительного ремонта автомобиля, анализ соответствия видов фактически произведенных и оплаченных истцом видов работ и тех работ, на необходимость которых указывалось при первичной оценке стоимости ремонта, при которой присутствовал ответчик, необходимости производства этих работ и приобретения деталей для замены в соответствии с полученными автомобилем повреждениями^[4].

В приведенном примере ярко демонстрируется взаимосвязь между правильным определением предмета доказывания и достаточностью доказательств.

Пример. Факт, что в связи с причинением вреда здоровью несовершеннолетнего сына травмой и ее последствиями его матери был причинен моральный вред, является очевидным и в силу ст. 61 ГПК не нуждается в доказывании.

При таких обстоятельствах в соответствии со ст. 361 ГПК судебная коллегия находит решение суда в части отказа Ш. в удовлетворении требований о компенсации морального вреда в виде нравственных страданий по поводу травмы ребенка подлежащим отмене с вынесением нового решения об удовлетворении иска в данной части.

Размер возмещения морального вреда, подлежащий взысканию в пользу Ш., судебная коллегия с учетом фактических обстоятельств дела, характера причиненных страданий, а также требований разумности и справедливости определила в 1000 руб.^[5]

В указанном примере сложно согласиться с судом в том, что не требует доказывания факт причинения матери моральных страданий в связи с травмой ребенка. Моральный вред, его размер должны оцениваться сугубо индивидуально. Тем более что причинение морального вреда не может быть признано в качестве общеизвестного факта.

• [1] ВВС РФ. 2005. № 8. С. 2.
• [2] См.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 26.08.2008 по делу № 5-В08−88 // Верховный Суд РФ: [сайт]. URL: wvw.supcourt.ru.
• [3] См.: Определение Верховного Суда РФ от 26.02.2008 № 33-Г08−1.
• [4] См.: Определение президиума Свердловского областного суда от 05.11.2003 N9 44-Г-317/2003. Документ опубликован не был. См.: Справка по результатам обобщения судебной практики рассмотрения дел о возмещении вреда, причиненного дорожно-транспортным происшествием: подготовлена судебной коллегией по гражданским делам Свердловского областного суда, отделом обобщения судебной практики 14.03.2006 // Свердловский областной суд: [сайт]. URL: ekboblsud.ru/show_doc.php?id=4765 (дата обращения: 12.03.2013).
• [5] См.: Определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 15.08.2006 по делу № 33−5812/2006 // Свердловский областной суд: [сайт]. URL: ekboblsud.ru/ show_doc.php?id=10 909 (дата обращения: 12.03.2013).