Типология государства в контексте метода цикличности

Проблема типизации государства в рамках данного учебника будет рассматриваться в контексте исторического развития современной Европейской цивилизации. В европейской истории можно выделить три макропериода (цикла): античный (дохристианский); патримониально-теологический; политико-правовой.

На каждом из этапов (циклов) происходит именно типовое видоизменение государственной организации: государство — полис сменяет государство — королевство (kingdom), на смену которому, в свою очередь, приходит государство — политико-правовой порядок управления (state of law). Применительно к характеристике этих типов не имеет смысла привязывать их к традиционной хронологии (Древность, Средневековье, Новое и Новейшее время), поскольку каждый тип представлял собой цикличное явление, проходившее в своей динамике последовательные фазы возникновения, становления, развития, стагнации, трансформации. Каждый цикл (за исключением текущего) является завершенным и в подобном понимании не есть часть последующего (между предшествующим и последующим циклами находится промежуточный этап, который с определенной условностью можно назвать правовым хаосом. — Р. Р.)^[1]. Точно так же, как один человек проживает только одну биологическую жизнь — свою и не является частью биологической жизни своих детей, так и государственные образования, возникавшие на определенных этапах политогенеза, представляли завершенные циклы, не получающие прямого продолжения в последующих политических формах. В таком понимании бессмысленно говорить о Древней Греции, Древнем Риме, Новом времени. Сами греки никогда себя таковыми не считали, используя в качестве общего название Эллада, а в качестве частного — эллин. При этом в античный период не существовало самостоятельного политического образования, именуемого «Греция», в рамках патримониально-теологического периода, не было единой Италии и Германии. Кроме того, некорректным является использование термина «новое» применительно к категории «время», т. к. само время не может рассматриваться в контексте понятий «новый/старый», поскольку, выступая в качестве определенной характеристики бытия, само по себе временным изменениям не подвержено.

Если рассматривать каждый цикл как завершенное политико-правовое развитие, то в нем можно выделять свою Древность и свое Средневековье (в частности, в античном (дохристианском) периоде можно выделить полисную и эллинистическую стадии, впоследствии вытесненные культурой Рима — Р.Р.), однако полагаю, что такое выделение мало что дает. Гораздо более продуктивным представляется выявление общих закономерностей, характеризующих динамику политико-правового развития общества в условиях соответствующего цикла^[2].

В контексте теории цикличности представляется целесообразным выделение трех основных типов государств: города (polis), домена (kingdom), публичного политико-правового порядка (state). Следует акцентировать внимание, что выделенные типы не обязательно детерминируют друг друга и вполне могут сосуществовать в рамках одного исторического периода.

Пример В условиях средневековой Европы «соуживались» государства-города — республики (Флоренция, Венеция, Генуя) и государства-домены (Франкское, Британское королевства).

Город-государство (polis) представляет собой политическую организацию общества, в основу объединения членов которой положен принцип принадлежности к городскому сословию. Таким образом, в культуре города-государства существует самостоятельная обособленная социальная группа (сословие) — горожане. Причем, что особенно важно, горожанин и гражданин города-государства рассматриваются как тождественные понятия. По образному высказыванию Ортегии-Гассета: «Город — это сверхдом, это преодоление дома — людского логова, создание новой структуры, более абстрактной и сложной, чем семейное oikos (жилище). Это республика (общее дело), politeia, которая складывается не из мужчин и женщин, а из сограждан. Новое измерение, уже несводимое к первобытному и полуживотному, предложено человеческому существованию, и те, что прежде были просто человеческими особями, вкладывают в это новое всю свою энергию. Так возникает город и становится государством»^[3]. Наиболее наглядным примером города-государства является античный полис.

Античное государство — полис Полис представляет собой коллективный надобщественный орган, необходимый социуму для защиты прав и свобод, которыми обладают образующие его горожане (сограждане), одновременно полис — это механизм ограничения индивидуальных волеизъявлений силой закона.

Существование гражданина вне полиса невозможно (вне полиса живут лишь боги и звери). Неслучайно само понятие «полис» имело в греческом языке, из которого оно перешло в языки современных европейских народов, три различных значения:

• 1) город;
• 2) механизм публичной политической власти;
• 3) гражданская община.

В индивидуальном сознании все эти три понятия, как правило, сливались в континуум город — власть — сообщество свободных граждан^[4]. Античный полис классического периода имел четко фиксированные государственно-административные границы, все необходимые отрасли хозяйственной и культурной жизни, систему государственноадминистративных учреждений, определенную форму политического строя и правления. Полис, как типичная форма античной общности, обладал относительной самостоятельностью и суверенностью (хотя, разумеется, существовали господствующие и зависимые полисы). Государственная организация античного полиса имела различные формы: и крайне тиранические (Сиракузы), и ярко выраженные аристократические (Спарта), и демократические (Афины, Абдеры)^[5].

Типичным для античной мысли является отождествление идеального гражданина с полисом в целом, то есть с коллективом равных перед законом граждан. У Сократа гражданин как частное лицо плавно переходит в лицо политическое. Между гражданином и полисом практически нет никакой разницы: законопослушный гражданин тождественен полису, а полис тождественен законопослушному гражданину. Различая право — справедливость (дике) и закон (номос), философ возводит в ранг справедливости как одной из добродетелей (арете) само подчинение законам во имя нравственного единения граждан полиса. При этом особенно важно то, что, по мнению мыслителя, обязательность законопослушного поведения не предписывается «сверху», а является результатом свободного, добровольного выбора совершеннолетнего афинянина в момент принятия им гражданства. Следовательно, по Сократу, общеобязательными являются лишь «законные обязанности свободных и равных граждан в условиях разумно и справедливо упорядоченного полиса»^[6].

Патримониально-теологическое (доменное) государство —.

kingdom

Разрушение Рима германскими племенами знаменует завершение цикла античной цивилизации.

После того как германцы (являвшиеся для Рима варварами) разрушают римскую цивилизацию, они выстраивают «на обломках старого мира свой новый мир». Однако этот новый мир (новая цивилизация), независимо от желания строителей, есть не что иное, как примитивное повторение устройства разрушенной цивилизации «универсального государства»^[7]. Вместе с тем период исторического развития, начинающийся с момента разрушения римской цивилизации, является не промежуточным (средневековым), характеризующим поступательное развитие формально неизменного социокультурного образования (скажем, Европы), а качественно новым этапом социальной жизнедеятельности (в том числе в политико-правовой сфере); по сути, аналогичным процессам, связанным со смертью одного человека и приходом на его место (в семье, бизнесе, социальной системе) другого. В таком понимании исторический этап, последовавший за античным, следует рассматривать в качестве самостоятельного цикла, который может быть назван патримониально-теологическим.

Патримониально-теологический цикл характеризуется следующими особенностями.

• 1. Происходит становление и развитие двух сил, внутренне чуждых полисному миру классической античности, — цезаризма и христианства, которые возникают почти одновременно. В хаотическом, потерявшем структурность постантичном мире в качестве связующего звена, соединяющего членов сообщества, рассматриваются две дополняющие друг друга силы: абсолютная единоличная власть императора, освобожденная от реликтов полисного мышления, и единая религия проповедующая веру в единого Бога и обладающая качеством обязательного (обеспечиваемого государственным принуждением) вероисповедания.
• 2. Светская и церковная власти начинают восприниматься как самостоятельные управленческие системы. Католицизм утверждается в качестве вселенской надгосударственной конфессии.
• 3. Изменяется ключевой принцип государствообразования. На смену социополитическому принципу организации полиса приходит территориальный. Отныне государство — это «терра политикус». Территория (государственная земля) — первичная основа государственной мощи и основной критерий оценки значимости государства.
• 4. Производным от территориального принципа организации государства выступает принцип вассалитета, основанный на договоре сюзерена с вассалом. Договорный характер сюзерально-вассальных отношений исключает «сквозную» субординацию и выстраивание единой вертикали власти («вассал моего вассала не мой вассал»).
• 5. Формирование, структурирование и функционирование государств осуществляется на основе дифференциации субъектов, наделенных публично-властными правомочиями. Сосуществуют две формы правления: монократии (княжества) и поликратии (республики).
• 6. Особый правовой статус приобретают города, выступающие в качестве самостоятельных субъектов средневековой политики и права.

В рамках патримониально-теологического периода вместе с эволюцией христианства развивались и перерабатывались античные представления о государстве. Теология активно способствовала вытеснению из социально-политических отношений собственно юридического представления о государстве и праве. Идеи верховенства права и равенства всех перед законом переносились в область религии^[8].

Так, Августин Блаженный, различая «моральное» поведение (добровольное соблюдение праведниками законов) и «легальное» (принудительное следование установленным нормам), трактует как естественное (регулируемое преимущественно моральными требованиями), так и позитивное (устанавливаемое государственным законом) право с позиции единства ценностного приоритета — божественного права. В этом смысле Августин противопоставляет не два вида нормативной обязанности, а исполнение закона во имя подлинной и безраздельной веры, с одной стороны, и исполнение, основанное на одном лишь «слышании», приводящее к «познанию греха», — с другой. Подобные представления положены в основу концепции взаимодействия общества и государства, которая, по мнению Августина, получает воплощение в процессе «борьбы двух градов». «Град земной» в понимании теолога — это светское государство, в основе которого лежит борьба людей за материальные блага, за приоритет корыстных, личных или узкогрупповых интересов над общественными. Отличительной чертой граждан «града земного» выступает их любовь к себе, доведенная «до презрения к Богу». Бытие «града земного», осуждаемого Августином, весьма напоминает действительность исторически существующих политических сообществ.

«Град небесный» — это духовная общность «Божьих избранников» — праведников, рассеянных по миру между неправедниками. Члены «града небесного» с помощью религиозных общин и церкви объединены между собой не физически, а духовно и морально. Их жизнь основана на «любви к Богу, доведенной до презрения к себе». Вместе с тем «град небесный» в представлении Августина Блаженного — это не царствие небесное и не особое теократическое государство как противоположность светскому. «Град небесный» — это земная, открытая для всех духовная общность людей, к которой может приобщиться каждый, кто любит Бога сильнее, чем себя, и кто стремится через озарение достичь «Божественной благодати». Лишь «град небесный» достоин называться «миром собственно разумной твари. Это — самое упорядоченное и самое единодушное общение в наслаждении Богом, и — взаимно в Боге»^[9].

Главная тенденция общественного прогресса, с точки зрения Августина Блаженного, состоит в повсеместном утверждении «града Божьего» по мере того, как люди будут преодолевать свою греховную природу и приобщаться к праведникам. Само Божественное провидение, направляющее ход истории, будет способствовать конечной победе «града Божьего» и отмиранию светского государства — «града земного»^[10].

Политико-правовое государство — state

Представляя собой качественно новый этап развития западной культуры, политико-правовой период (традиционно рассматриваемый в качестве Нового времени) характеризуется следующими исходными признаками.

• 1. Образ государства — патримонии монарха (отвечающего в своей деятельности перед собственной совестью и Богом) сменяется образом государства state — политического порядка управления, распространяющегося как на подданных, так и на государственную бюрократию. Государственный суверенитет уже не отождествляется с «политическим телом» короля, а является свойством всего государства. В качестве социальной основы, объединяющей всех граждан государства, независимо от сословной принадлежности, начинает рассматриваться «титульная нация». Государство приобретает национальный характер.
• 2. В сфере политики устанавливается приоритет светской власти по отношению к церковной, а в правовой сфере утверждается приоритет светского права по отношению к каноническому.
• 3. Церковная реформа приводит к появлению протестантской этики, положения которой выступают в качестве легитимационной основы либерализма. В рамках либеральной концепции индивид и государство начинают рассматриваться в качестве равноправных и равнообязанных субъектов.
• 4. Активизация индустриальных отношений повлекла изменение взглядов на ценность земли. Промышленное освоение земли все более успешно конкурирует с сельскохозяйственным освоением. При этом сама земля утрачивает значение первоосновы жизни (перестает рассматриваться как «мать сыра земля»), а становится пространством размещения капитала либо извлечения необходимых для получения (приращения) капитала, сырьевых, энергетических, социальных ресурсов.
• 5. Необходимость удовлетворения интересов промышленности в сырье, энергии и рабочей силе обусловливает, с одной стороны, активизацию процесса империалистического колониализма, а с другой, стимулирует революционное движение, направленное на освобождение от крепостной зависимости крестьян — социальной основы будущего пролетариата.
• 6. Стремление к созданию эффективной системы правового обеспечения капиталистических отношений обусловило рост политической активности буржуазии и в итоге привело к достижению «классового компромисса», основанного на признании естественно-правовой природы частной собственности и разделении властей.
• 7. Понятия «свобода» и «равенство» из области этики переходят в область юриспруденции. При этом свобода начинает рассматриваться как определенная правом (а не установленная Богом либо властным велением государственного чиновника) самостоятельность субъекта в реализации собственных интересов, а равенство — как отсутствие сословных привилегий и наделение всех людей одинаковой правоспособностью, т. е. по сути одинаковыми возможностями в получении «права на право».

• [1] Ветютнев Ю. Ю. Государственно-правовые закономерности.

  Введение

  в теорию /под ред. А. Я. Рыженкова. Элиста: ЗАО «НПП „Джангар“», 2006. С. 100.

• [2] Там же. С. 17.
• [3] Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. М.: Изд-во ACT, 2016. С. 144—145.
• [4] Андреев Ю. В. Раннегреческий полис. Гомеровский период. Л., 1976. С. 3.
• [5] Кривушин Л. Т. Проблема государства и общества в домарксисткой мысли. Л., 1978.С. 21.
• [6] Нерсесянц В. С. Личность и государство в политико-правовой мысли (из историиидей). М" 1980. С. 15.
• [7] Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории: сборник. М.: Айрис-пресс, 2003.С. 35.
• [8] Акопов Л. В. Государство, подконтрольное народу. Ростов н/Д, 1994. С. 9.
• [9] Августин А. Жизнь и творения блаженного Августина, епископа Иппонийского.Ч. 6. 2-е изд. О граде Божьем, кн. 18—22. Киев, 1910. С. 141.
• [10] Чичерин В. А. Политическое учение Блаженного Августина // Политико-правовыеидеи и институты в их историческом развитии. М, 1980. С. 12—20.