Исследования эстетической и практической ценности стран

Мы видели, что термин «эстетическая география» может употребляться в двух различных смыслах. С одной стороны, как рассмотрение стран, ландшафтов и местностей в отношении их эстетической ценности; с другой стороны, как эстетическое или, можно также сказать, художественное их изображение. Говорить об исследованиях в области эстетической географии можно конечно, принимая этот термин лишь в первом из указанных его значений. Вопрос заключается в том, чтобы исследовать явления ландшафта со стороны их эстетической ценности или, можно сказать, их красоты, если придать этому слову более широкое, чем обычно, значение. Решающим для исследования предварительным вопросом будет вопрос о том, существуют ли вообще абсолютные эстетические ценности, как их принимала старая идеалистическая философия, и не является ли эстетическая оценка скорее субъективным психологическим процессом, как признает большинство современных эстетиков. Если сравнивать различные эстетические суждения именно по отношению к ландшафту в различные времена, то вряд ли может возникнуть сомнение, что правилен может быть только последний взгляд. Идеалом красоты ландшафта были в прежнее время уютные ландшафты, так, например, во Франции, еще во времена Людовика XIV — ландшафт на Луаре, который теперь кажется нам скучным. Альпы были в течение столетий предметом ужаса и только в конце XVIII века стали предметом восхищения. Еще позже было завоевано признание красоты степи и моря; можно сказать вообще, что с повышением культуры, и особенно городской, красоты культурного ландшафта ценятся меньше, а совершенно не признававшиеся раньше красоты дикой природы все более и более завоевывают наши симпатии. Эстетическому исследованию придется всегда исходить из определенного идеала красоты, свойственного определенной национальной культуре (для нас, конечно, немецкой) в определенную эпоху. Но и тогда еще останутся временные колебания и различия соответственно классам общества и индивидам.

Методы исследования будут здесь аналогичны методам каузального исследования. Оно сначала ограничится отдельными местностями, которые имеются перед глазами или вообще в воображении, и будет пытаться отдать себе отчет в том, на каком основании их находят красивыми или некрасивыми. При этом будешь невольно думать о других подобных ландшафтах и вызывать в памяти общие эстетические положения; главным делом будет, конечно, анализ непосредственного впечатления. Но научное рассмотрение этим не удовольствуется, оно будет пытаться достигнуть более строгой концепции, для чего будет опятьтаки пользоваться обоими методами: и дедукцией и индукцией.

Дедуктивному исследованию следовало бы исходить из общих положений эстетики, а если мы будем обосновывать ее психологически — из положений психолого-эстетических. Но так как эстетика еще не пришла ко всеобще обязательным положениям, то дедукция из общих эстетических положений останется совсем проблематичной, еще в большей мере, чем дедукция, направленная на отыскание причин. Больший успех, по-видимому, и здесь обещает индуктивный метод, но он также еще мало применялся. При этом ему бы пришлось исходить из того, как воспринимаются различные ландшафты нормальными образованными людьми нашего народа и нашего времени, и сравнивать материал, почерпнутый из собственных впечатлений, впечатлений других, из литературы и особенно из ландшафтной живописи, как по отношению к отдельным ландшафтам, так и по отношению к различным типам ландшафтов, чтобы добраться, наконец, до некоторых общих положений. Например, можно сравнивать по красоте ландшафта, с одной стороны, норвежские и другие фиорды между собой, а с другой — фиорды с морскими бухтами другого типа. Подобным же образом можно исследовать красоту различных гор, например, горных цепей и глыбовых гор (Schollengebirge) или гор ледниковой или чисто флювиальной формации, например, Альп и Апеннин, или красоту ландшафтов различных климатов и различного растительного покрова и рода поселений.

Таких эстетико-географических исследований, как мы указывали выше (см. стр. 161), еще очень мало. В описаниях путешествий Георга Форстера и Гумбольдта можно найти много хороших отдельных замечаний, но мало исследования. Со времени опыта эстетической географии Кригка^[1] предмет этот был у географов в большом пренебрежении; Банзе и Юнгхесбенд также мало сделали в этом отношении. А у самих эстетиков недоставало географической подготовки, да и слишком мало они находили географических работ, которые могли бы дать им эту подготовку и вместе с тем направить их внимание на эстетически значимые типы ландшафтов. Как раз новые эстетики в большинстве случаев лишь очень кратко останавливаются на красоте ландшафта и отдают все свое внимание искусствам. Для эстетико-географического исследования остается еще широкое поприще.

То же приблизительно, что о методе эстетико-географического исследования, можно сказать и об исследовании практическо-гео графическом, т. е. об исследовании ландшафтов и местностей о точки зрения их хозяйственного и вообще практического использования. Что таковое с течением времени, вместе с общими успехами техники и хозяйственным развитием данной страны, изменяется, что люди различных времен и различных культур различно смотрят на ландшафты и местности с практической точки зрения и что практическая оценка, следовательно, субъективна, все это само собою разумеется, и в этом не может быть никакого, сомнения. Человек подходит к ландшафту с определенными целями: он или хочет в данной местности поселиться и заниматься земледелием, или ищет в ее недрах ценных минеральных залежей, или хочет устроить фабрику, или провести железную дорогу: или канал; перечислять: здесь многоразличные хозяйственные цели нет необходимости — человек спрашивает вообще, пригоден ли ландшафт для его целей и где и как лучше всего ему расположить то или иное задуманное предприятие. Для решения этого вопроса необходима совместная работа специалиста, знающего специальные условия предприятия, и географа, который понимает общий характер данной местности, коренящийся в ее положении, составе почвы, климате и т. д. Эта общая географическая сторона исследования остается часто в пренебрежении, но именно этим и объясняются многие ошибки, которые при этом делают не только в чужих странах, но и у себя на родине. Гармоническое развитие хозяйственной жизни и культуры возможно только при учете всей природы страны в целом. То же относится и к внешней политике, которая должна исходить из всестороннего рассмотрения географических условий, если не хочет совершать грубейших ошибок. Vestigia terrent!

• [1] «Vermischte Schriften», Leipzig, 1840, стр. 293 и след.