Муниципальное право в системе российского права

Признание муниципального права в качестве правовой отрасли естественным образом порождает вопрос о месте данной отрасли в единой системе российского права, ее соотношении с другими, смежными отраслями. Чтоб ответить на эти вопросы, необходимо прежде всего уяснить особенности муниципального права как отрасли российского права.

Вторичный (комплексный) характер муниципального права

В основе данной его характеристики лежат особенности предмета: общественные отношения, составляющие предмет муниципального права, представляют собой сложную, комплексную систему экономических, финансовых, социально-культурных, политических, организационно-управленческих отношений, возникающих в процессе организации и осуществления муниципальной власти, решения населением вопросов местного значения.

Уже эта особенность муниципального права как комплексной отрасли во многом предопределяет ее место и роль в единой системе российского права. Муниципальное право не претендует на статус профилирующей, основной отрасли, к которой относятся конституционное, административное, гражданское, уголовное и некоторые другие отрасли. Комплексный характер муниципального права означает, что это вторичная отрасль, которая формируется и развивается во многом «за счет» других, в первую очередь профилирующих, отраслей, заимствуя у них отдельные нормы и целые институты.

Однако вторичный характер муниципального права отнюдь не означает его низведение до отрасли второстепенной. Напротив, комплексная природа муниципального права, получившая обоснование в специальной литературе^[1], предопределяет важное и весьма своеобразное место данной отрасли в единой системе права, что ярко проявляется, в частности, и в следующей особенности муниципального права.

Заметим, однако, что такой подход по-прежнему вызывает дискуссии^[2]. В частности, как своего рода компромиссное высказывается предложение рассматривать муниципальное право в двух значениях — узком и широком, где муниципальное право в узком смысле — это совокупность конституционно-правовых норм, регулирующих организацию публичной власти на местном уровне, а в широком смысле — объединение муниципального права, понимаемого в узком значении, с базовыми и локальными межотраслевыми институтами^[3]. При этом в текущих условиях муниципальное право предлагается понимать именно в узком смысле, в котором оно, по существу, оказывается подотраслью конституционного права, а в самостоятельную отрасль может превратиться лишь тогда, когда: а) спектр регулируемых муниципальным правом отношений станет шире рамок подотрасли; б) качественные отличия местного самоуправления от государственной власти найдут убедительное подтверждение не только в теории, но и на практике.

Однако, во-первых, «расширение рамок муниципального нрава как подотрасли» означает по существу муниципально-правовую экспансию — распространение муниципально-правового регулирования на общественные отношения, которые в настоящее время не относятся к предмету муниципального права (и, очевидно, регулируются иными отраслями права), что уже сомнительно с точки зрения принципов отраслевой структуризации национальной правовой системы. Кроме того, остается неясным, как расширение предмета регулирования муниципального права за счет немуниципальных отношений позволит консолидировать его в качестве самостоятельной отрасли права. Во-вторых, если исходить из того, что только практика может решить судьбу правового массива как отрасли права, то придется признать, что не только муниципальное право, но и право вообще является неким «заложником» социальной практики, полностью от нее зависимо и не способно оказывать на реальность эффективное организующее воздействие. Это неверно. Муниципальное право и муниципальная практика тесно взаимосвязаны, имея в виду, что муниципально-правовые нормы являются всеобщими и общеобязательными, не могут не исполняться без выхода за пределы правового поля, в плоскость правонарушения. Соответственно, логическая и формально-юридическая организация правового массива, его последовательное научно-теоретическое и законодательное разграничение с другими правовыми явлениями имеет для становления правовой отрасли не меньшее значение, чем юридическая практика.

В этом плане следует учитывать, что понимание муниципального права как отрасли находит подтверждение не только в теории, но и на уровне актов федеральных органов государственной власти. В частности, соответствующая характеристика муниципального права прямо признается в Основных положениях государственной политики в области развития местного самоуправления в Российской Федерации (подп, «и» п. 3 разд. III), утвержденных Указом Президента РФ от 15 октября 1999 г. № 1370, согласно которым решение задачи по обеспечению государственных гарантий местного самоуправления, а также обеспечению соблюдения органами государственной власти и органами местного самоуправления законодательства РФ о местном самоуправлении и исполнения нормативных правовых актов органов местного самоуправления предполагает, среди прочего, формирование муниципального права как комплексной отрасли права и выработку стратегии законодательной деятельности в области местного самоуправления.

Это означает, что многие правовые нормы муниципального права и даже институты изначально имеют не муниципальноправовую, а иную отраслевую принадлежность. Поэтому соответствующие нормы как бы «раздваиваются» между муниципальным правом, с одной стороны, и конституционным, административным, финансовым, гражданским правом и другими отраслями, откуда они «перекочевали» в комплексную отрасль муниципального права, — с другой. Но это не влияет на юридическую природу соответствующих предписаний как муниципально-правовых норм. При этом следует учитывать, что муниципально-правовое содержание соответствующих комплексных норм и институтов (как, например, института муниципальной собственности, который имеет прямое закрепление в ст. 215 и других статьях ГК РФ, а не только в специальных источниках муниципального права) не умаляется их закреплением в нормативных правовых актах иной, не муниципально-правовой принадлежности. Напротив, в этих актах они закрепляются одновременно как нормы основной отрасли (например, гражданского права) и как нормы комплексной отрасли муниципального права.

Этим предопределяется и их юридическая сила в системе межотраслевых и иерархических связей. В силу коллизионного правила, закрепленного в п. 2 ст. 4 Федерального закона № 131-ФЗ, содержащиеся в нем нормативные положения обладают приоритетом в соотношении с другими законами, затрагивающими вопросы местного самоуправления. Тем самым на формально-юридическом уровне обеспечивается отраслевая целостность, однородность, идентичность муниципального права.

• [1] См., например: Выдрин И. В. Местное самоуправление в Российской Федерации: от идеи к практике (конституционно-правовой аспект): дис. … д-ра юрид, наук. Екатеринбург, 1998; Кутафин О. Е., Фадеев В. И. Муниципальное право Российской Федерации. М., 2006. С. 12; Муниципальное право России / отв. ред. С. А. Авакьян. С. 3−5; Муниципальное право Российской Федерации: учебник / под ред. А. В. Колесникова. М.: Дашков и К°; IPR MEDIA, 2011. С. 8−11; Овчинников И. И., Писарев А. Н. Муниципальное право России. С. 12−23; Пешин Н. Л. Конституционные основы местного самоуправления // Конституционное законодательство России. М., 1999. С. 261−282.
• [2] См., например: Баранчиков В. Λ. Муниципальное право. М., 2000. С. 75−83; Васильев В. И. Муниципальное право России. М.: Юстицинформ, 2008. С. 9−26.
• [3] См.: Сергеев А. А. Местное самоуправление в Российской Федерации: проблемы правового регулирования. С. 11−19.