Становление отечественной организованной преступности и ее криминологическая характеристика

Cosa nostra (коза ностра) в США возникла в период действия «сухого закона» Волстеда (18-я поправка к Конституции), принятого в 1919 г. и отмененного в 1933 г., во время мирового экономического кризиса. Члены этого синдиката — преступные ассоциации обеспечивают население незаконными товарами и услугами; другими способами добывания денег и ценностей являются также насилие, вымогательство, мошенничество и т. д. Наряду с этим продолжается инфильтрация организованной преступности в легальный бизнес, профсоюзы, политические организации. Основная социальная база организованной преступности в США — наличие в обществе потребностей в запрещенных товарах и услугах.

Политические, социально-экономические и организационноправовые условия в СССР в 1970—1990;е гг., когда складывалась и разрасталась отечественная организованная преступность, были иными, чем в США. В период застоя рос неудовлетворенный государством спрос на продукты, одежду, другие товары и жилье; увеличивалась масса неотоваренных денег — в то время слово «достать» вытеснило слово «купить». И до той поры дремлющая организованная преступность взяла на себя обязанность обеспечить потребности населения, естественно, с большой выгодой для себя. Соответственно, платформой для формирования организованной преступности послужили социалистические распределительные отношения.

Как и все мафии в мире, организованная преступность в СССР жаждала прибыли и не гнушалась хищениями, злоупотреблениями, шантажом, подкупом и насилием. В то время формировались «не просто гнездовья, а целая система расхитительства, взяточничества по горизонтали и вертикали во многих отраслях производства, снабжения, сбыта и торговли»^[1]. Особенно широкое распространение советская организованная преступность получила в Узбекистане, Таджикистане, Туркмении, Казахстане, Киргизии, Азербайджане, Армении, Грузии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Хабаровском и Краснодарском краях, Ростовской, Одесской, Иркутской областях и городе Москве.

Отечественную организованную преступность можно условно разделить на уголовную (или гангстерскую), в сферу деятельности которой входят кражи, грабежи, разбои, вымогательство, мошенничество, бандитизм, убийства и другие аналогичные деяния, и экономическую (или «беловоротничковую»), паразитирующую на хищениях государственной и общественной собственности, злоупотреблениях служебным положением, коррупции и других корыстно-хозяйственных и корыстно-должностных преступлениях. С переходом России к рыночным отношениям криминальные возможности экономической организованной преступности значительно умножились.

Экономическая форма организованной преступности была в СССР основной. Она существовала внутри государственных образований или параллельно с ними и использовала в своих целях государственные фонды, каналы сбыта, государственную финансовую систему, государственный аппарат — хозяйственный, контролирующий, административный, правоохранительный. Именно она тормозила позитивные процессы в государстве и безнаказанно перекачивала ресурсы страны в теневую экономику. Именно она сегодня является камнем преткновения на пути развития цивилизованных рыночных отношений.

Уголовная организованная преступность действовала в нашей стране с первых лет советской власти, а экономическая стала формироваться по мере отчуждения собственности от производителей, бюрократизации распределительных отношений, роста бесхозяйности в государственном секторе экономики. Экономическая организованная преступность стимулировала уголовную. В организованной преступности соединились воры в законе, «цеховики» и продажная бюрократия.

Экономическую организованную преступность в СССР, как, впрочем, и в современной России, можно, в свою очередь, условно разделить на бюрократическую (рис. 24.1), связанную с распределением кредитов, фондов, товаров, сырья, оборудования, услуг, должностей, наград, лицензий, привилегий, льгот и т. д. и государственной протекцией, и рыночную (черный рынок). Причем рыночная преступность удовлетворяет как рациональные повседневные потребности граждан, обеспечивая их необходимыми.

товарами и услугами, так и иррациональные (наркотики, оружие, алкоголь, азартные игры, проститутки и т. д.). Автор условно делит организованную преступность на уголовную и экономическую, а последнюю, в свою очередь, на бюрократическую, рыночную, «рациональную» и «иррациональную» .

Каждой разновидности организованной преступности (уголовной, экономической, бюрократической, рыночной, «рациональной», «иррациональной») соответствует определенная совокупность причин и условий. Однако в главном суть их схожа: организованная преступность во всех своих проявлениях явление прежде всего экономическое, в основе его лежат главным образом экономические причины.

Организованная преступность в СССР укреплялась на фоне роста всей преступности, концентрации и монополизации различных форм преступной деятельности. Поэтому ее развитие тесно связано с динамикой общей преступности и ослаблением тотального контроля в 60−80-е гг. прошлого века. Общая преступность в СССР и в России особенно интенсивно росла в конце 1980;х — начале 1990;х гг.

Разрастанию экономической организованной преступности в 1990—1991 гг. способствовали резкое снижение контрольноревизионной активности и постоянное сокращение аппарата контроля. Административный контроль «вымирал», а экономический, финансовый, валютный, налоговый, таможенный, пограничный контроль, построенный на законах экономики, стал реализовываться лишь с 1995 г. До последнего времени не было и сколь-нибудь адекватного уголовно-правового контроля. Правоохранительная система, ослабленная, парализованная и разрушенная непрерывными «политическими» реорганизациями, непрофессиональным руководством, нищенским обеспечением, «бегством» квалифицированных кадров, новой политической ангажированностью и боязнью упреков в негуманном отношении к преступникам («синдром 37-го»), оказалась не способной противостоять организованной преступности.

Некоторые сведения о преступных группах, имеющих признаки организованности, по СССР стали собираться с 1986 г. За 1986−1988 гг. было выявлено 2607 таких групп, которые совершили около 20 тыс. преступлений, в том числе 218 убийств и 285 разбойных нападений. Около 50 групп были хорошо законспирированы и действовали в течение трех лет и более. Системные сведения об организованной преступности в России можно обнаружить лишь с 1989 г.

С 1997 г. преступления, совершаемые организованными формированиями, стали учитываться после завершения расследования и направления дела в суд, когда факт совершения преступления уже доказан (ранее они учитывались милицией в текущем режиме). Статистика показывает, что организованные преступники, с одной стороны, сохранили свои криминальные предпочтения (растет число убийств, вооруженных разбоев, террористических актов, вооруженных формирований и т. д.), с другой — существенно расширили свою деятельность в сфере легальной экономики и компьютерной сфере.

При анализе данных об организованной преступности следует помнить, что статистика отражает лишь выявленную ее часть. Она неполно отражает (и в какой-то мере искажает) фактическую деятельность мафиозных структур в России. Обратимся к динамике общего числа выявленных организованных групп. За шесть лет (с 1989 по 1995 г.) оно увеличилось с 485 до 8222, или в 17 раз. Если сопоставить организованную преступность с 1989 по 2008 г. (за 20 лет), то увеличение произошло в 62 раза — с 485 до 30 763. Правда, это не означает, что фактическое число их росло такими же темпами. Более того, выявление организованных преступных групп в процессе расследования уголовных дел не всегда приводит к прекращению деятельности преступных организаций или сообществ. Привлеченная к уголовной ответственности группа может оказаться одним из низших звеньев преступного формирования, продолжающего свою деятельность. Бесспорно, что организованная преступность в это 20-летие интенсивно росла. Если же обратиться к числу выявленных лиц, совершивших преступления в составе группы, то их в 2008 г. установлено 227 374 человек, в том числе в составе организованной группы или преступного сообщества только 10 591 (4,7% в структуре всех выявленных преступников). Наиболее опасная, законспирированная экономическая организованная институционализированная преступность, причиняющая огромный вред обществу и государству, практически не выявлялась, а значит, и статистика организованной преступности сдвинута к ее примитивно-уголовным формам.

Исходя из приведенной статистики, а также оперативной информации, можно констатировать, что опасность организованной преступности в России усилилась повсеместно. В настоящее время преступные сообщества действуют практически во всех субъектах РФ. Около половины из них имеют общеуголовную направленность. Продолжается процесс их консолидации, расширения сфер влияния и внедрения в серый и легальный бизнес. В криминальные отношения в 1993—1994 гг. были вовлечены 40% предпринимателей и 66% всех коммерческих структур. Мафией был установлен контроль над 35 тыс. хозяйствующих субъектов, среди которых 400 банков, 47 бирж, 1,5 тыс. предприятий государственного сектора^[2]. «Данью» облагалось 70−80% приватизированных предприятий и коммерческих банков. Поборы составляли 10−20% от оборота, а нередко превышали половину балансовой прибыли предприятия. Под жестким контролем мафии находились по большей части те экономические структуры, которые скрывали свои доходы от налогообложения и допускали другие противоправные действия^[3].

Серьезно осложняют оперативную обстановку около 150 преступных объединений, сформированных на этнической основе. Наиболее опасны чеченские, азербайджанские, армянские, грузинские группировки. Надо заметить, что языковые и другие национальные барьеры служат специфическими механизмами самозащиты.

Организованная преступность достигла такого качественного и количественного уровня, при котором группировки вынуждены отстаивать свои интересы перед конкурентами. Ожесточенная борьба между преступными кланами, вплоть до вооруженных столкновений и физического уничтожения соперников, приводит к появлению мощных криминальных синдикатов. Действующие в России группировки объединились в 150 ассоциаций и фактически поделили страну на сферы влияния^[4]. Но борьба внутри группировок продолжается.

^[5]. Большой интерес организованные преступники проявляют к коррупции в правоохранительных органах. Ежегодно растет число уголовных дел по обвинению работников полиции, в том числе руководителей, в сотрудничестве с преступными группировками^[6].

В последние годы в нашей стране вышли работы, в которых дается более полная характеристика современного состояния российской организованной преступности по таким аспектам, как криминальная экономика и безопасность, подрыв финансовой системы, расхищение достояния России, вывоз стратегических материалов, коррупция и организованная преступность, бизнес на наркотиках, оружии и т. д.^[7]

Криминологическая характеристика организованной преступности в России при всей неполноте собранных данных позволяет сделать следующий вывод: организованная преступность не является вымыслом правоохранительных органов, как утверждали некоторые юристы в конце 1980;х — 1990;е гг. Она интенсивно росла, видоизменялась, активно приспосабливалась к неустоявшимся социально-экономическим и политическим условиям, захватывала наиболее прибыльные сферы криминальной деятельности, проникала в респектабельные сферы экономики, легальный бизнес, властные структуры и политику.

В последние годы активизировалось рейдерство (криминальный захват предприятий и бизнеса). В 2004 г. в производстве следователей находилось 171 уголовное дело о рейдерстве, в 2005 г. — 346 дел, в 2006 г. — 354^[8]. Организованная преступность распространяла свою деятельность на разные регионы России, страны СНГ и Балтии, Восточной и Западной Европы, Северной и Южной Америки, объединялась с другими транснациональными преступными организациями.

А. А. Мухин, анализируя деятельность русской мафии в США (Евсей Агрон, Михаил Марковиц, Лев Персии, Давид Богатин, Марат Балагула, Ефим Ласкин, Борис Нейфельд, братья Зильберы, Борис Гольдберг, Борис Бирштейн, Моня Эльсон и т. д.), полагает, что называть ее «русской» можно лишь с большой долей условности, поскольку «русская мафия» состояла в основном из лиц еврейской национальности — эмигрантов из СССР и Российской Федерации^[9]. В то же время многие авторы пишут о наплыве в Россию международной мафии, которую привлекают сюда обширные природные ресурсы, коррупция чиновников, наличие теневой экономики, слабый пограничный и таможенный контроль, а также отсутствие необходимых законов.

После вступления в силу нового УК РФ число зарегистрированных преступлений, совершенных организованными преступниками, с некоторым снижением в 2002—2003 гг., постепенно росло, а число лиц, совершивших преступления в составе организованной группы или преступного сообщества, — уменьшалось. Доля лиц, привлеченных к уголовной ответственности, в сравнении с зарегистрированными деяниями также снижалась, что свидетельствовало об ухудшении борьбы с организованной преступностью в целом. При этом число осужденных за бандитизм (ст. 209 Кодекса) с 1997 по 2009 г. возросло в 2,5 раза, а за организацию преступного сообщества (ст. 210) — в 16 раз.

В перечне деяний организованных преступников стали доминировать кражи, контрабанда, разбои, вымогательства, грабежи, деяния террористического характера, незаконные вооруженные формирования, бандитизм, организация преступного сообщества, т. е. самые опасные и распространенные преступления. И вот в это самое время в МВД РФ ликвидируют Департамент по борьбе с организованной преступностью, образованный в 1992 г., распределив его специалистов по другим управлениям. Вместо него были сформированы Департамент по противодействию экстремизму и Управление по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите. Несомненно, как бороться с экстремизмом, так и обеспечивать безопасность соответствующих лиц (особенно VIP-персон) необходимо, но все эти деяния тесно связаны с организованной преступностью и производны от нее. Борьба же с последней оказалась отодвинута на «обочину» правоохранительной деятельности.

• [1] Власов А. На страже правопорядка // Коммунист. 1988. № 5. С. 52.
• [2] См.: Оперативная обстановка в стране и меры по усилению борьбы с преступностью. М., 1993. С. 3; Состояние правопорядка в России и результаты работы органов внутренних дел в 1993 году. М., 1994. С. 11; Известия. 1994. 21 окт.; Аргументы и факты. 1994. № 48.
• [3] Известия. 1994. 26 янв.
• [4] Известия. 1994. 21 окт.
• [5] Примером может служить недавнее (28 июля 2009 г.) убийство легендарного вора в законе В. Иванькова (Япончика). На его похороны съехались сотни преступников из разных стран. После похорон состоялась сходка 50 воров в законе. Новым крестным отцом российских уголовных авторитетов стал давний друг Япончика Аслан Усоян, известный под кличкой Дед Хасан./. Упрощенно-примитивные преступления типа рэкета уступили место навязанной охране, крупномасштабным акциям, проникновению через коррумпированные связи в экономику, попыткам оказывать прямое влияние на политику государства в этой сфере.

  Выраженный организованный межрегиональный и транснациональный характер носит преступность в области добычи и переработки драгоценных металлов и камней, разграбление культурных ценностей, наркобизнес. Сейчас российская наркомафия может успешно конкурировать с международными картелями поставщиков наркотических средств. В связи с долгим отсутствием у нас уголовной ответственности за отмывание грязных денег (подобный состав появился лишь в ст. 174 УК РФ в 1996 г.) процесс легализации преступно нажитых средств имеет не только внутренние источники, но и зарубежные, в том числе от наркобизнеса.

  Особенностью организованной преступности в России является ее крайняя коррумпированность, охватившая практически все государственные структуры. На территории России в 1989 г. было выявлено шесть, а в 1994 г. уже 1034 преступные группировки, имеющие коррумпированные связи в органах власти и управления (рост почти в 180 раз!). В 1995 г. число выявленных коррумпированных связей снизилось (рис. 24.2). В 2008 г. организованных преступных образований с коррумпированными связями насчитывалось 552, с международными связями — 456, с межрегиональными связями — 2001. И это было не результатом их реального снижения, а следствием латентизации деяний.

  В начале 1990;х гг. коррупция стала обычным явлением. Причины очевидны. Во-первых, доказать коррумпированность мафиозных деяний чрезвычайно трудно. Во-вторых, преступники и обслуживающие их чиновники научились скрывать свое взаимодействие. И в-третьих, коррупционные связи выявляются, как правило, в относительно примитивных деяниях и на низком должностном уровне. Крупные сделки часто не по плечу нашей системе уголовной юстиции.

  

  Рис. 24.2. Динамика коррумпированной организованной преступности

  Организованные группы нелегально вывозили из страны топливно-энергетические ресурсы, сырье, готовую продукцию. Особое внимание мафия уделяла приватизации. По расчетам Аналитического центра РАН, в 1990 г. 35% капитала, 80% голосующих акций перешло в руки криминала{{См.: Шабалин В., Роджерс Р. Организованная преступность. Вып. 9. Новосибирск, 1990. С. 1.

• [6] Казаков М. Мафия против мафии // Российская газета. 1995. 26 июля.
• [7] См.: Овчинский В. С. Основы борьбы с организованной преступностью. М., 1996; Аслаханов А. А. О российской мафии без сенсаций. СПб., 2004; Информационное обеспечение противодействия организованной преступности / под ред. М. Ф. Орзиха, В. Н. Дремина. Одесса, 2003.
• [8] Овчинский В. Рейдомафия // Огонек. 2008. № 16. Автор приводит хронику рейдеров за 1998−2006 гг.
• [9] См.: Мухин А. А. Российская организованная преступность и власть. М, 2003. С. 334−344.