На пути к средиземноморскому урегулированию

Попытки фашистского руководства добиться мирной ревизии той части Версальской системы, которая непосредственно касалась Англии и Франции в Восточном Средиземноморье, встретили отпор со стороны последних. В сентябре 1933 г. фашистский сенатор А. Теодоли по поручению Муссолини вел переговоры в Лондоне и Париже с целью добиться пересмотра системы мандатов в Сирии и Палестине в пользу Италии. Спустя месяц Теодоли вернулся в Рим с пустыми руками. Центром англо-итальянского соперничества становится Средиземноморье и прилегающие к нему регионы. В Восточном Средиземноморье итальянские притязания распространялись на Балканы, Ближний Восток, Северную и Северо-Восточную Африку, в частности на Албанию, Йемен, Эфиопию, Мальту, Египет, Палестину, Саудовскую Аравию, Трансиорданию, Ирак, Сирию, Ливан¹.

В Италии и ее колониях осуществлялись объемные военные приготовления. В 1934 г. было начато строительство трансливийской прибрежной автострады, представлявшей угрозу как для французского Туниса, гак и для Египта, одного из британских аванпостов в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке^[1][2]. Одновременно итальянцы начали строительство укреплений на Додеканезских островах, расположенных близко к турецкому побережью¹. Усилилась фашистская пропаганда на арабские народы. В 1933 г. Италия заключила договор о дружбе с Саудовской Аравией. Италия стремилась представить себя в качестве защитницы арабов в их освободительной борьбе против британского и французского империализма. С 1934 г. фашистская Италия открыла регулярные передачи на арабском языке с помощью мощной радиостанции, расположенной в городе Бари^[3][4]. Одновременно итальянцы приступили к организации сети своей агентуры на территориях, населенных арабами^[5]. Примерно с этого времени итальянское руководство начинает свою игру с верхушкой покоренных арабских племен в Ливии^[6]. В сентябре 1935 г. было создано итальянское верховное командование в Красном море, в зону которого входили Аденский залив и Индийский океан^[7].

Соглашение между французским министром иностранных дел Лавалем и Муссолини в январе 1935 г. развязало фашистам руки против Эфиопии. Итоги франко-итальянских переговоров получили одобрение в Лондоне^[8]. Созданный в январе 1935 г. междепартаментский комитет во главе с Дж. Мэффи пришел к выводу, что у Британии не существует собственных интересов в Эфиопии, за исключением водных ресурсов озера Тана, Голубого Нила и обеспечения прав некоторых племен на пастбища^[9].

В течение всего 1934 г. район Средиземного моря не вызывал серьезного беспокойства в Лондоне. Британское руководство продолжало рассчитывать на дружеские отношения с Италией или Францией, несмотря на серьезные противоречия между ними.

В Лондоне скептически относились к планам средиземноморской безопасности, выдвинутым Францией, рассматривая их скорее как проявление одностороннего желания Франции укрепить свои позиции в этом регионе. В апреле 1935 г. в Стрсзе состоялась конференция с участием британского премьер-министра Дж. Макдональдса, французского министра иностранных дел П. Лаваля и Муссолини. В ходе конференции обсуждалось положение в Северо-Восточной Африке. Английская сторона ограничилась мягким предупреждением, что в случае применения силы Италия «не сможет рассчитывать на какое-либо сотрудничество» со стороны Великобритании¹.

Позиция Великобритании объяснялась тем, что в марте 1935 г. во время встречи с британскими министрами Гитлер потребовал предоставления Германии «колониального равенства»^[10][11]. Выступая 2 мая 1935 г. в палате общин, министр иностранных дел Дж. Саймон заявил, что «передача мандатов не является вопросом для обсуждения»^[12]. Чтобы не создавать прецедента, который повлек бы за собой обсуждение всего комплекса колониальных проблем, в Лондоне отдавали предпочтение закулисным переговорам поодиночке с ревизионистскими государствами. 31 мая 1935 г. в итальянском посольстве в Каире состоялась встреча посланника А. Лессоны с Верховным комиссаром Великобритании в Египте М. Лэмпсоном. Лессона заявил открыто, что для Англии было бы лучше предоставить Италии свободу действий в Эфиопии по примеру Франции. Он заверил, что в этом случае англичане не должны испытывать беспокойства в отношении озера Тана. В ответ Лэмпсон заверил итальянскую сторону, что в своем отношении к Италии его правительство руководствуется исключительно «духом дружбы»^[13].

23 июня 1935 г. в Рим прибыл английский министр по делам Лиги Наций А. Иден. Он привез компромиссный проект под кодовым названием «Зейла», суть которого сводилась к передаче Италии эфиопской области Огадена; кроме того, Великобритания должна была открыть Италии доступ к Красному морю в порту Зейла через коридор по территории Британского Сомали. Однако договориться с Муссолини на этой основе не удалось¹.

С июля 1935 г. англо-итальянские отношении начинают обостряться. По словам нового министра иностранных дел Великобритании С. Хора, правительство было глубоко озабочено ситуацией в Северо-Восточной Африке, затрагивающей интересы Англии и Франции^[14][15]. Тем не менее, представители Великобритании и Франции получили инструкции, согласно которым на сентябрьской сессии Лиги Наций необходимо было исключить применение военных санкций к Италии в случае ее нападения на Эфиопию; о закрытии Суэцкого канала не могло быть и речи^[16].

С парламентской трибуны подобную нерешительность британские министры пытались объяснить противодействием Франции в принятии решительных мер в отношении агрессора, а также бесполезностью нефтяных санкций без участия в них США^[17]. Между тем, США были готовы распространить эмбарго не только на поставки вооружений, но и на стратегическое сырье, включая нефть^[18].

В ночь на 3 октября 1935 г. итальянские войска без объявления войны вторглись в Эфиопию. Летом 1935 г. в Лондоне осознали опасность прямого столкновения с Италией. В британских военных и политических кругах были проанализированы слабые стороны позиций в Средиземноморье, прежде всего фактическая изоляция Великобритании в связи с достижением франко-итальянского соглашения^[19].

Великобритания предприняла превентивные меры. В Средиземном и Красном морях были подтянуты из метрополии и с Дальнего Востока крупные военно-морские и военно-воздушные соединения. Большие соединения флота находились в портах Александрии, Гибралтара, Адена и Мальты. На флот были призваны резервисты. Наибольшие военные приготовления коснулись Египта, тем более, что в конце 1935 г. там прошли массовые антибританскис выступления¹.

Тем не менее, британские правящие круги готовы были искать пути к соглашению с Италией, чтобы избежать обострения отношений. Британская сторона исходила из того, что итало-эфиопская война не должна была помешать соглашению с Италией. Приоритетом для Лондона являлось наличие германской и японской опасности. Таким образом, британская дипломатия действовала по двум направлениям в Средиземноморье. С одной стороны, она стремилась найти урегулирование эфиопской проблеме, а с другой, предпринимала меры предосторожности для того, чтобы обеспечить безопасность своим интересам в Средиземноморье^[20][21].

Еще в период подготовки итальянской экспансии против Эфиопии со стороны Лондона и Парижа предпринимались попытки добиться урегулирования противоречий с Италией за счет частичных уступок^[22]. Великобритания готова была закрыть глаза на захват Италией Эфиопии, но не намеревалась позволить Муссолини нарушить статус-кво в Средиземноморье^[23]. Но наибольшее значение в этом плане как в Лондоне, так и в Риме придавалось заключению всеохватывающего соглашения между двумя странами, которое позволило бы разграничить сферы влияния, обеспечить свободный доступ к колониям, источникам сырья.

Об итальянской расположенности не обострять отношения с Лондоном и Парижем свидетельствуют инструкции фашистского министерства печати и пропаганды, в которых редакторам итальянских газет было рекомендовано проявлять максимальную сдержанность в отношении Великобритании и Франции¹.

После подписания итало-германского соглашения фашистская Италия рассчитывала на поддержку такого баланса сил, который дало бы ей свободу маневрирования между западными державами и Германией в период подготовки к новой мировой войне. Используя равновесие, Италия стремилась получить преимущество не только перед Францией и Великобританией, но и перед партнером по оси.

После заключения соглашения с Берлином в Риме усилился интерес к достижению соглашения с Лондоном, итогом которого должно было стать признание Италии в качестве великой средиземноморской державы. Италия рассчитывала представить собственные козыри в достижении цели передела сфер влияния в Средиземноморье, а именно недостаточно сильные позиции Великобритании в регионе, активную ангибританскую фашистскую пропаганду в арабском мире, сотрудничество с Германией. Однако Великобритания не была готова делиться своим могуществом в Средиземноморье. Ее сила заключалась в военных соглашениях с Францией, в договорах о взаимной помощи с Грецией, Югославией и Турцией, в наличии военно-морских баз в регионе, наконец, Лондон мог опереться на поддержку Лиги Наций. К концу декабря 1935 г. Великобритания заключила «джентльменские соглашения» с Турцией, Грецией и Югославией, призванные служить укреплению британских позиций в Восточном Средиземноморье^[24][25]. Закрепив свои позиции по всем этим направлениям, Великобритания была настроена к переговорам с Италией на своих условиях¹.

Итальянский посол в Лондоне Д. Гранди обращал внимание своего правительства на прогрессирующе благожелательную позицию британской прессы в пользу соглашения с Италией. Ссылаясь на хорошо осведомленного информатора, он подчеркивал, что эта линия поощряется в британской прессе правительственными кругами. В соответствии с официальными директивами средства массовой информации Великобритании вели планомерную обработку общественного мнения в свете предстоящего признания Лондоном аннексии Эфиопии^[26][27].

Отдел печати итальянского посольства указывал, что одной из причин благожелательного отношения Лондона к соглашению с Римом было осложнение англо-германских отношений по колониальному вопросу^[28]. В свою очередь, сотрудничеством с Англией фашистское руководство планировало поправить свой международный авторитет, добиться юридического признания аннексии Эфиопии, укрепить позиции на Балканах, ослабленные в период экономических санкций Лиги Наций.

• 27 января 1936 г. только что назначенный министром иностранных дел Франции П. Фланден в ходе встречи с британским коллегой А. Иденом вернулся к идее «Средиземноморского Локарно» в его новой версии. Суть его сводилась к предоставлению гарантий Великобритании на ее владения и транспортные коммуникации в Средиземноморье, с другой стороны, Италии было бы предложено беспрепятственное сообщение с ее имперскими территориями^[29]. Французский проект был встречен прохладно не только Италией и Югославией, но и Великобританией.
• 28 апреля 1936 г. британский министр Иден в беседе с полпредом СССР заявил, что он «не уверен в силах Эфиопии», и выразил сомнение в целесообразности продолжения санкций против Италии «на нынешней стадии войны»¹.
• 29 апреля состоялось заседание британского кабинета министров. Его решение по эфиопскому вопросу сводилось к тому, чтобы как можно быстрее похоронить эфиопскую проблему и вплотную заняться другими более насущными проблемами^[30][31].

В мае 1936 г. на выборах во Франции одержал победу Народный фронт и было сформировано правительство во главе с Л. Блюмом. Британское руководство крайне низко оценивало дипломатические способности нового главы правительства Франции. Установка Лондона на двусторонние соглашения получила свое продолжение. Министерство иностранных дел Великобритании приняло решение сделать самостоятельное без привлечения Франции заявление о гарантиях отдельным странам Восточного Средиземноморья^[32].

5 мая 1936 г. итальянские войска заняли столицу Эфиопии. Муссолини провозгласил образование «итальянской империи». На повестку дня вышел вопрос об отмене санкций и международном признании аннексии Эфиопии.

Захват Эфиопии укрепил позиции итальянского империализма в Африке, регионе Красного моря, на кратчайших путях из Европы в Азию, создал плацдарм для активизации итальянской политики в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке, активизировал планы итальянского продвижения в сторону Индийского океана.

18 июля 1936 г. в Испании вспыхнул франкистский мятеж против правительства Народного фронта, получивший поддержку Италии и Германии. Итальянское руководство обладало полной информацией о подготовке военного переворота в Испании^[33]. 21 июля генерал Франко принял итальянского военного атташе в Танжере Дж. Луккарди. В ходе беседы он сообщил о том, что целью переворота является установление в Испании «республиканского правительства фашистского типа»¹. Франко запросил военную помощь и предложил установить секретную связь. Муссолини колебался до 26 июля, когда было принято решение о передаче мятежникам двенадцати итальянских бомбардировщиков^[34][35]. 31 июля девять из двенадцати вылетевших самолетов попали в распоряжение Франко^[36]. Так начиналось итальянское вмешательство в гражданскую войну в Испании.

Решение о вмешательстве нацистской Германии в испанские дела было принято Гитлером 25 июля. 5 августа состоялась встреча руководителей военных разведок Германии и Италии. Были обсуждены вопросы координации действий двух государств по оказанию помощи Испании. 23 августа Гитлер направил принца Гессенского в Рим для переговоров о достижении «самого тесного сотрудничества» между двумя правительствами в испанских делах. Речь шла о формировании миссии связи из двух представителей (по одному от каждой страны) при Франко. При этом германская сторона заверила, что «Германия не имеет никаких территориальных притязаний в Средиземноморье» и что «ее единственный интерес связан с тем, чтобы предотвратить победу большевизма в Испании и его нераспространения на другие государства». Спустя три дня Муссолини отдал соответствующее распоряжение^[37]. С этого момента контакты между политическими, военными и разведывательными руководителями происходят на постоянной основе.

Несмотря на то, что правительство Великобритании приняло решение воздержаться от поддержки противоборствующих сторон в гражданской войне в Испании, его симпатии были явно на стороне Франко. Позиция Лондона повлияла на принятие французским правительством решения о «невмешательстве» в испанские события¹. Взамен французское правительство надеялось на поддержку Лондоном реанимированного проекта Средиземноморского пакта с участием Италии^[38][39]. Однако Великобритания вновь не поддержала французскую инициативу, добившись в июле 1936 г. предоставления итальянских гарантий независимости Турции, Греции и Югославии. Одновременно Великобритания аннулировала ранее предоставленные свои гарантии этим странам^[40]. Сделано это было под давлением итальянской стороны^[41].

С июня 1936 г. складываются благоприятные предпосылки для англо-итальянского сближения. Среди прочего это общее стремление остановить революционный процесс в Испании, воспрепятствовать проектам региональной безопасности (как восточноевропейскому, так и средиземноморскому), сдержать германский ревизионизм. В связи с этим возросла британская заинтересованность в поддержке Италией ее проектов или в ее нейтральном отношении. Кроме того, британское руководство исходило из невозможности взять на себя дополнительные обязательства в Средиземноморье из-за недостаточной, по оценке британских военных, эффективности оборонительной системы^[42].

• 18 июня 1936 г. советник итальянского посольства в Лондоне Л. Витетти поднял перед начальником ближневосточного отдела Форин Оффиса Дж. Ренделом вопрос о желательности «урегулирования возможных источников англо-итальянской напряженности, особенно на Ближнем Востоке, в Красном море и др.». Затем по различным каналам последовал обмен заявлениями, подчеркивающими взаимное стремление к сотрудничеству по широкому кругу вопросов^[43]. Сделать это было непросто из-за несовпадения позиций заинтересованных в средиземноморском урегулировании государств. В Лондоне рассматривались варианты средиземноморского урегулирования без существенных уступок Италии, которые в то же самое время не привели бы к усилению позиций Франции в Средиземноморье. В качестве примирительного жеста в отношении Италии Великобритания вывела часть своего флота из Средиземноморья, однако в Югославии, Греции и Турции это тотчас вызвало обеспокоенность тем, что Великобритания не намерена выполнять свои обязательства в отношении этих стран. 12 июля посол в Риме Э. Дрэммонд передал итальянскому министру иностранных дел предложение, чтобы Италия предоставила формальные гарантии правительствам в том, что не имеет агрессивных намерений против этих стран.
• 21 июля итальянский советник посольства в Лондоне Л. Витетти информировал министра иностранных дел Идена о гарантиях Италии, предоставленных Греции, Турции и Югославии. В свою очередь, спустя два дня Иден передал через Витетти о своем решении выступить в палате общин с предложением об отзыве британских гарантий Греции, Турции и Югославии. Итальянский министр иностранных дел предложил опубликовать совместное итало-британское коммюнике по этому поводу. Однако его предложение не получило одобрения в Лондоне^[44].

Двойственное впечатление оставил меморандум министра иностранных дел Великобритании А. Идена, оглашенный 19 августа. В нем отмечалось, что «любое изменение статус-кво в Западном Средиземноморье должно быть предметом самых тесных консультаций с британским правительством». В Италии эго заявление рассматривалось как возможность осуществления изменений, не согласованных с Лондоном².

В ответ на инициативу Муссолини конца сентября 1936 г. по ограничению морских вооружений в Средиземноморье британское руководство передало 7 октября через посла Дрэммонда свои условия заключения соглашения с Италией. Они предусматривали прекращение антибританской пропаганды в Палестине и арабском мире, исключение из обсуждения темы ограничения вооружений в Средиземноморье, отказ от связывания между собой европейских и средиземноморских соглашений¹. Итальянское посольство в Берлине сообщало, что одной из причин благожелательного отношения Лондона к соглашению с Римом являлось осложнение англо-германских переговоров по колониальному вопросу^[45][46].

П. Брунду Олла считает, что в Лондоне недооценили значение итало-германского соглашения от 25 октября 1936 г., рассматривая его не более как политическую игру на балансе европейских сил^[47]. Казалось бы, речь Муссолини от 1 ноября давала основание для такой оценки. Муссолини провозгласил новую политическую ориентацию фашистской Италии на сотрудничество с Германией и одновременно высказался за «ясное, быстрое и полное соглашение, признающее взаимные интересы» с Великобританией^[48]. 5 ноября министр иностранных дел А. Иден, выступая в палате общин, приветствовал заявление Муссолини о том, что Италия не будет создавать угрозу британским коммуникациям в Средиземном море. Он выразил готовность к согласованию британских и итальянских интересов в Средиземноморье и обратил внимание на право каждой стороны защищать свои интересы в этом регионе. Заместитель постоянного секретаря в МИД Великобритании сообщил итальянскому послу Гранди, что британские официальные лица рассматривают речь министра как отправной пункт прогрессирующего улучшения отношений с Италией^[49]. В интервью корреспонденту английской газеты Daily Mail 9 ноября Муссолини предложил конкретизировать англо-итальянские отношения в виде джентльменского соглашения, в которое были бы включены взаимные гарантии относительно интересов обеих стран в Средиземноморье^[50].

• 18 ноября британский кабинет уполномочил министра Идена начать переговоры с Италией как можно скорее и без предварительных условий. Ради достижения соглашения Лондон игнорировал подрывную деятельность Италии в Юго-Восточной Европе по разрушению версальских региональных блоков, в частности Малой и Балканской Антанты. Более того, Лондон всячески препятствовал укреплению отношений Франции с малыми восточноевропейскими союзниками. В феврале 1937 г. британский посол в Париже получил инструкции, в которых ему было указано, что Форин Оффис отрицательно относится к заключению коллективного соглашения о взаимопомощи между Малой Антантой и Францией'. Что касается Франции, то ей пришлось согласиться с двусторонним англо-итальянским сближением, воспрепятствовать которому она объективно не имела возможности^[51][52].
• 2 декабря посол в Риме Дрэммонд получил конкретные инструкции Форин Оффиса на ведение переговоров с итальянскими руководителями. Лондон предлагал ограничиться обменом нотами между британским послом и итальянским МИД, которые отражали бы позиции правительств по интересующим вопросам. В основу британской позиции был положен текст заявления Идена в палате общин от 5 ноября относительно свободы судоходства в Средиземном море и соблюдения настоящего статус-кво. Обращалось внимание на прекращение антибританской пропаганды, на соблюдение британских интересов в Эфиопии в соответствии с соглашениями 1906 и 1927 г. Британская сторона стремилась прояснить итальянскую позицию относительно Египта, а также границ Эфиопии с Британским Сомали, Кенией и Суданом. Впервые было включено предложение о возможности присоединения в последующем Франции к англо-итальянской декларации^[53].

Во время встречи с британским послом министр иностранных дел Чиапо отверг большую часть английских предложений и противопоставил им свой проект декларации, имевший более общий характер. 18 декабря посол Дрэммонд получил дополнительные рекомендации Форин Оффиса на ведение переговоров. Лондон более не настаивал на присоединении Франции, но настаивал на пунктах относительно свободы коммуникаций и выходов к океанам, а также предлагал ввести дополнительный параграф о взаимных гарантиях «национального статуса территории» Испании. Последнее обстоятельство было вызвано распространявшейся информацией о возможности отторжения Балеарских островов от Испании в пользу Италии. Чиано согласился предоставить устные гарантии целостности территории Испании, но категорически отказался включить этот вопрос в текст декларации^[54].

У итальянской стороны сложилось впечатление, что интервенция Италии против испанской республики не является первостепенной для Лондона ^[55].

31 декабря состоялся обмен нотами между министром Чиано и послом Дрэммондом относительно статус-кво в Западном Средиземноморье. 2 января была подписана англо-итальянская декларация. В ней стороны признали, что «свобода проходов и транзита в Средиземном море находятся в сфере жизненных интересов как Италии, так и Британской империи». Кроме того, стороны заявили о стремлении поддерживать статус-кво национальных территорий средиземноморских стран и обязались признавать их права и интересы в этом регионе^[56].

Итоги англо-итальянского «джентльменского» соглашения оцениваются в научной литературе достаточно скептически. Кроме заверения в дружбе с Италией, Великобритания практически ничего не получила. Стороны не взяли на себя ни одного конкретного обязательства. В частности, итальянская сторона не взяла на себя обязательства по прекращению ангибританской пропаганды, нс гарантировала соблюдение британских интересов в Восточной Африке, не прекратила антибританскую активность в Йемене и Саудовской Аравии. Обмен нотами по Испании не был наполнен реальным содержанием. Итальянская сторона гарантировала территориальную целостность Испании, но не ее независимость. Соглашение не остановило усиливающееся вмешательство фашистских государств в испанские дела.

Министр иностранных дел Иден постарался нейтрализовать критические замечания, которые появились в части британской прессы относительно соглашения, обратив внимание на положительную реакцию Франции и других средиземноморских государств'.

Что касается фашистской Италии, то она получила свободный доступ к проходам в Средиземном море. 21 декабря Великобритания признала Итальянскую империю и вернула свое дипломатическое представительство в Аддис-Абебу. Соглашение с Великобританией позволило усилить итальянские позиции на переговорах с Францией и малыми европейскими государствами. Исключение Франции из соглашения рассматривалось как подрыв «фронта Стрезы» и нанесение мощного удара по французской системе союзов в Восточной Европе и на Балканах. И это означало, что переговоры по «средиземноморскому Локарно» были окончательно провалены. Соглашение не внесло разлада в становление итало-германских отношений. Фашистское руководство получило дополнительные аргументы для реализации своей политики peso determinante в общеевропейском балансе сил.

Германия стремилась сорвать англо-итальянское сближение. С этой целью 13 января 1937 г. с десятидневным визитом прибыл в Италию германский министр Геринг. Он убеждал Муссолини в неизбежности англо-итальянского конфликта в Средиземноморье и призывал углублять сотрудничество между двумя странами. Однако глава итальянского правительства указал на необходимость и в дальнейшем придерживаться «параллельных» действий. Вместе с тем в расчете на поддержку Германии итальянских планов на^[57]

Балканах и в Средиземноморье фашистское руководство пошло на уступки Берлину в австрийском вопросе^[58].

• [1] Quartararo R. Roma tra Londra e Berlino: La politica estera fascista dal 1930 al1940. Roma, 1980. P. 40, 41,57, 53, 54, 56.
• [2] Левин И. Подготовка войны на Арабском Востоке. М., 1937. С. 32.
• [3] См.: Живкова Л. Англо-турские отношения 1933;1939. София, 1971. С. 31.
• [4] См.: Macdonald С. Radio Bari: Italian wireless propaganda in the Middle Eastand British countermeasures. 1934;1938 // Middle Eastern Studies. L., 1977. V. 13.№ 2. P. 195−207.
• [5] См .'.Левин И. Подготовка войны на Арабском Востоке. С. 40; Луцкий В. Провал фашистских планов в Африке и на Ближнем Востоке. Ташкент, 1943. С. 48.
• [6] См.: Аршаруни Н. А. Иностранный капитал в Ливии. 1911;1967. М., 1970.С. 36.
• [7] См.: Quartararo R. Roma tra Londra e Berlino. P. 126, 127.
• [8] См.: История Второй мировой войны. Т. 2. С. 13.
• [9] 1 См.: Parliamentary Debates: Home of Commons. V. 309. Col. 8.
• [10] Quartararo R. Roma tra Londra e Berlino. P. 126, 127.
• [11] :ДВ11СССР.Т. 18. № 143. C. 223; № 146.C.231;№ 147. C. 241.
• [12] 5 Parliamentary Debates: Home of Commons. V. 301. Col. 687.
• [13] The Killearn Diaries. 1934;1946. L" 1972. P. 37−39.
• [14] См.: Robertson Е. М. Mussolini as Empire-Builder. L., 1977. P. 106−108, 118,144, 147−150.
• [15] См.: ДВП СССР. T. 18. № 327. C. 458.
• [16] См. об этом: Попов В. И. Дипломатические отношения между СССР и Англией (1929;1939). М" 1965. С. 240.
• [17] См.: Parliamentary Debates. Home of Commons. V. 313. Col. 1624, 1625, 1629.
• [18] Cm.: Bruddick II. A new look at American Policy during Italian-Ethiopian crisis.1935;1936//The J. of Modem History. V. 33. № 1. P. 71.
• [19] Cm.: Quartararo R. La crisi mediterranea del 1935;1936 // Storia contemporanea.1975. № 6. P. 811−822.
• [20] См.: ДВПСССР.Т. 18.№ 450.С.596-RoskillS. W. The Navy at War. 1939;1945.L" 1960. P.21.
• [21] Cm.: Brunchi Olla P. L’cquilibrio difficile. P. 58−59.
• [22] См.: Трофимов В. А. Итальянский колониализм и неоколониализм. М, 1979.С. 182−184.
• [23] См.: De Felice R. Mussolini il duce. V. 1. P. 681.
• [24] 'См.: ACS. МСР. D. 185. Fasc. 34. Ufficio Stampa del Capo del Govcrno.6.11.1935; 11.11.1935.
• [25] См.: Живкова Л. Англо-турскис отношения 1933;1939. С. 38, 39; Рябо-конь С. И. Джентльменское соглашение Англии с Турцией, Грецией и Югославией в декабре 1935 г. // Политика великих держав на Балканах и Ближнем Востоке в новейшее время. Свердловск, 1981. С. 73−89.
• [26] См.: Brundu Olla Р. L’cquilibrio difficile. Р. 62.
• [27]: См.: ACS. МСР. В. 158. Fasc. 6. Rapporto dalle Ambasciate. 16.11.1936.
• [28] См.: ACS. МСР. В. 323. Germania. 19.12.1936.
• [29] См.: Brundu Olla P. L’equilibrio difficile. P. 66.
• [30] См.: ДВП СССР. Т. 19. № 142. С. 349.
• [31] См.: Brundu ОПа Р. L’cquilibrio difficile. Р. 74.
• [32] См.: Ibid. Р. 78, 79.
• [33] См.: Canosa R. Mussolini е Franco. Amici, alleati, rivali: vite parallele di duedittatori. Milano. 2008. P 54−57.
• [34] См.: Canosa R. Mussolini е Franco. Р. 61.
• [35] Ibid. Р. 67.
• [36] См.: Ibid. Р. 67, 68.
• [37] Ibid. Р. 75, 76, 78.
• [38] См.: Puzzo D. A. Spain and the Great Powers. 1936;1941. N. Y. 1962. P. 99−105 ;Adamthwaite A. France and the coming of the Second World War. L., 1977. P. 42.
• [39] Cm.: DDF. 2-e ser. T. 3. № 31; Brundu Olla P. L’equilibrio difficile. P. 99−101.
• [40] 'Cm.: PD. H. С. V. 315. Col. 1125.
• [41] Cm.: Brundu Olla P. L’equilibrio difficile. P. 88.
• [42] Ibid. P. 98.
• [43] Cm.: Ibid. P. 123−126, 136.
• [44] Brundu Olla Р. L’equilibrio difficile. Р. 102.Mbid. Р. 109, 112.
• [45] См.: Brundu Olla Р. L’cquilibrio difficile. Р. 133.
• [46] См.: ACS. VCP. В. 323. La Germania ed il problema coloniale. 19.12.1936.
• [47] ' Brundu Olla P. L’cquilibrio difficile. P. 135.
• [48] Mussolini B. Opera Omnia. V. 28. P. 67−72.
• [49] Cm.: PD. H. С. V. 317. Col. 286; DBFP. Scr. 2. V. 17. № 363. Fn. 2.
• [50] Cm.: Price G. W. Je connais ces dictateurs. Paris, 1938. P. 318−319.
• [51] См.: DBFP. Ser. 2. V. 18. № 154. Р. 202−204.
• [52] См.: Brundu Olla Р. L’cquilibrio difficile. Р. 176.
• [53] См.: DBFP. Ser. 2. V. 17. № 426.
• [54] 2 См.: DBFP. Scr. 2. V. 17. № 441,482, 483, 508.
• [55] См.: Brundu ОПа Р. L’equilibrio difficile. Р. 204−206.
• [56] 5 Accordo italo-britannico del 2 gennaio 1937// Цит. no: Brundu Olla P. L’equilibriodifficile. P. 233−235.
• [57] См.: Brundu Olla Р. L’equilibrio difficile. Р. 203−204.
• [58] 2 L’Europa verso la catastrofc. Milano, 1964. V. I. P. 138−153.