Значение В. Н. Татищева в становлении отечественной историографии

По словам С. М. Соловьева, Татищеву, наряду с М. В. Ломоносовым, «принадлежит самое памятное место в истории русской науки в эпоху начальных трудов». Однако значение Татищева-историка было признано далеко не сразу. Долгое время его труды недооценивались, а то и подвергались резкой критике. Историка обвиняли в вымыслах и подлогах, объявляли его ссылки на рукописи, неизвестные исследователям последующих поколений, вымышленными. Взгляды Татищева на историю приписывались исключительно западноевропейскому влиянию, потому отрицались их оригинальность и самостоятельность. Нередко утверждалось, что немецкие ученые-историки — члены Академии наук, прежде всего А. Л. Шлёцер, — «на две головы выше» Татищева. Между тем сам Шлёцер, оценивая «Историю Российскую» Татищева, писал: «Он отец русской истории, и мир должен знать, что русский, а не немец явился первым творцом русской истории» .

Негативное отношение к трудам Татищева объясняется несколькими причинами. Из всех сочинений Татищева при его жизни было опубликовано только одно (причем в Швеции на латинском языке и в Англии на английском) — «Сказание о звере мамонте», первая в мировой литературе статья о мамонтах. Рукопись «Истории Российской» пролежала в Академии наук почти 30 лет, первые четыре тома увидели свет в 1760—1780 гг., а пятый в 1848 г. За это время историческая наука ушла далеко вперед, и, по словам академика М. Н. Тихомирова, труды Татищева «казались уже устаревшими, некритическими, и молодые русские историки того времени увидели в них только нагромождение источников». Другая причина неприятия сочинений Татищева-историка — тяжеловесность стиля. Они написаны языком первой половины XVIII в., содержат огромный массив выдержек из летописей на древнерусском языке, и потому читать их непросто. Неоднозначно воспринималась современниками нетрадиционность многих выводов и положений Татищева, что не могло не вызвать критики со стороны консервативных кругов.

В XIX в. отношение к Татищеву и его сочинениям также не было однозначным. Упреки в его адрес высказывал Н. М. Карамзин. Совершенно иной была оценка С. М. Соловьева, по мнению которого «заслуга Татищева состоит в том, что он первый начат дело так, как следовало начать: собрат материалы, подверг их критике, свел летописные известия, снабдил их примечаниями географическими, этнографическими и хронологическими, указал на многие важные вопросы, послужившие темами для позднейших исследований, собрат известия древних и новых писателей о древнейшем состоянии страны, получившей после название Россия, — одним словом, указал путь и дат средства своим соотечественникам заниматься русскою историею» .

Значение Татищева в становлении отечественной историографии было раскрыто лишь во второй половине XX в.

Усилиями А. И. Андреева, С. Н. Валка, М. II. Ирошпикова, А. Г. Кузьмина, С. Л. Иештича, М. Н. Тихомирова, Л. В. Черепнина, А. И. Юхта и других историков в научный оборот введены все основные труды Татищева, изучены его жизнь и деятельность. В 1960;с гг. впервые были изданы академическое собрание сочинений ученого (в 1990;х гг. репринтное издание), позднее его избранные произведения (М., 1979), записки и письма (М., 1990). На рубеже XX—XXI вв. опубликованы библиография произведений Татищева и литературы о нем (М., 1995), описание его личного архивного фонда (М., 2001), иконография Василия Никитича (М., 2001). В Москве, Астрахани, Екатеринбурге проводятся Татищевские чтения. Все это позволило в полной мере оценить вклад Татищева в развитие русской общественной мысли и культуры.