Проблема массовой демократии

Ко второй половине XIX в. относится важный этап эволюции государственности, поскольку его отличительными чертами стали участие народных масс в политической жизни и соответствующее ему преобразование механизма политической власти, которая уже не могла не учитывать данного фактора. Поначалу эта тенденция не была явной, но проблема усиливавшегося влияния со стороны растущего количества избирателей начата ощущаться. Новая ситуация стала складываться по мере увеличения количества избирателей, что создавало новые формы самовыражения низших классов общества, получивших право голоса.

Улучшение положения широких народных масс в смысле политического самовыражения поначалу было малозаметно, но со временем оно становилось все более весомым и имело следующие последствия:

• — утверждение власти волеизъявлением масс;
• — создание и деятельность массовых политических партий;
• — воздействие власти на массовое сознание.

К рубежу XIX—XX вв. сформировалась массовая демократия как новый тин демократии, которая весьма сильно отличалась от старого либерализма с узкой социальной базой. С увеличением числа избирателей их большинство стали составлять бедные и недовольные жизнью люди, экономическое и социальное положение которых было связано с лишениями и унижениями. Классовое сознание этих людей становилось все более угрожающим по отношению к социальной, экономической и политической системе общества. Опасность обострялась и тем, что либералы XIX в. не были демократами в современном смысле слова. Хотя все люди в обществе имели одинаковые гражданские права, либералы сопротивлялись внедрению равных и общих политических прав, ограничиваясь только правами собственников.

Таким образом, в ходе расширения либеральной политики на континенте оказалось, что либерализм (идеология) и демократия (процедура, порожденная либерализмом) начали противоречить друг другу. Дело в том, что к концу века в партии сформировались демократические течения — социалистические, анархистские, консервативные, которые не принимали либерализм как идеологию и стремились к своим целям, игнорировавшим либерализм. Запретить же такие течения было нельзя, поскольку это противоречило либеральным принципам и народному суверенитету.

Как бы то ни было, политические и культурные институты буржуазного либерализма расширились за счет масс новых выборщиков, что привело к оттеснению центрального класса — либеральной буржуазии — на обочину политической жизни. Демократия ликвидировала в большинстве стран буржуазный либерализм как политическую силу и поставила на его место две другие силы — классовое и национальное самосознание, которые и соперничали в этот период.

Общественные классы изначально не были однородны и монолитны: даже в пролетариате довольно быстро выделилась «рабочая аристократия», не говоря уже о расслоении крестьянства или в целом среднего класса (мелкой буржуазии). Более того, с развитием общества его расслоение усиливалось, и сама структура общества усложнялась. Тем не менее классовый принцип был привлекателен по той причине, что изначально демократическое политическое равенство людей совершенно противоречило различному благосостоянию людей. Поэтому и в развитых странах от издания законов, провозглашавших свободу и равенство, до их воплощения в реальной жизни пролегал большой путь. Французский писатель Анатоль Франс точно изобразил суть идеалов буржуазного общества: «Закон в своей величавой справедливости дает право каждому человеку как обедать в ресторане „Ритц“, так и ночевать иод мостом».

Внутренняя несправедливость этой системы особенно ярко проявилась во Франции в период Парижской Коммуны 1871 г. Установление Парижской Коммуны стало причиной массовой гибели людей, которая при обычных условиях была немыслимой в цивилизованном государстве последней четверти XIX в. Эта короткая яростная и несвойственная своему времени вспышка свирепого террора с обеих сторон, разразившаяся в респектабельном обществе, отразила фундамента! ьную политическую проблему буржуазного общества — необходимость его демократизации и дополнения политических прав активной социадьной политикой государства. Энергия и динамика восстания была такой огромной, что, как отмечай один немецкий историк, складывалось ощущение, что в руки людям каменного века попата атомная бомба — опасность была сравнима…

В народной войне может быть только один победитель — народ.

Мао Цзедун

После 1871 г. стадо ясно, что дальнейшей демократизации государственной политики, а главное уступок трудящимся в социальной сфере нс избежать. Массы были намерены выступить на политическую арену. Избирательная система, основанная на широком предоставлении прав голоса, появилась в 1870-е гг. во Франции, Германии, Швейцарии, Дании. В Англии согласно «законам о реформе» 1867 и 1883 гт. количество избирателей увеличилось с 3,9 до 37,3% всего взрослого населения. Однако демократизация была неполной, выборщики составляли лишь 30—40% взрослого населения (женщины исключены). Первым женщинам право голоса предоставили в 1890-е гг. в США (штат Вайоминг), в Новой Зеландии и Австралии, в начале XX в. в Финляндии и Норвегии.

Логическим следствием новой избирательной системы стала политическая мобилизация масс — для проведения выборов и с помощью выборов, с целью оказания давления на правительства своих государств, что повлекло создание массовых партий и массовой пропаганды, а также развитие средств массовой пропаганды. Это была благоприятная среда для развития всякого рода политической риторики и демагогии.

К изложенным обстоятельствам следует добавить и то, что в начале XX в. рабочий человек на Западе достиг такого уровня материального благополучия, личной независимости и уверенности в завтрашнем дне, который за 100 лет до этого был немыслим. Человек, живущий в атмосфере прогресса и достижений, уже не мог мириться с несовершенством, которое стало невыносимым. К этому добавилось справедливое возмущение теми, кто, прикрываясь либеральными лозунгами, отстаивал антиобщественные привилегии. Все это привело к тому, что к концу XIX в. доверие к основным принципам либерализма стало стремительно падать. То, что в свое время было достигнуто, воспринималось как надежная собственность, приобретенная раз и навсегда. Люди с жадностью устремляли взор к новым соблазнам, требовали немедленного удовлетворения растущих потребностей и были уверены, что приверженность старым принципам стоит на пути прогресса. Речь шла не о совершенствовании старого механизма, а о том, чтобы его полностью демонтировать и заменить другим.