Зоны ведения военных действий

Операции ВМС осуществляются в морских и воздушном пространствах, правовой режим которых детально рассматривался в главе 3 учебника. Для военноморского командования, организующего и проводящего операции на море, первостепенное значение имеет оценка всех международно-правовых условий района военных операций. Многообразие международно-правовых норм, оказывающих влияние на правомерность применения ВМС, формирует международно-правовую обстановку в районе плавания и полетов.

Международно-правовая обстановка — это составная часть обстановки в океанском (морском) районе, представляющая собой совокупность условий международно-правового характера, в которых осуществляется военно-морская деятельность.

Основой международно-правовой обстановки является правовой режим конкретного района плавания и полетов. На практике этот режим складывается не только из положений КМП-82, но и из специальных (региональных) соглашений, формирующих правовой режим отдельных зон морских пространств. Анализ международно-правовых и национальных источников позволяет утверждать, что комплекс мер, предпринимаемых тем или иным государством по установлению каких бы то ни было зон на море, как правило направлен на ужесточение деятельности иностранных пользователей в той части открытого моря, Глава 11. Военно-морское право на которую распространяются устанавливаемые ограничения (если границы зоны определены в пространствах, расположенных за пределами территориальных вод), либо на недопущение иностранного судоходства через свои территориальные воды на условиях «мирного прохода».

Известные морские зоны со специальным правовым режимом могут быть сгруппированы по некоторым объединяющим критериям^[1].

К первой группе могут быть отнесены «нейтральные», «безъядерные зоны» и некоторые иные (например, «зоны мира»); к другой группе — зоны, устанавливаемые в интересах создания (развития) института мер доверия, направленных на ограничение гонки вооружений и обеспечение региональной (национальной) безопасности. В последние годы в практике межгосударственных отношений, в частности по вопросам разоружения и региональной безопасности, появилось понятие «зоны мира», правовой статус которых до сих пор концептуально не решен.

По вполне понятным причинам, в большей степени психологического характера, договорный процесс по установлению всевозможных зон, имеющих мирный потенциал, значительно проще и быстрее облекается в форму международно-правовых норм. Однако ключевым для определения и зоны мира, и зоны войны остаются желания заинтересованных государств создавать в этих зонах благоприятные международно-правовые условия для собственной безопасности.

В этом смысле анализ правового содержания понятия «зона мира» был бы весьма полезен для формирования концепции «зона войны».

К следующей группе относятся зоны, устанавливаемые в интересах обеспечения безопасности пользователей морских и воздушных пространств, при проведении мероприятий боевой подготовки. Среди них можно выделить:

• 1. «Зоны опознавания». Воздушная оборонительная зона опознавания впервые была установлена США в 1950 г. и простиралась на 300 миль от побережья. В правовом отношении влет в эту зону обязывал летательные аппараты опознаваться с национальными службами США и выполнять их возможные указания.
• 2. «Зоны предупреждения», которые могут устанавливаться также за пределами территориальных вод государства, объявившего об их установлении, и служат отражением требований IMO о необходимости должного оповещения, в том числе и об опасных действиях, проводимых силами военных флотов.
• 3. «Район особого внимания» может создаваться для недопущения нанесения вреда (ущерба) или затруднения действия персоналу и технике сторон, связанных обязательствами по соглашениям о предотвращении опасной военной деятельности (на январь 1995 г. указанные соглашения были заключены между СССР (Россией), с одной стороны, и США, Канадой, и Грецией — с другой). В соответствии с соглашениями «район особого внимания» означает взаимно определенный сторонами район, в котором присутствует персонал (техника) их вооруженных сил и в котором, вследствие сложившихся в нем обстоятельств, принимаются специальные меры в соответствии с указанными соглашениями.

Применительно к рассмотренной группе выделим лишь один, но весьма существенный аспект: там, где возникают военные препятствия искусственно создаваемого характера во имя безопасности мореплавания и полетов, иные пользователи должны учитывать установленные ограничения на район, изымаемый в пользу отработки задач боевой подготовки силами военных флотов, могущий при этом располагаться и в открытом море, но на период, продолжительность которого ограничена действиями, таящими в себе реальную опасность, а не определяемую политико-правовыми амбициями государства-установителя.

Объединяющим критерием для третьей группы зон является желание устанавливающих их государств создать благоприятные международно-правовые условия применения своих вооруженных сил при ведении боевых действий или же, в крайнем случае, «сгладить» политико-правовые последствия несанкционированного применения оружия.

Характерным примером является установление в марте 2011 г. «бесполетной зоны» над Ливией. Резолюция Совета Безопасности ООН, «закрывающая» полеты летательных аппаратов суверенного государства в своем воздушном пространстве, была прочитана НАТО как разрешение на влет своих самолетов с целью нанесения ударов по неземным целям.

Объединяя выводы, полученные в ходе рассмотрения правосодержащих аспектов установления всевозможных морских зон (кроме определенных КМП-82), можно сформулировать основные концептуальные положения по соотношению принципа свободы открытого моря и обеспечению безопасности военно-морской деятельности.

Первый вопрос, требующий ответа, заключается в определении субъектов, правомочных устанавливать «зоны военных действий на море». На наш взгляд, устанавливать указанные зоны должны иметь право все государства: не только воюющие, но и те, интересы которых затрагиваются военными действиями на море. Разница должна заключаться в статусе морских и воздушных пространств, ограничиваемых зоной, и объемом полномочий, предоставляемых установителем.

Воюющие государства имеют право вести военные действия в рамках своей территории и объявлять водные пространства, подпадающие под эту категорию, как «зону военных действий».

В интересах предотвращения несанкционированного применения оружия, обеспечения безопасности мореплавания в открытом море, исключительных экономических и прилежащих зонах иностранных государств, территориально тяготеющих к «зоне военных действий», как воюющими, так и не участвующими в конфликте государствами могут устанавливаться «морские зоны безопасности» для обеспечения организованного транзита гражданских судов в обеспечение сил и средств национального ВМФ или флота державы-покровительницы.

Введение

института держав-покровительниц предусмотрен в Женевской конвенции об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море 1949 г. Здесь уместно заметить, что более целесообразным, на наш взгляд, было бы использование термина «государство-гарант», ибо, с одной стороны, это исключило бы хаос с точки зрения объявления заинтересованными государствами многочисленных зон и необходимости их учета (нанесение границ учета различных правил плавания, опознавания и т. д.), а с другой — введение подобного института предполагало бы право воюющих самим выбирать подобную державу и заранее согласиться с тем флагом, под защитой которого осуществлялось бы гражданское судоходство в водах, примыкающих к «зоне военных действий». Весьма примечательным, хотя и не носящим нормативный характер, является следующее заявление, сделанное Международным Комитетом Красного Креста: «Любое правительство, которое, хотя само и не является стороной, находящейся в конфликте, может окаГлава 11. Военно-морское право зывать своего рода сдерживающее влияние на правительство, нарушающее законы войны».

На наш взгляд, было бы также весьма полезно, например, в текст новой конвенции, регламентирующей войну на море, ввести понятие «держава-гарант», на которую бы в контексте рассматриваемой проблемы возлагалась охрана прав и интересов сторон, находящихся в конфликте, и не воюющих государств, чьи интересы данным конфликтом непосредственно затрагиваются.

Организованный Международным институтом гуманитарного права Международный семинар экспертов по международному гуманитарному праву, прошедший 25—29 октября 1988 г. в Мадриде, отразил стремление государств рассмотреть с учетом практики последних лет, прежде всего военных действий на море во время Фольклендского кризиса и ирано-иракской войны, соответствие складывавшихся во второй половине XIX — первых десятилетиях XX в. норм ведения морской войны современному положению дел в этой области. В дискуссиях выявилось различие мнений участников по ряду проблем, в первую очередь относительно законности провозглашения воюющими государствами «зоны военных действий» в открытом море. Наибольшие разногласия вызвали вопросы морской блокады «зоны военных действий». Некоторые страны НАТО высказались в пользу закрепления в международном праве концепции установления таких зон (Канада, Великобритания, Нидерланды), другие (Польша, Югославия, Греция, Италия, Испания, Япония и Алжир) подвергли ее критике.

Второй вопрос неизбежно связан с правомерностью развертывания в акваториях открытого моря группировок ВМС, адекватных сложности стоящих перед ними задач. Здесь, как нам представляется, уместно высказать некоторые соображения по поводу концептуальных взглядов на правомерность количественного и качественного состава группировок ВМС, действующих в «морских зонах безопасности».

Не ставя в настоящем учебнике цель подробно останавливаться на данной проблеме, которая является объектом специального исследования^[2], тем не менее можно отметить, что в круг рассмотрения должны войти вопросы о возможности и порядке осуществления минных постановок, использования лазеров, постановке помех средствам электросвязи и ряд других.

Особой тщательности потребует проработка вопроса о возможности введения режима организованного прохождения (пролета) через зоны иностранных невоенных судов (летательных аппаратов), ибо этот вопрос не только и не столько правовой, а больше нравственный, где достижение соглашения (т.е. превращение нормы нравственной в правовую) будет зависеть от степени готовности идти на компромиссы военного командования, развернутого в зоне соединения, и от уровня понимания «нейтральным капитаном» меры ответственности за экипаж и судно в случае сознательного уклонения от предъявляемых к нему требований.

Последний вопрос связан с возможностью или степенью обязательности оповещения тем или иным государством иностранных пользователей о предполагаемом установлении «морской зоны безопасности». Можно признать вполне обоснованным утверждение обязательности должного оповещения об установлении зон военных действий и морских зон безопасности.

Если считать правомерность установления каких-то зон за пределами территориальных вод прибрежных государств для введения временных ограничений свободы судоходства в интересах безопасности самих же пользователей вполне доказанной, то наиболее уязвимой остается проблема соотношения свободы мореплавания и степени ограничения интересов прочих пользователей морских пространств, действующих в зонах, примыкающих к «зонам военных действий».

Какие же выводы позволяют нам сделать приведенные рассуждения? Попытаемся сформулировать примерное определение обосновываемого понятия в общетеоретическом плане.

«Зона военных действий» — это определенный географический район, включающий сухопутную и водную территории воюющих государств, а также государств, хотя и не участвующих в конфликте, но предоставивших свою территорию одной из воюющих сторон для развертывания и базирования сил, участвующих в вооруженной борьбе.

Правовой режим пространств, входящих в указанную зону, должен основываться не только на статусе государственной территории, но и включать неизбежно затрагивающие интересы международного сообщества в целом элементы, к которым, в частности, относятся следующие.

• 1. Нанесение ущерба объектам противника может осуществляться с учетом перечня, предусмотренного Дополнительным протоколом 11 977 г. к Женевским конвенциям о международном вооруженном конфликте 1949 г. На наш взгляд, этот перечень представляется недостаточно полным и требует уточнения применительно к современным условиям и практике вооруженной борьбы. Так, его целесообразно дополнить объектами морских нефтепромыслов, разрушение которых носит глобальный характер и попадает под положения ст. I Конвенции о запрещении военного или любого иного враждебного воздействия средств на природную среду 1977 г., которая относит подобные действия к противоправным.
• 2. Прекращение воюющими эксплуатации своих морских газонефтяных месторождений, расположенных за пределами их территориальных вод на весь период вооруженного конфликта с надлежащим об этом оповещении и установлении эффективного международного контроля.
• 3. Отказ от использования находящихся за пределами территориальных вод воюющих платформ, установок, островов и прочих объектов, имеющих искусственное происхождение и предназначенных для осуществления (обеспечения) добычи (переработки) нефти и газа в военных целях. Юридическое содержание термина «военные цели» в известных автору международно-правовых источниках не раскрывается. На основе анализа практики военно-морской деятельности кроме действий, непосредственно связанных с вооруженной борьбой, к таковым можно отнести: освещение воздушной, надводной и подводной обстановки, наведение оружия, обеспечение связи и др.
• 4. Демонтаж с расположенных за пределами территориальных вод ЯЭУ или радиоактивных источников.

«Морская зона безопасности» — район, включающий морские и воздушные пространства над ним, расположенный за пределами территориальных вод (территориального моря) воюющих государств, но тяготеющий к их морской территории или расположенный на (в пределах) путях (-ей) международного судоходства с особым, договорно-установленным и гарантированным правовым режимом.

Упомянутый в определении правовой режим должен, в частности, предусматривать следующее.

Глава 11. Военно-морское право.

• 1. Ужесточение требований по контролю за судоходством и аэронавигацией, в частности в том, что касается:
  • — обязательного опознавания военных кораблей государством-установителем;
  • — поддержания с военными кораблями связи на всем протяжении установленной зоны;
  • — выполнения требований по следованию в указанном фарватере;
  • — подчинения требованиям военного корабля флага страны-гаранта остановки и осмотра на предмет наличия военной контрабанды.
• 2. Дозволенными действиями ВМС страны-гаранта в рассматриваемой зоне можно признать такие действия:
  • — осуществление наблюдения за минными постановками воюющих, а также в целях контроля за нефтедобывающими морскими комплексами;
  • — оповещение пользователей о наличии минной опасности за пределами территориальных вод воюющих и в установленных «морских зонах безопасности»;
  • — траление и навигационно-гидрографическое обозначение фарватеров;
  • — защита гражданских судов от нападения или несанкционированного применения силы.
• 3. Порядок оповещения иностранных мореплавателей об установлении «морских зон безопасности».
• 4. Порядок захода и допустимые границы действий в этих зонах кораблей ВМС воюющих государств.

При проведении военных операций в районах, где не участвующие в конфликте или нейтральные государства пользуются суверенными правами, юрисдикцией или иными правами в соответствии с общим международным правом, воюющие обязаны принимать во внимание законные права и обязанности этих государств.

Следует различать территории невоюющих и нейтральных государств. В первом случае зона военных действий может включать воды ИЭЗ и континентального шельфа, во втором — мы имеем дело со специальным правовым режимом, предполагающим исключения территории нейтрального государства из зоны ведения вооруженной борьбы. В нейтральных водах и над ними, включая нейтральные воды, образующие международные проливы, и воды, в которых может осуществляться право архипелажного прохода по морским коридорам, запрещаются враждебные действия вооруженных сил воюющих государств.

Не участвующие в вооруженном конфликте страны (но не нейтральные) вправе без ущерба для своего суверенитета разрешать в своих водах следующие действия:

• а) проход через свое территориальное море и, где применимо, через свои архипелажные воды военных кораблей, вспомогательных судов и призов воюющих государств с предоставлением услуг лоцманских и иных служб, обеспечивающих безопасность их мореплавания;
• б) пополнение военным кораблем или вспомогательным судном воюющего государства запасов продовольствия, воды и топлива;
• в) ремонт военных судов или вспомогательных судов воюющих.

Проход военного корабля или вспомогательного судна воюющего государства через воды государства, установившего нейтралитет в отношении конкретного вооруженного конфликта или пребывание таких корабля (судов) в этих водах для пополнения запасов или ремонта, за исключением случаев оказания помощи потерпевшим кораблекрушение, противоречит международно-правовому режиму нейтралитета.

Военные корабли и вспомогательные суда, а также военные и вспомогательные летательные аппараты воюющих могут пользоваться правами прохода в надводном и подводном положении через нейтральные международные проливы и пролета над ними, а также архипелажного прохода по морским коридорам и пролета по ним, которые предусматриваются общим международным правом.

Так, согласно Руководству Сан-Ремо по международному праву, применимому к вооруженным конфликтам на море, 1994 г. права транзитного прохода и архипелажного прохода по морским коридорам, применимые к международным проливам и архипелажным водам в мирное время, сохраняются и во время вооруженного конфликта. Законы и правила граничащих с проливами государств и государств-архипелагов, касающиеся транзитного прохода и архипелажного прохода по морским коридорам, принятые в соответствии с общим международным правом, остаются в силе (п. 27).

Надводные корабли, подводные лодки и летательные аппараты как воюющих, так и нейтральных государств, пользуются правами транзитного и архипелажного прохода по морским коридорам в надводном и подводном положении, а также пролета во всех проливах и архипелажных водах, к которым эти права обычно применяются (п. 28).

Нейтральные государства не могут приостанавливать действие прав транзитного и архипелажного прохода по морским коридорам, препятствовать их осуществлению или каким-либо иным образом затруднять осуществление этих прав (п.29).

При транзитном проходе кораблей воюющих сторон через нейтральный международный пролив или пролете над ним, либо при архипелажном проходе по морским коридорам через нейтральные архипелажные воды или пролете над ними проход должен осуществляться без промедления, стороны должны воздерживаться от применения силы или угрозы силой, направленных против территориальной целостности или политической независимости нейтрального прибрежного государства или государства-архипелага. Воюющие могут при проходе через нейтральные проливы и воды, где действует право архипелажного прохода по морским коридорам (и пролете над такими проливами и водами), принимать меры оборонительного характера, обеспечивающие их безопасность, включая поднятие в воздух и посадку летательных аппаратов, акустическое и радиоэлектронное освещение обстановки. Однако они не могут во время транзитного либо архипелажного прохода по морским коридорам (или при соответствующих видах пролета) проводить наступательные операции против сил противника или использовать указанные воды в качестве убежища или базирования (п. 30).

• [1] Творчество ООН не стоит на месте, и применительно к Ливии резолюция Совета БезопасностиООН 1973 г. устанавливает «бесполетную зону» над территорией суверенного государства, допускаявозможность бомбардировки территории этого государства иностранными летательными аппаратами, находящимися в указанной «совершенно бесполетной зоне».
• [2] Такие исследования, например, предпринимались Стэнфордским университетом (США) с участием представителей ВМС США, России и Японии (1992) и ВМС США, России и Китая (1993).