Гендерный контракт в нестабильном социуме

Актуальность темы

исследования.

Усложнение современной социальной структуры сказывается не только и не столько на «новых» социальных образованиях, но и на социальных структурах, традиционно представляющих собой структурообразующие элементы человеческой социальности. К таким социальным структурам относятся, прежде всего, семья.

Сегодня в условия глобализации социальной реальности меняется социальный смысл и функции семейных отношений, их соотношение с иными элементами социального пространства. В рамках «западного» общества изменения эти шли исподволь и находили наименее болезненные формы своего воплощения, оставаясь на уровне рутинных социальных практик, не всегда попадая в сферу социальной рефлексии. В России эти изменения произошли и воплотились, практически, одномоментно. Такие резкие трансформации семейных отношений не позволяли им выйти за границы рефлексии, делали их крайне болезненными для общества, а потому видимыми и изучаемыми.

Однако на сегодня реальный социально-философский анализ семейных отношений затрудняется двумя обстоятельствами. Во-первых, давлением со стороны «западного» феминистского движения, которое трактует все изменения в тендерной (поло-ролевой) структуре как позитивные, если они направлены на разрушение традиционных семейных доминант. Во-вторых, давлением со стороны этически нагруженных мыслителей, стремящихся к сохранению традиционной тендерных моделей и формулирующих свое стремление как аксиому при анализе семьи.

Поскольку первые являются носителями финансовой поддержки, идущей от зарубежных научных фондов, а вторыеот отечественных, то для не ангажированного социально-философского анализа в пространстве философского знания места просто не остается.

Еще сложнее обстоит дело со смысловой «пустотой», в которую может вклиниться не ангажированное социально-философское знание о социальных процессах, протекающих в семейной сфере. Находясь в данном (российском) социальном пространстве мыслитель стремится мыслить его. Тем самым, он не столько анализирует, сколько воспроизводит те или иные стереотипы. Стремление стать «над схваткой» столь же чревато негативными последствиями. На носителя подобного знания неизбежно навешивается ярлык «сексиста» (феминистская традиция) и «разрушителя священных институтов семьи и брака» (этическая традиция) .

С этим обстоятельством связано весьма подозрительное отношение к теме к семейной проблематики в позитивных науках. Однако это «подозрение» приводит к тому, что сама тема исчезает из научного пространства, отдается на откуп непрофессионалам. Вместо решения проблемы аналитического дистанцирования от реальности возникают идеологемы, трансляция которых подменяет анализ реальности .

Вместе с тем, в рамках философской традиции сложилось направление, позволяющее нивелировать личную ангажированность исследователя — феноменология. В рамках феноменологической редукции, идущей от.

М. Хайдеггера, оказывается возможным эксплицировать действительное содержание социальных трансформаций, происходящих в семье, в семейных отношениях.

Более того, именно подобный подход дает возможность обосновать, что не только «все счастливые семьи» (JI. Толстой) могут быть описаны как некоторая всеобщность, но и все семьи вообще, что в каждой уникальной семейной ситуации существует некое общее основание, доминанта, детерминирующая изменения. Выявить философские основания, определяющие трансформацию семейных отношений, мы и предполагаем в настоящей работе.

Степень разработанности проблемы. Проблема семьиодна из традиционных проблем социальной философии, идущая еще от античности. Однако центральной проблемой семья и семейные отношения становятся достаточно поздно, во второй половине XX века. До этого периода семейная проблематика, взаимоотношения между мужчиной и женщиной воспринимались как частный случай некой иной проблемы.

В работах А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, 3. Фрейда и многих других семейная проблематика ставилась как биологическая, а не социальная. Семейные отношения, по мнению этих авторов, укоренены в самой природе вещей и не могут быть изменены. Эта традиция во многом воспроизводится до наших дней (III. Берн, В. Радаев, Н. Печер-ская, С. Чуйкина, Ю. Титов и т. д.). Все аспекты семейных отношений воспринимаются в контексте осуществления биологической жизни и, прежде всего, репродуктивной функции. За ними сохраняется право на экономический или социологический, но не на философский анализ.

Семейные отношения выступали частным случаем производственных отношений в работах классиков марксизма и их продолжателей (К. Маркс, Ф. Энгельс, П. Лафарг, Р. Ингарден и т. д.). И в этом случае разделение труда между мужчиной и женщиной рассматривается как первичное, необходимое для существования. Здесь также семья есть только модус от некого общего принципа, лежащего за ее пределами, эпифеномен, но не сущность.

Тесно соприкасаются с марксистской традицией работы американской социологической школы, прежде всего Т. Парсонса, Р. Мертона, А. Берджесса и многих других. Согласно ему женщина выполняет экспрессивную роль в социальной системе, мужчина — инструментальную. Экспрессивная роль означает — осуществление заботы, эмоциональной работы, поддержание психологического баланса семьи. Эта роль — монополия домашней хозяйки, сфера ответственности женщины. Инструментальная роль заключается в регулировании отношений между семьей и другими социальными системами, это роль добытчика, защитника. Семья же воспринималась как инструмент воспроизводства демографического состава общества и инструмент первичной социализации. Открытие, что «родители тоже люди» (Б. Спок) еще сделано не было. В рамках этой традиции возникла завязка семейных отношений на проблематику социального пространства, впрочем не получившая развития в силу особых задач исследователей.

Сведение семейной проблематики к чему-то внешнему приводило к приуменьшению роли семьи как фактора конструирования целостного социального пространства. Причиной этому была принципиальная ориентация общества на публичную сферу, где «женские» стороны жизни были не одобряемыми или субдоминантными. Приватная сфера, область женского доминирования оставалась подчиненной.

Ситуация изменилась в 70-е годы XX века. Вместе с постмодернизмом в философию входит радикальное сомнение в возможности продолжать историю, построенную на про-грессистских, просвещенческих идеях (Ж.-Ф. Лиотар, Ж. Бодрийяр, Ж. Деррида, М. Фуко и другие). Формируется традиция, тесно связанная с процедурой «феноменологической редукции» М. Хайдеггера, традиция деконструкции власти и поиска «другой истории». Одним из ключевых конструктов, поддерживающих власть, М. Фуко называет «фаллоцентризм», осмысление мира с позиций мужской сексуальности, примата мужских видов деятельности: война, политика, бизнес.

Альтернативой фаллоцентризму и выступает «женская история», являясь одновременно основанием для «разоблачения власти» и для выявления новых доминант социального развития, лежащих в приватной сфере.

Идеи постмодернизма инициировали значительную исследовательскую традицию, связанную с конструктом «тендерные отношения». Тендерные отношения внутри семьи и за ее пределами западного и российского общества являются объектом внимания многих отечественных и зарубежных мыслителей. В работах С. Айвазовой, С. Голода, С. Барсуковой, JI. Дегтярь, М. Баскаковой, Е. Здравомысло-вой и А.. Темкиной, И. Козиной, И. Серегиной анализируются основные закономерности распределения труда внутри семьи и за ее пределами в период социалистического и постсоциалистического времени. В работах Б.

Пфау-Эффингер, Ш. Берн, О. М. Здравомысловой и М. Ю. Арутюнян рассматриваются проблемы семейного статуса и тендерного уклада в домохозяйстве российского общества через призму западной культуры.

В рамках этой традиции сложился альтернативный подход, сводимый к примату «женской сферы», столь же односторонний, как и предшествующий ему. Однако наличие этих «крайностей» дают возможность, продолжая постмодернистскую традицию, построить модель тендерных отношений, уловить направление изменений в рамках семьи. Появляется возможность, организовав столкновение «тендерных концепций», эксплицировать основания смыслоозна-чения в тендерном пространстве. Шагом в этом направлении и является наша работа.

Таким образом, целью диссертации является социально-философский анализ оснований семейных отношений в трансформируемом социальном пространстве.

Целью исследования определяется круг задач, выступающих этапами данной работы:

1) определить экзистенциальные и социально-философские источники анализа «семейных отношений» как философской проблемы;

2) исследовать внутрисемейную дистрибуцию ролевого репертуара и обязанностей мужчин и женщин в рамках традиционного типа организации социального пространства («доиндустриальное общество»), описать традиционный тип тендерного контракта;

3) проследить эволюцию социальных смыслов семейных отношений в модернистском обществе и новые смыслы, возникающие в эпоху постмодерна;

4) эксплицировать философские основания, предопределяющие новые смыслы в семейных отношениях и новые условия заключения тендерного контракта;

5) проследить влияние новаций в семейных отношениях на структуру социального пространства.

Объектом исследования выступают семейные отношения, обозначенные в работе с помощью термина «тендерный контракт» .

Предметом работы является философские основания трансформации тендерного контракта в нестабильном социальном пространстве.

Методология исследования.

Методологическим источником нашего исследования является традиция «феноменологической редукции» (М. Хай-деггер), позволяющая выявить опорные смыслы социального явления, освобожденные от напластований «человеческих объяснений» (Man). Период трансформации, когда прошлого уже нет, а будущее еще не определимо, выступает, своего рода, «раскрывающим пространством». В этом пространстве глубинные основания семьи, как сферы социальной реальности, могут быть описаны и исследованы. Другим методологическим посылом диссертации стало исследование сексуальности М. Фуко в качестве философского, социокультурного, но не биологического явления. Экстраполяция этого положения на область семейных отношений и позволила нам осуществить деконструкцию смыслового фона в этой сфере.

Научная новизна работы состоит в том, что: • впервые исследованы с социально-философской точки зрения изменения социальных функций внутри семьи как результат и фактор трансформации социального пространства;

• исследованы феномены, являющиеся основанием сохранения традиционных тендерных констант в семье;

• описаны варианты заключения тендерных контрактов в зависимости от изменения внешних социальных факторов и внутрисемейной договоренности;

• описаны формы взаимопроникновения и взаимодействия приватных (семейных) и публичных социальных смыслов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Дестабилизация социального пространства конца XX — начала XXI века, возрастание и эскалация рисков и неопределенности приводит к поискам альтернативных путей развития общества, фиксируемых в термине «другая история» .

2. Одним из наиболее значимых вариантов «другой истории» выступает «женская история», которая служит основой для деконструкции и разоблачения «фаллоцентризма» власти.

3. Современный вариант «женской истории» создавался в традициях феминизма и в силу идеологической ангажированности выступает не столько как философия, сколько как политическая программа.

4. Реальной социальной предпосылкой феминизма выступает сокращение времени, которое женщина тратит в приватной сфере и, соответственно, возрастание времени, отдаваемого в публичном.

5. Оппозиция женское/мужское перестает восприниматься как оппозиция приватное/публичное. При этом размывается само содержание этих категорий, теряется их определенность. В этих условиях происходит изменение доминирующего тендерного контракта, построенного на жестких бинарных оппозициях.

6. Возникают новые типы тендерных контрактов, на основе которых происходит изменение феминности и маскулинности как социальных конструктов, воздействующих на социальную реальность.

7. В трансформируемом варианте социального пространства заключение тендерного контракта связано с наличием в социуме различных конкурирующих вариантов семейных отношений, ориентированных на различный тип социальной структуры.

Научная и практическая значимость диссертации, определяется расширением представлений о специфике семейных отношений в трансформируемом социальном пространстве и возможности выявления новых доминант общественного развития, основанных на «женской истории».

Настоящее исследование дает возможность для организации позитивных тендерных исследований в г. Хабаровске и других регионах Дальнего Востока на новых методологических позициях.

Собранный систематизированный материал может использоваться при разработке специальных учебных курсов по тендерной философии и философии сексуальности.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в опубликованных б-ти научных статьях автора и выступлениями на Международной научно-практической конференции «Университетское образование» (г. Пенза, 2002 г.), на Международной научной конференции «Гуманитарные науки в контексте международного сотрудничества» (г. Владивосток, 2002 г.), внутривузов-ских конференциях.

Структура диссертации определяется логикой анализа и содержанием, излагаемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, подразделенных на параграфы, заключения и библиографического списка в количестве 172 источника.

Заключение

.

Таким образом, можно выделить две основные тенденции трансформации семейной сферы. Первая инициирована «западной» традицией и сводится к «освобождению женщины» из плена приватности. Здесь традиционный тип семейных отношений и традиционное противопоставление приватного публичному и имеет чисто негативный смысл. Освобождение же осуществляется за счет редукции приватного, сокращения «быта».

Вторая традиция видит своей целью консервацию традиционных тендерных отношений как главного источника «моральных ценностей» и приватного, и публичного мира, основы «нормальной» интеракции. На сегодня не одна из тенденций не является абсолютно доминирующей. Можно говорить о различном соотношении между ними.

В России есть все типы семей, выделяемые в рамках тендерных исследований. Однако фоном для них все-таки до сих пор остается традиционный смешанный контракт. Следует отметить, что в России европейские новшества в семейной жизни «приживаются» хорошо, но в провинциальных городах России остаются, сильны традиции, которые поддерживают патриархально классическую культуру. В настоящее время, к примеру, жена может иметь высокий профессиональный, должностной статус (она может быть депутатом, ученым и др.), но она еще должна быть домохозяйкой. Просто к функциям домохозяйки добавились еще функции работника.

Возникают альтернативные функции, когда муж просит жену помочь ему сделать «мужскую» работу [14]. Но здесь происходит не рождение нового типа семьи, а усложняется старая модель семьи. К примеру, жена тоже может попросить мужа постирать, приготовить ужин. Это сейчас воспринимается нормально, но все равно ответственность за стирку, уборку, варку несет жена, хотя оба супруга на работе вне дома могут иметь одинаковый статус или жена может быть мужа выше по своему профессиональному статусу.

Но очевидные изменения все равно произошли. Раскрылись горизонты, и люди увидели другие типы семей. Например, женщины увидели, что они могут быть знамениты, причем не так как раньше (мать-героиня), а они могут сами добиться успеха, могут строить свою жизнь и без мужчины. Женщины увидели, что нет ничего позорного в том, что именно они могут быть основными кормильцами в семье, но при этом уважать своего избранника. В конце концов, женщины могут быть красивы и в 40 и в 50 лет. Российские женщины захотели такого же. Но в России, а особенно в провинциальных городах, таких как Хабаровск, эмансипация женщин идет очень болезненно.

Причина здесь кроется, прежде всего, в особенностях быта российских семей. К примеру, американский феминизм строится на «отсутствии быта». Американские женщины могут раз в неделю что-то по желанию приготовить. В остальное время все приготовление пищи сводится к разогреванию готовых полуфабрикатов, довольно дешевых по сравнению с зарплатой американок. Вечером можно недорого сходить в ресторан. Что не только экономит силы, но и сохраняет романтические отношения между супругами. Примеров можно приводить много, но видно, что российская действительность далека еще от американского и европейского образа жизни.

Можно сказать, что экономическая мотивация заключается не в том, сколько денег в семье, а в том, как организован быт. В таких городах, которые находятся далеко от центра России все самые благородные порывы властей часто, ставят под удар семью. Можно сказать, что в таких городах существует структурная неналаженность быта. Именно бытовые проблемы выступают как лоно сохранения и охранения традиционных культурных констант.

Помимо бытовых проблем, которые играют основополагающую роль в сохранении традиционного взгляда в Российской семье, есть проблемы, связанные с системой неналаженности социальных сетей из-за ослабления государственной поддержки материнства. Дефицит мест в детских дошкольных учреждениях, отсутствие групп продленного дня для детей младшего школьного возраста, либо слишком высокая плата за содержание ребенка в детских садах и т. п. — все это создает не благоприятные условия для гармоничного сочетания профессиональных и семейных обязанностей. Заставляет женщин «разрывать» себя на части между семьей и работой, что не лучшим образом отражается на ее социально-психологическом состоянии и здоровье в целом.

Плохо налаженная структура социальных сетей создает барьеры для женщин на рынке труда и снижает их конкурентоспособность. Развитие социальной инфраструктуры, а также сохранение уже имеющихся объектов инфраструктуры (детские сады и т. п.), позволит создать дополнительные рабочие места, в том числе и для женщин.

Как показало наше исследование, именно невозможность провести свой досуг так, как хотелось бы, вынужденное ограничение его для более чем половины опрошенных женщин преимущественно домашними делами, обуславливает их неудовлетворенность сложившимся положением вещей. С другой стороны низкий уровень жизни вынуждает подавляющее большинство женщин работать, несмотря на большие домашние нагрузки. И тем самым также ограничивает время проведения досуга женщин. Кроме того, половина опрошенных женщин считает, что возможность реализовать свой досуг у мужчин гораздо проще по сравнению с женщинами.

Базовая модель жизни женщин России, которую они хотели бы реализовать, включает как минимум две цели: иметь детей и интересную работу. Но в условии обостренной конкуренции на рынке труда женщина встречается с заведомо подозрительным отношением к себе как работнику, ощущает постоянную и разнообразную по формам дискриминацию в сфере труда. И, прежде всего, -в связи с наличием или перспективой наличия несовершеннолетних детей. Отказаться от работы она не может, так как без ее зарплаты семья может оказаться на грани нищеты. Для трети опрошенных женщин отказ в отношении работы не уместен еще и в том случае, что работа входит в ее базовые ценности.

Отказаться от того, чтобы иметь детей, все опрошенные женщины, тоже не могут, да и не хотят. В результате чего многие женщины вынуждены выполнять свои производственные роли в ущерб решению многих семейных задач, прежде всего связанных с воспитанием детей. Это во многом определяет страхи женщин. Связанные с судьбой детей, которым они не имеют возможности уделить то внимание, которое им хотелось бы [29].

Конфликты по поводу выполнения домашних обязанностей и ухода за детьми являются основополагающим источником напряжения в отношениях супругов. По словам некоторых опрошенных женщин, мужья пренебрегают своими обязанностями по дому и присмотру за детьми. Из-за чего в семьях увеличивается число размолвок и понижается удовлетворенность браком и его стабильность.

Взаимодоговоренность между супругами в ведении домашнего хозяйства, наибольшее привлечение мужчин в работе по дому и присмотру за детьми, по мнению женщин, привело бы к большей степени удовлетворенности браком, повысило бы чувство контроля у мужчин за происходящим в семье.

Совершенствование бытовой сферы производства, стабилизация заработной платы, возможно, позволит модернизировать традиционную модель семейных отношений и даже трансформировать ее в другие модели (например, эгалитарная и т. д.). Ну, а в целом, прогресс в данных областях даст возможность женщине не только взглянуть на себя со стороны, но и реализовать свои личные потребности: красота, успех и т. п.

Одной из существенных тенденций европейского пути развития стала дегуманизация общества, описанная ф Ж.-П. Сартром как «заброшенность в мир». Трансформация тендерного контракта и связанная с ним деформация оппозиции приватное/публичное в социальном пространстве есть путь восстановления примата человека, начало эпохи нового гуманизма. Вхождение женщины в публичную сферу несет с собой личностность, гуманизацию реальности. В настоящий момент этот процесс находится в начале пути. Какие тендерные контракты сформируются в XXI столетии, пока неизвестно, но возможно выделить основное их направление. к Р г.