Государственная власть сибирской контрреволюции: Май — ноябрь 1918 г

Актуальность темы

: исследования. События гражданской' войны 1917—1922' гг. занимают особое место в истории• России. По своим масштабам, уникальной? интенсивностии сложности протекавших процессоввлиянию на общемировое развитие, по > своим ^ многообразным и до сих. пор не исчерпанным последствиям гражданская война относится к крупнейшим в истории социальным катастрофам.

Гражданская война предельно обострила все виды противоречий, что превратило российское общество в конгломерат смертельновраждующих политических сил, а бывшую Российскую империю — в мозаику созданных этими силами «государственных образований», находившихся в состоянии ожесточенной вооруженной борьбы.

Исследование государственной властироссийскойконтрреволюции представляет большой научный интерес. Без такого изучения невозможно понять характер исторической: альтернативы, которую г представляло собой антибольшевистское движение и, в конечном счете, причины поражения последнего в гражданской войне.

Историография. Тема гражданской/ войны? всегдаимелав отечественной историографии приоритетныйхарактерхотя и по > различнымпричинам. Для> советских исследователейистория^ этого периода была неразрывно связана с легитимацией правящего режима: она демонстрировала успешность руководства коммунистическойпартииэффективность советского государстваи банкротство их политических и — идейных противников. Эмигрантские авторы обращались к теме гражданской войны прежде всего в поисках: ответов на вопросы о причинах поражения: антибольшевистского движения. Современная, российская историография зачастую видит в этой эпохе многочисленные параллели с событиями наших дней. Этот неослабевающий интерес породил весьма* значительную по объему исследовательскую литературу.

Итоги изучения гражданской войны многократно подводились в специальных. историографических публикациях. Анализ советской исследовательской литературы по истории гражданской войны в Россиибыл дан в монографиях и статьях И. Л. Шермана, Д. К. Шелестова, Н. Ф: Вар-гина, С. Ф. Найды, JI. Mi Спирина, 31М: Андросенковой, В. П: Наумова, А. Л. Литвина и др.1 В них показано, что советской исторической наукой на основе теории! классовой' борьбы и освоения значительной ис-точниковой базы-была создана целостнаявнутренне непротиворечиваяконцепцияистории гражданской войньк в России. Гражданская ^ война рассматривалась как борьба рабочих и трудящихся крестьян, Красной? армии под руководством коммунистической партии за защиту завоеванийсоциалистической революции, за создание нового общественного строя шротив внутренней и внешней-контрреволюции. Основная? часть, советской исследовательской литературы посвящена истории-сил революции.

Советская историография гражданской войны в Сибири иiдругих регионах востока. России подверглась, критическому рассмотрению в.

2 3 статьях, и монографиях М. Е. Плотниковой, В. ИШишкина, АЛ. Литвина^, И. В: Наумова5, в диссертации Л.F. ГариповойЭти авторы пришли к выводу, что в целом региональная литература сохраняла общую для. всей историографии! советского времени тематическую структуру. Отмечалось, что советскими исследователями * в научный оборот введен большой — объем источников по истории гражданскойвойныв$ Сибири, предприняты попытки^ определить специфику изучаемых явлений, их масштабы, роль и место в событиях гражданской войны в России;

7 8.

Вшоследние годы ВЛБулдаковым, В. Д. Зиминош, F.A. Бордюгод вым, А. И. Ушаковым и В. Ю. Чураковым предприняты попытки нового осмысления советской историографии гражданской войны. Современные историографы пришли к выводам,.что для советской литературы, посвященной данной теме, были характерны тенденциозный подбор^ и большие пробелы в использовании источников, идеологическаязадан-ность, вызванная! классовым подходом, склонность к упрощенной схематизации, и, в качестве одного из неизбежных следствий, —существенный дисбаланс в освещении сил революции и контрреволюции, оставлявший последние на периферии исследовательского интереса.

Наряду и во многом* параллельно с советскими историками изучением историш гражданскою войны занимались исследователипринадлежавшие к русской послереволюционной эмиграции^.

Эта литература-также подвергалась историографическому анализу вмонографиях А. ИУшакова⁰,.Н. А. Омельченко!1, вышеназванной книге В1Д. Зиминой12, Ю. НЕмельянова!3, публикациях Л.Э. Мезит14 и Ю.Н. Ципкина15. Исследователями отмечалось, что эмигрантская историографиягражданской войны концентрировалась на проблематике истории контрреволюции и, прежде всего, на причинах поражения г антибольшевистских сил. Для данной литературы характерными были специфическая, прежде всего мемуарная, источниковая базаидеологический плюрализм, зачастую пристрастныйпублицистичный характер изложения.

После 1991 г. начался новый эташ в развитии отечественной исторической науки. Распад Советского Союзаликвидация КПСС, социальный кризис, охватившийРоссию и другие бывшие советские республики резко обострили интерес к истории гражданской войны, зачастую даже приобретавший сенсационный и конъюнктурный характер. Попытки осмысления? современного исследовательского процесса предпринимались неоднократно. Речь идет об уже называвшихсяпубликациях. В. П. Булдакова, В.Д. ЗиминойF.A. Бордюгова, А. ИУшакова и В. Ю. Чуракова, а также, посвященных современной российской историографии гражданской войны, антибольшевистского движения? диссерта.

16 17 18 циях В: Т. Тормозова, А. С. Верещагина, монографиях ВЖ. Голдина ,.

19 20 21.

В.ВРыбникова, Т. А. Немчиновой, очерке A.IO. Суслова, статье 22.

А.А. Коробкина .

Историографы отметили следующие характерные черты современной! исследовательской литературы по истории гражданской войны: существенное расширение круга используемых источников, приоритетное развитие региональной и локальной истории, резкое усиление внимания к лагерю противников большевистской власти. Серьезные трудности онивидят в непреодоленном методологическом кризисе,, препятствующем с глубокому и развернутому анализу, подталкивающемисследователей: либо^{предельному} эмпиризму, либо к откровенной публицистичности;

Естественно, чтоистория! сибирской? контрреволюцию впервые привлекла: внимание авторовкоторые сами имели непосредственное отношение к антибольшевистскому движению. Нужно отметить трикрупные публикациипосвященные политической! историиконтрреволюционного движения нашостоке России: это изданный^ в 1930—1931 гг. трехтом.

23 ниювидного русского историка-С.П. Мельгунова, вышедшую в 19 321 г. книгу крупного эсеровского публицистаредактора^ известного эмигрантского журнала «Современные записки» MiBi Вишняка?4, опубликованный в 1937 г. объемныштруд одного из «отцов» русской социологии,.

25 крупного военного теоретика, профессора Н. Н. Головина. У этих исследований, несмотря на идеологические отличия, было немало общего. В-источниковом плане они базировались прежде всего на* ограниченном: числе мемуарных свидетельствв значительно меньшей-степени использовались материалыпрессы, документальные публикацииизданные в" СССР и в эмиграции:

С.П. Мельгунов главной причинойпоражения? антибольшевизма на востоке: страны считал деятельность эсеровской^партии.- Во всей антибольшевистской" борьбе на: востоке России, с самого ее зарождения! в. конце 1917—начале 1918 гг. и до * иркутскойкатастрофы рубежа: 1919— 1920 гг. он? видел реализацию двух проектов: эсеровского «партийного плана, выдвинутого в сущности еще в записке Чернова, представленной^ французской: миссии в Москве», ш противопоставленногоему «плана общенационального», под которымшодразумевалось соглашение Союза! возрождения России и"Национального центра: в Москве в январе 1918 г. По его мнениюименно эсеры, подорвавшие ради утвержденияi монопольной власти своей партии «общественный договор» в антибольшевистском лагере, сделали неизбежным государственный переворот.

18 ноября 1918 г. Во всех политических конфликтах осени 1918 г., в. том числе в событиях конца сентября 1918 г., по мнению С. П. Мельгуноваинициатива также принадлежала исключительно эсерам. В результате небогатой источниковой базы, полемической> И' апологетической направленности в книге С. П. Мельгунова содержится немало фактических ошибок и тенденциозных интерпретаций.

Принципиально иначе, чем С. П. Мельгунов, трактовалисторию антибольшевистского движения на^ востоке России М. В. Вишняк. Он считал важнейшей заслугой Комуча сохранение единственно полноценной' легитимной основы — происхождение от всенародно избранного Всероссийского учредительного собранияш наличие в политическойiструктуре законно избранного населением представительного органа. Ни один из других антибольшевистских режимов в России вгоды гражданской войны не имел такого основания. Отсутствие у военно-диктаторских режимов демократической легитимности, по его мнению, не дало им • возможности получить полномасштабную помощь демократий Запада и явилось главной причиной их поражения.

По оценке М. В. Вишняка, непосредственной' причинойнеудачи эсеровской государственной практики-на востоке России была непримиримая с позиция* правых кругов (и, прежде всего, Временного Сибирского правительства), бойкотировавших власть Комуча и, по мере сил, противодействовавших ейБолее же общая причина этого заключалась в незрелости фусскойюбщественности и русского народа в целомслишком долго развивавшихся под гнетом самодержавия, и не сумевших освоить.

27 демократические принципы в качестве непреложных ценностей. Вследствие полемического характера повествования w невысокого профессионализма в" книге М. В. Вишняка содержится еще больше,.чем< у С. П. Мельгунова, фактических несоответствий и спорных оценок.

Труд H. Hl Головина в основном посвящен событиям, происходившим в европейской части страны, событиям на востоке России посвящена лишь одна из двенадцати частей его книги. Фактология этой части была почерпнута в. основном * из вышедшей ранее книги С .П. Мельгунова, дополненной несколькими мемуарными и документальнымипубликациями, небольшимчислом газетных свидетельств. Наибольший интерес представляют общие концептуальные. положениявысказанные Н. Н. Головиным. Подходя к осмыслению истории гражданской i войны с социологических позиций, он рассматривал контрреволюцию «как одну из сто.

28 рон диалектически развивающегося процесса-революции". Н. Н. Головин отмечал, что «контрреволюционное движение — чрезвычайно сложный комплекс», которыйбыл образован > «реставрационным движением, национализмом, протестомпротив разрушения' государства, теми-демократическими силамикоторые хотя * и участвовали в начале революции в разрушении стеснявшего социальный прогресс старого режима,. но < стремились остановить, революционный^ процесс на уровне, представлявшем благоприятные: условия > для развития их политических w социальных.

29 идеалов". Касаясь причин поражения российской контрреволюции, H.Hi. Головин констатировал, что «различные течения русской контрреволюции не нашли: общего языка», кроме того, по его мнению, ее «нормальное развитие» затруднялось «внешней войной» (в частности, выступлением чехословаков на Волге и в Сибири), вызывавшей- «преждезо временные взрывы в нарождающихся очагах контрреволюции» .

Узкая источниковая база и существенная идеологическая ангажированность лишили? эмигрантских исследователей антибольшевистского движения? в: Сибири возможности избежать схематизмаи показать всю сложность протекавшего навостоке России политического процесса. Как уже отмечалось в литературе, «эмигрантская? историография? несет на себе печать тенденциозности, но, в отличие от советской историографии, ей не было свойственно единомыслие"^1. Именно эти многообразные интерпретации w объяснительные конструкции представляют основной интерес в исследованиях эмигрантских историков.

Всоветской исторической литературе историяг антибольшевистского движения в Сибири в 1918 г. впервые стала предметом научного исследования" в 1920;е годы. Первой публикацией-на эту тему стала книга П. С. Парфеноваоснованнаяна значительном для литературы того времени количестве привлеченных: источников, прежде всего, материалов.

32 прессы4. П. С. Парфеновым была отмечена политическая неоднородность сибирской контрреволюции. Оншисал, что «единодушие и единомыслие», характерное для контрреволюции до антибольшевистского > выступления, после него было очень быстро утеряно, и она «все больше.

33 и больше разбивалась на различные враждебные между собой лагеря". Оценивая итоги Государственного совещания в Уфе, П. С. Парфенов утверждал, что, несмотря" начисленное преобладание на совещании сторонников • Самары, результаты форума стали поражением-Комуча⁴. Необходимо отметить, что данная книга всодержит немало? фактических неточностей, ошибок, и даже прямыефальсификации. Ярким примером-. последнего являетсяописание причин ^ обстоятельств отставки* генера.

35 ла А. Н: Гришина-Алмазова .

Истории антибольшевистского подполья, его руководящих центров.

36 посвятил свои статьи В: Д. Вегман> .В-них автор рассмотрел процесс создания Сибирской областной думы и Временного правительства автономнойСибири, возникновение, структуру И’источникифинансирования! антибольшевистского подполья, подготовку ипроведениеантибольшевистского переворота.

Автор другой заметной публикации того времени, В. Владимирова, в.

37 посвященных сибирским событиям" частях своей книги опиралась преимущественно на материалы^ П. С. Парфенова. Кроме того, она, использовала мемуары деятелей восточно-российской контрреволюции и опубликованные к тому времени декларативные акты и директивные документы Временного Сибирского правительстваДиректорииЧехословацкого национального совета и др. Благодаря этому ей удалось несколько более подробно осветить политический процесс на востоке России в 1918 г. В!: Владимирова пришла: к выводу, что «попытки: эсеров усесться в качестве правителей в Сибири потерпели: сразу крах», объяс-ияя это тем, что политическое поражение— «постоянная судьба контрреволюционной мелкой буржуазии, котораявыступает против пролетариата только длятого, чтобы дать всю власть крупнобуржуазной рес-38 таврации» .

В. 193 0-е — 1950;е годы изучение истории антибольшевистского движения в Сибири практически прекратилось. Поступательное развитие историографии было^ возобновлено с конца: 1950;х годов. В- 1960;х — 1980;х годах появился ряд публикаций, освещавших возникновение и. деятельность сибирских антибольшевистских правительств, политическую борьбу в антибольшевистском движении.

Одной из первых к проблематике истории государственной власти сибирской контрреволюции обратилась М. Е. Плотникова. В 1964 г. она.

39 опубликовала статью, в которой поставилаважные вопросы о специфике Временного Сибирского правительства по сравнению с инымиконтрреволюционными правительствами на востоке России, о партийно-политической принадлежности его членов, о роли Временного Сибирского правительства в подготовке колчаковского переворота: Главный вывод MiE. Плотниковой заключался в том, что в составе и руководстве Временного Сибирского правительства преобладали «люди, тесно-связанные с &bdquo-деловым и» кругами", а его Административный совет и вовсе был «кадетско-монархическим». Этот важнейший факт имел, по мнению М: Е. Плотниковой, ряд следствий: Временное Сибирское правительство > открыто, явно и решительно > возвращало Сибирь к: дореволюционным порядкам-: оно однозначно дистанцировалось, от сепаратистских идейему удалось подчинить себе другие центры власти в Сибири и на Дальнем ВостокеВременное Сибирское правительство «безропотно. выполняло волю англо-французских и американских империалистов». Таким образом, специфической чертой" Временного Сибирского правительства, по мнению М. Е. Плотниковой, являлось то, что из всех «белых правительств», возникших летом 1918 г. в Поволжье, на.

Урале, в Сибири и-на Дальнем Востоке, оно было «наиболее контрреволюционным» и поэтому «активнее и откровеннее их способствовало установлению колчаковской диктатуры в Сибири"40.

В другойстатье, посвященной проблемам истории демократической контрреволюции, М. Е. Плотниковаболее: подробно рассмотрела, историю «омской власти», подтвердив свои прежние выводы и даже усилив их утверждением, что в Сибири период демократической: контрреволюции^закончился задолго доколчаковского переворота: «Первым шагом в ликвидации эсеро-меньшевистского этапа контрреволюции явилась передача власти в рукиомского правительства, а появление Административного совета, роспуск облдумы логически завершили этот процесс"41.

В' 1966 г. вышла в свет книга- «Опрокинутый? тыл», написанная: бывшим, командующим 5-й красной армией Г. Х. Эйхе и" посвященная: истории гражданской войны на востоке России в 1917;1919 гг.42 Кроме непосредственно связанных с историейвоенных действийвопросовГ.Х. Эйхе попутно рассматривал, с опорой прежде всего на документы командования Сибирской? армии, отдельные эпизоды истории, борьбы за.

43 власть в лагере контрреволюции. Именно это,. а также недогматический исследовательский подход вызвали упреки со стороны профессиональных историков в «чрезмерномувлечении проблемой: состояния ш.

44 внутреннего разложения: сибирской контрреволюции". Однако это «чрезмерное увлечение» позволило Г. Х. Эйхе сделать ряд ценных выводов: Г. Х. Эйхе впервые в исторической литературе обратил внимание на такой: фактор в процессе борьбы между контрреволюционными правительствами! за гегемонию = на востоке России, как состояние подчиненных им вооруженных сил, в частности отметил, что осенью 1918 г. влияние омского правительства основывалось на силе созданной^ им стотысячной Сибирской армии*?5. Рассматривая политическую борьбу в: период Директории, он пришел к выводу о том, что в это время на арене, борьбы за власть выступали три силы, три «контрреволюционные группы»: во-первых, Временное Всероссийское правительство, во-вторых, омское правительство и, в-третьих, «военные группировки», стремившиеся «освободится от политической опеки и действовать как самостоятельная1 сила"46. Новым для советской литературы было и важное положение о том, что «события в Омске 18 ноября были вызваны целым рядом объективных причина не одними происками империалистов"47.

Изучению историигосударственной власти демократической контрреволюции в России были? посвящены монографиями статьи В. В. Гарми.

48 ~ зы. Он подверг, специальному анализу политическую историю эсеровских правительств, возникших в разных частях страны в 1918 г. В центре внимания В. В. Гармизы находилась история самарского Комитета членовВсероссийского учредительного собрания. Сибирский: антибольшевизм рассматривался лишь попутно, с целью более явственно оттенить историю крупнейшего эсеровского • правительства периода гражданской войны в России.

В целом, всю политическую историю лета — осени 1918 г. В. В: Гар-миза объяснял задачами политической мимикрии, стоявшими < перед ослабленной — Октябрьской революцией буржуазно-помещичьейj реакцией, временно выдвинувшей напервый план мелкобуржуазных политиче.

— 49 ских деятелей .

В.В: Гармиза вновь обратился к рассмотрению проблемы специфики сибирской контрреволюции^ Исследователь отметил, что состав и политика «делового аппарата» Западно-Сибирского комиссариата оказались существенно правеесамарского Совета управляющих ведомствами. По его мнению, именно данное обстоятельство сыграло важную роль вдальнейшей судьбе Западно-Сибирского комиссариата?0.

В.В. Гармиза утверждал, что Временное Сибирское правительство' являлось «по существу дела буржуазным"51. Он считал, что между Временным Сибирским правительством и эсеровской партией развернуласьборьба, которая шла «как вовне — между Сибирским правительством иКомучем, так и внутри — между Сибирским правительством ш эсеровской по преимущественному составу областной думой». По его мнению, именно вследствие буржуазной природьи сибирской власти исход этого конфликта был предрешен, так как «классовая борьба не признает средних путей». Подводя! итогиГосударственного совещания^ в Уфе, В. В. Гармизаписал, что реально «Директорияi была правительством буржуа.

52 зии и помещиков и отстаивала интересы этих классов" .

Политической, истории сибирской контрреволюции был посвящен;

53 ряд статеш С. Г. Лившица. В первой изних он кратко описал обстоятельства1 прихода к власти Западно-Сибирского — комиссариата, рассмотрел политику комиссариата по формированию армии, в области собственности на промышленные предприятия и земельные владения, правовые и организационные основания «белого террора» и практику преследования деятелей советской власти, взаимоотношения комиссариата" с руководством Чехословацкого корпуса и представителями союзников. С. Г. Лившиц пришел к выводу о томчто вся деятельность ЗападноСибирского комиссариата была направлена на реставрацию капиталистических: порядков, что как самкомиссариат, так и поддерживавшие его эсеро-меньшевистские круги были лишь инструментом в руках «самойчерной реакции», необходимым ей на первых порах после свержения' советской^ власти. Передачу власти Западно-Сибирским комиссариатом Временному Сибирскому правительству С. Г. Лившиц характеризовал как «отстранение эсеров от власти» и переход ее в руки «право-буржуазных группировок, сторонников &bdquo-сильной» власти"54.

В другой статье С. Г. Лившиц рассматривал прежде всего историю взаимоотношений омского правительства с союзниками, сводя, к влиянию" Антанты причинывсех политических перемен в лагере сибирской контрреволюции. Он совершенно необоснованно утверждал что наиболее праваячасть Временного Сибирского правительства пользовалась полной поддержкой интервентов.

Наконец, в статье, посвященной колчаковскому перевороту, С. Г. Лившиц рассмотрел ситуацию на: востоке России: летом — осенью 1918 г., иосветил подготовку и проведение омского переворота, в основном уделяя-внимание аспектам, связанным с ролью интервентов и в целом влиянием внешнеполитических факторов. С. Г. Лившиц пришел к выводу, что «с конца лета 1918 г. Антанта делала ставку на Временное Сибирское правительство». Среди-причин такого выбора исследователь называл удаление из его состава «сибирских областников» и подавление силой в сентябре 1918 г. их попытки: вернуться к власти. Другим спорнымвыводом iC.F. Лившица явилось утверждение о том, что Уфимская Директория не пользовалась поддержкой' союзников, якобы отрицательно отнесшихся даже к факту ее избрания. Главную причину омского переворота исследователь видел в воздействиипредставителей Антанты, лидеры которой якобы приняли единодушное решение о необходимости.

55 поставить во главе российской контрреволюции военного диктатора .

Впервые история сибирской контрреволюции, ее государственной власти и политической эволюции на основе широкой и многообразной! источниковой базы была рассмотрена в монографии Г. ЗИоффе56.

Г. З. Иоффе писал, что политическойбазой власти Временного Сибирского правительства служила «эсеро-кадетско-монархическая коалиция». При этом он обратил внимание на существование в политическом спектре антибольшевистского движения: не двух, а трех составляющих. Характеризуя г партийно-политический: состав Совета министров: Временного Сибирского правительства, он вполне традиционно отмечал, что в нем «существовали два крыла». Левое составляли «подлинно правые эсеры илш эсерствующие», правое — деятели- «фактически занимавшие кадетские и промонархические позиции». Однако наряду с этими двумя-ориентациями Г. З. Иоффе фиксировал наличие «некоего &bdquo-центра», поддерживающего баланс двух флангов". Впрочем, он не делал из. этого наблюдения каких-либо далеко идущих выводова роль центра сводил лишь к «прикрытию» действий «реальных политиков» справа и слева, оформлению «временного баланса» между «правыми эсерами ш близкими им группами» и «буржуазно-помещичьей реакцией». Ош впервые обратил внимание на такой феномен в истории государственной власти: сибирского антибольшевизмакак «группа Михайлова», однако ее роль, в политическойэволюции омской власти не привлекла особого внимания ¦ исследователя?7.

Г. З. Иоффе обратил внимание на связь событий в Омске 20—22 сентября и борьбой: на Государственном совещаниив Уфе, оценив их как «своего рода пробные шары, пущенные договаривающимися в Уфе сторонами— эсерами-учредиловцами и кадетско-монархической белогвар-дейщиной». Итогисамого Государственного совещания Г. З. Иоффеопределялследующим, образом: «Уфимский компромисс, давший конъюнктурныйтактический * выигрыш < учредиловской- &bdquo-демократической» контрреволюциипотенциально, стратегически нес в себе успех кадет-ско-монархической реакции". Он считал, что именно «полуэсеровско-полукадетская Директория. всей своей политикой по. существу подго.

58 товила новую корниловщину — колчаковщину" .

Г.З: Иоффе доказывал, что главную роль в подготовке колчаковского переворота сыграли представители интервентов и кадетской партии: Онподверг критике данную в мемуарах Г. К. Гинса трактовку переворота 18 ноября 1918 г. как результата «чуть ли не стихийного развития событий, вкоторых самКолчак не: играл сколько-нибудь, существенной» роли1.

59 вплоть до самого последнего момента". В отличие от М. Е. Плотниковой i и Г. Х. Эйхе, роль в подготовке переворота членов <Временного Сибирского правительства Г. З. Иоффе оценивал как не. очень крупную: по егомнению, сперва возникла «конспирация Пепеляева», вкоторую лишь на последнем этапе- 1 ноября- 1918 г.,. оказался втянут И.А. Ми-60 хаилов .

Несмотря надостоинстваданноймонографии, нельзя не отметить,, что история^ Временного Сибирского правительства в нем описана весьма схематично. За пределами? рассмотрения"остались вопросы правовой и институциональной: эволюции высших органов государственной власти сибирского антибольшевизма. Исследователь, практически не уделил: внимания таким узловым моментамкак челябинские совещания в июле и августе 1918 г., созыву и работе Сибирской областной думы в августе 1918 г., острой? схватке, развернувшейся по вопросу об образовании Временного областного правительства Урала. Ряд других важных эпизодов был освещен явно недостаточно и с серьезными неточностямиЭто замечание прежде всего относится к обстоятельствам отставки первого командующего Сибирской армией генерала А.Н. Гришина-Алмазо-ва и-переговорам о создании Совета министров Временного Всероссийского правительства в октябре 1918 г.

Рассмотрению истории складывания блока контрреволюционных сил наjтерритории4 Сибири и эволюции! сибирского режима к неприкрытой буржуазной диктатуре посвящена диссертациями ряд статей JliА. Шика-61 нова .

Значительное внимание JliA. Шиканов уделял обсуждению вопроса-о «научном содержании термина &bdquo-демократическая» контрреволюция", в результате которого автор пришел к выводу о недопустимости для марксистской исторической науки использования этого «некорректного в научном отношении термина», являющегося! «производным* ненаучной концепции мелкобуржуазной демократии». Взамен его автор предлагал более определенный с классовой точки зрениям термин «мелкобуржуаз.

62 ная контрреволюция" .

Главнымдостижением своей диссертации JI.A. Шиканов считал подтверждение фактическим материаломвысказанной М. Е. Плотниковой гипотезы о томчто «в Сибири контрреволюционные силы прошли более короткий путь к открытой реакции, чемt в Поволжье». По его мнению- «эсеры и меньшевики начали: в Сибири колчаковщину еще до прихода к власти Колчака"63.

Кроме того, в его диссертации содержится ряд ошибочных положений. Рассматривая историю складывания в. Сибири антибольшевистского блока зимой — весной- 1918 г., JI.A. Шиканов пришел к выводу, что объединение правых и левых антибольшевистских сил «не было организационно оформлено" — доказывая реакционный характер политики Директории, он утверждал, что Временное Всероссийское правительство ликвидировало Съезд членов Учредительного собрания64.

Оценивая публикации JI: А. Шиканова, необходимо признать,. что его публикации и выводы во многом носили не столько конкретно-исторический, сколько формальный, схоластическо-марксистскиш характер, и являлись, шагом назад в развитииисториографии сибирской контрреволюции.

Политические потрясения* 1991—1993 гг. вызвали принципиальные изменения: в изучении истории гражданскойвойны. С этого времени, постепенно"нарастая,. шел процесс трансформацииотечественной• исторической науки, формирования современной российской историографии. Количество публикаций, посвященных истории государственной* власти российского, и> сибирского в частности, антибольшевизма: резко возросло. Достаточноназвать посвященные общероссийской? тематике монографии, диссертации и статьи В.П. Слободина65, С.В. Устинкина⁶, В .Д. Зиминой67, Ю.Д. Гражданова68, Г. А. Трукана69, B.F. Медведева70,.

71 72 посвященные истории «белого» Юга — А. В. Венкова, В. П. Федюка? ,.

73 74 * 75.

Ю.Д. Гражданова, Я. А. Бутакова, А. Д. Сухенко, «белого» Севера*и;

76 77″ .

Северо-Запада—В:И. Голдина, А. В. Смолина, истории Сибири и.

78 79 иных регионов востока России—Н. С. Ларькова, М. В: Шиловского ,.

80 81 82 А. Д: Казанчиева, Ю: Н. Ципкина-, В. А. Лапандина, И. Ф: Плотнико.

83 84 85 86 ва, В. Г. Медведева, В. М. Рынкова, А. В. Добровольского, Л.Н.

87 88 89.

Варламовой, Д. Г. Симонова, В. А. Кожевникова,, В. И. Василевско.

90 91 92 93 го=, С. П. Звягина, С. С. Балмасова:, Е. А. Плешкевича. Кроме того, на русском языке опубликованы"ряд статей и монография канадского.

94 исследователяПерейры .

Важное место среди них занимают публикации Н. С. Ларькова. В — своей* монографии он показал историю зарождения: антибольшевистского вооруженного подполья, подготовку и осуществление антибольшевистского переворота. Однако наиболее серьезным шагом вперед в осмыслении политической истории сибирского антибольшевистского режима стали выводы, сформулированные им в докторской диссертации и двух специальных статьях, посвященных событиям сентября 1918 г.

Так, Н. С. Ларьков на большом фактическом материале показал, что наличие вооруженных сил и рычагов контроля над армией было важнейшим залогом реального политического влияния «центров власти», действовавших на политической арене востока России95.

Н.С. Ларьков привел, характеристику трех, основных, центров притяжения политических сил на территории Сибири в рассматриваемый период, в качестве: которых, по его мнению, выступали, прежде всего, партия социалистов-революционеров, кадровое офицерство и^ «приверженцы политического центризма», в частности, либералы-областники96. Историк справедливо отметилчто «из поля зрения исследователейкак правило, выпадает либерально-центристское течение в рядах антиболь.

97 шевистского сопротивления в Сибири". Однако Н. С. Ларьков несколько упрощенно охарактеризовал Временное Сибирское правительство — без учета коалиционности его состава — как «тяготевшее к центризму».

Также трудно согласиться с отнесением Н1С. Ларьковым Союза возрож.

98 денияsРоссии к «силам правой ориентации» .

Н.С. Ларьков дал новуюболее глубокую трактовку омскимг событиям начала: сентября- 1918 г., связанным с отставкой сибирского командарма А. НГришина-Алмазова, которые оценилкак серьезный политический кризис, являвшийся, в свою очередь, составной частью более масштабного и глубокого кризиса власти, — потрясшего Сибирь осенью.

1918 г. Он-подверг критике точку зрения Г. З: Иоффе на события конца сентября 1918 г., высказав мнение,-что борьбамежду тремя течениями сибирской, контрреволюции, начавшаяся еще в период подполья, шла непрерывно, а в сентябре 1918 г. достигла наивысшего накала, вылившись в насильственные формы100. Однако Н-С. Ларьков лишь попутно коснулся влияния уфимского переговорного процесса на омско-томские события сентября 1918 г., в целом недооценив их взаимосвязи. Рассмотрев предпосылки установления8 колчаковской диктатуры, HlC. Ларьков также сосредоточил внимание практически исключительно на сибирских факторах, особенно выделяя в их ряду усиление политического влияния Сибирской армии.

Впервые в отечественной^ историографии: Н. С. Ларьков отчетливо сформулировал имеющий: принципиальное значение тезис о том, что одной из главных причин поражения сибирского антибольшевизма в гражданской войне явилась его социально-политическая неоднород <х 101 ность, порождавшая острую борьбу за власть .

Вопросам политической истории сибирской контрреволюции посвящен ряд публикацийМ.ВШиловского. Результатыэтих исследований, представлены им в обобщающей монографии102.

М.ВШиловский постулировал возникновение в конце 1917 г. «антибольшевистской коалиции», «мелкобуржуазного блока», включавшего в > себя «эсеров, народных социалистов,. часть меньшевиков, областников, кооператоров, земцев и националов, под руководством эсеров», а после избрания Временного правительства автономной Сибири" в январе 1918 г. — «объединение всех контрреволюционных элементов: территории». Впрочем, после свержения' советской власти, по: его мнению-, власть перешла именно к «мелкобуржуазному блоку». Выразителями его интересов были «мелкобуржуазные по составу» Западно-Сибирский комиссариат и Временное Сибирское правительствоШ3.

М.В. Шиловский высказал мнение, что в сентябре 1918 г. «под давлением правых произошел развал мелкобуржуазного блока» и его правая: часть (областники-потанинцы, кооператоры и деятели национальных организаций, нерусских народов)' перешла на сторону кадетов. Именновокруг этих политических групп объединилась «мелкобуржуазная и буржуазная интеллигенция, составляющая большинство^ ВСП и всероссийского Совета4 министров». В конечном счете, по мнению исследователяименно правая часть мелкобуржуазной контрреволюции с- ~ 104 обеспечила переход к военной диктатуре .

М1 В. Шиловский высказал свою оценку и по поводу ряда более частных вопросов политической истории Сибири в период демократической контрреволюции. Так, он не согласен с утвердившейся в литературе оценкой передачи власти от комиссариата к Совету министров Временного Сибирского правительства, как «явного поражения эсеров и-укрепленияпозиции правых», считая, что она не выведена исследователями из анализа ситуации< конца? июня 1918 г., а лишь искусственно распространена на это время, «исходя из последующих событий-1918 г."105 По мнению М. В. Шиловского, большинство членов Административного совета Временного Сибирского правительства* не имело «четко выраженной — партийной и политической ориентации»,. что не мешает исследователю отнести их к самостоятельному политическому направлению.

106' центристскому .

М.В. Шиловский-обратил внимание на то, что омские события 21—22 сентября 1918 г. «не могли не отразиться в Уфе», однако свел их влияние к тому, что «эсеры и их союзники отвергли претензии» Временного Сибирского правительства на роль Совета министров при Директории. Само Уфимское совещание М. ВШиловский-описывает как процесс переговоровпредставителей двух флангов антибольшевистского движения:—левого, к которому он: относит Комуч и Союз возрождения России, и правого, возглавляемого Временным Сибирским правительством-07. Оценивая итоги Уфимского совещания, он пишет о том,.что они.

108 являлись «компромиссом между эсерами и правыми» .

В своей монографии М. В. Шиловский ввел в научный оборот немало новых источников, осветил множество вопросов политической" истории сибирской! контрреволюции. Однако не все проблемы данной темы нашли в ней свое разрешение. Сконцентрированное на истории партийно-политических организаций и групп, данное исследование во многом оставляет за гранью рассмотрения проблемы институциональнойэволюцииполитической: власти, выраженные в истории системы органов, государственной власти. Кроме того, исторический анализ в данной монографии произведен на основе классового подхода, далеко не всегда позволяющего адекватно оценить-политическую ситуацию: Наконец, автор рассматривал: политические процессы в Сибири изолированно либо в недостаточной связи с процессамипроисходившими ^ иных регионах востока России.

Значительный интерес представляют диссертация и статьи А.Д. Ка-занчиева. Рассмотрев вопрос о месте и роли Временного Всероссийского правительства в расстановке сил на^{российской} политической сцене, он сформулировал ряд выводов;

А.Д. Казанчиев t выделил в антибольшевистском движении два фланга: левый: (эсеры, меньшевики и национальные организации? при> ведущей роли эсеров) и правый («довольно устойчивая* коалиция ряда &bdquo-умеренных» группировок": военные, казаки, торгово-промышленники, кадеты, часть «возрожденцев», а также наиболее правые: элементы * сибирских областников, эсеров, меньшевиков). Он утверждал, что* эти? «правые» выступали «единым фронтом на челябинских и уфимском совещаниях», что, «объединив усилия», они пытались, повлиять на* политику Директории и именно с их помощью пришел к власти Колчак109.

А.Д. Казанчиев фиксирует, что на Государственном совещании в Уфе соотношение сил между двумя этими антибольшевистскими группировками не отвечало реальному соотношению сил между ними во всероссийском масштабе. В результате этого, по его мнению, в Уфе «был достигнут какой-то странныйкомпромисс», не удовлетворивший ни большинство правых, ни большинство левых антибольшевистских сил110. Но в итоге, Директорию А. Д. Казанчиев оценивает как «коалицию „умеренно-левых“ и „умеренно-правых“ с некоторым уклоном влево».

А.Д. Казанчиев=считает, что * попытка совместить принципиально разнородные политические: элементы в обстановке их острой конфронтации была изначально обречена. По его мнению, свержение Директории * было результатомнепримиримой борьбы «умеренно-левых» и «умеренно-правых» как внутри самого данного органа, так и между его левой частью и Советом министров.

По его мнению, колчаковский переворот был организованне представителями крайне правой части антибольшевистского лагеря, а военными и гражданскими, политическими^ группировками, республиканскими по своим политическим идеалам и ориентированными на диктаторскую форму правлениялишь по ситуативным, прагматическим об.

111 стоятельствам, вызванным условиями гражданской воины. .

Таким образом, можно сказать, что исследователями создан большой задел в изучении историигосударственной властисибирской контрреволюции:. Он выражается в поставленных проблемах, значительном, хотя и недостаточномобъеме введенных в научный оборот исторических источников, различных концептуальных объяснениях судьбы сибирской' антибольшевистской государственности. Эмигрантская историография показывала антибольшевистское движение как разрываемое внутренней? борьбой «социалистов» и «белых». Советская историческая наука, основываясь на• классовом, подходе, видела контрреволюцию принципиально единой, руководимой силами буржуазно-помещичьей реакции, признавая за силами мелкобуржуазной, демократиилишь роль временного и-несамостоятельного прикрытия: буржуазной диктатуры. В современной российской! историографии: при всем плюрализме подходов и оценок можно выделить черты складывающейся новойконцепции, антибольшевизма-. Для нее характерны показ неоднородности и многообразия? контрреволюционных политических сил, признание их самостоятельности, устремленности к собственным идеалам и интересамучет геополитических фактороввнимание к идеологическим основаниям * антибольшевистского движения.

В то же время в историографии до сих пор не решены ряд ключевых для-данной.темы вопросов: Вих числе такие проблемы, как причины, определявшие общее направление и характер преобразований? сибирского режима летом — осенью 1918 г., конкретные механизмы данной"эволюции на программно-идеологическом, институциональном и персональном уровнях, характер тл изменения межпартийных, партийных и групповых взаимоотношений внутри антибольшевистского движения, степень взаимной обусловленностиполитических процессов на всем пространстве востока России. Близкие мнения о перспективных направлениях дальнейших исследований неоднократно высказывались и историографами 112. В рамках данного проблемного поля и определялись задачи настоящего исследования;

Целью данного исследования является изучение генезиса и эволюции характера и масштаба государственной власти сибирской контрреволюции в мае — ноябре 1918 г.

Для достижения поставленнойцели намечается решить следующие задачи: проследить процесс возникновения, развития и ликвидации высших органов государственной власти антибольшевистского движения, действовавших в Сибири в мае — ноябре 1918 г.- рассмотреть динамику легитимности, структуры и функций высших органов государственной власти сибирской контрреволюциипроанализировать взаимоотношения политических сил и* группировок внутри аппарата государственнойвласти сибирской — контрреволюцииосветить процесс консолидации" государственной власти на востоке России, роль и место в нем государственных деятелейсибирской контрреволюцииопределить главныефакторы, определившие направление интеграционного процессавыявить специфику государственной власти, сибирской контрреволюции по сравнению с другими антибольшевистскими режимамисуществовавшими летом — осенью 1918 г. на востоке России;

Объектом настоящего исследования является-сибирская контрреволюция. Предметом изучения выступают высшие органы государственной власти, созданные под эгидой «омского правительства».

Географические рамки исследования подвижны. Они охватывают территорию, находившуюся под контролем и юрисдикцией Временного Сибирского правительства, то есть Алтайскую, Енисейскую, Иркутскую, Тобольскую, Томскую губернии-. Акмолинскую, Семипалатинскую, Тургайскую области, Троицкий и Челябинский уезды Оренбургской губернии, Камышловский ш Шадринскии< уезды Пермской губернии, Златоустский уезд Уфимской? губернииПри рассмотрении процесса: консолидации государственной? власти? привлекаются материалы и по иным территориям: востока России: — Забайкалью, Дальнему Востоку, Уралу и Поволжью, также в рассматриваемый период полностью или частично находившихся под юрисдикцией омской власти.

Хронологически * исследование ограничено * маем t—ноябрем 1918 г. Начальная граница определена* моментом, когда Западно-Сибирскийкомиссариат Сибирского временного правительства объявил о взятии власти< в свои рукиположив: начало существованию государственной^ власти сибирской контрреволюцииконечная — временемкогда на: востоке России была установлена военная диктатура и: процесс обретениясибирской государственной: властью всероссийского масштаба? завершилсяПри (анализе истоков государственной власти сибирского антибольшевизмамы обращаемся к событиям конца 1917 — первой половины 1918 г.

Источники по истории гражданской войны в Сибири в целом и сибирской контрреволюции в частности неоднократно подвергались специальному источниковедческому анализу в диссертациях и монографиях Т. ВСеменовой113, Е. И. Барвенко!14, А.П. Штыки115, С. Ф: Фоминых1 16, А. П. Волгина!17, А. Н. Никитина!18, В.И. Тымчика119,. С. ВДро-кова120, Е.В. Лукова²¹.

Авторы источниковедческих исследований пришли к выводу, что ис-точниковая база для изучения истории гражданской войны в Сибири’огромна по своему объему, разнообразна, весьма противоречива по характеру. Для нее типичны, вызванные острейшим политическим противостояниемкрайний субъективизм идаже откровенные подлоги.

Настоящее исследование основано на широкой и разнообразной документальной базе, включающей опубликованные и неопубликованные источники. К числу опубликованных источников относятся документальные публикации, подготовленные профессиональными исследователями, издания законодательных актов,-осуществленные органами государственной власти антибольшевистского движенияматериалы периодической печати, мемуарыи дневники участников описываемых событий. К неопубликованным источниками относятся! документы, извлеченные из центральных и местных архивохранилищ.

Важную и ценную группу источников по истории сибирской контрреволюции составляют публикации документов, осуществленные советскими, эмигрантскими и современными российскимиисследователями.

Прежде всего это публикации законодательных актов — Государствен.

122 ного совещания в Уфе, Западно-Сибирского комиссариата*, и Времен.

123 ного Сибирского' правительства. Большим информационным потенциалом обладает подготовленнаясотрудником Русского зарубежного исторического архива в Праге А. Ф. Изюмовым публикация протоколов Государственного совещания в Уфе. Наконец, это публикации отдельных документов или комплексных тематических подборок, включающих журналы и протоколы заседаний различных государственных органов, официальные заявленияпереписку, переговоры по прямому проводу государственных деятелей антибольшевистского движения. Они содержат информацию о сибирском антибольшевистском подполье зимой — весной 1918 г. и событиях лета 1918 г. на Дальнем Востоке124, Временном;

125 правительстве автономной Сибири, создании Временного областного правительства Урала126, важнейших форумах ряда: политических групп, действовавших на сибирской. политической сцене летом — осенью" 1918.

127 128 г., деятельности представителей Союза возрождения России, дипломатических аспектах деятельности «миссии Вологодского» на Даль.

129 нем Востоке в сентябре 1918 г., участии в Государственном совещании.

130 в Уфе делегации Временного Сибирского правительства, а также Комитета членов Всероссийского учредительного собрания и партии социа.

131 132 листов-революционеров, колчаковском перевороте.

Кроме того, в 1950;1980;е: годы в¦ СССР был издан ряд документальных сборников, посвященных истории гражданской войны в отдельных регионах Сибири. Некоторые из них содержали материалыпо истории государственного строительства и * политического процесса в контррево.

133 люционном лагере. Однако в-целом подбор документов носил весьма, фрагментарный и тенденциозный характер:.

Обладающую значительным своеобразием и большим информационным потенциалом группу источников составляют опубликованные су-дебно-следственные материалы, возникшие в ходе судебного преследования" советской: властью лидеров антибольшевистского — движения на востоке России. Это стенограммы допросов А. В. Колчака членами^ Чрезвычайной следственной комиссии в январе — феврале 1920 г. 134, и материалы судебного процесса над членами: колчаковского правитель.

135 ства в мае 1920 г., судебных заседаний! процесса над Б. ВСавинковым*36. Данные источники < содержат ценную > информацию о политических позициях, государственных деятелейсибирской контрреволюции, борьбе за власть на востоке России осенью 1918 г.

Среди: опубликованных источников особое место занимают официальные публикации органов власти? сибирской: контрреволюции. Это, прежде всего, официальные тексты законодательных и нормативных актов, опубликованные в* «Собрании постановлений и распоряжений Западно-Сибирского комиссариата* Сибирского временного правительства» (31 акт) и- «Собрании узаконенийи-распоряжений Временного Сибирскогоправительства» (248 актов), а также официальныйбюллетень Временной Сибирской областной думы, в двух выпусках которого были опубликованы стенограммы первых заседаний августовской" сессии: думы, ряд принятых актов, сведения, характеризующие состав депутатско-137 го корпуса .

Нами использованы 16 комплектов газет, выходивших во< Владивостоке, Екатеринбурге, Иркутске,.Красноярске, Новониколаевске, Омске, Самаре, Томске, Уфе. Это официальные издания и газеты, издававшиеся эсеровскими, областническимикадетскими, а также кооперативными? организациями.

Наибольшим информационным потенциалом из официальных изданий обладают газеты «Сибирский1 вестник», «Вестник Комитетачленов Всероссийского учредительного собрания», «Вестник Временного Всероссийского правительства», «Правительственный вестник». Среди независимой прессы необходимо отметить газеты «Заря» и «Сибирская речь» (выходившие в Омске), «Сибирская жизнь» (Томск), «Народная Сибирь» (Новониколаевск).

Периодическая печать, является* одними из важнейших источников по истории* сибирской контрреволюции. Это ее значение обусловлено комплексным характером-данного видаисточников, содержащего информацию по самым. различным сторонам жизни общества:

В официальных периодических изданиях печатались декларативные, законодательные, нормативные и организационно-распорядительные акты Западно-Сибирского комиссариата, Временного Сибирского правительства, Временного Всероссийского правительства, Российского правительства и их органов:.

Кроме того, периодическая печать содержит богатый материал по политической истории антибольшевистского движения. — обзорные статьи, заявления иинтервью политических деятелей, хронику событий, полемику по политическим вопросам и целый ряд иных материалов.

Существует большое количество дневников и, воспоминаний деятелей" антибольшевистского движения в Западной и Восточной Сибири, на УралеДальнем Востоке, в Поволжье. Их авторы имели различную политическую ориентацию, принадлежали к правым, центристским и левым контрреволюционным кругам. Большинство из них занимали государственные посты, некоторые в рассматриваемый период являлись, общественными деятелями.

К мемуарным произведениям деятелей Временного Сибирского правительства относятся богато насыщенная информацией книга управляющего деламиЗападно-Сибирского комиссариата, затем Совета ми.

138 нистров Временного Сибирского правительства Г. К. Гинса., мемуары министра Временного Сибирскогоправительства2 И. И. Серебреннико.

139 ва,, дневник главы Временного Сибирского правительстваП: В. Вологодского140. Воспоминания Г. К. Гинсасодержат уникальный объем данныхо политическойисториш сибирского антибольшевистского движения, хотя их автор старался по возможности завуалировать противоречия и внутреннюю борьбу в политической элите сибирской контрреволюции. Воспоминания И: И. Серебренникова s интересныпрежде всего описаниемсобытий сентября 1918 г., когда их автор, возглавляя сибирскую делегацию на Государственном. совещании в Уфе, играл одну из ключевых ролей на политической сцене. В дневнике П. В. Вологодского доминирует тенденция к самооправданию, опровержению упрековв антидемократическом характере политической роли П. В: Вологодского.

В настоящем исследовании использовались воспоминания деятелей Временной Сибирской областной думы И: А. Якушева!41 и М: А. Кроля142, содержащие важную информацию об антибольшевистском подполье, возникновении Временного Сибирского правительства, политической борьбе лета— осени 1918 г., особенно о таких вопросах, как августовская сессия Сибоблдумы и сентябрьский кризис.

Важное значение для освещения деятельности Временного Всероссийского правительства и колчаковского переворота имеют воспоминания членов Директории В. М: Зензинова143, А.А. Аргунова144, В. Г. Бол.

145 дырева .

Приосвещении процесса консолидации государственной, власти на востоке России привлекались мемуары товарища председателя Временного областного правительстваУрала JI.A. Кроля!46, руководителя антибольшевистского движения в" Забайкалье атамана Г. М. Семенова147, деятелей самарского Комитетачленов Всероссийского учредительного собрания Н.С. Буревого148, И.Ы. Майского149, Н.В. Святицкого150, B: JI. Утгофа151, председателя Всероссийского учредительного собрания В: М. Чернова152.

Политическую позицию правых кругов, политическую ситуацию октября—ноября 1918 г. помогли осветить дневник лидера сибирских ка.

153 детов В. Н. Пепеляева и-воспоминания сибирского кадетского деятеля А. С. Соловейчика!54.

В целом, опубликованные источники составляют основу настоящего исследования. Однако, проверить информацию опубликованных источников, уточнить и5 существенно дополнить ее было бы невозможно без использования сведенийсодержащихся в архивных документах.

В этих целях былипривлечены неопубликованные документы, извлеченные из 17 фондов 6 центральных и местных архивохранилищ. Длянастоящего исследования особенно важными были материалы фондов Западно-Сибирского комиссариата, Административного совета Временного Сибирского правительстваГосударственного1 совещания в: Уфе, Чрезвычайной следственной комиссии' в Омске, Иностранного отдела при Комитете членов Всероссийского учредительного собрания в Государственном-архиве Российской Федерации, Временной Сибирской областной думы в Государственном архиве Томской области, фонд «Си-бистпарта» в" Государственном архиве Новосибирской областиНаибольшим" информационным потенциалом: обладают содержащиеся в данных фондах делопроизводственные' документы —журналы, протоколы и стенограммы заседаний и совещаний, приказы, распоряжения, циркуляры,. отношениядоклады, отчеты, заявления, иная? официальная переписка. К ним примыкают неофициальная переписка м тексты разговоров попрямому проводу различных должностных лиц.

В целом: исследование основано на широкой и разнообразной источ-никовой базе. Источниковая база исследования по объективным причинам содержит определенные лакуны, не позволяющие осветить отдельные аспекты заявленной темы, например, более досконально исследовать политическую позицию — ведущих государственных деятелей антибольшевистского движения на востоке России, более однозначно и четко обрисовать, скрытую, «конспирационную» составляющую деятельностипротивостоявших политических групп. Что касается противоречивости, характерной для? источников рассматриваемого периода, онане являетсянепреодолимым препятствием. Более того, при условии критического подхода и взаимной: проверкишнформацииразличных источников, субъективность и пристрастность авторовисторических: свидетельств позволяет более глубоко и объемно показать спектр политических и идейных позиций, характер и напряженность борьбы.

В целомвыявленная и использованная источниковаябаза источни-ковая база позволяет решить поставленные в диссертационномсочинении задачи и достичь намеченных целей.

Методология настоящего исследования включает в себя три основные уровня подходов: общенаучный, общеисторический5 иконкретно-исторический.

В первом случае наибольшее значение для нас имел диалектический метод мышления, понимаемый в качестве всеобщего метода постижения противоречий развития: бытия, духа и истории, в частностихарактеризующий направление, форму и результат развитияпринцип отрицания? отрицания.

Основным общеисторическим методом, на котором: базировалось, данное исследование, составил принцип историзма, предполагающий анализ' явлений как развивающихся во времени и? обладающих взаимосвязью.

Оптимальное соотношение между эмпирической и-теоретической частями исследования достигалось благодаря сочетанию исторического и? логического подходов, а истинность научного знания" — в результате осознанного и последовательного использования принципа объективности.

В числе, конкретно-исторических методов, используемых в данном исследовании, необходимо назвать. источниковедческий, историко-генетический и компаративный подходы.

Кроме того, важную роль в исследованиисыграл теоретический инструментарий современной политологииглавным образом — теория политического процесса А. Ф: Бентли155.

Согласно Бентли, борьба за государственную власть описывается как взаимное давление социальных групп ¦ («групп интересов») исоставляет основное содержание политического процесса: Категория «политический процесс» охватывает два типа отношений: во-первых, неформальные, реальные и групповые, поскольку «группа интересов» является его первичнымсубъектом, и, во-вторых, производные, официально-институциональные, представляющие собойпроекцию групповых интересов. Ключевой характеристикойполитического процесса является1 переход от одной-расстановки-и соотношения политических сил к другой, от одного баланса и равновесия сил через его нарушение к новому равновесию. Бентли рассматривал «группу" — как фундаментальную< единицу (или? «частицу») политики. Он утверждал, что групповое: взаимодей.

156 ствие конституирует реальность политической жизни .

В своей совокупности данные подходы*дают набор оценочных алгоритмовприменение которых позволило построить научное исследование: вокруг действительно актуальных проблем и решить поставленные задачи.

Большинство используемых терминов имеет общепринятую, широко используемую * в исторических сочинениях трактовку. Специального рассмотрения требуют лишь, ключевые для данного исследования? понятия.

В отличие от марксистской системы квалификации политических сил на основе классовых критериев, в: исследовании * использу ется традиционная дляевропейскойполитической мысли шкала «левые» — «центристы» — «правые». Эта широко употребляемая модель описания спектра' политических и идейных позиций ведет свое происхождение от сложившегося во французском Учредительном собрании 1789 г. порядка расположения фракций. О тех пор термином «правые» обозначались сторонники сохранения (или восстановления) традиционных политических форм, термином «левые» — силы, требовавшие немедленного перехода к новым, «современным», «нетрадиционным» формам власти, к новому общественному устройству. К политическому центру, как правило, относят умеренные, либеральные политические силы. Существуют две трактовки характера политического центра. Согласно одной, центр — это не самостоятельная платформаа промежуточная, позиция, зависящая от того, какое идеологическое1 и политическое содержание присутствует на флангах. Настоящее исследование основано на другом: подходе, рассматривающем центр не как точку компромисса, а в качестве вполне самостоятельного идейно-политического полюса.

Термин «контрреволюция» в советский период приобрел ярко выраженную идеологическую окраску, превратился в политический ярлык. В > этом значении он воспринимается и частью современных российских исследователейОднако данный термин отнюдь не принадлежит исключительно советской и шире. — марксистской исторической мысли. На самом деле понятие «контрреволюция» восходит к реалиям Великой Французской революции. Оно лишено какой-либо эмоциональной окраски, давно и прочно вошло в терминологический набор европейской исторической науки. Им принято обозначать те политические и социальные силы, которые выступают против углубления и развития революционного процесса либо за полный возврат к дореволюционному порядку.

Терминами «антибольшевистское движение», «антибольшевизм» внастоящем исследовании обозначается та конкретная форма, которую приобрело контрреволюционное движение в условиях гражданской войны в России и, применительно к данным условиям, они используются как синонимичные термину «контрреволюция».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

После антибольшевистского переворота конца мая 1918 г. государственная? власть сибирской: контрреволюциив течение нескольких недель сумела создать крупные вооруженные силы, наладить деятельность центрального и местного административного аппарата, объединить под своим8 руководством огромные территории Западной, Среднейи (Восточной' Сибири, Приуралья и отчасти Урала. В результатек: серединелета: 1918 г. «омскаявласть» стала-одним из двухкрупнейших и наиболее влиятельных контрреволюционных режимов востокаРоссии:

Развитие сибирской контрреволюционной государственности во многом^ определялось судьбойпородившей ее антибольшевистской коалиции: Главными ее составляющими были левые и правые политические силы, прежде всегопредставленные партией: социалистов-революционеров и праворадикальнымиофицерскими организациями. Однако уже напервых шагах существования антибольшевистской коалициив< ней* выделялся" и третий: — центристский — элемент, представленный в Сибири, в основномобластниками и деятелями кооперации.

В условиях существования антибольшевистской коалиции к участию во 5 власти были привлечены деятели самой различной политической орие нта-ции. Это не могло не вызвать внутренней борьбысотрясавшей сибирский государственный: аппарат с самого? начала его деятельности. Однако, несмотря на то, что политическое руководство изначально находилось в руках представителей левого фланга сибирского антибольшевизма, в течение июня— первой половины: июля: 1918 г. левые неизменно уступали, а правые, действовавшие в союзе с центристами, — укрепляли свое влияние. Происходило это потому, что усиление авторитарности власти, которое соответствовало политическим идеаламправых, отвечало > естественной тенденции развития власти в условияхгражданской войны. Впоисках источника законности своего существования «омская власть» очень быстро перешла от апелляции к революционаристским ценностямк приоритетному провозглашению ценностей национальных.

Такимобразом, внутренняя логика развития сибирской антибольшевистской государственности явно двигала ее вправо. Однако, уже начиная1С июля 1918 г. политические процессы в Сибири нельзя рассматривать в отрыве от происходившего в других регионах востока России, все более становившегося^ единым политическим пространством. Вопрос о том, какая политическая сила сумеет подчинить себе все: более набиравший силу процесс объединения: антибольшевистских режимов на: востоке страны, кто возглавит новую центральную власть и верховное главнокомандование стал центром всей политической жизни.

Именно4 вопрос о всероссийской: власти стимулировалдезинтеграцию коалиции антибольшевистских сил. Июль — август 1918 г. стал временем самоопределения, политических сил контрреволюционного лагеря. Левые, тесно взаимодействуя' с Комучемперешли в контрнаступление, надеясь не только вернуть утраченное положениено и, по возможностизанять доминирующие позиции: Правые также: усилили борьбу за политическую гегемонию в антибольшевистском движении: В ходе интеграционного процессакак правые, так, и? левые силы в своей борьбе ориентировались на модель «собирания земель», стремясь просто поглотить, вобрать в рамки «своего» государственного образования территорию, контролируемую конкурентом;

В процессе противоборства этих главных антагонистов, произошло окончательное: конституирование центристского течения в антибольшевистском: лагере. Центристы все более отделялись от прежнего союза1 с правыми, и, играя на противоречиях левых и. правых, выступили как самостоятельная сила. Ее институционным оформлением стал Союз возрождения Россиифункционировавший как вполне самодостаточная: партийно-политическая* группировка. Политические позиции центристского течения, не имевшего «своего» государственного образования и, следовательно, вооруженной силы, выглядели значительно слабее. Это делало их энергичными сторонниками создания внешне нейтральной «всероссийской власти», стоящей над всеми сложившимися на востокестраны режимами и прямо не зависящей ни от одного из них. Черпая свой политический: потенциал из ситуации противостояния левого и правого флангов антибольшевистского движения, центристы не были, заинтересованы в качественном укреплении илиослаблении любого из них. Вот почему они содействовали > воссозданию в августе 1918 г. Сибирской областной думы, немедленно превратившейся в противостоящий Временному Сибирскому правительству политический центр.

Однако симпатии и поддержка большей • частигосаппарата и: армии позволяла сибирским правым в августе-1918 г. не только отражать, атаки левых и центристов, но и, несмотря на сопротивление, шаг за шагом укреплять свои позиции.

В ходе непрерывной и упорной борьбы в сентябре 1918 г. как правые, так и левые антибольшевистские силы нанесли друг другу ряд тяжелых ударов. Это привело к укреплению положения центристоввыигравших благодаря политическому мастерству своих лидеров: данный раунд борьбы за гегемонию в антибольшевистском движенииi иполучивших полный контроль над созданным на Государственном совещании<�в Уфе Временным Всероссийским правительством.

В"условиях, когда объединение государственных механизмов ипрежде всего, вооруженных сил в? масштабе всего восточно-российского политического пространства обрело реальные черты, стимулы к сохранению как демократических правовых норм-и структуртак и самого антибольшевистского блока: исчезали. «Диктаторские устремления» не были монополией правых кругов — все антибольшевистские политические течения взяли курс на формирование «чистой», некоалиционной, политически монолитной государственной власти.

Однако одержавшие победу в .Уфе центристские политические силы не обладали реальными ресурсами власти — военными, финансовыми, административными. Свой политический ресурс они черпали именно из ситуации вынужденного, неискреннего, но все же существовавшего союза между правым и левым флангами контрреволюционного движения.

Что касается левых кругов, в конкретной военно-политической ситуации, сложившейся на востоке России осенью 1918 г., оказалось, что государственный механизм «социалистического» Поволжья не способен конкурировать с государственным механизмом «белой» Сибири. Не сумевший организовать массовую боеспособную армию и эффективный управленческий аппарат самарский режим распадался под ударами-Красной армии, тем самым хороня политические шансы не только левых, но и в значительной степени центристов:

Омская власть" и поддерживавший ее правый фланг антибольшевистского движения, потерпевшие в сентябре 1918 г. серьезное поражение в своих претензиях на политическую гегемонию на востоке России, обладали главным ресурсом — поддержкой большейчасти i вооруженных сил и государственного аппарата. В условиях изменившегося военно-стратегического и политического положения они сумели мобилизоваться и в течение октября — начала ноября 1918 г. в значительной степени «отыграть» утерянные позиции.

В этих условиях центристы были принуждены у ступить реальной силе правого 5фланга антибольшевистского движенияКолчаковский переворот лишь оформил уже произошедшие перемены, обозначил переход лидирующей роли в антибольшевистском движении: к его правому флангу., Государственная власть сибирского антибольшевизма добилась своей цели, поглотив конкурентов и приобретя" изначально искомый всероссийский масштаб.