Постановка проблемы.
Диссертация посвящена исследованию хорватско-российских связей в общественно-политической и культурной сферах во второй половине XIX — начале XX вв. и роли различных деятелей в их формировании и развитии.
До начала XIX в. сложно говорить о каких-то сформировавшихся взаимных представлениях хорватов и русских друг о друге и тем более об устоявшихся контактах между двумя народами в культурной и общественно-политической сферах. Только в конце XVIII — начале XIX вв. Россия окончательно утвердилась в статусе великой державы, которая была покровителем угнетенных народов, в частности, в Юго-Восточной Европе. Именно тогда складывается балканское направление во внешней политике России. Но на покровительство Петербурга могли рассчитывать прежде всего православные славяне. Славяне-католики, в том числе и хорваты, в силу своей принадлежности к западной ветви христианства и интегрированное&tradeв имперский механизм геополитического противника России — Австрии, не пользовались такой ее поддержкой в своей борьбе за национальное возрождение, как, например, сербы. Поэтому объектом заинтересованности представителей официальной России (прежде всего дипломатов) хорваты становятся сравнительно поздно, в середине девятнадцатого столетия.
Если с поддержкой хорватов на государственном уровне ситуация была непростой, то в научной сфере дела обстояли лучше. В начале XIX в. в нескольких крупнейших российских университетах зарождается отечественная славистика. Первые специалисты в области славянских языков и славянской культуры в 1830—1840-х гг. посещали хорватские земли, собирали материал для научной работы в хорватских библиотеках и архивах, знакомились со своими хорватскими коллегами. В этот период в Хорватии формируется иллирийское движение, с лидерами которого, в частности, с Л. Гаем, устанавливают контакты отечественные слависты. Русские периодические издания публикуют отчеты славистов о поездках, обзоры хорватской литературы, новости о деятельности иллиров.
Однако только применительно ко второй половине XIX в. можно говорить о серьезных и последовательных попытках налаживания хорватско-российских отношений в области культуры и в политической сфере. Хорватское национальное движение, зарождавшееся в начале XIX в. в форме иллиризма, имевшее в первую очередь культурную направленность, испытавшее себя на прочность в революцию 1848−1849 гг., в этот период стало приобретать ярко выраженную политическую окраску. В борьбе за самостоятельность хорватские общественные деятели искали союзников в Европе, среди великих держав. В числе этих союзников некоторые из них видели и Россию.
Один из идеологов и лидеров Партии права Е. Кватерник после окончания Крымской войны 1853−1856 гг. пытался искать поддержку своих идей в Петербурге и какое-то время состоял на русской службе. Его соратник А. Старчевич, посвятивший роли России в Европе и славянском мире несколько работ, также долгое время считал Россию союзником хорватского народа. Относились к России с симпатией и лидеры хорватского югославистского движения — епископ Й. Ю. Штроссмайер и Ф. Рачки. Среди хорватских ученых особую роль в установлении хорватско-российских контактов в области культуры сыграл Ватрослав Ягич, проживший в России около десяти лет. В последней трети XIX в. значительный вклад в развитие отношений между Хорватией и Россией внесли лидер Хорватской народной крестьянской партии С. Радич, а также предприниматель и публицист, сторонник Партии права К. Геруц.
Интерес к Хорватии у представителей русского образованного общества также начинает интенсивно проявляться. именно во второй половине XIX в. Русские дипломаты, работавшие в консульствах России в Риеке и Дубровнике, следили за жизнью хорватского общества и по мере возможности участвовали в ней. Л. В. Березин, вице-консул России в Риеке, стал автором ряда работ, посвященных истории, культуре и этнографии Хорватии. Особая роль принадлежит священнику русской посольской церкви в Вене М. Ф. Раевскому (1811−1884), выступавшему в качестве посредника между Россией и зарубежными славянами, в том числе и хорватами. Многие отечественные слависты (В.В. Макушев, К. Я. Грот, П. А. Кулаковский, И.Н. Смирнов) уделяли хорватской теме внимание — как в работах общего характера, так и в трудах, посвященных непосредственно Хорватии.
Итак, с одной стороны, хорватско-российские связи по сравнению, например, с сербско-российскими, не являлись приоритетными для правительства России и русского общества в силу принадлежности хорватов к католическому миру и подчиненности их Габсбургам. С другой — эти связи существовали и развивались благодаря хорватским и российским ученым, дипломатам, общественным деятелям. Именно во второй половине XIX — начале XX вв. хорватско-российские отношения стали приобретать ясные очертания. Изучение всех аспектов этих отношений позволит понять особенности их развития и формы, которые они приобретали, определить место, которое Хорватия занимала в научной и общественной жизни России, и степень влияния самой России на развитие хорватского общества и хорватской политической мысли.
Актуальность исследования состоит в том, что изучение хорватско-российских отношений во второй половине XIX — начале XX вв. позволяет расширить общую картину становления отечественной славистики в указанный период и составить представление об отношении в России к зарубежным и, прежде всего, австрийским славянам. Кроме того, данная работа помогает углубить и дополнить представление о политическом и культурном развитии хорватских земель в период становления хорватской национальной идеологии и формирования хорватской нации.
Основные цели и задачи исследования.
Целью настоящего диссертационного исследования является всесторонний анализ процесса развития хорватско-российских отношений в общественно-политической сфере и в сфере культуры в указанный период. Данная цель предполагает постановку следующих задач:
1) Рассмотреть начальный этап становления хорватско-российских связей в первой половине XIX в.;
2) Определить место хорватской темы в работах отечественных славистов во второй половине XIX — начале XX вв.;
3) Проанализировать роль и значение деятельности М. Ф. Раевского в налаживании и поддержании хорватско-российских контактов;
4) Определить вклад Й. Ю. Штроссмайера, Ф. Рачки, А. Старчевича, Е. Кватерника, В. Ягича, С. Радича и К. Геруца в развитие хорватско-российских связей;
5) Провести аналитический разбор текста сочинения «Хорваты и борьба их с Австрией» и попытаться установить его авторство;
Методология исследования.
Диссертация написана с учетом современных методов исторических исследований. При работе над ней применялся историко-сравнительный метод, анализ (в том числе текстологический) и синтез. Для решения поставленных научных задач проводился критический анализ исторических источников, использовались принципы объективности и системности.
Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XIX — начало XX в. Нижней хронологической границей является 1856 г., дата окончания Крымской войны, после которой в общественно-политической жизни России стали происходить изменения, способствовавшие росту интереса к славянам. С другой стороны, с середины 1850-х гг. в хорватских землях начинается формирование двух национально-интеграционных идеологий — югославизма и правашства. Верхней хронологической границей является 1914 г., начало Первой мировой войны. Некоторые исторические сюжеты начала XX в., требующие отдельного исследования (к примеру, участие хорватов и русских в неославистском движении), оставлены за рамками настоящей работы.
В исследование включен экскурс в историю развития хорватско-российских связей в первой половине XIX в.
Научная новизна исследования определяется тем, что впервые в отечественной историографии хорватско-российские отношения во второй половине XIX — начале XX вв. рассматриваются как комплекс проблем политического и культурного характера. Связи двух народов реконструируются и исследуются в контексте развития отечественной славистики, а также в рамках общественно-политического развития как России, так и хорватских земель. Также впервые изучен вопрос о пропагандистской деятельности Партии права в России. Впервые в научный оборот вводится ряд новых источников, на основе которых предпринята попытка переосмыслить существующие в науке представления, предложить оригинальную авторскую интерпретацию изучаемых событий.
Практическая значимость работы.
Материалы и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы при создании обобщающих исследований как по истории отечественного славяноведения в XIX — начале XX вв., так и общественно-политического развития хорватских земель, а также при подготовке учебных пособий и специальных курсов по истории югославянских народов в указанный период.
Апробация работы.
Основные положения и выводы исследования автора диссертации отражены в публикациях автора (см. список работ), а также в выступлении на Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2011» (Москва, апрель 2011 г.).
Степень научной разработанности проблемы.
Хорватско-российские контакты в общественно-политической и культурной областях как объект исследования стали привлекать внимание российских ученых и их хорватских коллег уже на рубеже XIX — XX вв. В работах отечественных историков и филологов того времени, помимо сведений о собственно хорватской истории и культуре, упоминалось о связях двух народов, о том, что объединяет или, напротив, разъединяет их. Хорватские авторы XIX в. в своих трудах также часто упоминали о контактах своих выдающихся современников с Россией. Особенность' этих работ состоит в том, что некоторые из них можно рассматривать одновременно и как историографические работы, и как исторические источники. Но об определенной историографической традиции изучения хорватско-русских связей как в отечественной, так и в югославской (хорватской) историографии можно говорить только применительно ко второй половине XX в. Роль таких деятелей, как Й. Ю. Штроссмайер, В. Ягич, С. Радич, внесших значительный вклад в установление контактов между двумя народами, анализировалась как в общих работах по истории Хорватии, так и в специализированных исследованиях. Хорватско-российские связи изучались и изучаются в контексте исследования истории отечественного славяноведения XIX — начала XX вв.
В отличие от сербов или болгар, хорваты сравнительно поздно стали объектом непосредственного исследования русских ученых. Первой серьезной работой, посвященной Хорватии, стала книга историка, дипломата, этнографа и публициста JI.B. Березина «Хорватия, Славония, Далмация и Военная граница» (1879). В работе содержатся географические, исторические, статистические и экономические сведения о хорватских землях, не обойдены вниманием вопросы их административно-территориального устройства, религии и культуры. Несмотря на то, что этому объемному труду свойственны компилятивность и некоторая эклектичность, его появление стало важным событием в истории отечественной кроатистики1.
Известный русский литературовед, этнограф и публицист А. Н. Пыпин также обращался к хорватской теме. Так, в работе «Панславизм в прошлом и настоящем» он пишет, что отношение русского общества к «католическим сербо-хорватам.лишено связей единоверия», и поэтому русскому обществу гораздо труднее определить свое отношение к ним2.
Монография П. А. Кулаковского «Иллиризм» стала первой в отечественной историографии работой, посвященной этому этапу хорватского национального возрождения3. Исследование иллиризма для Кулаковского важно прежде всего потому, что оно, по его мнению, может помочь понять характер русско-славянских отношений в целом.
В Советском Союзе в межвоенный период к теме хорватско-российских отношений обращался В. Н. Кораблев, исследовавший деятельность хорватского ученого И.В. Ягича4. Кораблев отмечал его заслуги в области славистики, но в то же время обвинял ученого в «примитивном патриотизме», службе интересам австрийской и русской буржуазии и непонимании «классового характера» науки. Хорватская тема нашла отражение и в статье А. Сидорова, представителя русской эмиграции вКоролевстве сербов, хорватов и словенцев, опубликовавшего в 1926 г. в Загребе статью «Епископ Штроссмайер и русские"5.
Одним из наиболее выдающихся исследователей проблем хорватской истории в послевоенный период являлсяВ.И. Фрейдзон, автор статей и монографий по новой истории Хорватии6. Хорватско-российские связи он рассматривал в рамках национально-освободительной борьбы хорватов в XIX в. В монографии «Борьба хорватского народа за национальную свободу» (1970) он писал о роли России в идеологиях Партии права и хорватских югославистов. Отдельные статьи В. И. Фрейдзона посвящены деятельности Е. Кватерника, в которых ученый исследовал попытки хорватского политика заручиться поддержкой России после окончания Крымской войны. Заслугой ученого является выявление, перевод и опубликование важных архивных документов, проливающих свет на многие аспекты хорвато-российский связей, к примеру, автобиографии Кватерника или писем российских дипломатов о беседах с епископом Штроссмайером.
Об истории хорватско-русских связей писала И. И. Лещиловская, посвятившая несколько работ истории иллирийского движения в Хорватии в 30−40-е гг. XIX в.7. Помимоанализа сущности иллирийского движения как такового, она обращалась и к изучению контактов иллиров с представителями других славянских народов, в том числе и с русскими. Исследовательница посвятила отдельную статью освещению деятельности Й. Ю. Штроссмайера в русской периодической печати, сделав вывод, что газеты и журналы России, вне зависимости от направления, высоко оценивали его вклад в развитие отношений между Хорватией и Россией.
Деятельность Штроссмайера исследовала в своих работах и И. В. Чуркина. Она, в частности, писала о его контактах с русским философом B.C. Соловьевым и об их совместных усилиях, направленных на объединение церквей8, которые до того оставались за рамками серьезного анализа в отечественной историографии. Автор высоко оценивает старания Соловьева и Штроссмайера, но приходит к выводу, что их идеи в то время не могли практически осуществиться. И. В. Чуркина в течение длительного времени изучала контакты М. Ф. Раевского с зарубежными славянами, в том числе и хорватами9. Исследовательница ввела в научный оборот новые архивные материалы из фонда.
Раевского, которые проливают свет на отношения между хорватскими и российскими общественно-политическими деятелями во второй половине XIX в.
С.А. Романенко обращался к вопросу о хорватско-российских связях в рамках исследования влияния католицизма на формирование хорватской нации, в частности, об отношении А. Старчевича к русскому православию10. Более подробно хорватско-русские связи в XIX в. ученый рассмотрел в монографии «Югославия, Россия и „славянская идея“. Вторая половина XIX — начало XXI в.» (2002), где он пишет об отношении к России как лидеров Партии права, так и югославистов, а также о роли России в политических воззрениях С. Радича. Автор приходит к выводу о «несостоятельности мифа о том, что хорватский национализм неизбежно должен носить антирусский и антироссийский характер, а сербский — обязательно основан на обожании России и подчинении Сербии ее интересам"11.
Хорватско-российские связи во второй половине XIX в. изучала Л. И. Ровнякова. В статье «Франьо Рачки и Россия» она, основываясь на богатом эпистолярном наследии хорватского ученого, осветила его деятельность на ниве укрепления этих отношений, его поездку в Россию, контакты с отечественными славистами. Отметив важную роль Рачки в их установлении, Ровнякова приходит к выводу, что тесные научные связи между хорватскими и русскими учеными, в частности, между двумя академиями наук, в то время существовали, хотя правящие круги Габсбургской монархии пытались им помешать12. Интересовалась исследовательница и биографией К. Ю. Геруца. Ему она посвятила отдельную статью, где описывается его роль как владельца «Русско-славянского книжного магазина» в Петербурге13. О деятельности Геруца в России писал и Е. Ф. Фирсов, который уделил особое внимание его участию в хорватско-русском обществе памяти Крижанича14.
Таким образом, можно сделать вывод, что хорватско-российские связи в общественно-политической сфере и в области культуры во второй половине XIX — начале XX вв. получили достаточно широкое освещение в отечественной литературе. Тем не менее, данной теме пока не посвящено ни одной специальной монографии, многие аспекты этих связей, такие, как, например, место России в идеологии Партии права, остаются слабо изученными. Взаимоотношения между хорватами и русскими в указанных областях требуют более глубокого и детального анализа.
Как и в отечественной литературе, в хорватских исследованиях тема взаимоотношений с Россией и русскими стала появляться уже в конце XIX в., в частности, в работах, посвященных выдающимся деятелям хорватского народа: Штроссмайеру, Рачки, Старчевичу, Кватернику, Радичу. В них упоминалось о тех или иных сторонах их деятельности, связанной с Россией. Уже Т. Смичиклас в книге, посвященной Ф. Рачки, писал о посещении ученым России в 1884 г. как об одном из наиболее важных событий в его жизни15. К. Шегвич в книге «Первое изгнание Евгения Кватерника», основываясь на его дневниковых записях, подробнейшим образом исследовал деятельность Кватерника в России16.
Хорватский журналист и писатель М. Нехаев в своей книге «Раковица», также посвященной Е. Кватернику, достаточно подробно писал о его поездке в Россию, сделав вывод о его фиаско на русской службе как о следствии несовпадения его стремлений и.
17 целей официальной России. А. Спилетак посвятил обширную статью роли православия в жизни Й. Ю. Щтроссмайера, в которой опубликовал текст его «Меморандума» русскому правительству, назвав его одним из наиболее важных произведений хорватского епископа18. Изучению контактов Рачки и Штроссмайера с Россией уделил внимание хорватский историк В. Новак. Он, в частности, подробно исследовал историю отношения.
Ф. Рачки к России и детально описал его поездку по русским городам, отметив, что, несмотря на принадлежность к католическому клиру, ничто не могло поколебать его русофильства19. М. Пеич в статье, также посвященной поездке Ф. Рачки в Россию, особо.
20 подчеркивает его роль как автора путевых заметок .
Одним из первых исследователей хорватско-российских культурных и политических контактов, посвящавших этой теме большую часть своей1 деятельности, был А. Флакер, историк и теоретик литературы. Он занимался и изучением политических контактов хорватов и русских, чаще всего тоже в рамках изучения литературных связей. Так, его интересовало влияние русской литературы и революционных демократов на идеи Партии права в 80-е гг. XIX в.21 Обращался исследователь и к вопросу о месте России в правашской внешнеполитической концепции22. А. Флакер пришел к выводу, что кажущееся противоречие между неприятием правашами славянской идеи и их симпатиями к России в 1880-х гг. объясняется поиском союзников в борьбе с Веной, верой в возможность политического освобождения с помощью России. Именно А. Флакер одним из первых назвал работу «Хорваты и борьба их с Австрией» «правашской брошюрой», выразив сомнение в ее русском авторстве.
Наиболее полно и всесторонне историей хорватско-российских связей в XIX в. занимался советский и хорватский ученый И. Д. Очак, посвятивший этой странице российской и хорватской истории немало работ23. Среди них — монография «Хорватско-российские связи. Вторая половина XIX — начало XX в.», в которой он осветил деятельность И1 Кукульевича-Сакцинского, Й. Ю. Штроссмайера, Е. Кватерника, С. Радича и К. Геруца. И. Д. Очак справедливо отмечал, что хорватско-российские связи всегда находились в тени сербско-российских и черногорско-российских, а хорваты из-за своего католицизма и других признаков западной цивилизации были далеки и в какой-то степени, чужды России. Но исследователь в то же время замечает, что, несмотря на это, хорватам было свойственно романтическое представление о России как о великой славянской державе, хотя связи между двумя народами в XIX в. носили индивидуальный характер24.
Многие хорватские историки, занимавшиеся историей общественно-политического развития и модернизации хорватских земель в. XIX в., интересовались ролью и местом России в идеологии Партии права. Так, Й'. Хорват в исследовании, посвященном истории хорватской журналистики, упоминает о пророссийской ориентации Партии права в 1880-е гг. и отражении этого момента в правашской печати25.
Более подробно об этом писала М. Гросс. В монографии «Истинное правашство» исследовательница в отдельной главе проанализировала отношение А. Старчевича и других деятелей Партии права к России26. Как и А. Флакер, она считает, что переход правашей к пророссийской ориентации был вызванне стратегическими, а тактическими соображениями27, связанными как с надеждой на русскую помощь в борьбе с Австрией, так и с внешнеполитическими и военными успехами России в конце 1870-х гг. М. Гросс, как и А. Флакер, считала монографию «Хорваты и борьба их с Австрией» делом рук хорватов. Кроме того, она привела в монографии и имена конкретных авторов — К. Геруца и М. Дошена28. О деятельности этих двух хорватов в России писал и С. Маткович в своей монографии о Чистой партии права, утверждая, что Геруц стремился развивать хорватско-российские отношения ради взаимной выгоды29. Я. Туркаль, специалист по истории Партии права, в последнее время также уделяет в своих работах внимание теме пророссийской ориентации правашей. В работе «Правашское движение 1878−1887 гг.» она цитирует статьи А. Старчевича, посвященные России, утверждая, как и ее предшественники, что пророссийские симпатии лидера партии были его тактическим ходом. Тем не менее, исследовательница подчеркивает, что в некоторых вопросах Старчевич шел на компромисс и, высказываясь позитивно о России, резко отзывался о поляках, по отношению к которым он всегда был дружелюбно настроен30.
Взаимоотношения Соловьева и Штроссмайера, их деятельность по объединению церквей в последнее время также исследуются в хорватской историографии31.
Таким образом, можно заключить, что хорватские историки уделили достаточное внимание исследованию отдельных сторон хорватско-российских связей, начиная от контактов в литературной сфере и заканчивая политическими вопросами. Но многие аспекты хорватско-российских отношений, например, освещение истории и культуры Хорватии в трудах русских ученых, еще недостаточно изучены в работах хорватских историков. В хорватской историографии, как и в российской, отсутствуют комплексные труды, в которых бы всесторонне освещались хорватско-российские контакты в общественно-политической и культурной сферах.
В трудах представителей славистических школ других стран хорватско-российские связи никогда не были объектом детального исследования. Хотя работы по истории Габсбургской монархии на английском, французском и других языках стали появляться уже во второй половине XIX в., о роли России в политическом и культурном развитии хорватов или о контактах хорватских политиков и общественных деятелей с русскими коллегами в них упоминалось изредка, в рамках отношения России к славянам Габсбургской монархии в целом.
Французский славист Л. Леже в своей «Истории Австро-Венгрии» (1889) пишет о влиянииРоссии на положение австрийских славян (в том числе и хорватов) в контексте повествования об иллиризме, выступая против распространенных в Европе суждений об инспирировании Россией национальных движений среди зарубежных славян. Он утверждает, что славянские национальные движения были абсолютно самостоятельным явлением, хотя славяне и надеялись на Россию, которая, по утверждению историка, была далека от того, чтобы эти движения поддерживать32.
Один из родоначальников английской славистики, Р. Сетон-Уотсон, упоминал в своих работах о деятельности епископа И. Ю. Штроссмайера, связанной с его усилиями по объединению церквей33. Американский историк Р. Канн, исследовавший историю образования и распада Австро-Венгрии, также писал о влиянии России и «панславистской идеи» на австрийских славян. Он подчеркивал, что статус австрийских славян, которые пользовались культурной и отчасти политической автономией, был гораздо выше, чем у подданных Российской империи, и поэтому именно среди славянских народов Габсбургской монархии России, по мнению автора, было сложно распространять свое влияние34.
Одной из немногих работ на английском языке, посвященных непосредственно хорватско-российским отношениям, является статья американского историка хорватского происхождения А. Кадича «Владимир Соловьев и епископ Штроссмайер"35. В своей работе автор подробно исследует историю взаимоотношений русского философа с хорватским епископом, стремившихся к объединению православной и католической церквей. Кадич приходит к выводу, что эта идея, не находившая поддержки ни в Петербурге, ни в Риме, была нереалистичной. Тем не менее, автор высоко оценивает контакты русского философа со Штроссмайером, считая их доказательством того, что православные и католики могут не только дискутировать о своих различиях, но и находить что-то общее.
Сербские историки как в монархической и социалистической Югославии, так и в современной Сербии затрагивали тему хорватско-российских связей в XIX в. прежде всего в контексте изучения ими деятельности Штроссмайера и Рачки. О русофильских убеждениях Штроссмайера писал С. Йованович, утверждавший, что епископу Россия была близка как глубоко религиозная страна, «где шла борьба с еврейством и современным безверием, в которой властвовали старые христианские настроения, сохранившиеся со времен средневековья"36.
Связи Штроссмайера с Россией среди сербских историков подробнее всего изучал К. Милутинович, посвятивший «русофильству Штроссмайера» отдельную главу в одной.
XI из своих монографий. Историк использовал материал, уже собранный и опубликованный В. И. Фрейдзоном, в частности, письма русских дипломатов, встречавшихся с хорватским епископом, а также переписку самого Штроссмайера и материалы периодической печати Австро-Венгрии. Милутинович излагает различные версии конфликта епископа с Францем Иосифом I (т.н. «беловарского инцидента»), предположив, что официальная Россия могла защищать Штроссмайера от нападок австрийских властей, дипломатическим путем воздействуя на Вену.
О политической деятельности Штроссмайера пишет исследователь сербскохорватских отношений В. Крестич. Он утверждает, что главной целью епископа было укрепление позиций династий Габсбургов и Австро-Венгерской монархии в целом, что, по его мнению, могло способствовать расширению влияния Хорватии на Балканах в ущерб православной России. Крестич особо отмечает, что у русских дипломатов, к которым Штроссмайер обращался со своими идеями, не вызывала доверия инициатива.
39 епископа, которого они считали «австрииским агентом-провокатором» .
О хорватско-российских связях упоминается и в болгарской историографии. Р. Божилова, исследовавшая хорватское национально-освободительное движение XIX в., упоминает о политике Партии права в отношении России в 70−80-х гг. XIX в. Она отметила, что разочарование сторонников партии в способности России помочь Хорватии способствовало дальнейшей эволюции правашской идеологии в сторону признания возможности создания Великой Хорватии в рамках Австро-Венгрии40. О деятельности Геруца писал и С. Елдыров, осветивший в нескольких работах его деятельность в Болгарии и отчасти в Хорватии и России.41 Елдыров определяет жизненную цель Геруца как поиск и служение славянской культурной общности.
Итак, можно заключить, что тема хорватско-российских отношений, за исключением хорватской и советской (российской) литературы, нашла определенное освещение только в сербской и отчасти болгарской историографии. В исследованиях западноевропейских и американских ученых о связях этих двух народов и стран лишь упоминается, почти нет и специальных работ, посвященных этой тематике.
Источниковая база исследования.
Источниками для написания диссертации послужили как опубликованные, так и неопубликованные архивные документы на русском, хорватском и сербском языках. Это материалы переписки и путевые заметки российских и хорватских ученых, дипломатов и общественных деятелей, научные работы, посвященные истории и культуре Хорватии, мемуары, публицистические произведения, материалы периодической печати.
В работе были использованы неопубликованные документы из следующих архивов: Отдела письменных источников Государственного Исторического музея (далее — ОПИ ГИМ), Архива внешней политики Российской империи (далее — АВПРИ), Рукописного отделения Института русской литературы Российской академии наук (далее — РО ИР ЛИ РАН), Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (далее — ОР РНБ), Санкт-петербургского филиала Архива Российской академии наук (далее — СПФ АР АН).
Особую ценность для исследования хорватско-российских отношений представляет фонд М. Ф. Раевского (№ 347) ОПИ ГИМ. В нем удалось обнаружить письма хорватского политического деятеля, участника иллирийского движения и государственного чиновника О. Утешеновича-Острожинского и письма историка, этнографа и вице-консула России в Риеке в 1862—1869 гг. Л. В. Березина, еще не введенные в научный оборот.
Несколько важных документов было найдено в АВПРИ, в фонде «Славянский стол» (№ 146). Это, в частности, письмо Л. В. Березина заместителю министра иностранных дел России Н. К. Гирсу, в котором дипломат выражал свою просьбу содействовать распространению его главного труда «Хорватия, Славония, Далмация и Военная граница». Еще одним ценным источником, обнаруженном в фонде № 146, является ходатайство хорватского политического деятеля, предпринимателя и публициста К. Геруца в Азиатский департамент Министерства иностранных дел России о выдаче ему пособия для организации книготорговли в Санкт-Петербурге. В том же фонде хранится и адресованное в департамент письмо из Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества, в которое Геруц также обращался с просьбой о денежной, помощи.
Большое исследовательское значение представляет фонд В. И. Ламанского (№ 35).
СПФ АРАН. В нем хранятся письма хорватского и русского ученого В. Ягича к Ламанскому, в том числе не опубликованные до настоящего времени, и ответы русского * слависта Ягичу. Значительная часть эпистолярного наследия И. В. Ягича находится в фонде А. Ф. Бычкова (№ 120) ОР РНБ. В диссертации были использованы документы и из других фондов архива — A.A. Майкова (№ 452), И. В. Помяловского (№ 608), А. Н. Пыпина (№ 621), М. Ф. Раевского (№ 627). В фонде П. А. Кулаковского (№ 572) РО ИРЛИ РАН удалось обнаружить рукопись его лекций по истории сербского и хорватского национального возрождения.
В диссертации широко использованы материалы документальных публикаций. Среди них следует отметить двухтомник «Зарубежные славяне и Россия» и «1угословени и Pycnja», в котором опубликованы письма корреспондентов М. Ф. Раевского из славянских земель, в том числе и хорватов42. Несомненный интерес представляет и переписка идеологов югославистского движения в Хорватии И. Ю. Штроссмайера и Ф.
Рачки43. Сборник документов «Хорватские свидетельства о России"44 является уникальной и единственной в своем роде документальной публикацией, посвященной хорватско-российским культурным и политическим связям45. При работе над диссертацией использовались сборники документов: «Письма И. В. Ягича к русским ученым (1865−1886)"46, «Корреспонденция Ватрослава Ягича"47, «Корреспонденция Степана Радича"48.
Среди опубликованных источников следует назвать путевые записки как хорватского, так и русского происхождения. Это, прежде всего, дневник ученого и публициста Ф. В. Чижова, в котором содержится одно из первых подробных описаний хорватских земель в отечественной литературе49, записки отечественных славистов И. И. Срезневского, В. И. Григоровича и других русских ученых, побывавших в хорватских землях50. Уровень хорватско-российских отношений во второй половине столетия отражен в «Путевых воспоминаниях о России» Ф. Рачки, посетившего Россию в 1884 г. и оставившего впечатления о самых разных сторонах русской жизни51.
В работе использовалась и официальная документация, в частности, отчеты русских славистов (к примеру, В.И. Григоровича) об их поездках в Хорватию по заданию Министерства народного просвещения52.
Важными источниками по истории хорватско-российских связей являются дневниковые записи и мемуары. Среди них следует отметить опубликованные в 1907 г. К. Шегвичем записи Е. Кватерника, в которых он описывает свои впечатленияот пребывания в России и нахождения на русской службе. В биографических произведениях В. Ягича53 содержатся суждения хорватского филолога о состоянии русской славистики во второй половине XIX в., о представителях российской научной и политической элиты, о его частной жизни в России.
Одним из важнейших источников по исследованию хорватско-русских отношений являются работы отечественных славистов об истории, культуре и политическом положении хорватских земель. Среди наиболее важных работ следует назвать труд К. Я. Грота, посвященный ранней хорватской истории54, исследования В. В. Макушева, посвященные истории Дубровника и российско-дубровницким связям55, работы И.Н. Смирнова56, Л.В. Березина37. Кроме того, в диссертации использованы монографии и статьи отечественных славистов, которые затрагивали хорватскую тему в работах, напрямую не связанных с исследованием Хорватии. Некоторые из этих источников, например, работы В. В. Макушева или Л. В. Березина, могут рассматриваться и как историографические работы по истории хорватско-российских отношений.
Среди публицистических работ, использовавшихся при написании диссертации, следует назвать прежде всего сборник статей лидера Партии права А. Старчевича «Отношения к России"58. О попытках пропаганды хорватской национальной идеи в России под вывеской «славянской взаимности» свидетельствуют публицистические произведения К. Геруца, опубликованные им на русском языке59. Одно из центральных мест среди использованных источников публицистического характера занимает работа «Хорваты и борьба их с Австрией», изданная под именем русского публициста М.М. Филиппова60.
Для раскрытия темы диссертации привлекались и материалы периодической печати. Прежде всего, это дореволюционные литературные и политические журналы, в основном славянофильского и охранительного направлений. Одним из наиболее значимых для написания настоящей работы периодических изданий является «Журнал министерства народного просвещения"61, а также журналы «Москвитянин»,.
Современник"62, «Русская беседа"63 и некоторые другие. Использовались при работе над диссертацией и отдельные публикации в газетах64. Также были рассмотрены отдельные хорватские, сербские и словенские периодические издания, в которых публиковались работы В. Ягича, К. Геруца и С. Радича65.
Таким образом, можно сделать вывод, что по истории хорватско-российских отношений в XIX — начале XX вв. имеется достаточное количество разноплановых источников, как опубликованных, так и неопубликованных, на русском, хорватском и сербском языках. С их помощью возможно провести всесторонний анализ общественно-политических и культурных связей между хорватами и русскими в указанный период. Особенностью источниковой базы данной работы является большое количество опубликованных источников, которые до настоящего времени не были глубоко и всесторонне использованы и проанализированы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Подводя итог рассмотрению хорватско-российских общественно-политических и культурных связей во второй половине XIX — начале XX вв., можно сделать следующие выводы.
О возникновении в России интереса к Хорватии, к ее истории и современному политическому и культурному развитию можно говорить уже в первой половине XIX в. В этот период зарождалось отечественное славяноведение как комплекс научных дисциплин, при российских университетах создавались кафедры истории и литературы славянских наречий, русские ученые и общественные деятели посещали хорватские земли. Впечатления от поездок, во время которых они работали с архивными документами и устанавливали первые контакты с хорватскими коллегами, нашли отражение в их путевых заметках и переписке. Распространению знаний о хорватских землях в России вначале способствовал один и тот же круг лиц, в частности, М. П. Погодин и И. И. Срезневский. ,.
Во второй половине XIX — начале XX вв. в России повышается интерес к хорватской истории и культуре, о чем свидетельствуют публикации отечественных славистов, и среди них — работы, посвященные непосредственно Хорватии. В большинстве этих исследований, прослеживается общая черта: вплоть до начала XX в. очень немногие ученые выделяли хорватов из общей сербо-хорватской «массы». В то же время далеко не все исследователи осуждали хорватов за исповедание католицизма и принадлежность к западной цивилизации в целом. Многие отечественные слависты, когда речь шла о средневековой государственности хорватов или об их современных достижениях в литературной и научной областях, сравнивали их с сербами, и сравнение было отнюдь не в пользу последних.
Особая роль в налаживании хорватско-российских связей принадлежит российскому дипломату, историку, публицисту и этнографу Л. В. Березину. Будучи в 1862—1869 гг. русским вице-консулом в Риеке, он устанавливал контакты с представителями хорватской интеллигенции, интересовался культурной и политической жизнью хорватов, способствовал распространению хорватской культуры в России, и русской — в Хорватии. Все собранные Березиным материалы о Хорватии стали основой для его статей и его главного труда — «Хорватия, Славония, Далмация и Военная граница».
Значительный вклад в развитие связей между двумя народами принадлежит священнику М. Ф. Раевскому, исполнявшему посреднические функции между Россией и зарубежными славянскими народами в налаживании и развитии научных и культурных связей. Именно благодаря Раевскому хорваты получали интересующие их издания из России и пересылали хорватские научные труды своим коллегам из России. Переписывались с Раевским и русские ученые-слависты, чьим успехам в установлении личных контактов с их хорватскими коллегами способствовала посредническая деятельность протоиерея Раевского.
Интерес к России наблюдался и у хорватских общественных деятелей. Роль России в Европе и славянском мире, ее возможное влияние на судьбу Хорватии находились в центре внимания идеологов югославизма и правашства — двух главных направлений хорватской политической мысли. Лидеры югославистов, Й. Ю. Штроссмайер и Ф. Рачки, были искренне заинтересованы в сближении с Россией, видели в ней великую славянскую державу, поддерживали многие ее внешнеполитические устремления, хотя находились, у них и слова критики в адрес русской политики. Одной из главных идей епископа Штроссмайера было сближение католической и православной церквей. Его единомышленником оказался русский философ B.C. Соловьев, разделявший идеи Штроссмайера о церковном объединении. Взаимоотношения хорватского епископа и русского мыслителя являются наглядным примером хорватско-российских контактов в духовной сфере.
Лидеры Партии права, Е. Кватерник и А. Старчевич, в силу своих политических убеждений были настроены гораздо менее «русофильски» и испытывали больше трудностей в установлении контактов с Россией. Е. Кватерник положил начало этим контактам, впрочем, не слишком удачное. Сказались и предрассудки в отношении' католиков, существовавшие в. России, но в гораздо большей степени — личные качества самого Кватерника, человека деятельного, активного, но несколько самоуверенного и не всегда знавшего меру, что и предопределило его фиаско в вопросе поддержки Россией его планов по освобождению Хорватии. Несмотря на это, Россия оставалась в поле зрения Партии права, прежде всего ее лидера А. Старчевича, как возможная союзница в борьбе с Австрией. Отношение Старчевича к России на протяжении 1870−1890-х гг. часто менялось. Критика русского абсолютизма сменялась всплеском восхищения, возникшим под влиянием внешнеполитических успехов России в конце 1870-х гг., а эта эйфория, в свою очередь, сменялась тем же критическим отношением" уже после ужесточения режима в России после воцарения Александра III в 1881 г. Нельзя не согласиться с хорватскими историками, считавшими, что русофильство Старчевича носило тактический характер.
Один из сторонников идей Старчевича и Кватерника, Крунослав Геруц занимает особо место в развитии хорватско-российских отношений. Он прожил в России несколько десятилетий, занимался книготорговлей и общественной деятельностью. Ему удалось внести свой’вклад в развитие русско-славянского книгообмена, несмотря на то, что его предприятие просуществовало всего несколько лет. Но одна из сторондеятельности Геруца пока еще глубоко не исследована. Помимо деятельности в сфере хорватско-российских культурных взаимосвязей, он занимался и политической деятельностью. Он был талантливым пропагандистом правашских идей и хорватской государственной, идеи вообще на территории России. В своих статьях и брошюрах он продвигал правашские идеи, ловко маскируя их под рассуждения о культурном единстве славян* под водительством России.
Уникальным примером пропагандистской работы К. Геруца и его соратника М. Дошена на территории России является брошюра «Хорватия и борьба их с Австрией», изданная под фамилией русского публициста и журналиста М. М. Филиппова. Эта работа, содержащая в себе неприкрытое восхваление А. Старчевича и его идей, не могла быть написана русским исследователем, в чем сомневались еще первые рецензенты этой книги. Можно предположить, что лидеры Партии права, с конца 1870-х гг. относившиеся к России с симпатией и видевшие в ней возможного союзника, попытались воспользоваться сложившейся ситуацией и с помощью доверенных лиц в России издать работу, которая могла бы ознакомить русского читателя с идеями Партии права, представленными в самом позитивном свете и, таким образом, вызвать у русского читателя' симпатию по отношению к правашским идеям.
Значительный, вклад в развитие хорватско-российских контактов, прежде всего, научных, внес Ватрослав Ягич. Он посвятил России значительную часть своей жизни и карьеры, узнал русскую жизнь с самых разных сторон. Однако нельзя сказать, что Ягич за то десятилетие (с перерывами), в течение которого он жил и работал в России, полностью там ассимилировался. Несмотря на отличное знание русского языка и литературы, Ягич продолжал оставаться хорватом, выросшим в Австро-Венгрии. Именно на его примере очень хорошо видна та противоречивость натуры, которая свойственна австрийским славянам, близким русским по языку, но отделенным от них в других областях культуры. Ягича не устраивало в России отсутствие материальных гарантий и упорядоченности в бытовой сфере. Поэтому ему после Одессы и Петербурга, где он работал, хотелось уехать в Берлин и в Вену. Но Ягич ощущал свою чужеродность в немецкой и венгерской среде, где он был прежде всего славянином, хорватом. Эта раздвоенность сознания была свойственна ему на протяжении всей его жизни.
В последней трети XIX — начале XX вв. весьма заметную роль в хорватско-российских связях играл Степан Радич, лидер крестьянского движенияХорватии, один из самых популярных политических лидеров хорватского народа. Он рано стал интересоваться Россией и русским языком, распространению которого среди: хорватов содействовал, видел в России центр славянского мира. Конечно, ему пришлось столкнуться и со многими: трудностями, особенно во время поездок в Россию, где он в полной мере ощутил особенности и крайности русской жизни. Пример Радича показывает, что стереотипы, русского общества о хорватах оказались весьма живучи и сохранились вплоть до начала Первой мировой! войны, но вместе, с темему удалось найти в России отклики: понимание со сторонымногих людей:. Хорватский политик публиковал свои статьи на русском языке, читал лекции в России — словом, имел возможность доносить свою точку зрения до русской’публики: Тот факт, что ни< существовавшие стереотипн о хорватах, ни отсутствие поддержки среди многих официальных лиц, ни усиливавшиеся в России: негативные настроения в преддверии мировой, войны в отношении Австро-Венгрии, которые переносились, и на: хорватов, ни последующие собьггия' (война, революцияпадение Габсбургской и Российской империй) не повлияли на интерес Радича к России,.который, как показывают документы, был живым и искренним.
Итак, во второй половине XIX — начале XX вв. хорватско-российские связа в областиполитики и культуры вышли на новый уровень. Если ъ начале девятнадцатого столетия отечественные и хорватские ученые и дипломаты делали только, первые: шаги навстречу друг другу, то после Крымской войны ситуация в: значительной: степени: изменилась. Русские слависты из различных университетских центров: уже: не только* путешествовали по хорватскимземлями* публиковали свои отчеты, о них, но и исследовали различные проблемы хорватской' историии культуры-, способствуя*: формированию кроатистики как. неотъемлемой: части славистических исследований: Хорватские общественные, деятели и ученые также стремились завязать, контактыс. Россией, на поддержку которой они рассчитывали. Так складывались двусторонние отношения между двумянародами. На пути энтузиастов, хорватско-российского сближения стояло множество препятствий различного характера, осложнявших их деятельность: геополитическое соперничество Австро-Венгрии и России, принадлежность хорватов к католической церкви, ориентированность России на православных славян и связанные: с этим стереотипы о хорватах, существовавшие в русском, обществе. Но к: началу Первой мировой войны сторонниками хорватско-российского сближения: с обеих сторон было сделано многое для становления и укрепления связей двух народовв различных сферах деятельности.