История взаимоотношений власти и населения в России полна многочисленных движений и выступлений против нее различных слоев населения. Их изучение было одним из приоритетных направлений Советской исторической науки в исследовании отечественной истории до октябрьской революции 1917 года. В то же время, в связи с самой трактовкой Советской власти как глубоко народной, исключалось сколько-нибудь серьезное исследование выступлений масс против ее политики. Тема противостояния народа и власти в послеоктябрьский период истории России освещалась однобоко, выступления объяснялись либо агитацией свергнутых классов, либо происками иностранных разведок. Под давлением стереотипов социалистической идеологии историки не изучали реальной картины взаимоотношений населения и нового государства.
Между тем эти взаимоотношения никогда не были идеальными. С этой точки зрения особо показательна эпоха гражданской войны, когда происходили массовые выступления всех социальных слоев и групп населения против внутренней политики советского государства. Этот феномен необходимо изучать комплексно. В последнее время все чаще в работах исследователей поднимается вопрос о «третьей силе» в гражданской войне в России, которой считают либо «зеленых», либо крестьянское движение в целом. Между тем комплексный подход к проблеме позволяет на качественно ином уровне осветить проблему участия масс в истории этого периода вне фронтов гражданской войны.
Эпоха гражданской войны, когда совершился глобальный перелом в истории России, государства и общества, был временем разрушения старых отношений вертикали «народ — власть» и создания новых властных взаимоотношений. Массовые представления о власти, ее месте в обществе подверглись серьезному пересмотру, революционная практика пришла в столкновение с массовым сознанием различных социальных групп, вмешательство государства во все сферы жизни общества неизбежно влекло за собой социальный взрыв.
Без изучения народного сопротивления установлению новой власти в России и первым ее мероприятиям невозможно успешно разрешить крупнейшие проблемы истории этого периода: природы октябрьской революции и гражданской войны, характера советского государства, специфики раннего советского общества. Вопрос о социальном протесте масс в советский период — один из наиболее слабо изученных в отечественной историографии. Между тем речь идет о «народной истории», об историческом процессе, творимом массами не по указанию государства, а вопреки нему.
Исследование протестного движения важно не только в историографическом плане, но имеет также актуальное политическое звучание. Развитие социально-политических конфликтов, закономерности их перерастания в выступления протеста, особенности выступлений различных социальных групп и слоев — все это важно и с точки зрения современной общественно-политической ситуации в России.
Территориально исследование охватывает Тверскую губернию в границах 1917 -1921 годов. Выбор данной территории для исследования обусловлен тем, что с одной стороны, она является довольно типичной для Центрально-Промышленного района, что позволяет экстраполировать выводы, сделанные в исследовании, на более обширный регион (Центральная Россия). С другой стороны, специфическое географическое положение губернии между двух столиц обуславливает ее особое значение для стабильности социально-политического положения в стране, в связи с чем подавлению проявлений социального протеста населения здесь уделялось особое внимание. Губерния являлась довольно развитой в промышленном отношении, имела крупные городские центры, что позволяет достаточно полно исследовать политические настроения и формы протеста, как крестьянства, так и рабочих, средних городских слоев, служащих и интеллигенции. Ограничение исследования границами одной губернии дает возможность детально и комплексно изучить социально-политическую ситуацию, создать микромодель процессов зарождения, развития, внешнего проявления и подавления социального протеста в послереволюционном советском обществе. Масштабы его в губернии в 1917 — 1921 годах были довольно большими. Однако в исторических исследованиях это практически не нашло отражения.
Хронологически исследование ограничено октябрем 1917 года — временем, когда в губернии началось установление новой власти, повлекшее за собой и первые выступления протеста, и концом 1921 года, когда, в связи с окончанием гражданской войны и введением НЭПа открытое проявление недовольства сошло на нет. Выбор данного периода для исследования обусловлен тем, что в это время социальный протест масс в губернии, как и по всей стране, проявился наиболее полно, своеобразно по форме и содержанию.
Начало изучения противостояния населения и власти в тылу Советской России в эпоху гражданской войны приходится на первые годы НЭПа. В основном в 20-е годы разработкой данной проблематики занимались военные историки, что обусловило известную ограниченность их работ, поскольку авторов в первую очередь интересовали военные аспекты вопроса.
Первые работы были посвящены подавлению крестьянских восстаний и, как правило, создавались участниками тех событий.1 Наряду с военно-тактическими вопросами в них затрагивались и причины повстанчества. Все авторы считали крестьянское движение исключительно кулацким, связанным с деятельностью левоэсеровской партии.
В рамках социологизации исторических исследований в 20-е годы М. Н. Покровским была создана одна из первых концепций антисоветского крестьянского движения. Покровский считал крестьян «свирепым и непримиримым врагом революции», используемым буржуазией в собственных целях. Он полагал, что Советская власть сумела вырвать крестьянство из-под буржуазного влияния путем введения НЭПа.
В середине 20-х появляется ряд общих работ по истории гражданской войны. С. И. Гусев считал, что позиция крестьянства в войне была промежуточно-пассивной.
А.Н.Анишев, называя крестьянское движение кулацким, видел его прямую связь с Антантой. Им впервые был выдвинут тезис о том, что с организацией комбедов крестьянство поворачивается в сторону Советской власти. Н. Н. Какурин обратил внимание на то, что гражданская война не ограничивается событиями на фронтах, а охватывает всю жизнь страны. Поэтому в его работе прослеживается связь между военной, политической обстановкой и классовой борьбой в стране. Какурин не выделял кулачество как организатора восстания, но в то же время рассматривал крестьянство как промежуточную силу.3.
Тема рабочего движения разрабатывалась в основном в эмигрантских кругах. Большинство концепций сводилось к тому, что пролетариат сначала симпатизировал большевикам из-за введения рабочего контроля и падения дисциплины. Но голод, репрессии, трудовые повинности вызвали у рабочих ненависть к режиму, волны безрезультатных забастовок, что привело к политической аппатии.4 В наиболее значительной советской работе рассматривалось крупнейшее выступление рабочих — Ижевско-Воткинское. Автор считал его участников пособниками белогвардейцев.5.
В 20-е годы начинается изучение и классовой борьбы на местах. Однако в работах, выходивших под эгидой местных истпартов, в основном анализировалась борьба с белыми. Лишь в некоторых из них отчасти присутствовала социальная проблематика, освещались крестьянские выступления.6.
Из работ военных историков второй половины 20-х годов следует отметить исследование А.Буйского. Оно построено на материалах крупнейших, в том числе политических, движений, хотя автор признает, что выступлений было гораздо больше. Их инициаторами объявляются меньшевики и эсеры, офицеры и буржуазия, в то время как трудящиеся всегда поддерживали Советскую власть.7 Оба эти положения с небольшими вариациями пройдут через всю советскую историографию.
В это время исследователи обратились и к такой теме, как связь крестьянского и «зеленого» движения с дезертирством. Естественным следствием этого была разработка таких вопросов, как причины недовольства крестьянства властью, связь социально-политических настроений в деревне и положения на фронтах. Хотя признавалось, что только при помощи репрессий крестьян удавалось заставить служить в армии, одновременно говорилось о том, что основной массой дезертиров были кулаки, а прекращение дезертирства связывалось с переходом крестьянства на сторону Советской власти.8.
Попытка создать общую концепцию движения социального протеста была предпринята П. Н. Милюковым. Он считал, что антибольшевистской была вся Россия, но население в целом терпело новую власть, в то время как боролись немногие — из-за традиции внешнего примирения с властью.9 Из работ советских авторов надо отметить книгу Л.Крицмана. В ней утверждалось, что с новой властью боролись лишь буржуазия и кулачество. Кулацкий характер крестьянского движения объяснялся тем, что запрещение свободной торговли затрагивало интересы лишь зажиточных крестьян.10.
Выступления служащих и интеллигенции в 20-х годах специально не изучались. В общих работах неприятие ими Советской власти объяснялось их буржуазной сущностью.11 Единственное исключение составляют статьи С. Сырцова и М. Стрекалова об учительстве. В них также использовалась схема изначальной враждебности учителей к новому строю. Примирение с ним связывалось с крахом мелкобуржуазных партий.12.
В 30-е — начале 50-х годов проблематика классовой борьбы разрабатывается довольно активно, но крайне односторонне, что не удивительно в связи со сложившейся общественно-политической ситуацией в стране. В общих работах тема социального протеста масс освещалась фрагментарно, господствовали схемы «кулацко-эсеро-меныпевистской контрреволюции». Появлялись даже такие абсурдные концепции, в которых утверждалось, что лидеры каждого конкретного восстания были связаны с белогвардейцами и интервентами.13.
В работах, посвященных ситуации в деревне кулацкие восстания упоминались лишь в связи с деятельностью комбедов и продотрядов. В то же время именно в 30-е годы появилась первая работа, посвященная собственно крестьянским выступлениям в тылу Советской России. Ее автор, А. В. Шестаков справедливо отметил, что политическая борьба в деревне в первую очередь была обусловлена экономическими факторами. Он утверждал, что крестьянское движение было кулацким, но из-за продразверстки к нему примыкали середняки и их восстания угрожали самому существованию Советской власти.14.
Движение рабочих в этот период практически не изучалось, если не считать книгу В. А. Максимова, посвященную все тому же Ижевско-Воткинскому мятежу.15 Вместе с тем выходит целый ряд работ, посвященных взаимоотношениям служащих и интеллигенции с Советской властью. Проблема в них освещалась в самом общем виде. Интеллигенция рассматривалась как единая социальная группа, встретившая революцию враждебно, организовавшая саботаж и превратившаяся в контрреволюционную силу. Именно тогда возникает еще одна схема в разработке истории классовой борьбы. Согласно ей, наиболее квалифицированная часть интеллигенции и служащих была полностью контрреволюционна, средняя колебалась, а малоквалифицированная поддерживала Советскую власть.16 В середине 30-х появляется первое конкретно историческое исследование реорганизации госаппарата в ходе революции. Его авторы считали, что главной целью саботажа, организованного контрреволюционными центрами (на местах — городскими Думами), было вырвать власть у пролетариата. Эмигрантские авторы, утверждавшие, что саботаж возник стихийно, были подвергнуты резкой критике.17 Из отдельных групп интеллигенции упоминались лишь выступления учительства, которые якобы были направлены против Советской власти.18.
Во второй половине 50-х — 60-е годы тема социального протеста масс получает некоторое развитие в работах советских историков, появляются специальные исследования. В то же время сколько-нибудь серьезного перелома во взглядах на проблему не произошло.
В исследованиях, посвященных деятельности Советов в 1917;1920 гг., особо отмечается их роль в борьбе с контрреволюцией, особенно в сельской местности. Утверждалось, что крестьянство в целом поддерживало власть, лишь отдельные мероприятия вызывали его недовольство, в то время, как кулачество боролось против Советской власти вообще. Упоминаются и рабочие забастовки, которые объясняются меньшевистской агитацией и наведением дисциплины на предприятиях. Вообще все выступления связываются с деятельностью меньшевиков и эсеров, помещиков, кулаков, бывших офицеров. Сильно преувеличены жестокость и террор восставших, а размеры дезертирства приуменьшены. Отмечено, что благодаря борьбе с восстаниями крестьянство сплотилось вокруг Советов.19.
Попытка дать общую картину классовой и политической борьбы в России в 1917 -1920 гг. была предпринята Л. М. Спириным, но его работа не лишена некоторых штампов, на ограниченность которых указывалось уже в то время (например, отношения интеллигенции и крестьянства к власти в зависимости от степени их обеспеченности). Кроме того автора больше интересовала деятельность партий, нежели классов и социальных групп. Достаточно полно в его работе рассмотрена лишь проблема крестьянских восстаний. Автор утверждал, что каждое восстание было вызвано лишь конкретным поводом, что в те годы в известной мере было шагом вперед. В то же время он доказывал, что середняки поддерживали кулачество лишь в «хлебных» губерниях, в то время как в Центрально-Промышленном районе сложился крепкий союз рабочего класса и крестьянства. В монографии не упоминались восстания «зеленых». Но нужно отметить, что исследователь одним из первых отказался от положения о том, что каждое восстание было связано с деятельностью левых эсеров.20.
Другая крупная работа была создана И. Я. Трифоновым. Хотя он впервые обобщил имеющиеся данные о крупнейших крестьянских восстаниях, его выводы были более прямолинейными и односторонними. Он считал главной причиной крестьянских восстаний агитацию мелкобуржуазных партий и возглавляемого ими кулачества, а экономические проблемы — второстепенным фактором. Всплеск крестьянских восстаний в начале НЭПа.
Трифонов связывал с внутренней борьбой в РКП (б), и слабостью рабочего класса. Вообще характерно, что изучение классовой борьбы в этот период ограничивалось либо.
НЭПом, либо 1918 годом, поскольку считалось, что после подавления кулачества комбе.
22 дами массовых крестьянских восстаний до начала НЭПа не было.
Во второй половине 60-х происходит подъем интереса к политической позиции интеллигенции. Однако участие интеллигенции и служащих в борьбе с Советской властью освещается крайне слабо. Из отдельных групп по-прежнему активнее всего изучается учительство. Доминирует утверждение, что большая часть служащих и интеллигенции встали на путь борьбы с Советской властью и саботажа, и лишь путем принуждения их удалось.
23 заставить поити на сотрудничество.
Крупнейшими работами, в которых рассматривалась проблема социального протеста интеллигенции, стали труды С. А. Федюкина. Он впервые подверг резкой критике схему отношения интеллигенции к власти в зависимости от личного достатка, подчеркнул, что большая ее часть занимала нейтральную, выжидательную позицию. В то же время автор считает, что за кратчайший срок Советская власть перевоспитала интеллигенцию и уже в 1918 году начался ее поворот к сотрудничеству с «диктатурой пролетариата» .24.
В начале 60-х появилась одна из первых работ по истории ВЧК. В ней отдельная глава была посвящена борьбе с кулацкими мятежами летом 1918 года. Восстания рассматривались как следствие борьбы за хлеб и успехов белых на фронтах. Автор так же осветил проблему политического бандитизма, который он ставил в один ряд с уголовным бандитизмом и басмаческим движением, считая их инспирированными иностранными разведками.25.
В связи с возрождением краеведения в этот период в работах по местной истории стали появляться сюжеты, связанные с социальным протестом населения в тыловых губерниях. Однако, как правило, основное внимание уделялось борьбе с саботажем служащих, якобы возглавляемых мелкобуржуазными партиями и поддерживаемых буржуазией. В тех работах, где упоминались крестьянские восстания, говорилось о борьбе кулаков с беднотой уже в начале 1918 года, лидерство в крестьянском движении приписывалось левым эсерам. Восстания рассматривались как часть единого фронта внутренней и внешней контрреволюции, аналогично трактовалась проблема и в работах, посвященным крупнейшим восстаниям.26.
Во второй половине 50-х — 60-е годы одним из первых проблему народного движения, как фактора политической истории поднял в англо-американской историографии Э.Карр. Но отсутствие источников не позволило ему сколько-нибудь полно осветить дан.
97 ный вопрос. Тем не менее он был подвергнут критике традиционалистами, поскольку представители господствовавшей вплоть до конца 50-х «тоталитарной» школы не рассматривали народ как фактор политической жизни, и поэтому социальное движение не исследовалось.
В советской историографии 70-е — 1-я половина 80-х годов были довольно противоречивым этапом в исследовании темы. Появляются первые общие работы о политической позиции крестьянства и его выступлениях. В то же время догматизм и господствовавшие традиционные схемы не позволяли развивать исследования на качественно новом уровне.
Из работ общего характера следует отметить труды академика И. И. Минца.28 Для них характерна интерпретация выступлений интеллигенции и служащих, а также рабочих и крестьян против Советской власти как следствия деятельности мелкобуржуазных и антисоветских партий. Саботаж служащих и крестьянское движение рассматривались как часть единого фронта контрреволюции.
Крайней догматичностью отличаются соответствующие тома «Историй.» рабочего класса и крестьянства. Если и упоминаются отдельные крупнейшие забастовки, то о них говорится как о следствии агитации мелкобуржуазных партий. Упоминаются крестьянские восстания 1918 и 1920;21 годов. Но лишь о последних говорится как о возникших на.
— 29 почве недовольства продовольственной политикои.
Проблема крестьянского социального протеста поднимается в работах, посвященных продовольственной политике Советской власти. В них по-прежнему утверждалось, что социальная война в деревне возникла из-за саботажа и восстаний кулачества, и лишь.
30 при помощи продотрядов удалось спасти революцию от голодной смерти.
В работе Р. Г. Цыпкиной и Г. А. Цыпкина по истории Красной гвардии предпринята попытка ранжировать готовность служащих к саботажу в зависимости от их профессии. Причем саботаж рассматривался как форма поддержки чиновниками свергнутых клас-сов.31.
Среди общих работ обращает на себя внимание труд О. Н. Знаменского, который попытался изучить роль лозунга Учредительного Собрания в борьбе с новой властью. Однако в монографии практически не рассматривается деятельность Союзов защиты Учре.
32 дительного Собрания на местах, равно как и выступления масс в его поддержку.
Единственный труд, написанный в доперестроечную эпоху, посвященный крестьянскому движению, принадлежал Т. В. Осиповой. Особое внимание в нем уделено связи крестьянских выступлений с экономическим положением в деревне. Автор убедительно доказывает, что говорить о классовой борьбе в деревне можно лишь с весны 1918 года. В крестьянских выступлениях на первом плане всегда была проблема голода, чем и пытались воспользоваться левые эсеры. Такая трактовка событий являлась известным шагом.
33 вперед.
Значительную роль в формировании новых подходов в изучении крестьянского движения сыграла работа Ю. А. Щетинова. Автор подчеркнул огромную роль стихийности в крестьянском движении, отметил преувеличение в историографии роли партий в организации восстаний. Тем не менее, причины восстаний трактовались им традиционно.34.
Несмотря на появление этих работ большинство исследований, так или иначе затрагивающих тему социального протеста крестьянства, были крайне догматичны, повторяли старые схемы (особенно это заметно в трактовке наиболее часто освещаемого в советской историографии Тамбовского восстания).
Вопрос о социальном протесте рабочих, как и прежде специально не изучался. В то же время именно в этот период в ряде работ появляется упоминание о забастовках, которые объяснялись как тяжелым материальным положением рабочих, так и происками меньшевиков.36 Небольшое внимание уделяется также изучению движения служащих и интеллигенции, которое трактуется по традиционной схеме реакционной верхушки и просоветских низов и т. д.37.
В работах региональных историков тема социального протеста масс в первые послеоктябрьские годы специально не поднимается. В их общих трудах дублируются схемы, содержащиеся в работах, написанных на общероссийских материалах. На этом общем фоне выгодно отличаются новой постановкой проблем работы сибирских историков. В них анализируются соотношение крестьянских восстаний и политического бандитизма, организация восставших, причины размежевания интеллигенции по отношению к новой власти и т. д.38.
Между тем зарубежные историки проблему социального протеста масс в годы гражданской войны в России активно разрабатывают. Особое место занимает работа М.Берштама. Он впервые отметил, что как в западной, так и в советской историографии история гражданской войны рассматривается исключительно через призму политических событий, социальный аспект исключается. Даже в работах, посвященных крупнейшим крестьянским восстаниям, нет общей картины народного сопротивления, которое было третьей силой в гражданской войне. В то же время в его работе содержались и ошибочные утверждения. Так, Берштам считал «зеленым» движением лишь то, которым руководили эсеры и анархисты, а не дезертиры. Он полагал, что повстанчество по всей России имело религиозную основу и т. д.39.
В англо-американской историографии 70-х годов формируется так называемая ревизионистская школа, сосредоточившаяся на исследовании социальных процессов в истории. Ее представителям удалось создать ряд значимых концепций движения социального протеста масс. Так, в ряде работ указывалось, что потеря популярности большевиками у рабочих и крестьянства была связана с тем, что проводимая ими политика была встречена населением враждебно и порождала все большее сопротивление. Подчеркивался экономический характер этого недовольства, как реакция на попытку создания безрыночной эко.
40 номики.
Наиболее значимая работа этого периода написана О.Рэдки. На основе изучения Тамбовского восстания он пришел к выводу, что крестьянское движение носило самопроизвольный, стихийный характер, не имея руководства ни со стороны кулачества, ни со стороны политических партий. Главной причиной восстаний он считал продовольственную политику большевиков, а также халатную работу местных органов власти, нетерпимость к религии и т. д.41.
Преобразования, начавшиеся в середине 1980;х годов, крайне слабо отразились на развитии историографии темы вплоть до конца перестроечного периода. Переосмысления проблемы в общих работах не произошло.42 Специальных работ о крестьянских восстаниях в масштабах страны в этот период не появляется. В первой работе в отечественной историографии, посвященной исследованию исторической социальной психологии крестьянства, и в ряде других, в отношении исследуемого периода сохраняются догматические представления прежних лет. 43.
В историографии рабочего класса положительные тенденции проявились яснее. Так, на материалах Петрограда была поставлена проблема изучения деятельности «собраний уполномоченных» 1918 г. В некоторых работах упоминалось о недовольстве рабочих, их забастовках в 1918 — 1919 гг. Причинами этого называли злоупотребления властью руководителей предприятий, перегибы партийной диктатуры. Тем не менее, утверждалось, что в целом рабочие власть поддерживали.44.
Специальных работ о социальном протесте служащих и интеллигенции не появилось. В то же время следует отметить выход в свет исследований, в которых освещаются выступления средних городских слоев.45.
В региональной историографии следует отметить тенденцию к исследованию социальных процессов, повлекших крестьянские выступления, изучению истории борьбы с ними местных репрессивных органов, описание отдельных крупных восстаний. Тем не менее, качественного скачка на этом этапе не произошло.46.
Из работ иностранных исследователей следует отметить в первую очередь монографию М. Френкина о крестьянском движении в 1918 — 1921 гг. Первая попытка дать обобщающую картину движения периода в целом удалась лишь отчасти, поскольку автор в основном работал с немногочисленными опубликованными источниками и периодикой. Однако ему удалось доказать абсурдность термина «кулацкая контрреволюция», раскрыть подлинную сущность продразверстки как грабежа крестьян, показать, что главным в деятельности комбедов был раскол деревни на враждующие лагеря. В то же время автор политизирует крестьянское движение, видит его сторонником белых и даже эсеров на протяжении всего исследуемого периода.47.
В англоязычной историографии наблюдается тенденция к увеличению интереса к социальным процессам в России периода гражданской войны. В основном, как и прежде, исследуется крестьянское движение. Ряд авторов видят в нем стремление крестьян добиться того, чтобы власть оставила их в покое, движение рассматривается как неполити.
48 ческое.
Выступления рабочих исследовал В.Розенберг. Он отметил, что их протест носил экономический характер и не свидетельствовал о симпатиях к иной, помимо большевиков, партии. В ответ В. Бровкин заявил, что как раз сменой политических настроений, ориентацией на меньшевиков объясняется забастовочное движение.49.
Современная историография социального протеста масс против внутренней политики власти в тылу Советской России в годы гражданской войны остается крайне фрагментарной.
В работах С. А. Павлюченкова в фокусе внимания автора остаются государство и его деятельность, а не народ. Автор считает задачу создания полной картины даже крестьянского движения трудноразрешимой. В своих работах он эпизодически упоминает выступления крестьян и рабочих, средних городских слоев, причем в основном акцентирует внимание на политических лозунгах в столицах и даже в крестьянских восстаниях отмечается участие контрреволюционных сил. Но одновременно крестьянству отказано в праве называться самостоятельной политической силой. Важно, что автором поставлена задача изучения не только поддержки трудящимися Советской власти, но и противостояния.50.
Отчасти тема социального протеста поднимается в работах по истории репрессивных органов. В них впервые вводятся в оборот новые, прежде недоступные источники.51.
Наиболее ярко тема социального протеста крестьянства разрабатывается в трудах В. А. Бровкина. Он еще раз указал, что концепция гражданской войны, как противостояния красных и белых, без учета повстанческого движения, ничего общего не имевшего с красными и белыми, неверна. Автор исследовал «зеленое» движение, предложил его хронологию, правда, не всегда учитывающую специфику регионов страны.52.
Всесторонне и полно картина крестьянского протеста воссоздана в новой работе Т. В. Осиповой. Важно отметить, что автор подчеркивает, что, создавая концепцию «кулацкой контрреволюции», ее авторы не поняли, что кулачество представляло и защищало интересы всего крестьянства. Впервые на конкретных материалах создана картина восстаний дезертиров и «зеленых» в 1919 году, по-новому освещаются крупнейшие воестания, проанализирована связь внутренней политики советского государства и крестьянских выступлений.53.
Несмотря на то, что в ходе ряда конференций, круглых столов, в историографических работах указывалось на необходимость комплексного изучения социального протеста, в том числе на региональном уровне, эти задачи пока не решены.54.
В то же время как важное явление в развитии современной историографии проблемы следует отметить появление работ регионального характера. Так, О. Г. Вронский в работе о взаимоотношениях власти и крестьянства связывает ухудшение их с грабежами продотрядов, недовольством внутренней политикой вообще, утверждает, что восстания носили антибольшевистский характер. И. Л. Жеребцов и М. В. Таскаев считают, что недовольство населения властью связано с невыполнением ею своих обещаний. С. В. Яров на материалах Северо-Запада России предпринял попытку создания социологической классификации крестьянских восстаний. Проблематика исследуется и другими авторами.55.
Последний автор исследовал также политические настроения рабочих и обосновал вывод о том, что центрами стачечной борьбы были крупные промышленные центры, а забастовочная активность рабочих носила спонтанный характер, и лишь в некоторой мере зависела от влияния на них партий. Автор рассматривает рабочие выступления как демонстрацию недовольства режимом в целом. К этой позиции близок и В. Е. Кишимов в своей книге о настроениях железнодорожников. Им отмечено совмещение в выступлениях политического и бытового недовольства рабочих.56.
Одновременно с развитием исследований крестьянского и рабочего социального протеста следует отметить фактическое угасание изучения выступлений служащих и интеллигенции. Из крупных работ последних лет можно отметить лишь исследование Н. Н. Смирнова, посвященное учительству. Им впервые отмечено, что политического саботажа в школах не было, а практически все выступления были вызваны вмешательством местных органов власти в дела школ и происходили стихийно.57.
В работах тверских историков и краеведов проблема социального протеста масс в первые послереволюционные годы на территории губернии специально не изучалась. В то же время ее отдельные аспекты находили отражение в их работах.
До середины 50-х годов лишь в книгах П. А. Кочеткова и А. М. Большакова вскользь.
58 освещались некоторые выступления служащих, крестьян и «зеленых» .
Большую роль в исследовании выступлений служащих и интеллигенции сыграли кандидатская диссертация и ряд статей Т. А. Ильиной, посвященных установлению Советской власти в губернии-59 работы Л. И. Полесовой, по истории рабочего класса и реализации продовольственной политики в губернии.60.
Некоторые сведения о ряде крестьянских восстаний в ходе создания комбедов в губернии содержатся в работе В. А. Крайнова, 61 в серии публикаций по истории городов и районов области, 62 в некоторых диссертациях, защищенных в Калининском университете в 70-е годы.63.
Интересные данные о политических настроениях тверского крестьянства на основе анкетных данных опубликовал В. П. Семьянинов. Они позволили утверждать, что единогласной поддержки Советской власти населением губернии не было на протяжении всего.
64 исследуемого периода.
Отдельные сведения о настроениях и выступлениях рабочих, в организации которых обвинялись меньшевики и эсеры, содержатся в работах историков КПСС.65.
Диссертация М. Н. Филимонцева, будучи концептуально устаревшей уже в момент защиты, содержит ряд фактических неточностей, которые перешли в работы других авторов.66 Впервые довольно полно о выступлениях рабочих в начале НЭПа написал.
В.Г.Моргось. Им введен в оборот большой фактический материал.
В последние годы проблема социального протеста масс в губернии после октябрьской революции освещается недостаточно, хотя в ряде общих изданий, вводных статьях к сборникам документов по истории органов государственной безопасности, диссертациях содержатся новые данные.68.
Таким образом, тема противодействия населения установлению новой власти и деятельности ее органов в первые годы после революции в Тверской губернии не исследовалась не только комплексно, но и частично. Поэтому разработка темы является новой для современной отечественной исторической науки.
Социальный протест масс, как фактор исторического процесса весьма многообразен и поэтому сложен для изучения. Ввиду этого в настоящем исследовании в качестве объекта исследования выступают собственно формы активных выступлений протеста (крестьянские восстания и выступления, демонстрации и митинги протеста, забастовки, вынесение резолюций протеста и т. д.), как высшее выражение социального конфликта. Причем для исследования выбраны те из них, которые возникали в результате реализации внутренней политики Советского государства, конкретных мероприятий и действий которые привели к ухудшению положения населения. Таких конфликтов было подавляющее большинство, но все же были и иные их виды (столкновения между крестьянами и помещиками, между соседними деревнями из-за покоса, крестьянами и коммунами, рабочими и служащими и т. д.). Исследование данных конфликтов выходит за рамки диссертации.
Как правило, большинство народных выступлений первых лет Советской власти характеризовались слиянием экономического, политического и идеологического протеста воедино. Большинство активных проявлений социального недовольства в губернии можно отнести к выступлениям протеста, то есть открытой демонстрации власти недовольства ее политикой. Восстания же, то есть выступления, связанные с применением насилия по отношению к представителям органов власти, более характерны для крестьянства. Особое место в повстанческом движении занимает «зеленое» движение, как специфическая составная часть крестьянского движения в России в годы гражданской войны. Основную массу этого движения составляли дезертиры, и главным лозунгом их было прекращение гражданской войны.
Целью исследования является изучение закономерностей формирования социального недовольства, его перерастания в выступления социального протеста, развития и ликвидации последних в конкретно-исторической обстановке Тверской губернии в 1917 -1921 годах.
Реализация данной цели достигается решением следующих исследовательских задач:
— Выявить отношение населения региона, конкретных социальных групп к установлению Советской власти, ее внутренней политике, реализуемой коммунистической партией;
— Установить важнейшие причины социального недовольства населений в течение исследуемого периода;
— Показать основные формы выражения социального недовольства конкретными социальными классами и группами внутренней политикой Советской власти;
— Изучить основные требования выступавших, тактику их действий, социально-политическую направленность выступлений;
— Определить формы ликвидации выступлений, отношение населения и органов власти к выступавшим, репрессии, применявшиеся против них.
Научная новизна и существенная особенность исследования заключается в том, что впервые в отечественной историографии предпринята попытка комплексного изучения противостояния населения и органов власти и управления в тыловом регионе Советской России, расположенном между двух столиц. До сих пор исследователи либо в общих работах пытались дать обобщенную картину процесса по всей стране, либо изучалось движение отдельных социальных классов и групп (в основном крестьянства). В результате до настоящего времени отсутствует построенная на конкретном историческом материале общая картина взаимоотношений власти и населения в послереволюционной России. Особое внимание в исследовании уделяется социально-психологическим корням выступлений, исследованию провинциальной ментальности социальных групп и слоев, принимавших участие в выступлениях.
Для решения поставленной цели и задач исследования был привлечен широкий круг источников. Специфика темы обусловила крайне небольшое количество опубликованных источников. Главным образом это законодательные акты, официальные партийные документы РКП (б), опубликованные как в серийных изданиях, так и в сборниках документов общего характера.68 Официальная документация позволяет проследить формы и методы, с помощью которых Советская власть, партийные органы проводили государственную внутреннюю политику. Большое значение имеет для исследования также опубликованная переписка местных партийных организаций с Центральным комитетом, хотя документы для издания подобраны довольно тенденциозно.69 Данный вид источников позволяет выявить реальную картину реализации мероприятий власти и отношения к ним населения на местах.
Роль вспомогательных источников играют также официальные публикации (разного рода отчеты и протоколы) партийных и советских органов, изданные в 1918 — 1921 годах.70 В основном они необходимы для понимания общей картины происходящих в губернии событий в исследуемый период. Промежуточное место между вспомогательными и основными источниками для настоящего исследования занимают публикации мемуарного характера. В основном они принадлежат партийным и советским деятелям, работавшим в то время в губернии и поэтому крайне тенденциозны, некоторые из них содержат многочисленные ошибки и неточности. Но есть публикации воспоминаний и дневников тех, кто не принял новую власть или разочаровался в ней после некоторого сотрудничества.71 Сам характер данного вида источников предполагает их субъективность, поэтому здесь особенно важен критический подход.
Большие информационные возможности для решения задач данного исследования представляют материалы периодической печати тех лет — как местной, так и центральной. Неоценимо значение изданий оппозиционных партий в конце 1917 — первой половине 1918 годов для исследования социального протеста интеллигенции и служащих, первых выступлений рабочих и крестьян, средних городских слоев, поскольку в иных видах источников данная информация отложилась крайне слабо. В советских изданиях исследуемого периода прослеживается характерная тенденция — если в 1918 году публиковались материалы о большинстве восстаний и выступлений, то в 1919 — лишь некоторые. В дальнейшем в печати появляются в основном материалы о забастовках рабочих, печать используется для распространения подготовленных коммунистами резолюций протеста против «предательских» действий рабочих. Всего в исследовании использовано 36 наименований центральных и местных газет.72.
Основными источниками для настоящего исследования стали архивные материалы. Всего для написания диссертации использованы материалы (в том числе прежде недоступных исследователям) почти 630 дел из 70 фондов из трех общероссийских и трех тверских хранилищ.73 Подавляющее большинство из них впервые вводится в научный оборот.
Ввиду многообразия привлекаемых источников охарактеризуем основные их виды и их информативные возможности. Наибольшее значение для раскрытия темы имеют материалы архивно-следственных дел губернского ревтрибунала и губчека. По ним можно проследить весь ход многих выступлений практически всех социальных групп — от зарождения, выявить причины социального недовольства, выявить меры наказания участников выступлений. Важнейшим источником, содержащим информацию о настроениях населения губернии и выступлениях социального протеста, являются сводки о политическом положении губернии и ее уездов, составляемые с конца 1918 года (в некоторых уездах — с весны этого года) информационно-инструкторскими отделами исполкомов, милицией, губернской и уездными чрезвычайными комиссиями (после ликвидации последних — политбюро уездных милиций). В свое время они создавались под грифом «секретно» и информация в них в основном объективна. К этим источникам примыкают боевые сводки, приказы и телеграммы, переговоры по прямому проводу при подавлении выступлений, телефонограммы, которые передают саму атмосферу выступлений и борьбы с ними. Хотя делопроизводственная документация играет вспомогательную роль в исследовании, в протоколах, отчетах, деловой переписке содержится немало важных сведений по интересующей нас проблеме.
В перечисленных выше источниках события излагаются и оцениваются представителями органов власти. Однако в архивах сохранился такой уникальный вид источников, как сводки военной цензуры, а в отдельных случаях — сами выписки из писем цензоров. Эти источники позволяют увидеть положение в губернии глазами населения, узнать непосредственно из первых рук мнение народа о власти. Сохранились также весьма немногочисленные воззвания и листовки восставших крестьян и «зеленых», протоколы собраний бастующих рабочих, письма и обращения населения в органы власти, в которых содержится информация о взаимоотношениях власти и народа.
Методологической основой исследования являются принципы объективности и историзма, примата источника над концептуальными выкладками, исследования исторического процесса, как многостороннего и противоречивого, но целостного. Исследование темы велось в контексте всего исторического процесса, охватывавшего территорию губернии и страны в целом в данный период. В исследовании использовались общеисторические методы — исторический, хронологический, сравнительный и другие. Использованы методы смежных наук — социологии, социальной психологии. Нашли применение в исследовании количественные методы — контент-анализ и корреляционный анализ, с помощью которых удалось выявить существенные характеристики движений социального протеста.
Материал в исследовании излагается в соответствии с проблемно-хронологическим принципом. Изложить материал, руководствуясь только соображениями хронологической.
24 последовательности, оказалось невозможно, в силу специфики социального протеста служащих и интеллигенции, рабочих, средних городских слоев, крестьянства, военнослужащих. Отдельные главы посвящены выступлениям крестьянства, а также служащих и интеллигенции. В одной главе рассмотрены выступления рабочих и средних городских слоев, поскольку причины и поводы их выступлений зачастую были очень близки. Данные о выступлениях военнослужащих дислоцированных в губернии воинских частей содержатся как в главе, посвященной социальному протесту крестьянства, так и рабочих, поскольку в разных условиях их причины и формы оказывались близки к выступлениям этих социальных классов.
Практическая ценность исследования заключается в том, что подходы и оценки, фактический материал и выводы, изложенные в диссертации, могут быть использованы для дальнейших научных изысканий. Они могут найти применение при создании обобщающих работ по истории октябрьской революции и гражданской войны, истории Тверского края, общих и специальных курсов по отечественной истории, истории Верхневолжья. Изложенный в диссертации малоизвестный фактический материал позволят создать более близкую к исторической реальности картину взаимоотношений власти и населения в послереволюционной России.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
1 Здравомыслов А. Г. Социология конфликта. М., 1995. С. 101.
2 Рассел Б. Практика и теория большевизма. М., 1991. С. 9 — 10.
Динамика забастовочного движения в Тверской губернии в конце 1917 -1921 гг.
