Феномен этничности в контексте понимающей социологии: теоретико-методологический анализ

Проблематика этничности, этноса, нации, национализма, этнических процессов, этнической государственной политики, межэтнического взаимодействия имеет весьма значительную историю вопроса. Эта значительность, на наш взгляд, определяется не временной давностью, а глубинными смыслами широко используемой в науке категории, обозначающей существование культурно-отличительных (этнических) форм индивидуальных и групповых идентичностей.

Очевидно, что этническая составляющая социальной реальности не сводится к совокупности статистических данных, которые следует научно описать и проанализировать в сиюминутной конфигурации. Что «делает» этничность с людьми, какие функции она выполняет по отношению к социальному целому, обществу, социуму? Актуальность подобных вопросов определяется существенными переменами в российском обществе. Стереотипы «мы непредсказуемы» или «умом Россию не понять» более не вписываются ни в державно-патриотическую трактовку самобытности Российской цивилизации, ни в официально-идеологические поиски национальной идеи. Понятие «нация» используется при установлении референции, связи между человеком и сообществом, границы которого определены или гражданством (политическая нация), или этничностью (этническая нация). Это — соперничающие значения нации, но соперничество осуществляется отнюдь не только в рамках теоретических парадигм, но в самой реальности — между различными социальными агентами и группами"1.

Отторжение представлений о спасительной национальной самобытности России проникает в массовое сознание в результате желания.

Здравомыслов А.Г., Цуциев A.A. Этничность и этническое насилие: противостояние этнических парадигм // Социологический журнал, 2003, N 3. С. 40. осветить пониманием, связать нитями зависимостей, причин и следствий важнейшие основы жизни социума. Противоречивость и неоднозначность повседневности так же не позволяет полностью принимать вариации на тему западного цивилизационного пути. Ныне на простой, казалось бы, вопрос «Что есть Россия?» не может быть дан однозначный неформальный ответ. Приходится констатировать: рубежное десятилетие не обогатило российское общество принципиально новыми и привлекательными идеями ни в области социальных преобразований, ни в области национальной политики, но отчетливо показало, что жизненность идей обладает известной самостоятельностью. Более того, идеи «не знают» государственных границ, их генезис не является прямолинейным и локальным процессом осмысления потребностей социальной жизни. Именно поэтому, взгляд на социологию как на уникальное средство ясного и широкого представления о мире контрастирует с теоретическими представлениями о современности, описываемой только категориями классической гуманитарной мысли.

Научная социологическая рефлексия возникает, главным образом, из традиционного стремления сделать социологическое исследование легитимной наукой. Осуществление этого стремления требует стандартизации и, следовательно, исключения аналитического разнообразия, как соответствующей базы для понимания повседневной жизни, но проблематика повседневности предполагает изменение и расширение дискурсивных правил, и как результат — поощрение различных точек зрения и способов социологической деятельности.

Именно поэтому интегральным интеллектуальным выражением стало утверждение современного многообразия общенаучного видения социальности, что, в свою очередь, актуализирует анализ развития классического социологического знания и возникновение его неклассических моделей, сосуществования, взаимодополнения и взаимопроникновения классической и неклассической социологии.

Повседневность, интеллектуальное разнообразие и либерализация социологического проекта в целом доказывают очевидность невозможности предусмотреть все интересующие исследователя вопросы о любом значимом явлении в рамках одной теории или нескольких согласованных, логически совместимых теорий в контексте одной науки. Проблематика неклассичности переживает эволюцию своего содержания, имеющую яркое отражение в контексте российской действительности.

Актуальность исследования в данном направлении обусловлена пафосом общественной обвинительной риторики, которая стала общим местом в размышлениях интеллектуалов о «судьбе России». Там где традиционные, классические парадигмы социологического знания более не проявляют «полезности» в решении социальных проблем, не дают весомых объяснений и прогнозов общественного развития России, естественным образом, как настоятельная необходимость, возникает проблема неклассической методологической рефлексии. Более того, новые и непривычные этнические контакты, с которыми сталкивается наш современник в своей повседневности, весьма успешно описываются и изучаются при условии «отхода» от строгих рамок примордиализма и конструктивизма через функциональный подход — к релятивистской теории2.

Главным аргументом при обращении нашего исследовательского интереса к феномену этничности была «бризантность» национальных отношений, коррелирующих с агрессивностью в отношениях этнофоров, которая на бытовом уровне «оправдана» повседневностью. Так как «писаным» законам не удается связать внутренний мир индивидов,.

2 Представляется уместной трактовка инструментализма в качестве одной из возможных форм и примордиализма, и конструктивизма. Этничность для инструментализма определяется заинтересованными социальными или политическими акторами в конкретном историческом или ситуативном контексте. См. подробнее: Здравомыслов А. Г. К обоснованию релятивистской теории нации // Релятивистская теория нации: новый подход к исследованию этнополитической динамики России. М.: Российский независимый институт социальных и национальных проблем, 1998 широко проявляется унилатеральная форма социального контроля, то есть каждодневные конфронтирующие действия в ответ на девиации, которые в свою очередь не могут восприниматься представителями различных этнических культур как бытийные потребности друг друга.

Несомненно, что общая тенденция актуализации интереса к этничности испытывает воздействие конкретных общественно-исторических факторов. Исходя из этого, рабочим в нашем исследовании стало представление об этничности как о феномене, «собирающем» целый ряд современных социокультурных тенденций. Феномен этничности, выступает составляющей достаточно заметного оттенка современной российской социокультурной ткани, этот феномен представляет собой образование, с одной стороны, трудноопределимое, а с другой — легко узнаваемое во многом. Его можно считать настроением, характеристикой социокультурной атмосферы России конца XX начала XXI столетий, именно это придает проблеме этничности актуальность ощущаемую россиянами повседневно.

Этничность не является социокультурным феноменом, свойственным лишь современности: очевидно, что самые разные эпохи знали кровавые распри и плодотворность мирного существования различных этносистем. Однако в кризисные для устоявшегося миропорядка периоды этнические социальные образования, процессы и соответствующие им установки обретают особую, дополнительную актуальность. Другая важнейшая особенность времени — тенденция к падению роли социальных скреп, некогда обладавших мощным интеграционным потенциалом (тоталитарные идеологии, отчасти мировые религии, имперский государственный порядок, внутренняя и внешняя колонизация), сделала проявление феномена этничности в российском обществе более заметным, демонстрируя принципиальное стремление национальных культур к самореализации и самоорганизации.

В данных обстоятельствах очевиден интерес к человеку в его естественном бытовании, человеку в его природной и социокультурной среде с чувствами, умонастроениями, переживаниями, с реакциями на то, что его окружает. Формирующиеся в российском обществе новые практики социальной жизни маркируют интеллектуальную потребность в неклассической социологии и ее понимающей модели. Задачи, которые приходиться решать современной социологической науке, усложняются не только в методологическом контексте, но и в плане методик и техник, потому что резко увеличивается значение тех средств, которыми пользуется современная социология. Более того, актуализируется перенос интересов социологии с анализа объективных социальных явлений на исследование, что ставит под сомнение саму возможность строгого и беспристрастного «научного» познания, открывающего единую для всех истину. Доказательством возросшего интереса современной науки к этим проблемам является многообразие научного анализа не только различных уровней социологического знания, но и различных уровней социологических исследований (макрои микро).

Актуальность нашего исследования обусловлена не стремлением предложить исчерпывающую конструкцию-методологию познания социальной реальности, призванную решить пафосную задачу этносоциального преображения России, у автора более скромная цель. Очевидно что, современная российская социология в русле общенаучной рефлексии нацелена на методологическую бинарность подходов изучения многомерного социального мира, феномена этничности и этнических процессов в том числе. Именно это обстоятельство актуализирует выявление особенностей функциональности неклассического инструментария, коим «пользуется» понимающая социология в качественных эмпирических исследованиях на микроуровне. Вполне понятно, что результаты интеллектуального труда по развитию концептуальных средств и методов социальных наук в плане содержательного многообразия в соответствии с реалиями современной цивилизации и культуры, составили целую эпоху в развитии общественных наук, что отразилось в появлении и развитии исторической социологии М. Вебера. Параллельно этому возникла и развивается понимающая социология.

Сложность точно очертить выбранное нами проблемное поле заключается не в том, что оно слабо изучено. Проблемным представляется сведение воедино множества научно-методологических потенций понимающей социологии, во-первых, потому что она полностью вписывается в социально-философскую проблематику социологии знанияво-вторых — возникает необходимость анализа активной методологической рефлексии полевого опыта, полученного в ходе реализации исследовательских принципов понимающей социологиив-третьихзадача усложняется анализом социологического видения феномена этничности в контексте повседневных практик.

Степень научной разработанности проблемы необходимо анализировать по нескольким направлениям. Концептуальная методологическая разработанность понимающей социологии прямым образом связана с глубинной проблематикой качественной методологии социологического исследования, которая в свою очередь, имеет солидную «историю» развития теоретических основ в контексте социологии знания, иными словами, в метатеоретической области социологии, анализирующей с различных позиций проблематику парадигмальных, теоретико-методологических и эпистемологических оснований самой социологии и ее места и возможностей (ограничений) в социогуманитарном знании. Более того, именно в контексте понимающей социологии, социология знания, как мышления во всей качественной специфике его исторического становления определяет «лицо» неклассической социологии.

Социология знания от анализа систем знания приходит к анализу конституирования реальности через объективирование их в культуре, а через последнюю — также и в схемах, моделях, стратегиях, организующих социальную жизнь. В постструктуралистских и постмодернистских социологических проектах, по сути, происходит их синтез на основе введения представления о знаковой (текстовой) реальности как единственно подлинной или о социальной реальности как квазизнаковой. Во многом этот синтез можно рассматривать как экстраполяционное завершение тенденций, предзаданных в понимающей и продолженных в феноменологической социологии. Социология знания вписывается в общую ориентацию на «преодоление» классической социальной проблематики и способов социологизирования. Но социология, в этой области анализа не может обойтись только имманентно социологическими средствами, что влечет за собой насущную необходимость совершенствования научного инструментария для познания социальной реальности.

Прямое значение для становления идей неклассической понимающей социологии имело наследие теоретико-методологической «понимающей» традиции, восходящей к идеям Джамбатисто Вико3. Традиция, поддержанная философией, культурологией и историей, подчеркивает отличие социального мира от мира природы, заявляя о необходимости выработки особых методов социального познания, отвечающих специфике этого мира. Философская традиция неокантианства (особенно Баденская школа), переосмысленная М. Вебером привнесла в понимающую социологию концепцию особой природы и методологии социогуманитарного знания, выводящей на анализ принципов конструирования объектов когнитивных систем и их связанность с точками зрения (видением) познающих субъектов. Традиция философии жизни, аранжированная Г. Зиммелем4 «дала» вариант понимающей и.

•J.

Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1940. Риккерт Г. Наука о природе и наука о культуре. СПб., 1911. См. подробнее: Ионин Л. Г. Понимающая социология. Историко-критический анализ. М., 1979.

4 Зиммель Г. Конфликт современной культуры. П., 1923. формальной социологии. От В. Дильтея5 идет методология «понимающего» герменевтического анализа (переживания) событий через истолкование их внутренних значений и смыслов. Согласно Дильтею, любая перспектива «жизненного опыта» относительна, а человеческое мышление неизбежно исторично.

Примечательна неклассическая трактовка социальных взаимодействий в символическом интеракционизме с привлечением идей по сути «вписывающихся» в понимающую социологию (символическая природа социальной реальности, познание как созидание мира, принятие роли «обобщенного другого», а также идущая еще от Ч. X. Кули6 концепция определения ситуации). Важную роль в становлении понимающей социологии сыграли также психоаналитическая традиция в целом. Из нее в понимающую неклассическую социологию пришли идеи индивидуального и коллективного бессознательного, личностных и ментальных компонентов в любой системе знания, иррационального «остатка», который не может быть полностью поглощен ни одной рационализированной (формализированной) теорией.

Влияние феноменологии на неклассическую версию социологической науки может быть прослежено и как опосредованное п через постоянную актуализацию наследия Э. Гуссерля, так и непосредственное — через феноменологическую социологию о повседневности А. Шюца, и «выросшие» из нее этнометодологию Г. Гарфинкеля9, близкий к ней проект «когнитивной социологии» А.

5 Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах // Новые идеи в философии. Вып. I. СПб., 1912.

6 Кули Ч. Х. Человеческая природа и социальный порядок. М., 2001. Социальная самостьПервичные группы // Американская социологическая мысль: тексты. Под ред. В. И. Добренькова. М., 1994.

7 Гуссерль Э. Основные прблемы феноменологии. СПб., 2004. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. // ВФ, 1992, № 7.

8 Шюц А. Структура повседневного мышления // Социологические исследования, 1988, № 2.

9 Гарфинкель Г. Исследование привычных оснований повседневных действий // Социологическое обозрение. Т. 2. № 1. 2002.

Сикурела10 и собственно концепцию П. Бергера и Т. Лукмана11. Примечательно, что дальнейшая проработка проектов феноменологической социологии, и этнометодологии привела к неожиданным по отношению к изначальной установке на формирование собственно социологической теории, но закономерным с точки зрения исходных принципов результатам — через проникновение ряда герменевтических и постструктуралистских идей произошло синтезирование понимающей социологии в единую область неклассических социологических анализов.

Новые перспективы для развития понимающей социологии задают в настоящее время переинтерпретации идей герменевтики (прежде всего —.

12 13 конфликта интерпретаций" П. Рикера), археологии знания М. Фуко, идей деконструктивизма Ж. Дерриды14, концепции чтения-письма Р. Барта15, шизоанализа Ж. Делеза и Ф. Гваттари16, дискурсивных анализов.

Т.А. ван Дейк, различные их варианты в постструктурализме), а так же постструктуралистской концепции гипертекста. Ряд интересных неклассических проектов представлены теорией коммуникативного.

10 Cicourel A.V. Cognitive Sociology. L., 1973.

11 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

12 Рикер П. Что меня занимает последние 30 лет. // Историко-философский ежегодник-1990. М., 1991. Рикер П. Конфликт интерпретаций. М., 1995.

13 Фуко М. Слова и вещи. СПб, 1994.

14 Деррида Ж. Трассирование и дифферанция. // ФСМ, 1995, № 5−6. Деррида Ж. Структура, знак и игра в дискурсе гуманитарных наук // ВМУ серия 9 Филология, 1995, № 5.

15 Барт Р. Семиология как приключение. // Мировое древо, № 2. М., 1993.

16 Делез Ж., Гватари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип. М., 1990. Делез Ж. Логика смысла. М., 1995.

17 Ван Дейк Т. А. Язык, познание, коммуникация. М., 1989. действия Ю. Хабермаса18, теорией П. Бурдье19, теорией референций Н. Лумана20.

Таким образом, понимающая социология интегрируется в единую область неклассического социологизирования, тесно переплетающегося с социально-философской проблематикой, что в свою очередь порождает методологическую рефлексию по поводу исследовательского социологического опыта. Естественная необходимость анализа активной методологической рефлексии полевого опыта, полученного в ходе реализации исследовательских принципов понимающей социологии породила в зарубежной и российской науке массив жанровой литературы: учебной, аналитической, информационной и специализированной, посвященной методологии, методикам и техникам исследования того или иного социального феномена повседневности.

Авторы-социологи преследуют понятные цели: научить «языку» социологической науки, набору понятий, с помощью которых познается социальная реальностьпривить определенный взгляд на предмет социологии, перспективу подхода к социальной реальностипродемонстрировать возможности применяемых методов, процедур и техник в эмпирических исследованияхиспользовать информацию об основных фактах и сведениях современной общественной жизни. В контексте нашего исследования внимание фокусируется на отечественных и зарубежных трудах прямо или косвенно посвященных понимающему познанию социальной реальности, а также проблемам сопряженности жестко структурированных, слабоструктурированных и неструктурированных методов исследования повседневности.

18 Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. М., 2002., Моральное сознание и коммуникативное действие. М., 2001. Хабермас Ю. Модерн — незавершенный проект. // ВФ, 1992, № 4.

19 Бурдье П. Практический смысл. М., 2001., Бурдье П. Структура, габитус, практика. СПб., 2003.

20 Луман Н. Понятие общества // Проблемы теоретической социологии. СПб., 1994.

О. Маслова в предисловии к «Качественным методам в полевых социологических исследованиях», определяя исследовательскую ситуацию в российской социологии, отмечала скудность отечественной научной.

21 литературы по методологии качественных исследований (1999 г.). На наш взгляд, за семь лет ситуация все же изменилась. Собранная нами библиография содержит 168 текстов, но эта внушительная цифра свидетельствует не об исчерпанности в изучении означенной проблемы, а об интересе со стороны исследователей к потенциям понимающей социологии.

В методологически весомых трудах22 — этот интерес вызван желанием подвергнуть критике ограниченные возможности качественных социологических исследований. В зарубежной и российской социологии описанию методологии, инструментария и результатов, полученных в ходе качественных исследований, а так же проблемам сопряженности количественных и качественных методик и техник, посвящены исследовательские труды Ж. П. Альмодавара, Дж. Н. Гилберта, М. Малкей, Ф. Знанецкого, Г. Маурера, Р. Мертона, М. Фиске, П. Кендалла, М. Полани, Р. Пэнто, М. Гравитца, П. Томпсона, С. Фукс-Хайнритца, А. Страуса, Дж. Корбин, С. Квале, Р. Тернера С. Анского, Н. Кареева, А. Николаева, Н. Рубакина, К. Тахтарева, Л. Минца, М. Рубинштейна, Н. Рыбникова, Я. Шафира, А. Алексеева, С. Белановского, М. Бургоса, И. Девятко, Т. Дридзе, В. Журавлева, Т. Заславской, А. Здравомыслова, Л. Ионина, Ю. Карпова, И. Козиной, Н. Козловой, И. Сандомирской, А. Кравченко, О. Масловой, А. Готлиб, В. Ольшанского, В. Паниотто, В. Абрамкина, В. Чесноковой, С. Рождественского, В. Рукавишникова, Р. Рыбкиной, Г. Саганенко, Г. Татаровой, Г. Токаровского, Ю. Толстовой, Э.

21 Ковалев Е. М., Штейнберг И. Е. Качественные методы в полевых социологических исследованиях. М., 1999.

22 См. к примеру: Батыгин Г. С. Лекции по методологии социологических исследований. М., 1995. Обоснование научного вывода в прикладной социологии. М., 1986. Батыгин Г. С., Девятко И. Ф. Миф о «качественной» социологии // Социологический журнал. 1994, № 2.

Чамоковой, В. Ядова, В. Ярской-Смирновой, В. Якубовича, Е. Ковалева, И.

Л1).

Штейнберга, Т. Шанина, А. Субетто .

Хотя содержательная сторона методологического дискурса позволяет обобщить научные представления о глубокой трансформации социологического знания на основе современных доминант сочетания классической и неклассической социологии в целом, и описание опыта качественных исследований уже не носит единичный характер, явственно ощущается недостаточность теоретических ресурсов. Суть нашего утверждения заключается в необходимости признания принципиально нового соотнесения социальной теории с конкретным опытом, рассмотрением текущих проблем современного общества, а также с осмыслением личных судеб акторов и жизненных возможностей в контексте теории понимающей социологии.

Международный журнал — орган International Sociological Association (ISA) особое внимание уделяет важнейшим проблемам теории, методологии и новым направлениям эмпирических исследований. В контексте XV Всемирного социологического конгресса (Брисбейн, Австралия) на Русском форуме была открыта научная полемика, которую продолжило сообщество профессиональных социологов на XVI Всемирном социологическом конгрессе (Дурбан, ЮАР), суть которой заключается в разнокачественности российской социологии, неоднозначном понимании сути и задач самой области знания. Эта проблематика нашла свое отражение в работе II и III Всероссийских социологических конгрессов. Социологию жизни как концепцию исследования социальной реальности представляет саратовская научная школа (Г. Дыльнов, В. Климов) и школа В. Ярской, которая в начале 90-х годов XX века вошла в число разработчиков и исполнителей союзной программы «Народы России».

23 Собранная нами библиография содержит указания на тексты этих авторов.

Мировое социо-гумаиитарное наследие богато масштабными объяснительными теориями, эвристическими, аналитическими и экзегетическими рефлексиями, но, как нам представляется, современность настоятельно диктует науке «идти» не от теорий, а от проблем, одна из которых проявляется в феномене этничности. Методологическая разработанность проблем этнических процессов и этничности определяется различиями между ведущими парадигмами в этой области и связана, прежде всего, с трактовкой этого феномена.

Анализ научной литературы показал, что отечественные исследователи-социологи, занимающиеся изучением феномена этничности, представляют интересные, жестко структурированные материалы и отчеты по результатам массовых исследований роли этничности в социальной жизни народов бывшего СССР. Показательными являются результаты трех исследований, проведенных в республиках с наиболее сложной этнополитической ситуацией (исключив из рассмотрения Чеченскую республику как территорию с особыми обстоятельствами военных действий) — Татарстане, Башкортостане, Саха (Якутии), Северной Осетии-Алании, Туве и двух областях — Оренбургской и Магаданской. Первое исследование — «Национальное самосознание этнических групп и проблемы интеграций в России» было проведено в 1993;1995 гг., второе — «Этнические и административные границы: факторы стабильности и конфликтности» — в 1996;1998 гг., третье -«Социальное неравенство этнических групп и проблемы интеграции в РФ» — в 1999;2000 гг. Выборка в первых двух исследованиях составила 1 ООО респондентов в каждом из субъектов федерации, в третьем в Саха (Якутии) 1 050 человек, в Татарстане — 1 000 человек, в Башкортостане — 1 317 человек, в Оренбуржье — 1 160 человек24.

Немаловажным для авторского видения являются материалы докладов Центра стратегических исследований Приволжского.

24 См. подробнее выводы по этим исследованиям: Мир России, 2001, № 2. федерального округа25, где также представляются результаты структурированных исследований и аналитическая информация о процессах, связанных с антропотоком, где в числе прочих поднимаются и исследуются проблемы, связанные с различными этническими идентичностями в контексте миграционного процесса. Обращаясь к.

26 материалам, представленным ВЦИОМ, Фондом «Общественное.

27 28 мнение", Центром независимых социологических исследований, можно с уверенностью утверждать, что феномен этничности в различных ракурсах и проявлениях широкомасштабно исследуется российскими социологами, но ключевым направлением являются все-таки количественные жестко структурированные методики и техники29. Исключения составляют индивидуальные проекты качественных исследований, поддержанных Фондом Генриха Бёлля, Европейским университетом в Санкт-Петербурге и ЦНСИ, и данные, полученные в ходе исследований коллектива саратовских социологов под руководством профессора С. И. Замогильного.

Более того, разработанные ВЦИОМ методики, регулярность проводимых опросов и их общероссийский охват, благодаря разветвленной региональной сети, позволяют утверждать, что эти преимущества «цифр перед ощущениями» на первый взгляд неоспоримы. Справедливости ради отметим, что рекламные предложения ВЦИОМ о.

— 30 проведении качественных исследовании, ориентированы в первую очередь в маркетинговом направлении.

Таким образом, особенностью наличной ситуации в данной области социологической практики является недостаточное использование.

25 http://antropotok.archipelag.ru.

26 http://www.wciom.ru.

27 http://bd.fom.ru/cat/societas/nation http ://www.indepsocres. spb.ru.

29 См. к примеру: Денисова Г. С., Уланов В. П. Русские на Северном Кавказе: анализ трансформации социокультурного статуса. Ростов-на-Дону, 2003. 3 http://www.wciom.ru потенциала понимающей социологии, что приводит на этапе аналитической обработки статистического материала к противоречивости и односторонности суждений и выводов. Общая теоретическая и эмпирическая фрагментарность сопряженности структурированных, слабоструктурированных и неструктурированных методик и техник в социологической практике реализации методологии этничности во многом связана с тем, что в силу своей масштабности этот феномен, по-прежнему представляет собой новый предмет для социального познания.

Таким образом, наличная ситуация свидетельствует о необходимости дополнять большие массивы информации, получаемые количественной социологией, качественными наблюдениями за особенностями индивидуального сознания акторов. Приходится констатировать, что существует дефицит исследовательских практик, позволяющих на теоретико-методологическом и практическом уровнях обеспечить реализацию получения репрезентативной информации, там, где формализованными методами это сделать затруднительно.

Указанные выше обстоятельства во многом предопределили теоретико-методологический и методический характер диссертации, круг рассматриваемых в ней вопросов, цель, задачи, объект, предмет исследования.

Цели и задачи исследования.

Целью исследования является выявление и уточнение эвристических возможностей и особенностей понимающей социологии в исследовании феномена этничности.

Реализация заявленной цели обусловливает необходимость постановки и решения следующих исследовательских задач: рассмотреть фундаментальные основания современной гуманистической культуры социологического мышления. уточнить теоретические основы неклассического видения социальной реальности. проанализировать и систематизировать методологические основания понимающей социологии. выявить методологическую рефлексию социологического исследования феномена этничности в контексте повседневности. описать и проанализировать специфику функций качественной методологии социологического исследования феномена этничности. проанализировать в контексте понимающей социологии содержательные характеристики, специфичность важнейших исследовательских стратегий феномена этничности. концептуализировать проблему возможности сочетания качественной и количественной методологии в одной исследовательской программепродемонстрировать различные логики такого сочетания на примере эмпирического изучения феномена этничности. показать возможности практической реализации методологии этничности через сопряженность классических и неклассических методик и техник. обосновать особенности авторского методологического подхода к анализу феномена этничности через социологическое воображение. проанализировать возможности автономного использования исследовательских стратегий понимающей социологии в контексте неклассической рефлексии этничности как важного феномена российской повседневности.

Объект исследования — процесс концептуализации социологических практик исследования феномена этничности.

Предмет исследования — теоретико-эмпирический ресурс качественной методологии изучения этнической составляющей социальной реальности.

Методологическая основа и теоретические источники исследования.

Методологическая база диссертационного исследования в его целевой направленности на выявление особенностей и познавательного потенциала понимающей социологии складывалась в первую очередь из академической рефлексии концептуальных противоречий в определении научного статуса качественных исследований, их объективности и степени репрезентативности.

Цель и задачи исследования

требуют целостного подхода и привлечения достижений разных областей современного социального знания. Учитывая современный парадигматический статус социологии, верно утверждение, что социологические теоретики, которые придерживаются определенной парадигмы, склонны концентрировать свое внимание на определенном уровне или уровнях социального анализа. Но также, использование уровней социального анализа для теоретической рефлексии не редко нарушает целостность, единство и внутреннюю согласованность той или иной теории. Поэтому в теоретико-методологическое основание исследования была полежена концептуальная схема основных уровней социального анализа Дж. Ритцера, пользуясь которой возможно подчеркнуть не только динамичность социальной жизни, но и динамичность социологических теорий.

Для осмысления особенности современной научной картины мира и соответствующих ей способов познания был применен социоантропологический подход, утвержденный в российской науке трудами В. О. Ключевского и М. М. Бахтина. Методологические приемы при данном подходе определяются исследовательским стремлением сместить акцент с познания объективной реальности на познание субъективности социального актора, с его чувствами, умонастроениями, переживаниями, с реакциями на обыденность.

Так как понимающая социология все еще испытывает затруднения в поиске адекватного выражения непосредственно описываемых данных, для «конспектирования» реальности нами был использован документальный метод интеракции К. Менхейма. Полученная в ходе исследовательских практик качественная информация была подвергнута нарративному анализу и сопутствующим видам интерпретаций: интент-анализ как анализ намеренийобъективная герменевтика как пример анализа латентных структур сознаниядискурсивный анализ (сфера коллективных представлений, оформленных в виде дискурса) — конверсационный анализ.

Для достижения целей диссертационного исследования особую важность имели методы феноменологически ориентированной социологии: анализ «Мы"-группы и «Они"-группы по А. Шюцу, проективный метод неоконченных предложений В. Б. Ольшанского, С. Г. Климовой, A.B. Бурлова и Г. Г. Татаровой, также разработанная Татаровой концепция типологического анализа как определенной методологии исследования, метод семантического дифференциала Ч. Осгуда. Широко использовались биографический, этнографический методы и метод наблюдения.

Особое значение для обоснования авторского методологического подхода к эмпирическому изучению феномена этничности имели идеи Ч. Р. Миллса о социологическом воображении, когнитивная модель-теория Т. А. Ван Дейка, концепция габитуса П. Бурдье, а также методологическая основа интегральной социологии П. Сорокина в части ориентированной на интегральную сущность человека, его ценностного мира31, так как методологическая основа его парадигмы включает в себя в качестве внутренних компонентов интуитивный, эмпирический и рационалистический методы. На заключительном этапе исследования авторская концептуальная основа была соотнесена с методологией двойной рефлексивности Т. Шанина.

31 П. Сорокин разработал свою теорию на основе синтеза представлений как известных российских социологов — Л. Петражицкого, М. Ковалевского, Е. Де Роберти, так и западных — Э. Дюркгейма, М. Вебера. Вместе с тем, его теория — принципиально новый взгляд на человека, цивилизацию, общество, суть которого сам автор характеризовал как интегрализм.

Эмпирическая база исследования. Диссертационная работа основывается на авторских социологических структурированных, слабоструктурированных и неструктурированных исследованиях, проводимых автором с 2002 по 2006 гг. Методы сбора социологической информации: жесткоструктурированный анкетный опрос, метод семантического дифференциала, проективный метод неоконченных предложений, глубинные групповые фокус-интервью, нарративные интервью, лейтмотивные интервью, исследования в стиле кейс стади. Эмпирическая информация была получена с использованием различных уровней авторской включенности в изучаемый контекст.

Источниковую базу исследования дополняет вторичная социологическая информация: данные социологических исследований института социологии РАН, ВЦИОМ, ФОМ, Центра независимых социологических исследований (Санкт-Петербург), Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа, Центра региональных социологических исследований СГУ. Таким образом, применение различных исследовательских приемов и методов дает возможность проведения всестороннего и объективного анализа означенного нами предмета, решения поставленных в диссертационном исследовании задач и достижении цели.

Научная новизна исследования заключается в следующем: дан авторский анализ фундаментальных оснований современной культуры социологического мышленияпредложена интерпретация теоретических основ неклассического видения социальной реальностиопределен гносеологический статус понимания, и его специфика как универсального способа освоения социальной реальности, на основе чего проанализированы и систематизированы методологические основания понимающей социологиивыявлена методологическая рефлексия социологического исследования феномена этничности в контексте повседневностипредставлено авторское видение специфичности функций качественной методологии социологического исследования феномена этничностивыявлены содержательные характеристики важнейших исследовательских стратегий качественного изучения феномена этничности и проанализированы в контексте понимающей социологииконцептуализирована проблема возможности сочетания качественной и количественной методологии в одном исследовательской программепродемонстрированы различные логики такого сочетания на примере эмпирического изучения этничностизафиксирован авторский опыт возможности практической реализации методологии этничности через сопряженность классических и неклассических методик и техникобоснованы особенности авторского методологического подхода к анализу феномена этничности через социологическое воображениедан анализ возможностей самостоятельного использования исследовательских стратегий понимающей социологии в контексте неклассической рефлексии этничности как немаловажного феномена российской повседневности.

Положения, выносимые на защиту: 1. Фундаментальные методологические основания культуры социологического мышления — одно из самых многосложных по своим составляющим понятий. В связи с этим социология, находясь в процессе постоянной внутринаучной рефлексии, «предлагает» множественные варианты ответа, на вопрос соотношения теории и практики, обычно решаемый в пользу признания примата практики перед теорией.

Практика — исходный ив то же время заключительный пункт любой теоретической деятельности: сама теория предстает в контексте социальной жизни человека как опосредующее и связующее («среднее») звено между практической предпосылкой и столь же практическим выводом жизни социума. Практика есть синоним «чувственно человеческой», или «предметной» деятельности. Существуют множественные научные расхождения в понимании того, что считать «чувственным», но общим местом стало убеждение, что практическая деятельность, будучи всегда деятельностью людей, выступает одновременно как способ существования и развития действительного, чувственного восприятия мира, то есть не только как деятельность, но и как действительность.

В этом контексте социальные научные исследования не редко представляют собой соединение сущностно несоединимых феноменов знания: описания реальности «как она есть» и идеального проекта, не «понимающего» социальность в ее наличном бытии и стремящегося изменить ее в соответствии со сложившимися в процессе исследования конструктами. Этот разрыв между проектом и повседневностью, в значительной степени определяет современный интеллектуальный контекст социально-гуманитарных наук, но без индивидуального и эмоционального содержания, присущего реальному опыту людей. 2. Теоретические основы неклассического видения социальной реальности, проявляют себя тогда, когда классические теории познания сталкиваются с объектами, не «укладывающимися» в привычные познавательные формы. По мере сокращения действия классических образцов, все более широкой становится зона проявления человеческой субъективности. Именно проблема субъективности постепенно превращается в проблему субъектности индивидов как силы и формы развития социальности.

К осмыслению человеческой природы современную социологию побуждает огромный исторический опыт человечества. Социологическое размышление о человеке в большой степени стимулируется мировоззренческими факторами. Вся научная мысль человечества накопила множество разноречивых сведений, которые требуют анализа, социальной рефлексии, соответствующей новой научной картине мира, новой культуре социального мышления. Неклассическая социология не может быть представлена ни как метатеория, ни как отдельная парадигма, потому что неклассическое видение социальной реальности — это стиль, культура социального мышления, где сочетаются генезис методологии неклассичности с внутренней логикой развития классической социологии. 3. Методологические основания понимающей социологии ориентированы на специфичные феномены социальной реальности, так как произведены сознательно, опосредованы определенным мотивом или человеческим намерением. Между явлением-действием как эмпирическим фактом и его эмпирической средой имеется «ткань» субъективного смысла, субъективной интерпретации, истолкования и понимания эмпирической реальности. Эта «ткань» и есть главный конституирующий фактор социального.

Понимающая социология не может стоять в одном ряду с естественнонаучными дисциплинами. Она не может исходить из предпосылки объективности социальных явлений. Ее задача — объяснить саму эту объективность, показать, как она возникает и формируется из действий, субъективно ориентированных по своей природе. Поэтому меняется и само понимание человеческого общества: его уже не следует рассматривать как продолжение природы, как объективную реальность, подобную той реальности, которую издают естественные науки. Общество — продукт человеческих действий, созданное людьми явление.

Понимающая социология не просто основывается на предпосылке о человеке как культурном существе, то есть о существе, сознательно организующем свое поведение и среду своей деятельности. Здесь найдены средства последовательно реализовать эту предпосылку, проследив, как на основе субъективных смыслов происходит «становление» социальной объективности, которую делают сами люди, именно в этом смысле она является человеческим, то есть культурным продуктом. 4. Методологическая рефлексия социологического исследования феномена этничности, определяется требованиями специфических подходов, в первую очередь, потому, что этничность является эмоционально-чувственной категорией, этничность переживается как бессознательно, так и осознанно. Человеческое восприятие и осознание мира, процессы его памяти, мышления и воображения вооружены и одновременно ограничены конкретно-исторической системой значений, несущей в себе совокупный общественный опыт, которая присуща той или иной социальной общности, той или иной этнической культуре. Общечеловеческие инварианты этих систем обусловлены сходством жизнедеятельности различных социальных общностей и народов, наличием общечеловеческой культуры. Но, бесспорным является и то, что у представителей различных этнических культур возможны очень явственные различия картин мира.

Полиэтничность современного российского общества является неоспоримым историческим фактом, именно поэтому междисциплинарное взаимодействие становится предметным и результативным, если оно сосредоточивается на изучении объектов и процессов, объединенных общностью пространства. Это в свою очередь диктует параллельно с понятием «этногенез» использовать понятие «демогенез» — общей истории населения конкретной территории. При этом, как в синхронном, так и в диахронном аспекте в качестве основной единицы выступает территория (регион), мультикультурное пространство, в котором сосуществуют, либо взаимодействуют, последовательно в разное время сменили, или сменяют друг друга несколько (множество) культур. В качестве рабочего инструментального понятия для характеристики таких регионов и их внутренних подразделений считаем целесообразным использование понятия «социально-историческая этнокультурная зона».

5. Специфика функций качественной методологии социологического исследования феномена этничности особенно ярко проявляется через методологию социологического изучения этнических констант, где допустим метод эмпатии, когда исследователь, по существу, использует самого себя в качестве рабочего инструмента. В свою очередь, метод эмпатии дает «чувственную» нагруженность, иногда свидетельствующую о том, что исследование переросло в «глубоко личное», как для исследователя, так и для исследуемых. Понимающая социология «не избегает» в классическом понимании чувств, но общенаучные требования к контексту обоснования ведут к исследовательской имперсональности, что не исключает ценности эмпатии, которую мы видим в том, что чувства исходят из нашего практического опыта работы с эмпирическим материалом, и являются результатом саморефлексии. Именно поэтому изучение этнических констант и ценностной ориентации должно совершаться (по-возможности) раздельно.

Ценностные предпочтения во многом определяются исторической судьбой и культурной традицией. Но и каждый отдельный человек теоретически может принять любые ценности, хотя на практике выбор их в значительной мере определяется характером его воспитания и образования, а также жизненным опытом. Этот выбор не детерминирован для человека генетически. В том, что касается этноса, культурная традиция может быть сопоставлена с воспитанием и образованием, а история — с жизненным опытом человека.

6. Исследовательские стратегии феномена этничности как повседневного опыта имеют свои особые содержательные характеристики, которые исчерпывающим образом встраиваются в методологию понимающей социологии. Этничность как реальность человеческого бытия, отличается тем, что действующие субъекты в разной мере наделяют свои действия смыслом этнических констант. Они обладают мотивами, действуют, чтобы достичь поставленных целей. Цели объясняют действия. По этой причине человеческие действия, надо, прежде всего, понять, затем объяснить. Герменевтические приемы «раскрытия этнических смыслов» приемлемы даже тогда, когда традиционные, эмоциональные действия обусловливаются факторами, которые не подвластны контролю сознания акторов. Но рефлективные действия сознательно воспринимаемые, контролируемые и нацеленные на осознаваемый результат, требуют в контексте неклассического видения социальной реальности в первую очередь понимания смысла, а потом причинного объяснения.

Если этнические традиции слишком разнообразны, а эмоции неповторимы и глубоко личны, то разум, используемый для соизмерения целей и средств, выбираемых для достижения целей, присущ всем социальным акторам. Именно поэтому социолог-исследователь через понимание смысла из наблюдаемого действия, подбирая к действию мотив, имеющий смысл, «делает» действие осмысленным не только для себя, но и для любого другого «наблюдателя». Содержательные характеристики понимающих стратегий социологического исследования не просто описывают, но также и понимают свои объекты — людей, раскрывают смысл изучаемой реальности.

7. Концептуальная и аналитическая структура авторских социологических исследований явилась результатом убеждения, что сочетание качественной и количественной методологии в одной исследовательской программе, ориентированной на понимание феномена этничности неизбежно рождает двойную рефлексивность, которая в конечной фазе, на завершающем этапе анализа дает результаты, открытые для аргументации как в их защиту так и для опровержения. Именно это обстоятельство уменьшает риск фальсификации и манипулирования «цифрами и процентами».

Возможность взаимодополнения различно структурированных методик и техник при исследовании феномена этничности в контексте повседневности позволяет утверждать, что открытость по отношению к методологическим усовершенствованиям и новым организационным формам представляется весьма эффективной лишь тогда, когда сохраняется основа рефлексивной методологии как сочетание теорий, стратегии качественно-количественного интерфейса и интерактивного стиля полевой исследовательской работы. Когда предметом научного внимания становятся феномены социальной повседневности, требуется бинарный методологический подход, дающий представления как о специфически человеческих (это представление обеспечивается всем спектром методик и техник понимающей социологии), так и об объективных характеристиках объекта, обеспечивающихся жестко структурированными методиками и техниками социологического исследования.

8. Практическая реализация методологии этничности через сопряженность классических и неклассических методик и техник убедительно доказывает, что качественные методы не должны определяться как исключительная реакция на сложность объекта исследования, как установка или стиль исследователя, его наклонности и способности, такие как эмоциональное сопереживание объекту, способность к самовыражению или склонность к автобиографическим отступлениям при изложении социологического материала. Сопряженность классических и неклассических методик и техник обеспечивает высокую результативность исследованию, так как позволяет использовать соответствующие природе объекта методы исследования, адекватные процедуры анализа полученных данных и опираться на «продуктивные» критерии, используемые для отбора информантов-ключевых фигур (то есть людей, предоставляющих необходимую исследователю, чёткую, полную, максимально приближенную к реальности информацию).

Методология этничности в структуре социологического знания определяется различиями между ведущими парадигмами в области этнологии и связаны, прежде всего, с трактовкой феномена этничности. Это «соперничество» успешно преодолевается, тогда, когда тип социологического исследования, в котором наблюдаемые формы поведения соотносятся с поведенческой логикой объекта изучения, включая значения, придаваемые этим действиям, сопрягаются с количественными методами как таковыми, где не допускается соотнесенность только с аналитическими операциями самих исследователей, в то время как актор-объект изучения рассматривается с позиции «цифр и процентов».

9. Социологический комментарий феномена этничности не возможен без использования результатов полевых исследований. Тогда, когда жесткие исследовательские процедуры не являются приоритетными, появляется признание разнообразия и множественности социальных установлений, способность связать любое событие в обществе со структурным, культурным и историческим контекстами, а также с индивидуальными и коллективными действиями членов общества.

Подобная авторская презумпция социологического воображения позволяет избегать желания «облачать» в статистическую форму результаты незначительных исследований. Работа с первичными данными, их соотнесение с концепциями и терминами в целях уточнения и классификации, подкрепленная свидетельствами «здесь и сейчас» посредством интеллектуального мастерства социолога должна соотноситься с трансисторическими конструкциями, что в свою очередь приведет к сравнительному познанию когда-либо существовавших и существующих ныне в мировой истории социальных структур.

Основоположением авторского методологического подхода является стремление к максимально возможному широкому рассмотрению культурно-исторического контекста свидетельств проявления феномена этничности, частью которого являются изучаемые события повседневности. Избегая узкой академической специализации, возможно, конструировать исследование как итерационный процесс, в который гармонично вписывается и сам исследователь.

10. Область пересечения качественной и количественной стратегий является наиболее плодотворной с точки зрения социологического исследования, автономное же использование стратегий понимающей социологии является продуктивной тогда, когда наличествующая ситуация диктует потребность в интерактивном «проникновении» в исследуемый феномен качественными методами получения информации. Набор способов получения информации в эмпирической социологии ограничен главным образом классами методов, каждый из которых располагает широким набором модификаций. В зависимости от степени формализации, метод может быть «жестким» (количественным) или «мягким» (качественным).

Анализ возможностей автономного использования исследовательских стратегий понимающей социологии в контексте неклассической рефлексии этничности показал, что наиболее эффективным является «мягкий» стиль кейс-стади, где история случая, являясь исследовательской стратегией, базирующейся на этнографическом методе, усугубляется условиями, задающими границы коммуникации, т. е. тогда, когда актор-ключевая фигура является единственным на данный момент информантом некоммуницируемого знания, которое верифицируемо лишь определенной категорией людей, имеющих вполне определенный опыт, но недоступных для исследования32.

Феноменологическая социология и символический интеракционизм позволяют выделить автоэтнографическую исследовательскую стратегию как самостоятельное полевое исследование, тогда, когда основной задачей социолога становится поиск ответа на вопрос: как возможно «вхождение».

32 В нашей практике это — изид и иудей-хаббатник. исследователя в мир «другого"/"других», попытка понять глубинные, «архетипические» слои своего мышления, встречающегося с культурными образцами и символами иного сообщества. Однако автоэтнография как исследовательская стратегия не вписывается в стандарты объективации там, где в финальном отчете исследователь тщательно «маскирует» следы своего присутствия, хотя само это присутствие, бесспорно, реально. Поэтому автоэтнография может трактоваться и как техника самоотстранения и как-то, что порождает новую сеть отношений между исследователем и исследуемым в контексте иной системы ролей.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования заключается в возможности использования основных положений и выводов в дальнейшей научной разработке проблем методологической функциональности неклассических моделей социологического исследования в общем, и понимающей социологии в частности, что является приращением общегуманитарного знанияв возможности дальнейшего совершенствования и взаимодополнения использования методик и техник, опирающихся на методологическую бинарность подходов изучения многомерного социального мира, этнических процессов и феномена этничности в том числев использовании материалов диссертации в учебном процессе ВУЗов по общим курсам этнической социологии, истории социологии, социальной антропологии и специальным курсам, связанным с методиками и техниками прикладных социологических исследований в контексте понимающей социологии. Авторские наработки и материалы исследования могут быть востребованы и использованы субъектами политического процесса различного уровня, будут полезными в практической деятельности специалистам миграционных служб, лидерам национально-культурных автономий, политическим лидерам и консультантам для выработки эффективных стратегий и технологий в области этнополитических отношений.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования докладывались на международных конференциях «Пространство и время в восприятии человека: историко-психологический аспект» (СПб., декабрь 2003) — на международной научно-практической конференции «Исламский принцип „золотой середины“ — в жизнь» (Саратов, сентябрь, 2005.) Всероссийских научно-практических конференциях «Проблемы национальной безопасности России» (Саратов, июль 2003 г.) — «Историческая психология, психоистория, социальная психология: общее и различия» (СПб., май 2004) — «Художественная литература как историко-психологический источник» (СПб., декабрь 2004) — на II Всероссийской научно-практической конференции «Саратов: формула идентичности и успеха» (Саратов, февраль 2004) — Всероссийской научно-практической конференции «Проблемы национальной безопасности России» (Саратов, октябрь 2004 г.) — Всероссийской научной конференции «21 век: новые горизонты гуманитарных наук» (Самара, декабрь 2004) — Участие во всероссийской научно-практической конференции «Развитие партнерских отношений государства, гражданского общества и бизнеса» (Саратов 31.01.06.-01, 07. 02. 06.). На научных конференциях «Поколенческая организация современного российского общества (социальные проблемы поколений)» (Саратов, июнь 2002) — научной конференции «Народы саратовского Поволжья: история и современность» (Саратов, февраль 2005 г.) — ежегодных научных конференциях преподавателей, аспирантов и студентов социологического факультета СГУ им. Н. Г. Чернышевского (1996 — 2006 гг.). Был сделан экспертный доклад на выездной сессии Палаты регионов Конгресса местных и региональных властей Европы (ADOPTION OF THE DRAFT AGENDA AND REPORT OF THE PREVIOUS MEETING (Saratov, 30 September — 1 October 2004) — экспертное участие в подготовке доклада «ГЕНЕЗИС ЭТНИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ В САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИИ».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Феномен этничности, выступает составляющей достаточно заметного оттенка современной мировой и российской социокультурной ткани, этот феномен представляет собой образование, с одной стороны, трудноопределимое, а с другой — легко узнаваемое во многом. Теории и дискурсы, которые стремятся узаконить политику, исключающую людей из «общества» на основе критериев этнической несовместимости создают заметное настроение социокультурной атмосферы России конца XX начала XXI столетия. Что создает спрос на эти доктрины? В ходе исследовательской работы мы пришли к выводу, что этническая нетерпимость как общественный феномен вписывается в повседневные практики насилия, презрения, унижения. Более того, повседневность «оправдывает» индивидуальное и групповое стремление к сохранению «своей» или «нашей» идентичности от смешения, метизации, захвата «чужими».

Ведущим для нашего исследования стало авторское стремление через социологическое воображение выявить особенность методологической функциональности неклассических моделей социологического исследования и доказать объективную необходимость дальнейшего совершенствования и взаимодополнения использования методик и техник, опирающихся на методологическую бинарность подходов изучения многомерного социального мира, феномена этничности в том числе. Очевидно, что собранный эмпирический материал не является обширным с точки зрения количественной оценки, но «именно в соотношении между деталью структуры и всей структурой в целом.

252 заключаются значение и реконструктивная ценность детали". Более того, в процессе полевой работы возникла потребность полностью.

252 Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. М., 2004. С. 449. отделить свои теоретические предположения от своих же описаний фактов, так как где-то было трудно совладать с эмоциями (личными и/или виза-ви), где-то информация «ускользала», так как подавалась ложно и комплементарно. Результатом исследования явилась уверенность в том, что необходимо сохранять священное правило всякого описания, которое заставляет не смешивать изложение факта с какими бы то ни было высказываниями предположительного характера. Именно это, на наш взгляд, в итоге приводит «качественника» к той необходимой индифферентности, которой обладает «количественник». Мы так же уверены и солидарны с Брониславом Малиновским, что «без теории (в смысле ее противоположности эмпирике, то есть без теории, помогающей найти нужное направление и ориентирующей исследователя) не может.

253 быть выполнено ни одно эффективное полевое исследование". Более того фрагментарная информация не сложится во всеобъемлющее целое без творческого воображения исследователя.

Методологическая разработанность проблемы социологического воображения, связана с именем известного американского социолога Ч. Миллса. В одноименной книге254 автор выдвигает новые идеи по методологии исследования социальных процессов, рассматривает связи и взаимозависимость личности и общества, анализирует факторы распределения власти. Особое внимание Миллс обращает на принципы интеллектуального творчества и качества, необходимые социологу для объективных исследований. Если попытаться сформулировать основную тему «Социологического воображения», то можно сказать, что книга посвящена призванию социолога. Ее основной тезис предельно краток: «Каждый социолог сочиняет свою методологию». Чарльз Райт Миллс был одним из первых, кто максимально резко поставил вопрос о моральной.

253 Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. М., 2004. С. 454.

254 Миллс Чарльз Райт. Социологическое воображение// Пер. с англ. О. А. Оберемко. Под общей редакцией и с предисловием Г. С. Батыгина. М.: Издательский Дом NOTA BENE, 2001.264 с. ответственности обществоведа и тем самым бросил вызов академическому сообществу. Социологическое воображение — это мастерство критически мыслящего интеллектуала.

Энтони Гидденс, размышляя о развитии социологического мировоззрения, утверждает, что обучение оному «означает развитие силы воображения"255. Петр Штомпка в своей статье «Теоретическая социология и социологическое воображение» убедительно расширяет представление Миллса о последнем, и предлагает определение: «социологическое воображение — это вытекающая из признания разнообразия и множественности социальных установлений способность связать любое событие в обществе со структурным, культурным и историческим контекстами, а также с индивидуальными и коллективными действиями членов общества"256. Социологическому воображению.

257 посвящен труд С. Кравченко. Если мы расширим проблематику и обратимся к общенаучным представлениям о воображении, то пальму первенства в изучении этого феномена получат философия, теоретическая.

258 и прикладная психология и культурология. Таким образом,.

255 Гидденс Э. Социология. М., 1999. С. 34.

Штомпка П. Теоретическая социология и социологическое воображение // Социологический журнал. 2001. № 1.

257 Кравченко С. А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. М., 2002.

258 Собранная нами библиография содержит 36 текстов, наиболее значимыми из которых являются: Беркинблит М. Б., Петровский A.B. Фантазия и реальность. М., 1968. Бородай Ю. М. Воображение и теория познания: (К критике кантовского учения о продуктивной способности воображения). М., 1966. Бородай Ю. М. От фантазии к реальности. (Происхождение нравственности). М., 1995. Брушлинский A.B. Воображение и творчество (трудности в трактовке воображения) // Научное творчество. Под ред. С. Р. Микулинского, М. Г. Ярошевского. М., 1969. Гегель Георг Вильгельм Фридрих. Наука логики. В 3-х т. М., 1972. Т. 3. Дудецкий АЛ. Теоретические вопросы воображения и творчества. Смоленск, 1974. Кант И. Критика чистого разума // Соч. М., 1964. Т. 3. Кудрявцев В. Т. Природа и генез воображения (Опыт логико-психологического анализа проблемы в духе идей Э.В.Ильенкова) // Э. В. Ильенков: личность и творчество / Ред.-сост. И. П. Фарман. М., 1999. Левинсон-Лессинг Ф. Ю. Роль фантазии в научном творчестве // Творчество. Сб. статей. Пг., 1923. Ломов Б. Ф. Опыт экспериментального исследования пространственного воображения // Проблемы восприятия пространства и пространственных представлений / Под ред. Б. Г. Ананьева и Б. Ф. Ломова. М., 1961. Натадзе Р. Г. Воображение как фактор поведения. Тбилиси, проблематика социологического воображения, поставленная Миллсом, так и остается авторским подходом к изучению социальной реальности, «ожидая» дальнейшей методологической разработки в контексте социологии. Мы также убеждены, что любая теория, ориентированная на объяснение социальной реальности, должна стремиться к созданию инструментария, соответствующего обыденному опыту социального мира.

В последнее время повсюду совершилась важная перемена: главным препятствием истинному прогрессу является не то или другое учреждение, а одичание мысли и понижение общественной нравственности."259 — это не простая риторика по поводу «упадка нравов», это то, что Владимир Соловьев видел причиной во многом трагичных социальных изменений в Российской Империи. Звучит как пророчество, и хотя сейчас часто слышны размышления о проблемах транзитивного современного российского общества, не многие готовы всерьез подойти к осмыслению проблем противоречивого и болезненного бытования российского социума на постсоветском пространстве.

Несомненно, что общая тенденция актуализации интереса к феномену этничности испытывает воздействие конкретных общественно-исторических факторов. Распад Советского Союза и социалистического лагеря послужил существенным катализатором распространения в границах российского социокультурного пространства принципа этнической локальности, будь то на уровне общественных установок или на уровне практики поведения социальных субъектов. Помимо всего прочего процессы, идущие в России, показательны тем, что сдвиги,.

1972. Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. 2-е изд. JL, 1986. Рибо Т. Творческое воображение. СПб., 1901 г.- Рибо Т. Опыт исследования творческого воображения. СПб, 1901 г.- Розет И. М. Психология фантазии. Минск, 1977. Себар Т. В. Продуктивное воображение в различных мировоззренческих модусах. Воронеж, 2002. 140 с. Уайт X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. Екатеринбург, 2002. Фарман И. П. Воображение в структуре познания. М., 1994. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 1996.

259 Соловьев B.C. Славянофильство и его вырождение / Соловьев B.C. Сочинения: В 2-х т. М., 1989. Т. I: Философская публицистика. С. 98. вызванные изменениями последней четверти XX века, касаются не только пространственного, но и временного параметра: актуализировались вопросы как суверенитета этносоциальных структур, так и обрыва, смены логики общественного развития. Обращение к феномену этничности представляется существенным для ориентации в современных принципах организации социальной действительности. И в то же время осмысление этого явления — предпосылка адекватного решения ряда конкретных общественных проблем сегодняшнего дня.

В своем исследовании мы не старались вписаться в рамки «ортодоксии» той или иной теории и школы, так как убеждены, что интеллектуальное разнообразие позволяет выработать собственные плодотворные подходы, которые, разумеется, открыты для опровержения. Обращение к понимающей социологии позволило нам убедиться в необходимости самого пристального изучения «истории настоящего», значимой частью которого является феномен этничности. Авторская презумпция заключается в том, что настоящее не есть только современное. Все, что связано прямо или косвенно с этничностью, есть результат наследования (в самом широком смысле). Мы убеждены, что к исследованию современной проблематизации этничности необходимо подходить на основе проблематизации прошлого.

Первостепенные проблемы понимающей социологии, нам видятся, с одной стороны, в необходимости сохранения преимущественно социологических рамок анализа, с другой стороны, в демонстрации того, что первичное знание социальной структуры и процессов может быть получено на основе изучения индивидуальных историй жизни, биографий, единичных случаев и т. п. Более того, социологическая теория может развиваться, основываясь на изучении индивидуальных случаев в противовес привычной социологической практике, когда индивидуальная жизнь предстает как имеющая смысл, только будучи вписанной в рамки уже утвердившихся ранее социологических категорий.

Очевидно, что эта методология будет оставаться социологической только тогда, когда исследователю удастся показать, что жизненная траектория или индивидуальный способ существования являются социально репрезентативными. Это позволит понять — путем построения вывода или выявления сходства — другие подобные случаи, относящиеся к тому же виду. Именно по этому квинтэссенцией нашей работы стала профессиональная уверенность в необходимости ориентации на двойную рефлексивность феномена этничности, которая обеспечит многомерное.

260 видение изучаемых явлении повседневности .

Эмпирический материал, собранный и проанализированный нами, содержит как первичную информацию, так и вторичную, а именно: данные социологических исследований института социологии РАН, ВЦИОМ, ФОМ, Центра независимых социологических исследований (Санкт-Петербург), Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа, Центра региональных социологических исследований СГУ. Мы не включили в диссертационную работу приложение, содержащее нарративы, так как феномен этничности был избран нами для иллюстрации эвристических возможностей неклассической методологии в социологическом исследовании. Однако, при анализе проблем вторичного исследования социологических эмпирических данных, мы пришли к выводу, что они носят фундаментальный характер, разрешимый только в контексте неклассичности.

Бесспорно, значимые научные задачи могут решаться на эмпирическом материале, полученном жесткоструктурированными методами — при четко опознаваемых критериях научной допустимости, значимости, ограниченности полученных выводов. Но, как нам видится, эмпирические данные есть не что иное, как определенная мыслительная.

260 Весомым исследованием, на наш взгляд, является труд коллектива авторов «Русские: этническая гомогенность? (опыт социологического исследования)». М., 1998. конструкция, построенная применительно к исследовательской ситуации и поставленным задачам — конструкция, возводимая не только самим исследователем на фундаменте определенной парадигматики, но и респондентами, живущими, возможно, в других мыслительных и образных мирах, конструкция, которая усредняет и абстрагирует эмпирический материал не столько в связи с требованиями логики исследования, сколько л/1 в силу отсутствия других способов работы .

Анализируя фундаментальные основания современной культуры социологического мышления, мы пришли к выводу, что социологические исследования не редко описывают реальность «как она есть», соединяясь с идеальным проектом, «как должно быть». Очевиден разрыв между проектом и повседневностью, возникающий потому что в современный интеллектуальный контекст социально-гуманитарных наук, не вписывается индивидуальное и эмоциональное содержание, присущее реальному опыту людей. Тем не менее, к осмыслению человеческой природы современную социологию побуждает огромный исторический опыт человечества.

Социологическое размышление о человеке в большой степени стимулируется мировоззренческими факторами. Вся научная мысль человечества накопила множество разноречивых сведений, которые требуют анализа, социальной рефлексии, соответствующей новой научной картине мира, новой культуре социального мышления. Интерпретируя теоретические основания неклассического видения социальной реальности, полагаем, что неклассическая социология — это стиль, культура социального мышления, где сочетаются генезис методологии неклассичности с внутренней логикой развития классической социологии.

Характерной чертой этого интеллектуального стиля является.

262 понимание", «вчувствование» как универсальный способ освоения.

261 См. подробнее: Татарова Г. Г. Методология анализа данных в социологии. М., 1998.

262 См. подробнее Гуссерль Э. Основные проблемы феноменологии. СПб., 2004. социальной реальности, и хотя неклассическая социология не может быть представлена, как только метатеория, или отдельная парадигма, уместно говорить о теоретико-методологической традиции, известной ныне под широким названием «понимающая социология».

Полагаем, что именно понимающая социология способна преодолеть стереотип науки как ценностно-нейтрального средства пригодного лишь для выработки рекомендаций, тем более тогда, когда очевидна насущная безотлагательная необходимость в исследовании этничности. Как бы то ни было, межнациональные отношения остаются в России одним из элементов государственной политики. Остаются они и предметом научных изысканий. Особо хочется отметить, что точное и точечное видение актуальности методологического поиска с учетом тонкой организации проявления этничности в контекстах повседневности должно выстраиваться на специфических исследовательских подходах, в первую очередь, потому, что этничность является эмоционально-чувственной категорией, этничность переживается как бессознательно, так и осознанно.

Убеждены, что специфика функций качественной методологии социологического исследования феномена этничности особенно ярко проявляется через методологию социологического изучения этнических констант, где допустим метод эмпатии, когда исследователь, по существу, использует самого себя в качестве рабочего инструмента. Ценность эмпатии, мы видим в том, что чувства исходят из нашего практического опыта работы с эмпирическим материалом, и являются результатом саморефлексии.

Исследовательские стратегии феномена этничности как повседневного опыта имеют свои особые содержательные характеристики, которые исчерпывающим образом встраиваются в методологию понимающей социологии. Герменевтические приемы «раскрытия этнических смыслов» приемлемы даже тогда, когда традиционные, эмоциональные действия обусловливаются факторами, которые не подвластны контролю сознания акторов. Содержательные характеристики понимающих стратегий социологического исследования не просто описывают, но также и понимают свои объекты — людей, раскрывают смысл изучаемой реальности.

Социологический комментарий феномена этничности не возможен без использования результатов полевых исследований. Поэтому концептуальная и аналитическая структура авторских социологических исследований явилась результатом убеждения, что сочетание качественной и количественной методологии в одной исследовательской программе, ориентированной на понимание феномена этничности неизбежно рождает двойную рефлексивность, которая в конечной фазе, на завершающем этапе анализа дает результаты, открытые для аргументации как в их защиту так и для опровержения. Именно это обстоятельство уменьшает риск фальсификации и манипулирования «цифрами и процентами».

Практическая реализация методологии этничности через сопряженность классических и неклассических методик и техник убедительно доказывает, что качественные методы не должны определяться как исключительная реакция на сложность объекта исследования, как установка или стиль исследователя, его наклонности и способности, такие как эмоциональное сопереживание объекту, способность к самовыражению или склонность к автобиографическим отступлениям при изложении социологического материала. Сопряженность классических и неклассических методик и техник обеспечивает высокую результативность исследованию, так как позволяет использовать соответствующие природе объекта методы исследования, адекватные процедуры анализа полученных данных и опираться на «продуктивные» критерии, используемые для отбора информантов-ключевых фигур (то есть людей, предоставляющих необходимую исследователю, чёткую, полную, максимально приближенную к реальности информацию).

Область пересечения качественной и количественной стратегий является наиболее плодотворной с точки зрения социологического исследования, автономное же использование стратегий понимающей социологии является продуктивной тогда, когда наличествующая ситуация диктует потребность в интерактивном «проникновении» в исследуемый феномен качественными методами получения информации. Набор способов получения информации в эмпирической социологии ограничен главным образом классами методов, каждый из которых располагает широким набором модификаций. В зависимости от степени формализации, метод может быть «жестким» (количественным) или «мягким» (качественным).

Цель исследования мы видели в выявлении и уточнении эвристических возможностей и особенностей понимающей социологии в изучении феномена этничности, полагаем, что организация процесса продуктивного профессионального мышления возможна при дальнейшем совершенствовании и взаимодополнении методик и техник, опирающихся на методологическую бинарность подходов изучения многомерного социального мира., феномена этничности в том числе. В ходе исследовательской работы ощущения полной исчерпанности тематики не возникло, понятно, что сам предмет «живет», откликаясь на происходящие перемены в этносоциальном контексте, видоизменяется и постоянно подсказывает новые сюжеты.