Профессиональное движение в общественно-политической жизни Сибири (март 1917 — май 1918 гг.)

Актуальность темы

Глобальные изменения в экономической, социальной и политической сферах российской жизни требуют объективного и тщательного осмысления тех процессов, которые происходили в стране в период революционного надлома. Определение места России в масштабах современной цивилизации невозможно без анализа исторического опыта с учетом всех его успехов и неудач.

В 1917 — 1918 гг. массы людей становились активными участниками исторического процесса, его творцами. Политические партии и общественные организации получили возможность реализации своих программных положений, опираясь не на мощь государственного механизма, а вовлекая в орбиту своих интересов и амбиций различные социальные группы и слои общества. Трудящиеся, объединенные в профессиональные организации, принимали непосредственное участие в революционном процессе. Самыми массовыми общественными организациями трудящихся после февраля 1917 г. стали профсоюзы.

Пожалуй, по насыщенности событиями рассматриваемый в работе период не имеет аналогов в отечественной истории: февральская буржуазно-демократическая революция, двоевластие, корниловщина, октябрьский переворот, мятеж чехословацкого корпуса, повлекший за собой начало крупномасштабной гражданской войны. Быстрая смена политических событий вызывала определенную реакцию общества, активно включившегося в поиск оптимального варианта дальнейшей перспективы общественного развития.

Глобальные трансформации общественного сознания отражались на мировоззрении конкретных людей: разрушалась традиционная система духовных ценностей, менялись психология и морально-нравственные ориентиры. В переломные моменты истории личностный фактор приобретает особое значение — в такие моменты человек гораздо чаще, чем в «обычные» времена, выступает в качестве активного субъекта исторического процесса. Без учета психологического фактора невозможно осмысление происходивших событий и проведение объективного исследования революционной эпохи.

В социально-психологической характеристике трудящихся масс необходимо учитывать профессиональный фактор. Профессиональная деятельность, условия труда, его общественная значимость накладывают серьезный отпечаток на мировоззренческие и поведенческие установки людей. Реализация целей и задач профессиональных отрядов грудящихся осуществлялась через их профессиональные организации.

События 1917 — 1918 гг. вполне сопоставимы с тем, что происходило в стране в конце 80 — начале 90-х гг. XX в. Слом старых государственных структур, переход к многопартийности, бурный рост общественной активности, смена ориентиров, утрата старых ценностей — все это своеобразно повторилось в реалиях нашей жизни. Либеральные реформы породили принципиально новые отношения между человеком, обществом и властью. Появилась возможность открыто выдвигать и отстаивать политические и экономические требования. С шахтерских забастовок 1989 г. важным компонентом общественно-политической жизни страны становится профессиональное движение.

Подъем профессионального движения стал своеобразной реакцией на обострение экономического кризиса и резкое снижение уровня жизни широких слоев населения. Мощные забастовки и акции протеста шахтеров, врачей, учителей периодически сотрясают страну и многие ее регионы в течение последнего десятилетия.

Официальные профсоюзы оказались не в состоянии эффективно работать в изменившейся обстановке, не справляются с возложенными на них задачами по защите интересов трудящихся. Закономерным стало создание альтернативных профсоюзов, рабочих комитетов, комитетов социальной защиты и т. д.

Профессиональное движение, объединяя значительную часть трудящихся, становится самостоятельной силой. В борьбе за власть представители различных политических партий пытались и пытаются превратить профессиональное движение в инструмент реализации своих целей. Профсоюзные лидеры заявляют о своих политических симпатиях, поддерживают определенные политические партии и течения.

Профессиональные организации вновь стоят перед выбором: бороться за решение экономических проблем или же выдвигать задачи политические. В состоянии ли профсоюзы выработать свой метод достижения целей, либо эти цели должны быть соединены с целями неких политических сил?

В этих условиях возникает необходимость проанализировать, обобщить и осмыслить опыт российского (и как составной его части — сибирского) профессионального движения во всем его многообразии и неоднозначности. Исследование структуры, функций, средств и методов борьбы профессиональных организаций, их взаимоотношений с партиями и властными структурами представляется научно-значимым и актуальным, поможет избежать профессиональным организациям повторения совершенных ошибок, не втянуться в политические игры, а последовательно защищать интересы трудящихся.

Степень изученности темы. Обобщающие исследования по истории профессионального движения в Сибири в период марта 1917 — мая 1918 гг. отсутствуют, хотя отдельные аспекты проблемы освещались в отечественной историографии. Для системного историографического обзора выделим хронологический (по времени написания) и территориальный (по масштабам исследования) критерии.

В общероссийском масштабе вопрос о роли профессиональных организаций, о месте профсоюзов в системе государственных отношений был поставлен уже в ходе революции. Самые общие оценки профсоюзного и профессионального движения содержатся в статьях, выступлениях политических лидеров эпохи революций: В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, Г. В. Плеханова, Ю. О. Мартова, В. М. Чернова и др. Вопрос об отношениях профессиональных организаций с властью обсуждался на 1-м Всероссийском съезде профсоюзов в 1918 г. Эта дискуссия, правда, уже в иной плоскости, была продолжена в 1921 г. В результате всех споров официальное признание получил известный тезис о том, что «профсоюзы — школа коммунизма».

В статьях и выступлениях лидеров партии большевиков и профсоюзов в начале 20-х годов перед профсоюзами ставились конкретные производственные задачи1. История профессиональных организаций, если и рассматривалась, то сводилась к их участию в борьбе за установление советской власти, организации рабочего контроля и хозяйственной деятельности. Для советских историков была указана жесткая схема, в рамках которой допускалась возможность рассматривать профессиональное движение революционного периода.

В 20 — 30-е гг. общероссийские исследования по истории профессионального движения отсутствуют. Известны лишь отдельные попытки проведения локальных исследований (по территориям, по профессиональным отрядам). Исключением в этом плане являются работы А. Панкратовой «Фабзавкомы и профсоюзы в революции 1917 г.» и «Политическая борьба в российском профдвижении. 1917 — 1918 г."2. Автор анализировала взаимоотношения профсоюзов и фабрично-заводских комитетов, рассматривала вопросы установления контроля над производством, претворения в жизнь через профсоюзы и фабзавкомы партийных директив. А. Панкратова противопоставляла профсоюзы фаб-завкомам, которые, как правило, возникали на основе забастовочных комитетов и являлись наиболее радикальными профессиональными организациями. Она опиралась в основном на материалы по истории профессионального движения центра страны, деятельность сибирских профсоюзов не рассматривалась. Утверждение А. Панкратовой о том, что в 1917 г. в Сибири «профсоюзы фактически не существовали"3 демонстрирует степень изученности темы в 20-е гг.

Отличная от официальной точка зрения на профессиональное движение революционной эпохи была высказана известными философами на страницах сборника «Из глубины"4. В статьях С. А. Аскольдова, H.A. Бердяева, A.C. Из-гоева, Р. Б. Струве, С. Л. Франка затрагивались вопросы о взаимоотношениях власти и профессиональных организаций, анализировались причины смены психосоциальных установок рабочих масс и интеллигенции в ходе революции.

На социально-психологический аспект в деятельности советов и общественных организаций обратил внимание в ряде статей A.A. Богданов :

Для духовного осмысления роли общественных движений в русской революции несомненную ценность представляют «Дневники» Блока, «Несвоевременные мысли» М. Горького, «Окаянные дни» И. Бунина. Данные произведения отражают не только субъективное восприятие авторов, но и взгляды значи.

1 Ленин В. И. О задачах профсоюзов. Поли. собр. соч. Т. 37. С. 403−406- Он же. Доклад на П Всероссийском съезде профсоюзов. Там же, Т. 37. С. 435−453- Бухарин Н И Теория пролетарской диктатуры // Бухарин Н И. Избранные произведения. М., 1988. С. 1−23- Рыков А. И. Итоги советского строительства (Речь на V Всероссийской конференции профсоюзов) // Избранные произведения. М&bdquo- 1990. С. 138−161.

2 Панкратова А. Фабзавкомы и профсоюзы в революции 1917 г. М.-Л., 1927; Она же. Политическая борьба в российском профдвижении. 1917 — 1918 г. Л., 1927.

Она же. Политическая борьба в российском профдвижении. С. 96.

4 В 1918 г. по просьбе П. Б. Струве крупнейшие русские философы написали статьи о происходящих в России событиях. Сборник «Из глубины», замышляемый как продолжение «Вех», увидел свет в 1921 г. Его пустили в продажу по собственной инициативе рабочие типографии Куш нерева в Москве. В сборнике представлены работы крупнейших русских философов С. А. Аскольдова, H.A. Бердяева, С. А. Булгакова, A.C. Изгоева, С.А. Кот-ляревского, В. Н. Муравьева, П. И. Новгородцева, Р. Б. Струве, С. Л. Франка.

5 Богданов A.A. Вопросы социализма. М., 1990. тельного слоя русской интеллигенции, содержат нравственно-этические оценки происходящего.

В Сибири первые публикации по истории профессионального движения появились в 20-х годах. К десятилетнему юбилею Октября были подготовлены монографии, сборники статей и воспоминаний: «Горняки Сибири: Революция и гражданская война. Профсоюзное строительство. 1917 — 1927 гг.», «Томский печатник. 1901 — 1926», «Барнаульские пимокаты», «Профсоюзы Сибири в борьбе за власть Советов», «Томские железнодорожники на путях к Советам». В то же время выходят работы В. Шемелева «Горняки Сибири до революции», Б. Шумяцкого «Сибирь на путях к Октябрю», П. А. Окунцова «Участие Забайкалья в революционном движении рабочего класса».

Авторы статей и монографий В. Д. Вегман, И. Кудрявцев, Ф. Чучин, В. Шемелев, Б. Шумяцкий являлись непосредственны ми участниками событий 1917 — 1918 гг. В сборниках представлен важный материал по истории профессионального движения, дается характеристика отдельных профессиональных съездов, содержится информация об участии профсоюзов в общественно-политической жизни Сибири.

Но, как отмечает Н. В. Блинов, авторы не являлись профессиональными историками, лишь немногие из них использовали архивные материалы. Поэтому более поздние события накладывались на предыдущие и, переплетаясь с ними, порождали серьезную модернизацию более ранних представлений1.

В этот период происходило накопление фактического материала, предпринимались попытки его первоначальной обработки и анализа. Материалы исследований были обобщены в статьях «Профсоюзы», «Забастовочное движение», «Кожевники», «Печатники», «Пищевики» и др. Сибирской советской энциклопедии". Вопросы профессионального строительства освещались в статьях, посвященных характеристике профессиональных отрядов сибирского пролетариата и культурному строительству. Так, в статье «Клубы» профессиональное движение рассматривалось в аспекте организации культурно-просветительской работы в 1917;1918 гг.3.

Значимость указанных работ в том, что авторы ввели в научный оборот большой конкретный материал по истории профессионального движения в Сибири: о размещении профессиональных организаций, их структуре, численности, о средствах и методах борьбы грудящихся за свои права. Несмотря на идеологическую предопределенность, авторы попытались проанализировать причины вовлечения сибирских профсоюзов в политическую борьбу, проследить изменение политических симпатий сибирских трудящихся. Но в целом это работы скорее описательного характера, а не аналитического. Осознанно или нет, но за рамками исследований оставалась характеристика профессионального движения служащих и интеллигенции, факты, не укладывающиеся в идеологические рамки, искажались, либо игнорировались.

1 См.: Блинов Н. В. Начальный период советской историографии рабочего движения в Сибири // Рабочие Сибири в период империализма. Томск, 1974. С. 190.

Сибирская советская энциклопедия. Т. 1−3. М., 1929;1932.

3 Там же, Т. 2. Стлб. 760−761.

Жесткий идеологический пресс, под которым находилась наука со второй половины 30-х до середины 50-х годов, не позволил советским историкам, в том числе и сибирским, опубликовать сколько-нибудь значимых исследований по рассматриваемой теме. В работах Х. М. Анфилофьева, В. П. Сафронова, М М. Шорникова1 профессиональные организации рабочих рассматривались в качестве придатков большевистской партии.

Со второй половины 50-х к середине 80-х гг. проблематика исследований истории профессионального движения значительно расширяется: изучаются размещение основных профессиональных отрядов, расстановка политических сил в центре и на местах, деятельность политических партий, общественных организаций, большое внимание уделяется истории рабочего класса. Но в большинстве случаев исследователи советского периода обращались к истории профессионального движения в связи с изучением каких-то взаимосвязанных вопросов.

Так, вопрос о роли профессиональных организаций рабочего класса в осуществлении рабочего контроля поднимался в исследованиях А. Е. Егоровой, В. И. Селицкого и Б.М. Фрейдлина". В работах Е. Г. Гимпельсона деятельность профсоюзов рассматривалась в контексте государственного строительства. В работах этого периода автор характеризовал включение профсоюзов в систему государственных органов как вполне закономерное и оправданное.

От изучения конкретных тем историки шли к обобщению материала. Авторы коллективных монографий по истории рабочего класса4 рассматривали деятельность профессиональных организаций как обязательный компонент рабочего движения в годы революции.

В силу сохранения классового подхода слабо изученным оставался вопрос.

0 профессиональном движении служащих и интеллигенции. Их организации традиционно противопоставлялись рабочим союзам. В большинстве указанных работ, если и шла речь о профессиональных организациях интеллигенции, то чаще всего в связи с массовым саботажем служащих осенью 1917 г.

Значимый вклад в освещение проблемы внесли работы B P. Лейкиной-Свирской, С. А. Федюкина и коллективная монография «Интеллигенция и революция. XX век"3. В этих работах указывается на неоднородность российской интеллигенции и на существенные различия в ее материальном положении, исследуются мировоззренческие аспекты групп и слоев «среднего класса». В.Р.

1 Анфилофьев Х. М. Кузбасс в борьбе за октябрь. Новосибирск, 1942; Сафронов В. П. Красноярская большевистская партийная организация в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. Красноярск, 1952; Шорников М. М. Из истории большевистских организаций Сибири. Новосибирск, 1947.

2 Егорова АХ. Профсоюзы и фабзавкомы в борьбе за победу Октября (март — октябрь 1917 .) М., 1960; Она же. Коммунистическая партия — вдохновитель и организатор профсоюзов на борьбу за победу социалистической революции {март — октябрь 1917 г.) // Профсоюзы в борьбе за победу Октябрьской социалистической революции. М., 1957. С. 3−37- Селицкий В. И. Массы в борьбе за рабочий контроль (март — июль 1917). М., 1971; Фрейдлин Б. М. Очерки истории рабочего движения в России в 1917 г. М., 1967.

3 Гимпельсон Е. Г. Советский рабочий класс. 1918 — 1920 гг. М., 1974; Он же. Рабочий класс в управлении Советским государством. Ноябрь 1917; 1920 гг. М., 1982.

4 Советский рабочий класс. Краткий исторический очерк. 1917 — 1973. М., 1975; История советского рабочего класса. Т. 1. М., 1984.

3 Лейкина-Свирская В. Р. Русская интеллигенция в 1900 — 1917 годах. М., 1981; Федюкин С. А. Великий Октябрь и интеллигенция. М., 1972; Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985.

Лейкина-Свирская достаточно подробно рассматривает деятельность профессиональных организаций врачей, инженеров, педагогов, агрономов, служащих железных дорог, работников почт и телеграфа конца XIX — начала XX вв., прослеживает их эволюцию и трансформацию к 1917 г. С. А. Федкжин сосредоточил свое внимание на отношениях интеллигенции с советской властью. Важное место в его работе занимает вопрос об изменении политических ориентиров профессиональных организаций служащих и интеллигенции. При всем уважении авторов к интеллигенции, они остаются в плену марксистского догмата о классовой неполноценности данной социальной группы, и соответственно определяют ее роль в революции.

Проблему борьбы политических партий за влияние на профсоюзные массы в 1917 — 1920 гг. исследовал М.В. Спиридонов1. На основе анализа материалов I Всероссийского съезда профсоюзов и партийной прессы автор определяет позиции по отношению к профессиональному движению ведущих мелкобуржуазных партий, характеризует формы и методы партийной работы в столичных профсоюзах.

Определенным итогом изучения профессионального движения стала вышедшая в 1969 г. «История профсоюзов СССР"2. Авторы обработали большой материал, проанализировали структуру профессионального движения, его качественные изменения на пути преодоления цеховой замкнутости, создания производственных организаций и профессиональных объединений. Концептуальной основой характеристики профсоюзов оставалась их неразрывная связь с большевистской партией. Профсоюзы фактически были лишены самостоятельной истории. Профессиональные организации рабочих противопоставлялись организациям служащих. Исторический процесс рассматривался безальтернативно, и в рамках этого процесса профсоюзам отводилась строго определенная роль, под которую подгонялась оценка их деятельности.

Обобщающие результаты работы историков революции воплотились в монументальный труд И. И. Минца «История Великого Октября"1 и в третье издание энциклопедии «Великая Октябрьская социалистическая революция» под редакцией П. А. Голуба, Ю. И. Кораблева, М. И. Кузнецова и Ю. Ю. Фигагнера. В статье «Профсоюзы"4 содержится характеристика профессиональных организаций рабочих и служащих, затрагиваются вопросы дифференциации профсоюзного движения в октябрьский период.

В работах по истории буржуазных и мелкобуржуазных партий Х.М. Аст-рахана, К. В. Гусева, В. В. Гармизы, С. П. Канева, Е. М. Корноухова, В.А. Кувши-нова, Н. В. Рубана, Л.М. Спирина3 деятельности партий в профессиональном.

1 Спиридонов М. В. Политический крах меньшевиков и эсеров в профессиональном движении (1917 — 1920 гг.). Петрозаводск, 1965; Он же. Банкротство мелкобуржуазных партий в профсоюзах // Банкротство мелкобуржуазных партий России 1917 — 1922 гг. М., 1977. С. 60−69.

2 История профсоюзов СССР. М., 1969.

3 Минц И. И. История Великого Октября. В 3-х тт. М., 1977;1979.

4 Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия. М., 1987. С. 423−424.

3 Астрахан Х. М. Большевики и их политические противники в 1917 г. Л., 1 1973; Гусев К В. Партия эсеров. От мелкобуржуазного реформизма к контрреволюции. М., 1975; Гармиза В. В. Крушение эсеровских правительств. М., 1970; Канев С. Н. Революция и анархизм: из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма (1840 — 1917 гг.). М., 1987; Корноухо в Е. М. Борьба партии большевиков против анархизма в России. М., 1981; Кувшинов В. А. Разоблачение партией большевиков идеологии и тактики кадетов (февраль движении посвящены отдельные эпизоды исследований. Авторы, исходя из поставленных задач, рассматривали профессиональные организации в качестве базы для пополнения партийных рядов. Интерес для нашего исследования представляет системная характеристика форм и методов работы политических партий в массах и определение социальной структуры партийных организаций. В обобщенном, концентрированном виде состояние изучения взаимоотношений политических партий с другими классовыми организациями изложено в коллективной монографии «В. И. Ленин и история классов и политических партий в России» (М&bdquo- 1970).

В Сибири профессор И. М. Разгон еще в середине 50-х гг. поставил перед историками задачу изучения расстановки классовых и политических сил региона накануне и в период Октябрьской революции. Сам И. М. Разгон неоднократно обращался к данной проблеме1. В его работах содержится анализ структуры рабочего класса, источников его формирования, характеризуется деятельность сибирских советов, эсеровских и социал-демократических организаций. Подробно И. М. Разгон рассматривал особенности функционирования большевистских организаций Сибири. Причем И. М. Разгон резко выступил против тезиса «Сибирь — колония», обосновал с марксистских позиций необходимость рассмотрения истории региона в контексте общероссийской истории.

Его коллеги и ученики внесли огромный вклад в формирование источни-ковой и источниковедческой базы, в изучение многих региональных проблем. В пятитомной «Истории Сибири» значительное место отведено анализу проблем региона накануне и в период революции2. Под редакцией И. М. Разгона в 1987 г. вышла коллективная монография «Победа Великого Октября в Сибири». В этих работах обобщен труд многих исследователей, дана характеристика профессионального движения, анализ профессионального строительства, борьбы рабочих с учетом специфики сибирских губерний и областей, также рассматриваются вопросы борьбы политических партий за влияние на профсоюзные массы, за вовлечение профсоюзов в политическое движение.

Составной частью истории классов, политических партий и общественного движения для сибирских историков стало изучение сибирского отряда рабочего класса. Характеристика пролетариата Сибири и его отдельных профессиональных отрядов содержится в работах Б. И. Земерова, В. П. Зиновьева, В.А. С кубо невского. Авторы исследуют структуру, численность, источники формирования, социально-экономические условия труда и жизни сибирских рабочих. октябрь 1917 г.). М., 1982; Рубан Н. В. Октябрьская революция и крах меньшевизма (март 1917 — 1918 гг.). М., 1968; Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России. М., 1968; Спирин Л. М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (нач. XX в. — 1920 г.). М., 1977; Спирин Л. М. Россия. 1917 год. Из истории борьбы политических партий. М., 1987.

1 Разгон И. М. Расстановка классовых сил в Сибири накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции // Вопросы истории Сибири. Вып. 4. Томск, 1964. С. 3−28- Он же. Политические партии в Сибири накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции // 60 лет Великого Октября и Сибирь. Томск, 1979. С. 3−14.

2 История Сибири. Т. 3, 4. Л., 1968.

3 Земеров Б. И. Источники формирования и социальный состав железнодорожников Сибири (1894 — 1917 гг.) // Из истории Сибири. Вып. 8. Томск, 1973. С. 55−81- Зиновьев В. П. Промышленность и рабочие Сибири в период капитализма. Новосибирск, 1980; Он же. Рабочие Сибири в 1907;1917 гг. // Рабочие Сибири в период капитализма. Томск, 1979. С. 3−37- С. 13−18- Скубневский В. А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири. Томск, 1991.

Данные работы помогают определить степень влияния профессиональных отрядов на общественную жизнь сибирских регионов и выявить психологические и мировоззренческие особенности различных групп и контингентов сибирских трудящихся.

Для изучения революционных традиций сибирского профессионального движения несомненный интерес представляют работы В. И. Зиновьевой по истории профсоюзов в период первой русской революции1.

К истории сибирских профсоюзов в период марта — октября 1917 г. обратился М.Р. Акулов2. Деятельность сибирских большевиков в профсоюзах и фабзавкомах стала важной частью работы В. П. Сафронова «Октябрь в Сибири"3. В приложении автор приводит данные о 403 сибирских профсоюзах в период 1917 — 1918 гг. В. А. Кадейкин в монографии «Рабочие Сибири в борьбе за власть Советов"4 расширил тематические рамки изучения профессионального движения рабочих в Сибири: он анализирует борьбу ведущих политических партий за влияние на профессиональное движение рабочих, прослеживает эволюцию рабочих организаций в послеоктябрьский период.

В монографиях Д.М. Зольникова3 представлен и обобщен материал по истории сибирских профсоюзов, прослеживается их связь с социал-демократическими организациями, рассматривается вопрос об участии профессиональных союзов в организации рабочего контроля и красной гвардии, анализируются формы экономической и политической борьбы пролетарских организаций.

Локальные исследования дают возможность осмыслить особенности структуры профессионального движения, деятельности политических партий с учетом специфики сибирских регионов6.

Обобщающими по истории рабочего класса стали коллективные монографии сибирских историков «Рабочий класс Сибири в дооктябрьский период»,.

1 Зиновьева В. И. Борьба большевиков за рост организованности рабочего движения в Западной Сибири в период отступления первой русской революции // Революционное и общественное движение в Сибири в к. XIX — н. XX в. Новосибирск, 1986. С. 30−40- Она же. В. И. Ленин об отношении партии и профессиональных союзов рабочих в период первой русской революции // Проблемы истории революционного движения и борьбы за власть Советов в Сибири (1905 -1920 гг.). Томск, 1982. С. 29−34- Она же. Рабочие организации Западной Сибири в первой русской революции. Автореф. канд. диссертации. Томск, 1982; Она же. Профессиональные организации торговых служащих Западной Сибири в период I русской революции // Рабочие Сибири в период капитализма. Томск, 1979. С. 188−129.

2 Акулов М. Р. Профсоюзное движение в Сибири до Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1957; Он же. Профсоюзы Сибири в борьбе за победу Великой Октябрьской социалистической революции // Профсоюзы в борьбе за победу Октябрьской социалистической революции. М., 1957. С. 117−144.

3 СафроновВ.П. Октябрь в Сибири. Красноярск. 1962.

4 Кадейкин В. А. Рабочие Сибири в борьбе за власть Советов. Кемерово, 1966.

5 Зольников Д. М. Рабочее движение в Сибири в период двоевластия. Новосибирск, 1968; Он же. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. Новосибирск, 1969; Он же. Рабочие Сибири в годы первой мировой войны и февральской революции. Новосибирск, 1982.

6 Мальков P.A. Формирование и развитие советского рабочего класса на Алтае (1917 — 1918 гг.). Новосибирск, 1969; Хайруллин Н. Б. Большевики Омска в период Октябрьской революции. Омск, 1957; Хаптаев П. Т. Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в Бурятии. Улан-Удэ. 1964; Тагаров 3.T. Рабочее движение в Черемховском угольном районе. Иркутск, 1959; Чижов И. Г., Кондриков Б. В. Победа социалистической революции в Омской области. Омск, 1957.

Рабочий класс центра страны и Сибири (конец XIX — начало XX вв.)" и «Рабочий класс Сибири в период строительства социализма (1917;1937 гг.)"1.

В конце 50-х — середине 80-х гг. сибирскими историками был значительно расширен круг работ по истории профессионального движения в Сибири. В работах содержатся сведения по целому комплексу характеристик: структуре, размещению, численности рабочих организаций, формах и методах борьбы рабочих за свои права, взаимодействии профессиональных организаций и советов. Большое внимание уделялось вопросам радикализации профессионального движения, его взаимосвязи с РСДРП. Но за рамками исследований, как правило, оставалось профессиональное движение интеллигенции и служащих, организации которых противопоставлялись рабочим союзам. Деятельность в профессиональном движении правых и мелкобуржуазных партий не изучалась, а отношения профессиональных организаций с властными структурами рассматривалось схематично и поверхностно.

Крупнейшим вкладом в изучение истории сибирской интеллигенции является работа С. А. Красил ьникова и В. Л. Соскина «Интеллигенция Сибири в период борьбы за победу и утверждение Советской власти. 1917 — лето 1918"2. В работе исследуется роль интеллигенции в жизни региона, анализируется ее сословный состав и имущественное расслоение. Важной частью работы является системный анализ политических взглядов интеллигенции с учетом ее социальной неоднородности. В связи с этим рассматривается участие интеллигенции в представительных структурах весной — летом 1917 г., отношение к советской власти различных групп интеллигенции.

В работе приведены данные о 121 профсоюзе служащих и интеллигенции Омска, Томска, Новониколаевска, Барнаула, Бийска, Красноярска, Иркутска. Рассматривая профессиональные союзы интеллигенции, прежде всего как классовые организации, авторы соответственно решают вопросы взаимоотношений союзов работников умственного труда и органов советской власти. В этом ракурсе рассматриваются вопросы об организации саботажа, о политике большевиков в отношении профсоюзов служащих.

Профессиональные организации в своей работе постоянно соприкасались с политическими партиями, властными структурами, иными общественными организациями. Борьба политических партий за профсоюзные массы стала своеобразным катализатором эскалации политической активности, а затем и политического радикализма. В работах М. К. Ветошкина, A.A. Мухина, В.Г. Тюкав-кина, М.М. Шорникова3 проблемы профессионального движения рассматриваются в контексте борьбы за установление советской власти в регионе.

1 Рабочий массцентра страны и Сибири (конец XIX — начало XX вв.). Новосибирск, 1981; Рабочий класс Сибири в дооктябрьский период. Новосибирск, 1982; Рабочий класс Сибири в период строительства социализма (1917;1937 гг.). Новосибирск, 1982.

2 Красильников С, А., Соскин В. Л. Интеллигенция Сибири в период борьбы за победу и утверждение Советской власти. 1917;лето 1918. Новосибирск, 1985.

3 Ветошкин М. К. Очерки по истории большевистских организаций и революционного движения в Сибири. М., 1977; Мухин A.A. Рабочие Восточной Сибири на путях к Октябрю. Иркутск, 1966; Тюкавкин В. Г. Октябрь и Восточная Сибирь. Иркутск, 1969; Шорников М. М. Большевики Сибири в борьбе за победу Октябрьской революции. Новосибирск, 1963; Он же. Год семнадцатый. Новосибирск, 1967.

Деятельность мелкобуржуазных и буржуазных партий в профессиональном движении в Сибири в период марта 1917;1918 гг. долго оставалась мало изученной. Стоит выделить серию работ Э. И. Черняка, посвященных сибирским эсерам1. Автор не ограничился количественной характеристикой сибирских отделов партии, но и исследовал формы и методы партийной работы в массах. При анализе социального состава организаций автором учитывалась профессиональная принадлежность их членов, освещалась деятельность эсеров в общественных организациях, в том числе и в профсоюзах.

Отдельные аспекты проблемы, касающиеся взаимоотношений сибирских профессиональных организаций и местных органов власти, исследовались в работах В. Т. Агалакова, E.H. Бабиковой, В.А. Соловьевой2.

Советскими историками был выявлен, обработан и введен в научный оборот огромный фактический материал по истории профессионального движения в Сибири в 1917 — 1918 гг., создана источниковая база, в том числе статистических данных, постоянно происходило наращивание научного знания. Но серьезный отпечаток на исследования накладывала мифология Октября. При характеристике профессионального движения преувеличивалась роль большевистской партии, в тени которой рассматривалась деятельность профессиональных организаций. Профессиональное движение рассматривалось сквозь призму социально-экономических характеристик, отсутствовал анализ профессионального движения служащих и интеллигенции, односторонне освещалась деятельность в профессиональном движении буржуазных и мелкобуржуазных партий. Психологические и личностные факторы развития общественного движения в проведенных исследованиях не учитывались.

Новый этап развития исторической науки начинается с конца 80-х гг. Отказ от старых догм позволил историкам качественно изменить подходы к изучению и истории революции в целом, и отдельных ее аспектов. Принципиально новые подходы к изучению истории были заявлены и уже вполне зримо проявились на «Круглом столе» историков Октября в 1988 г., на Всероссийских и Международных научных конференциях, материалы которых опубликованы: «Система политических партий в России: возникновение, эволюция, исторические судьбы» (1990 г.), «1917 год в России: массы, партии, власть» (1993 г.), «Человек и революция» (1994 — 1995 гг.), «Февральская революция в судьбах России и мира» (1996 г.), «1917 год в судьбах России и мира. Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению» (1997 г.), «Революция и.

1 Черняк Э. И. О характере эсеровской агитации и пропаганды в Сибири в 1917 г. // Проблемы истории революционного движения и борьбы за власть Советов в Сибири (1905 -1920 гг.). Томск, 1982. С. 164−172- Он же. Эсеровские организации Сибири в период Февральской революции // Некоторые вопросы расстановки классовых сил накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции. Томск, 1976. С. 83−99- Он же. Эсеровские организации в Сибири в 1917 — начале 1918 гг. Томск, 1987; Он же. Эсеры в Сибири между буржуазно-демократическими революциями Н Революционное и общественное движение в Сибири в конце XIX — начале XX в. Новосибирск, 1986. С. 159−169- Он же. Эсеры в Сибири и вопрос о власти (март — июль 1917 г.) // Классы и партии в Сибири накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции. Томск, 1977. С. 96−108- Он же. Эсеры в Сибири в 1917 г. Томск, 1978.

2 Агалаков В. Т. Советы Сибири. 1917 — 1918. Новосибирск, 1978; Бабикова Е. Н. Двоевластие в Сибири. Томск, 1980; Соловьева В. А. Партийные организации Кузбасса и большевики Томска в период от февраля к Октябрю // Труды Томского университета. Т. 171. Томск, 1961. С. 186−200- Она же. Томский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 // Томску 375 лет. Томск, 1979. С. 137−152. человек: быт, нравы, поведение, мораль" (1997 г.) — на XVIII Международном конгрессе исторических наук (1995 г.) и др.

О необходимости качественно новых подходов к изучению революции со страниц сборника «Октябрь 1917: величайшее событие века или социальная катастрофа?"1 заявили маститые ученые — П. В. Волобуев, Г. З. Иоффе, В. Старцев: «Важно уяснить факторы, повернувшие эволюционное развитие страны к тем социальным взрывам, которые называются революциями"2. По мнению В. П. Булдакова, революцию нельзя оценивать в рамках ею же расставленных идейных координат, ибо сознание революционной эпохи в принципе не может быть адекватно общеисторическому смыслу происходящего3.

В центр исторического знания сегодня ставится человек во всей его сложности и многомерности. Переосмысление исторического прошлого идет через использование новых методологических разработок, через внесение нового содержания в уже имеющийся научный потенциал. Такие методологические подходы основываются на отказе от монополии на истину, опираются на привлечение зарубежных методик, помогающих прояснить психосоциальную атмосферу исторического явления.

Такие исследователи как Г. А. Герасименко и ЕЛ '. Гимпельсон, обращаясь к изучению институтов власти в гюслефевральский период, ищут новые грани в марксистском подходе4. Новые подходы в изучении отдельных проблем профессионального движения используют А. Ф. Киселев и Д.О. Чураков5.

Появились сторонники социокультурного и психологического подходов. В. П. Булдаков сопроводил свою монографию «Красная смута"6 подзаголовком «Природа и последствия социального насилия». Автор поставил перед собой задачу исследовать потоки революции через призму массовой психологии, выявить изменения в массовом сознании. По мнению В. П. Булдакова, Октябрь необходимо рассматривать не как итог деятельности политических партий, а скорее как результат органического синтеза большевизма с массовой психопатологией — большевизм был востребован в обстановке социального психоза, эскалации насилия и порожденного ими хаоса.

Монография вызвала бурную дискуссию в научном мире. Свое мнение о ней на страницах журнала «Отечественная история» высказали многие историки7. Представители различных направлений отметили важность поиска новых подходов к изучению истории, большинство участников дискуссии одобрило стремление автора осмыслить прошлое в нетрадиционном ракурсе.

1 Октябрь 1917. величайшее событие века или социальная катастрофа? М., 1991.

2 Там же, С. 95 — 96.

3 Там же, С. 49.

4 См: Герасименко Г. А. Первый акт народовластия в России: общественные исполнительные комитеты (1917 г.). М., 1992; Он же. Народ и власть. 1917. М., 1995; Гимпельсон Е. Г. Формирование советской политической системы. М., 1995. Киселев А. Ф. Профсоюзы и советское государство (дискуссии 1917;1920 гг.). М., 1991; Чураков Д. О. Октябрьский переворот и фабзавкомы // Октябрьская революция: от новых источников к новому осмыслению. М., 1998. С. 114−130- Он же. К чему привело противостояние фабзавкомов и профсоюзов // Профсоюзы и экономика. 1995. № 1. С. 51−55.

6 Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия социального насилия. М., 1997. «Красная смута» на «круглом столе». Материалы дискуссии /У Отечественная история. 1998. № 4. С. 139−168.

Стремление сибирских историков расширить методологическую базу исследований проблем революции 1917 г. нашло свое отражение в работах JI.M. Горюшкина, В. И. Шишкина, М. В. Шиловского, С. А. Красильникова, Н. С. Ларькова, Б. Г. Могильницкого, A.A. Бондаренко и др., а также в материалах региональных конференций: «История советской России: новые идеи, суждения» (Тюмень, май 1991, 1994 гг.), «История общественных движений и политических партий в России» (Томск, ноябрь 1992 г.), «Новое в изучении и преподавании истории в вузах» (Томск, май 1994 г.), «Историческая наука на рубеже веков» (Томск, май 1998 г.) и Всероссийского симпозиума «История революций в России (первая четверть XX в.)» в Томске в апреле 1995 г.

Сибирские историки, используя открывшиеся возможности, в последние годы существенно расширяют тематику исследований. A. A. Штырбул опубликовал ряд работ по истории сибирских анархистов1. Отдельный раздел диссертационного исследования Л. М. Коломыцевой посвящен анализу деятельности л сибирских кадетов в рабочем движении. В. П. Зиновьев использует новые подходы в изучении сибирского рабочего класса3.

Интерес для нашего исследования представляет монография E.H. Косых о сибирской периодике марта 1917 — мая 1918 гг.4, в которой содержится анализ прессы по партийной и профессиональной направленности, отслеживается роль периодической печати в борьбе классов и партий в процессе развития революции. Количественные показатели изданий и номеров сибирской периодики позволяют определить степень влияния различных профессиональных организаций и политических партий на общественное движение в регионе.

Одной из первых работ, сочетающих традиционные методы исследования с историко-соииологическим и историко-психологическим подходами, является монография Н. С. Ларькова «Начало гражданской войны в Сибири. Армия и борьба за власть"5. В основу исследования положен анализ маргинальных групп сибирского населения, автор исследует психосоциальные корни «классового» противостояния.

Междисциллинарный подход к изучению проблем профессионального движения в Сибири в революционный период обусловил обращение к трудам социальных психологов. Такие зарубежные авторы, как Г. Лебон, С. Москови-чи, М.-Л. Руккетт6, исследуют психологию масс и их поведенческие особенности в нетрадиционных ситуациях. Автор теории социальных представлений.

1 Штырбул A.A. Анархисты и партизанское движение в Сибири (1918;1919 гг.). // Проблемы истории Сибири XIX — XX веков. Омск, 1995. С. 101−121- Он же. Анархистское движение в Сибири в 1-й четверти XX века. Ч. 12. Омск, 1996; Он же. Гражданская война и анархисты Сибири. // Из истории революций в России. Вып. 2. Томск, 1996. С. 28−32.

2 Коломыцева Л. М. Конституционные демократы в Сибири (февраль 1917 — начало 1918 гг.). Диссертация на соискание ученой степени канд. исторических наук. Томск, 1993.

3 Зиновьев В. П. Социально-политический облик сибирского отряда рабочего класса России накануне революции 1917 г. // Из истории социальной и общественно-политической жизни советской Сибири. Томск, 1992. С. 13−18.

4 Косых E.H. Периодическая печать Сибири (март 1917 — май 1918 гг.). Томск, 1994. Ларьков Н. С. Начало гражданской войны в Сибири. Армия и борьба за власть. Томск, 1995.

6 Лебон Г. Психология толп. М., 1998; Московичи С. Век толп. М., 1998; Рукетт M.-Л. О знании масс (Опыт политической психологии). M., 1998,.

Серж Моековичи, освещая взаимоотношения масс и лидера, обращается и к социальному феномену русской революции.

Таким образом, следует признать, что отдельные аспекты избранной диссертантом темы довольно широко освещались в работах сибирских историков. Позитивные результаты достигнуты в исследовании организации профессионального движения в Сибири в 1917 — 1918 гг. и его «большевизации». В то же время жесткие детерминистские установки определяли обращение к проблеме в контексте классового противостояния. В связи с этим существуют явные диспропорции в изучении истории профессионального движения рабочих и служащих. Деятельность политических партий в профессиональном движении рассматривалась с позиций «борьбы большевиков за профсоюзные массы», и, следовательно, требует кардинального переосмысления. Слабо изученным остается вопрос об участии профессиональных организаций в органах местного самоуправления. До настоящего времени не предпринимались попытки исследования эволюции политических взглядов профессиональных отрядов сибирских трудящихся в контексте их психосоциальных характеристик.

Степень научной разработки темы, ее актуальность и научная значимость определили цель исследования — системное изучение на конкретно-историческом материале, в значительной части новом, профессионального движения в Сибири период от марта 1917 до мая 1918 гг. во всех его аспектах (организация, структура, социокультурный, психологический облик, политизация, тактика, практическая деятельность).

Исходя из поставленной цели, автор ставит перед собой следующие задачи:

1. Показать в динамике процесс создания профсоюзных организаций в Сибири от марта 1917 к маю 1918 гг. с учетом структуры, численности и размещения профессиональных организаций.

2. Реконструировать механизм взаимодействия профессиональных организаций с общественными и властными институтами.

3. Определить степень влияния тех или иных политических партий на политизацию профессионального движения, рассмотреть формы и методы борьбы политических партий за профсоюзные массы.

4. Исследовать реакцию профсоюзных масс на идеологические установки, внедряемые в профессиональное движение представителями политических партий.

5. Выявить психоментальные особенности основных профессиональных отрядов сибирских трудящихся и проанализировать причины смены политических симпатий и психосоциальных мотиваций различных профессиональных групп сибирских трудящихся.

Хронологическими рамками исследования являются Февральская революция и мятеж белочехов в конце мая 1918 г. До февраля 1917 г. и в период так называемой «демократической контрреволюции» деятельность профсоюзов проходила в иной политической атмосфере.

Для системного анализа представляется целесообразным выделение трех под периодов: 1) Март — июнь 1917 г. 2) Июль — октябрь 1917 г. 3) Ноябрь 1917.

— май 1918 гг. .Границами подпериодов являются: Февральская революция, окончание едвое&ластая", Отбрьское вооруженное восстание" мятеж белоче-хов, пошекишй за собой начало (фупномасшттбной гражданской войны.

Протекание политического процесса в центре страны и в «Сибири хронологически не совпадало, но ключевые события, взятые в качестве пограничных точек» вносили корректировку в общественное движение, влияли ив расстановку сет в регионе и юменшме массовых псм%01жшш1шых устжюшзк.

До 31 января 1918 г. даты даются по старому стилю, далее — по новому.

Территориальные рамки исследование охватывают Сибирь в составе, по мере продвижения с запада на восток. Тобольской, Томской" Алтайской, Енисейской" Иркутской губерний, Акмолинской и Забайкальской областей в шдмш-ш!С1ра:т1шно-'щрршори'Ш1Бишх границах 19.17 -1918 гг. Во избежание путаницы события, имевшие место в границах Алтайской губернии (выделена из состава Томской губернии жаж самостоятельная адмиииетратавнс^терр1т>ри1:ШЬ1!ая единица летом: 1917 гГ) излагаются с марта. 191.7 г.

Методологические основы исследования составили принципы историзма и системности. Согласно последним, предмет исследования рассматривался автором в его становлении и изменении во времени, с максимально возможным учетом всех социальных связей, влиявших на его состояние. Помимо этого, в основу методологической базы легла идея альтернативности исторического процесса. При оценке изучаемых процессов и явлений приоритет отдавался общечеловеческих ценностям в их сочетании с национальными интересами.

В стремлении к всестороннему исследованию заявленной проблемы и научной объективности, поставленные цели и задачи решались автором на основе междисциплинарного синтеза. Один из ключевых в историческом познании комплексный подход был реализован диссертантом в анализе всей совокупности источников. При сопоставлении профессионального движения в различных регионах страны, а также выявлении общих и специфичных черт, свойственных различным периодам его развития автором применялись сравнительно-исторический и историко-типологический методы. Историко-социологический и биографический анализ нашел широкое применение при исследовании анкет участников профдвижения. Элементы контент-аяализа были использованы диссертантом при анализе периодической печати, проводившегося с целью выяснения реакции профсоюзов, профессиональных групп и политических партий на конкретные события. Характеристика психологических мотиваций социальных слоев и групп основана на применении элементов психологического анализа. Характеристика влияния политических партий на профессиональное движение основана на ленинской классификации политических партий России 1917 г.

Источниковой базой диссертации послужили как опубликованные материалы, так и неопубликованные документы. По типологии используемые в работе источники можно классифицировать следующим образом: 1) законодательные акты, регламентирующие деятельность профессиональных организаций- 2) документы и материалы профессиональных и профсоюзных органов, съездов, конференций- 3) документы делопроизводства местных административно-управленческих органов- 4) документы и материалы политических партий- 5) периодическая печать- 6) воспоминания, дневники, переписка участников общественного движения в 1917 — 1918 гг.

Отдельно следует остановиться на наследии В. И. Ленина. В работах дооктябрьского периода определялись партийные задачи в отношении профсоюзов, а после октября 1917 г. ленинские работы имели характер партийно-государственных директив и раскрывали, а порой и дополняли, законодательную основу деятельности профессиональных организаций.

Источники первой группы — законодательные акты Временного правительства, декреты советской власти, постановления ВЦИК и СНК — опубликованы в периодической печати и отдельных сборниках. Это прежде всего нормативные акты, определяющие правовую базу профессиональных организаций и регулирующие трудовые отношения. Круг данных источников невелик, но он позволяет исследовать правовое поле, в котором развивались профессиональное движение и профсоюзное строительство.

Источники второй группы можно разделить на две подгруппы (по их происхождению и содержанию): 1) документы центральных профессиональных органов (протоколы всероссийских съездов и конференций, директивы, инструкции) — 2) документы и материалы сибирских профессиональных организаций. Значительная часть документов первой группы опубликована. Протоколы профессиональных съездов и конференций позволяют сравнить различные позиции и взгляды на задачи профсоюзов и проблемы движения. Решения и резолюции съездов, директивы и инструкции определяли принципы профессионального строительства, ориентировали местные организации на выполнение конкретных задач.

Документы и материалы местных профессиональных организаций рассредоточены по различным архивам, фондам и делам, что затрудняет их поиск и отбор. Из фондов, содержащих наибольшее количество материалов по данной теме необходимо выделить: в Государственном архиве Новосибирской области (ГАНО) — документы по истории революционного движения, становления советской власти и борьбы с контрреволюцией в Сибири (Ф. Д-143), коллекцию документальных материалов (Ф. Д-144), фонд документов истории рабочего и профессионального движения (Ф. Д-149) и фонд Истпарта (Ф. П-5) — в Государственном архиве Томской области (ГАТО) — фонды губернского управления (Ф. 3), городского полицейского управления (Ф. 214), управлений железной дороги, почтово-телеграфного и горного округов (Ф. 214, 215, 218, 428, 433), губернского совета народного хозяйства (Ф. Р-58), исполнительного комитета губернского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (Ф. Р-96), губернского и уездных комиссаров (Ф. Р-166, Р-312), Временного комитета общественного порядка и безопасности (Ф. Р-549), Областного комитета союза рабочих горной и горнозаводской промышленности Западной Сибири (Ф. Р-1380) — в Государственном архиве Кемеровской области (ГАКО) — фонды «Копикуза» и конторы Судженских копей Михельсона (Ф. 13, 20), коллекцию воспоминаний участников революционного движения и гражданской войны в Кузбассе (Ф. П-483). В работе также использованы материалы фондов Анжерского краеведческого музея (АКМ). В числе источников этой подгруппы интерес представляют документы областных и городских профессиональных организаций, протоколы заседаний, съездов и совещаний, анкеты членов профсоюза, деловая переписка.

Отдельные документы, по истории профессионального движения содержатся в тематических сборниках по истории революционного движения в Сибири, опубликованных в разное время.

В хрониках событий революции и гражданской войны1 представлены интересующие нас сведения об образовании профессиональных организаций, их размещении, о профессиональных съездах, профсоюзных акциях.

Особо следует выделить 9-томную публикацию материалов о съездах, конференциях и совещаниях социально-классовых, политических, религиозных, национальных организаций в сибирских областях и губерниях в период марта 1917 — ноября 1918 гг., осуществленную проблемной лабораторией Томского государственного университета в 1991 — 1992 гг. В сборниках содержится документальный материал, позволяющий проследить эволюцию сибирского общества в исследуемый период. На основе архивных документов, публикаций периодической печати тех лет, а также отдельных монографий и исследований составители систематизировали и обобщили материал представляющий большую научно-информационную ценность.

Существенное значение для автора диссертации имеют тематические научно-документальные публикации Э. И. Черняка о политических партиях и профессиональных объединениях в Сибири в период марта 1917 — ноября 1918 гг.2, дополняющих указанную серию.

В сборниках серии в хронологической последовательности представлена информация о 89 съездах политических партий и о 324 профессиональных и профсоюзных съездах. В характеристику съездов, кроме указаний места и времени их проведения, составители внесли информацию о количестве делегатов, их социальном, партийном, национальном составе, о партийных фракциях, инициаторах, организаторах, повестке дня, о содержании предлагаемых и принятых решений и резолюций. Несомненным достоинством источника является то, что составители, отказавшись ог комментариев событий, не навязывают свое мнение, а предоставляют возможность обратиться к первоисточникам.

Количественные характеристики не исчерпывают информационной значимости указанных материалов. Приводимые сведения отражают содержание и структуру общественно-политической жизни, направленность развития массового сознания в различных общественно-политических условиях.

Делегаты съездов часто выходили за рамки обсуждения производственных вопросов, обращались к обсуждению актуальных политических проблем. Порой такое обсуждение приводило к горячим дискуссиям, во время которых происходило столкновение мнений, определялись позиции сторон. Поскольку такие съезды проводились регулярно, также регулярно в коллективах избирались и переизбирались представители, можно считать, что делегаты довольно точно отражали политические симпатии представляемых коллективов.

1 Максаков В., Турунов А. Хроника гражданской войны в Сибири. М.-Л. 1926; Октябрь в Сибири. Хроника событий. Новосибирск, 3987. Черняк Э. И. Политические партии в Сибири (март 1917 — ноябрь 1918 гг.). Томск, 1993; Он же. Профессиональные объединения в Сибири (март 1917 — ноябрь 1918 гг.). Ч. 1-П, Томск, 1994.

Данные материалы дают возможность произвести социально-психологические срезы профессионального движения в Сибири в марте 1917 — мае 1918 гг. Анализ решений и резолюций, принятых на съездах, позволяет определить степень политической активности профессиональных отрядов, в динамике проследить эволюцию политических настроений и смену психосоциальных установок различных социальных и профессиональных групп трудящихся Сибири, выявить реакцию на различные события всероссийского, регионального и местного масштаба. Характеристика партийной принадлежности организаторов и делегатов профессиональных и профсоюзных съездов дает возможность выявить степень влияния тех или иных политических сил на различные отряды участников профессионального движения.

Из архивных материалов значительную часть составляют документы административных органов и силовых структур, а также фонды управлений железной дороги, почтово-телеграфного, горного округов и отдельных предприятий. Особую ценность представляет информация о регистрации профессиональных союзов, их численности и размещении. Донесения и сводки жандармского управления содержат сведения о проведении профессиональных собраний, митингов, забастовок, об их участниках, выдвигаемых ими требованиях и результатах таких акций.

Несомненный интерес представляют материалы о деятельности сибирских КОБов и советов. В их состав входили представители политических партий и профсоюзов, они решали и вопросы связанные с деятельностью профессиональных организаций, поэтому такие материалы дают возможность более детально проследить взаимоотношения профсоюзов с органами власти на местах, представительство профессиональных организаций во властных структурах и их взаимодействие.

Важны и архивные материалы по истории политических партий. Эго инструкции и циркуляры партийных центров, листовки, агитационно-пропагандистские материалы, материалы о партийных съездах и их решениях. Характеризуя эти материалы, следует отметить, что для заявленного исследования ценность представляют те, которые раскрывают методы и формы борьбы за влияние на массы, определяют партийные установки и цели в отношении профессионального движения, освещают деятельность партийных функционеров в профсоюзах. На основе данных материалов представляется возможным определить степень воздействия политических партий на определенные профессиональные и социальные слои сибирских трудящихся.

Материалы о выборах в местные и центральные представительные органы власти дают возможность выяснить, как велись такие кампании, каковы были методы и средства их проведения, какая роль отводилась в них профессиональным организациям. В ходе кампаний представители политических партий, включаясь в предвыборную борьбу, разъясняли электорату свою платформу, выдвигали кандидатов, агитировали за них. По итогам голосования можно судить о степени доверия к политическим партиям, об их поддержке профсоюзными массами, о представительстве профессиональных организаций в выборных органах.

В качестве одного из базовых источников привлекались периодические издания различных политических направлений. Наиболее ценную информацию для изучения профессионального движения представляют местные издания.

Периодическая печать освещала все сколько-нибудь важные события в стране и регионах. После февраля 1917 г. в газетах, независимо от их политической направленности, сообщалось об образовании профессиональных союзов, печатались обращения и объявления о проведении профсоюзных собраний, приводились данные о численности союзов, об участии их в формировании властных структур (о выборах в КОБы, советы и т. д.), публиковались резолюции профессиональных собраний и съездов, отклики на происходящие события, освещались предвыборные кампании, приводились многочисленные сведения о забастовочном движении.

Со страниц партийной периодики делались программные заявления, разъяснялись задачи профсоюзов. Партийная печать активно включалась в предвыборные кампании, вела полемику с политическими оппонентами. Часто информационные сообщения сопровождались комментариями, оценками, в которых четко проявлялась партийная позиция. Поэтому привлечение широкого круга периодических издании разной политической направленности позволяет сопоставить различные мнения, точки зрения, подходы, и, как результат, выявить, как профсоюзные массы реаишзовывали те или иные политические идеи.

Отдельно следует выделить профессиональные издания, В 1917 — 1918 гг. в Сибири выходило не менее 20 таких изданий. Информационная ценность их далеко не равнозначна. В одних изданиях круг освещаемых вопросов замыкался на узкопрофессиональной проблематике, в других — публиковались аналитические статьи, широко освещалась общественная жизнь страны и региона. Привлечение в качестве источников профессиональных изданий (журналы «Сибирский горнорабочий», «Школа и жизнь Сибири», «Вестник общества сибирских инженеров», «Печатник», газеты «Железнодорожник», «Сибирский врач») создало возможность для реконструкции профессиональных связей, политического облика профессиональных отрядов, механизма взаимодействия профсоюзных организаций с общественными и государственными структурами.

Привлечение периодических изданий широкого спектра (а мы привлекаем более 100 наименований периодики) позволило проследить трансформацию политических взглядов различных групп и профессиональных отрядов сибирского населения.

Отдельные материалы по истории сибирских профсоюзов публиковались на страницах журнала «Профессиональное движение», выходившего в 20-е гг. в Новосибирске.

Важную роль в выяснении роли профессионального движения в общественной жизни Сибири в марте 1917 — мае 1918 г. сыграли воспоминания и письма участников революционного и профессионального движения. Мемуарные источники по характеру можно разделить на две группы: во-первых, это воспоминания политических деятелей, входивших в руководство политических партий, в состав Временного правительства, общественных и политических организаций, тех, кто определял идейные установки, кто стоял у руля власти, и, во-вторых, воспоминания непосредственных участников событий, как организаторов, гак и исполнителей. Опубликованные воспоминания политических лидеров (А.Ф. Керенского, ГШ. Милюкова, H.H. Суханова, Л. Д. Троцкого, В. М. Чернова, И. Г. Церетели, А.Г. Шляпникова) позволяют через личностные оценки проследить взаимосвязь событий в центре и регионах, сопоставить идеологические установки партийных вождей и их преломление в массовом сознании.

Вторая группа мемуарных источников в свою очередь включает опубликованные и неопубликованные источники. Опубликованы сборники и отдельные воспоминания участников революции, активных деятелей профессиональ ного движения, организаторов Красной гвардии, членов большевистских организаций в Барнауле, Ачинске, Анжерке, Боготоле, Красноярске, Иркутске, Новони-колаевске, Омске, Томске, Тюмени, Чите.

В работе использованы коллекции воспоминаний по истории революционного и профессионального движения в Сибири из фондов Государственного архива Новосибирской области (Ф. Д-143, Д-144, Д-149, П-5), Государственного архива Кемеровской области (Ф. ГТ-483) и основного фонда Анжерского краеведческого музея.

Воспоминания А. Абова, Г. Е. Дронина, В. Клипова, И. Н. Кудрявцева, A.B. Померанцевой, М. Фабриканта, Б. Шумяцкого и др. содержат массу конкретных деталей о профессиональных организациях, методах и формах работы, «портреты» профсоюзных лидеров, характеристику их личных качеств и отражают мировосприятие авторов. При всем их несовершенстве, а порой и явной тенденциозности, мемуарные источники подчас содержат важные сведения об атмосфере, царившей в коллективах и промышленных центрах, о психосоциальных установках и их изменении.

Системное и критическое использование всего комплекса источников, сопоставление данных различных по характеру и идеологическому содержанию источников, привлечение сведений, введенных в научный оборот предшественниками, стали основой для достижения поставленной в диссертации цели.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

Впервые предпринято всестороннее системное исследование профессионального движения в Сибири в марте 1917 — мае 1918 гг.

Расширены и систематизированы сведения о территориальном размещении, времени возникновения, количестве, численном составе, профессиональной и социальной структуре профсоюзных организаций, в динамике исследован процесс профессионального строительства в Сибири в марте 1917; мае 1918 гг.

Осуществлен системный анализ совокупности информации о профессиональных и профсоюзных съездах, состоявшихся в Сибири в марте 1917 — мае 1918 гг.

Исследовано воздействие комплекса факторов на профессиональное движение, определившее его региональную специфику.

Впервые комплексно изучена деятельность в профессиональном движении всех политических партий вне зависимости от идеологических стереотипов.

В контексте характеристики общественного движения реконструирован механизм взаимодействия профессиональных организаций и органов власти. выявлена степень участия представителей профсоюзов во властных структурах (КОБах, советах), их влияние на содержание принимаемых решений.

Проведено исследование мотивации политических и психосоциальных установок основных профессиональных отрядов трудящихся в различных общественно-политических условиях. С учетом социальных, профессиональных, социокультурных факторов общественной жизни исследован механизм внутренней конфликтности профессионального движения. Данная часть работы основана на использовании методов исследования смежных общественных дисциплин (философии, социологии, социальной психологии).

Следует отметить, что представленное исследование — составная часть крупной обобщающей работы по выявлению и введению в научный оборот новых источников по изучению общественно-политической жизни Сибири конца XIX — начала XX века, которая проводится коллективом Проблемной научно-исследовательской лаборатории истории, археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета.

Заключение

.

Февраль 1917 г. внес кардинальные перемены в общественную жизнь Сибири, одним из важнейших элементов которой стало профессиональное движение. Профессиональное строительство охватило все сибирские территории, вслед за трудящимися губернских центров в него включились рабочие и служащие уездных городов и отдаленных предприятий.

Основной формой профессиональных объединений трудящихся были профсоюзы. Большинство профсоюзов возникло по инициативе самих трудящихся, но помощь в создании профессиональных организаций оказывали советы, КОБы и представители политических парши. Наиболее интенсивно процесс образования союзов проходил в первые послереволюционные месяцы. К июлю 1917 г. образовалось 60% сибирских профсоюзов. Всего же в период марта 1917 — мая 1918 гг. в Сибири возникло не менее 594 профессиональных союзов, в которых состояло около 700 тыс. человек. Больше всего союзов образовалось в промышленно-развитых Томской и Енисейской губерниях, меньше всего ~ в Тобольской губернии, Акмолинской и Забайкальской областях.

Внутри регионов значительная доля союзов (особенно служащих) была сосредоточена в губернских и областных центрах.

Количественно преобладали профессиональные организации железнодорожников, учителей, а в Томской, Иркутской губерниях и Забайкальской области значительный удельный вес имели союзы горняков. Среди сибирских профсоюзов преобладали мелкие союзы служащих и рабочих кустарных и полукустарных производств. В Алтайской и Тобольской губерниях среди рабочих организаций высока была доля союзов, объединяющих работников предприятий по переработке сельхозпродукции.

В течение всего рассматриваемого периода в общей массе союзов преобладали (правда, с лета 1917 г. незначительно) союзы служащих. Полученные нами данные опровергают ранее утвердившийся в литературе тезис об абсолютном преобладании рабочих организаций, хотя именно рабочие создали самые массовые профессиональные объединения.

Профсоюзное движение было лишь частью движения профессионального. Спектр профессиональных акций был чрезвычайно широк: от узковедомственных собраний и совещаний до массовых манифестаций, забастовок и захватов предприятий. Социальные и профессиональные различия между отрядами сибирских трудящихся определили политическую неоднородность профессионального движения. Слишком велики были различия между радикально настроенными и умеренными по своим притязаниям рабочими, либеральной интеллигенцией и консервативным чиновничеством. Профессиональное движение оставалось разобщенным, его постоянно разъедали внутренние конфликты и противоречия.

До осени 1917 г. в профессиональном движении в Сибири шел процесс преодоления цеховой замкнутости, вырабатывались общие принципы профсоюзного строительства, создавались губернские и межотраслевые объединения. Но «естественное» развитие профессионального движения было нарушено вовлечением профсоюзов в политическую борьбу, в ходе которой раскол в профессиональном движении углублялся.

Одной из важных форм профессионального движения стало проведение профессиональных и профсоюзных съездов, конференций и совещаний. На съездах принимались решения об организации профсоюзов, обсуждались и утверждались союзные уставы, переизбирались правления, выбирались делегаты на всероссийские съезды. С марта 1917 по май 1918 г. в Сибири таких съездов и конференций состоялось 248, на 130 из них обсуждались вопросы политического характера. Характеристика съездов по социальной и профессиональной принадлежности участников подтверждает вывод о более высокой организационной активности служащих и интеллигенции.

Служащие, интеллигенция, квалифицированные рабочие уже в первые недели марта 1917 г. проявили высокую степень самоорганизованности. Но в основе различий между профсоюзами рабочих и служащих лежало не столько материальное, сколько социокультурное различие между рабочими, интеллигенцией и чиновничеством. Именно социокультурные различия определили уровень требований, оценку власти и государства, а соответственно, и образ действий различных категорий трудящихся.

В первые постреволюционные месяцы уровень притязаний рабочих промышленных предприятий в губернских центрах отличался от требований трудящихся локальных социумов (на приисках, в горняцких поселках). Чем меньше было влияние городской культуры, тем выше уровень притязаний и радикальнее способы достижения цели. Крайней формой радикализма стал захват отдаленных приисков и предприятий. Постепенно различия между профессиональными отрядами рабочих сглаживались, поскольку радикализм охватывал все более широкие слои населения.

Требования служащих и интеллигенции на протяжении всего периода оставались более умеренными по сравнению с требованиями рабочих и, по преимуществу, были направлены на решение общенациональных проблем.

Процесс создания профессиональных организаций показал способность и готовность масс к самоорганизации. Однако возникающие профсоюзы часто выражали стихийные, порой необоснованные, требования профсоюзных масс. Все это проявилось в неоднократных случаях демонстрации цехового эгоизма, в стремлении создать замкнутые профессиональные касты, в выдвижении завышенных требований к работодателям. Но параллельно шла разработка стратегии и тактики профсоюзного строительства, разрабатывались и принимались уставы и программы союзов, определялись приоритеты профсоюзной работы.

Политизация профессионального движения, изменение политических ориентиров профессиональных групп во многом определялось деятельностью в профессиональном движении представителей политических партий. После Февраля представители политических партий и местных органов власти пытались внести организационное начало в первую очередь в деятельность самых массовых профессиональных отрядов трудящихся. Именно политические партии стали катализатором возбуждения общественной активности. Степень влияния политических партий на профессиональное движение была неодинакова и изменялась со временем.

До осени 1917 г. большинство сибирских профсоюзов и их объединений шло за меньшевиками и эсерами, которые пытались реализовать идею нейтралитета профсоюзов, их независимости от политической борьбы, сделать профсоюзы органами борьбы за чисто профессиональные интересы. Такой подход определялся эсеро-меныиевистскими оценками Февральской революции и Временного правительства. Хотя между меньшевиками и эсерами не было полного единства, в профессиональных организациях в большинстве случаев они действовали совместно.

С осени 1917 г. в сибирском профессиональном движении усилилось влияние большевиков. Укрепление их позиций стало закономерным и явилось результатом массовой радикализации. Профсоюзные массы восприняли левацкие идеи, поскольку проповедники идеи буржуазно-демократического развития проявили нерасторопность в решении актуальных задач, их проекты были направлены на длительный путь развития, во многом сохраняющий прежние методы эксплуатации и угнетения. Отсутствие позитивного диалога между властью и народом неизбежно вело к ограниченности власти, ее замкнутости и оторванности от масс. Моральное единство власти и народа так и не было достигнуто. Но подавляющая часть рабочих требовала коренных перемен под влиянием резкого ухудшения условий жизни, а не из каких-либо идейных убеждений.

С первых дней своего существования профессиональные организации в своей работе соприкасались с органами власти. Причем взаимодействие профсоюзов и власти выходило далеко за рамки законодательной базы, регламентирующей деятельность профессионального движения. Профсоюзы принимали участие в образовании советов и КОБов, направляли в них своих представителей. Профессиональные организации вступали в различного рода отношения с властными структурами на местах. Профсоюзные массы участвовали в выборах органов местного самоуправления, политические партии использовали массы в качестве инструмента давления на власть. Трансформация власти в период марта 1917 — мая 1918 гг. была напрямую связана с изменением массовых политических симпатий и психосоциальных установок.

После установления советской власти профессиональные организации стали превращаться в придатки административных органов. Эксплуатация рабочих шла под новыми лозунгами. Конечно, нельзя не признать определенные позитивные изменения в пользу рабочих. Но рабочие организации, превращаясь в организаторов производства, перестали выполнять свои прямые функции — защиту экономических прав работников. Произошел спад активности значительной части рабочих и служащих. Снижение активности масс можно связать и с ужесточением режима, но нельзя не учесть накопившуюся «политическую усталость», переходившую в апатию, утрату демократических и социалистических идеалов, что вело к повороту от политических проблем к чисто профессиональным. В условиях, когда вопросы управления и развития государства, его устройства, политики решались без учета общественного мнения, шла борьба за власть между различными партиями и группировками, многие попросту разуверились в том, что они способны оказать влияние на принятие решений властными структурами в общегосударственном масштабе. Поскольку профсоюзы оказались не в состоянии повлиять на ситуацию, доверие рабочих и служащих к ним снизилось. К лету 1918 г. на профессиональных съездах делегаты все чаще стали проводить четкое разделение между политической и профессиональной деятельностью своих организаций.

Таким образом, профессиональное движение в период марта 1917 г. — мая 1918 г. превратилось в арену борьбы, которую вели политические партии за влияние в массах. Через профсоюзы шло апробирование тех или иных идеологических установок, их проверка на практике. Деятельность профессиональных организаций протекала под пристальным вниманием властных структур, партийных функционеров, которые порой оказывали прямое давление на профсоюзы, насаждали определенные идеологические установки. В решениях, резолюциях, постановлениях съездов, конференций и совещаний без труда можно найти (особенно со второй половины 1917 г.) дань политической конъюнктуре. Отдельные решения несли на себе печать конформизма. Профсоюзы, оказавшись втянутыми в политическую борьбу, отошли от защиты экономических интересов трудящихся, что и определило их формализацию в дальнейшем.

В целом в период с марта 1917 по май 1918 гг. произошел мощный подъем профессионального движения, шел процесс укрупнения профессиональных союзов, создавались губернские и региональные объединения. Между большевиками, меньшевиками и эсерами развернулась острая борьба за влияние на профсоюзы и другие организации рабочих и служащих.

Профсоюзы оказались втянутыми в политическую борьбу. Политизация профсоюзов означала готовность профсоюзных масс поддерживать определенные политические силы. Массы раскололись, поскольку изначально их социокультурный уровень был неодинаков. Победа большевиков была обусловлена поддержкой наименее социально защищенных отрядов сибирских трудящихся. Но когда политизированные профсоюзы превратились в элемент государственной структуры, они уже не могли выполнять свои прямые функции по защите интересов трудящихся перед работодателем.

В марте 1917 — мае 1918 гг. идея демократического развития не была реализована и не могла быть реализованной, так как отсутствовала социально-экономическая база для демократического режимаосновная масса населения, будучи либо политически индифферентной, либо радикально настроенной оказалась не готова к восприятию идеи социального миране нашлось политической силы, способной создать демократическую коалицию и объединить массы. Сибирь, как и вся страна, оказалась ввергнутой в пучину гражданской войны.

Сегодня, когда отсутствует моральное единство народа и власти, продолжается трансформация социокультурных связей, усиливается массовая поддержка обновленных утопий, предпринимаются попытки превратить профессиональное движение в инструмент политической борьбы, уроки прошлого могли бы помочь избежать повторения уже некогда совершенных ошибок.