Актуальность темы
исследования. Широкое распространение сепаратистских движений, особенно в постколониальных странах и процессы политической фрагментации привели к фактическому развалу некоторых государств. Эффект такой фрагментации государства получил название феномена «неудавшихся государств» («failed states»). Сегодня тенденции мирового развития таковы, что количество «неудавшихся государств» растет с каждым годом и составляет более двадцати, в том числе Афганистан, Ангола, Бурунди, Демократическая Республика Конго, Либерия, Сьерра-Леоне, Судан, Сомали и другие.
Надо заметить, что «неудавшиеся государства» существовали с самого момента появления национальных государств, однако ранее государство существовало как субъект силы или как называл его Ч. Тилли «продукт войны» или «отмытая банда"1. В этом случае, если государство «не удавалось», его поглощали более сильные соседи. Такая практика была привычной вплоть до Ялтин-ско-Потсдамских соглашений и появления ООН. Начиная с этого момента определяющими параметрами государства стали считаться суверенитет и территория, ограниченная признаваемыми границами, в рамках которых государство проводит свою внутреннюю политику и признается другими государствами. В итоге практика территориальных поглощений стала признаваться аморальной и неприемлемой, да и сама территория потеряла былую привлекательность, ее цена как ресурса государственного развития значительно упала. В итоге резкое увеличение случаев государственно краха, наблюдаемое со второй половины XX в. (с 1955 г. по 1998 г. насчитывается 114 государственных краха), приходится как раз на тот период, когда формальные поглощения (аннексии) прекратились.
В этой связи одни исследователи говорят о прогрессирующем «выветривании», разрушении суверенных государств.3 Другие наоборот считают нацио.
1 Tilly Ch. War Marking and State Marking as Organized Crime / Ch. Tilly // Bringing the State Back In / ed. by P. Evans, D. Rueschemeyer, T. Skocopol. — Cambridge: Cambridge University Press, 1985. — P. 170−187.
2 State Failure Task Force Report: Phase III Findings. September 2000. // Task Force for State Failure. — P. iv. — URL: http://globalpoIicy.gmu.edu/pitf/SFTF%20Phase%20III%20Report%20Final.pdf.
3 Creveld Martin van. The Rise and Decline of the State Paperback / Martin van Creveld. — Cambridge: Cambridge University Press, 1999. — 448 p.- Williams P. From the New Middle Ages to a New Dark Age: The Decline of the State and U.S. Strategy. June 2008. / P. Williams // Stategic Studies Institute of U.S. Army War College. — 57 p. — URL: http://www.strategicstudiesinstitute.army.mil/pdffiles/pub867.pdf. нальное государство незаменимым, а относительное ослабление и даже упадок отдельных государств, всего лишь кризисом управления, адаптацией государства к новым условиям.4 Есть также мнение о том, что хоть форма государства и меняется, «эти изменения затрагивают относительно стабильные и богатые либеральные демократии».5 По мнению Роджера Скрутона: «национальное государство является не единственным ответом на проблемы современного управления, однако, это единственный надежный ответ. Разумной политикой будет принять те формы управления, какими бы несовершенными они ни были, понемногу улучшить их путем мелких изменений, а не ставить их под угрозу крупными изменениями, последствий которых никто не знает».6 Можно сказать, что тенденция «отмирания» национальных государств и контртенденция усиления национальных государств сосуществуют и поддерживают друг друга. При этом неудача и государственный крах одних государств, подавляющее большинство которых относится к домодерным, вовсе не означает крах и отмирание национального государства в целом, и обусловлен, главным образом, проблемами развития конкретного государства, а не кризисом государства, как формы коллективности в целом.
Процессы политической фрагментации тесно связанны и во многом опосредованы общими для подавляющего большинства стран третьего мира проблемами. Прежде всего, это ряд внутриполитических проблем: социально-экономическая отсталость и искусственный характер государственных границ (например «линия Дюранда» в Афганистане или колониальные границы в Африке) — гетерогенный характер власти и политической системынеопатримо-нальный, как правило, авторитарный, а часто и вовсе деспотический характер политической системы, сопряженный с отсутствием демократического опыта, запредельным уровнем коррупции и системной неэффективностью государственного управления. Появление большинства подобных государств было результатом хрупкого многогранного компромисса между разными этносами, кланами, и конфессиями (арабы и берберы в Марокко и Мавританиипуштуны.
4 Cohen S. The State and the Challenge of «New Actors» / S. Cohen // France. Diplomatie — Ministere des Affaires etrageet europeennes. — URL: http://www.dipIomatie.gouv.ir/fr/IMG/pdf/0204-Cohen-GB.pdf.
5 Макаренко В. П. Государство и политический реализм: пути когнитивного сопротивления / В. П. Макаренко. -URL: http://polittheory.narod.ru/Makarenko/TIieStateandpoliticalRealism.doc.
6 Цит. по: Fjordman M. Is the Nation State Obsolete? / M. Fjordman // The Brussels Journal on Mon. — 2006. — June 5. -URL: http://www.brusselsjournal.eom/node/l 101. и узбеки, туркмены, таджики в Афганистанемарониты и сунниты и шииты в Ливанемусульмане и христиане в Суданеразличные кланы в Сомалишииты, сунниты, курды в Ираке и т. д.). В итоге спустя четыре-пять десятилетий после обретения независимости во многих странах третьего мира так и ни создано работоспособных политических и государственных институтов, продолжается внутренняя вооруженная сепаратистская борьба. Многие из этих государств продолжают оставаться в состоянии «застоя», как, например, в Латинской Америке или распадаются, еще не успев сформироваться, как в Азии и Африке. Далее это комплекс внешнеполитических проблем: близость региональных конфликтов и очагов напряженности (арабо-израильский конфликт для Ливана), а также поддержка сепаратистов соседними государствами (поддержка Сирией и Ираном шиитских группировок в Ливане), что экспортирует экстремизм и нестабильность в слабые политические системыустановление сепаратистами контроля над месторождениями сырья, транспортными коммуникациями и другими, в том числе и криминальными источниками доходов (например, контроль различных группировок над районами культивирования опиумного мака и каналами нелегальной торговли в Афганистане) — прекращение Холодной войны и последовавшее за этим свертывание широких программ помощи развивающимся странам. В условиях дефицита легитимности авторитарных и деспотических режимов в указанных странах это привело к острейшим социально-экономическим, политическим конфликтам и гражданским войнам.
Таким образом, рост числа случаев государственного краха, неудачи и трудности процессов государственного строительства в большинстве посткол-лониальных стран актуализируют и придают огромную практическую значимость исследованиям феномена «неудавшихся государств». Процессы политической фрагментации в Афганистане в качестве предмета исследования выбраны не случайно. Афганистан представляет собой возможно классический пример «неудавшегося государства». Процессы политической фрагментации и государственного краха носят здесь длительный, комплексный характер — это и неудачные изменения политического режима (приход к власти М. Дауда 1973 г. и Саурская революция 1978 г.), этнические (этнический конфликт 1990;х гг.) и революционные войны (афганский джихад 1980;х гг.), а также случаи геноци-да/политицида. Это позволяет на примере Афганистана, рассмотреть практически весь комплекс форм, причин и процессов политической фрагментации, входящих в общий тренд феномена «неудавшихся государств». Кроме того процессы политической фрагментации и «неудавшееся государство» в Афганистане сопряжены с проблемами исламского экстремизма, международного терроризма и наркобизнеса. Сам Афганистан геополитически представляет собой сердцевину среднеазиатского региона. Все это актуализирует для политической науки исследование процессов политической фрагментации в Афганистане с точки зрения концепции «неудавшихся государств».
Научная разработанность предмета диссертации. Постановка проблемы «неудавшихся государств» и изучение вопросов связанных с государственным крахом, достаточно широко, хотя и относительно недавно, освещаются и исследуются в англоязычной литературе. Первая публикация датируется 1994 г7. — Р. Каплан «Грядущая анархия». В отечественной политической науке эта тема остается практически неразработанной. Небольшое количество работ о П имеют либо обзорный, общий характер, либо лишь косвенно касаются тематики «неудавшихся государств». В англоязычной литературе относительно феномена «неудавшихся государств» выработалось два направления: первое из них разрабатывает теоретико-методологическую базу и сосредоточенно на уточнении содержания концепции, анализе существующих и выработке новых теоретических матриц для изучения феномена «неудавшихся государств" — второе направление условно можно обозначить как практическо-рекомендательное.
7 Kaplan R. The Coming Anarchy / R. Kaplan //Atlantic Monthly — 1994. — February. — URL: http://www.theatlantic.com/magazine/archive/1994/02/the-coming-anarchy/4670/.
8 Дунаева Ю. В. Государства: несостоявшиеся или другие?: реферативный обзор / Ю. В. Дунаева // Политическая наука. — 2007. — № 3. — С. 85−107. Кустарев К. «Неудавшиеся государства» / К. Кустарев // Космополис. -2004. — № 2(8). — С. 17−36. Крупнов Ю. Нацибилдинг / Ю. Крупнов. — URL: http://www.kroupnov.ru/ pubs/2003/l 1/09/10 059/.- Малек М. Распад государств и его значение для международных отношений (категории и метод теоретического анализа) / В. Малек // Вестник МГУ. Серия 12. Политические науки. — 2006. — № 3. — С. 84−95. Малек M. Распад государств и его значение для международных отношений (актуальные проблемы) / В. Малек // Вестник МГУ. Серия 12. Политические науки. — 2006. — № 5. — С. 46−56. Минаев M. Проблематика «слабых государств» в американской аналитике / М. Минаев // международные процессы. — 2007. — Т. 5, № 2. -С. 86−94. Пискунова Н. Распад государства: локальный феномен или глобальная угроза? К вопросу о кризисе в Сомали 1990;2008 гг. / Н. Пискунова // Космополис. — 2008. — № 3(22). — С. 79−86. Федюкин И. Монтеррейский консенсус II. Новые мягкие суверенитеты / И. Федюкин // Полит.ру. — URL: http://old.polit.ru/documents/ 476 633.html.
9 Кустарев А. Национал-государство, его наследники и наследие / А. Кустарев // Русский Архипелаг. — URL: http://www.archipelag.ru/heoeconomics/ kapital/ evolution/heritage/.- Макаренко В. П. Государство и политический реализм: пути когнитивного сопротивления / В. П. Макаренко // Космополис. — 2006. — № 1. — С. 44−62. Маклаков А. Нация и государство: конец Вестфальского мира / А. Маклаков // Диалог. иА — URL: http://dialogs.org.ua/projectuafull.php?mid= 13 392. Хрусталев М. Международные аспекты социально-политической стабильности / М. Хрусталев // Международные процессы. — 2008. — Т. 64. № 2. — С. 48−60. или аналитическое, оно связано с теорией и практикой международных отношений и политических процессов в конкретных странах и регионах и деятельностью соответствующих международных и исследовательских организаций и призвано аналитически обеспечить политику в отношении «неудавшихся государств».
В рамках первого направления сложилось два доминирующих подхода: «Локковский», рассматривающий «неудавшееся государство», как неспосбное или нежелающее поставлять населению минимальный набор «политических товаров» (У. Зартман, Р. Рутберг, К. Краузе, Дж. Милликен, М. Дорнбос)10 и «Веберовский», основывающийся на понимании государства как института обладающего монополией на насилие и средства принуждения на данной территории (Р. Джексон, С. Краснер, Д. В. Поттер, А. Сейкал).11.
В рамках второго направления существует целый ряд исследований проводимых международными организациями («Фонд Мира» и «Фонд международного мира Карнеги» («Индекс «неудавшихся государств» «)12, Всемирный Банк («Группа Всемирного Банка по хрупким и пораженным конфликтом стра.
1 Ч нам"), и другие) — различными исследовательскими центрами («Брукингский институт» и «Институт государственной эффективности» («Индекс суверенитета»)14, «Центр исследования кризисных государств"15, и другие) — государст.
10 Collapsed States. The Disintegration and Restoration of Legitimate Authority / ed. by I. W. Zartman. — L.: Lynne Rienner Publishers, 1995. — 303 p.- State Failure and State Weakness in a Time of Terror / ed. by R. I. Rotberg. -W.: Brookings Institution Press, 2003. — 354 p.- Milliken J., Krause K. State failure, state collapse, and state reconstruction: Concepts, lessons and strategies / J. Milliken, K. Krause // Development and change. — 2002. — Vol. 33, № 5. — P. 753 774. Doornbos M. State collapse and fresh starts: Some critical reflections / Doornbos M. // Development and change. — 2002. — Vol. 33, № 5. — P. 797−815.
11 Jackson R. H. Quasi-states: Sovereignty, international relations and the third world / R. H. Jackson. — Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1993. — 240 p.- Jackson R. H. Surrogate Sovereignty and Great Power Responsibility and «Failed States». Working paper №. 25. November 1998. / R. H. Jackson // University of British Columbia. Institute of International Relations. — 27 p. — URL: http://www.comm.ucsb.edu/research/mstohl/failedstates/1999/papers/ Jack-son.html.- Krasner S. D. Sovereignty. Organized Hypocrisy / S. D. Krasner. — Princeton: Princeton Univ. Press, 1999. -248 p.- Potter D. W. State Responsibility, Sovereignty and Failed States. September 2004. / D. W. Potter // University of Tasmania School of Government — 16 p. — URL: http://www.adelaide.edu.au/apsa/docspapers/Others/potter.pdf.- Saikal A. Dimensions of state disruption and international responses / A. Saikal // Third world quarterly. -2000. — Vol. 21, № 3,-P. 39−49.
12 Index of Failed States 2006 // The Fund for Peace. — URL: http://www.fundforpeace.org/web/index.php?option= comcontent&task=view&id=104&Itemid=324. Index of Failed States 2009 // The Fund for Peace. — URL: http://wwvv.fundforpeace.org/web/index.php?option=comcontent&task=view&id=99&Itemid=140.
13 Country Policy and Institutional Assessments. Assessment Questionnaire. December 2007. // World Bank Operations Policy and Country Services. — 46 p. — URL: http://siteresources.worldbank.org/IDA/Resources/CPIA2007 Question-naire.pdf.- Fragile and Post-Conflict Countries: Background // The World Bank. — URL: http://go.worldbank.org / JHPKRCXS40.
14 Ghani A., Lockhart C., Carnaham M. Closing the Sovereignty Gap: an Approach to State-Building. Working Paper № 253. September 2005. // Overseas Development Institute. — 20 p. — URL: http://www.effectivestates.org/Papers /Closing%20the%20Sovereignty°/o20gap.pdf. венными структурами отдельных стран («Комиссия по слабым государствам и национальной безопасности США» при «Центре глобального развития"16, «Канадское агентство международного развития» («Индикаторы стран для Внеш.
17 ней политики") «Целевая группа по политической нестабильности» при Ди.
1 о ректорате разведки ЦРУ США).
Отдельные аспекты «неудавшихся государств», такие как «варлорд-жизм» или нелегальная экономика, в частности наркобизнес, представлены более широким спектром исследований, прежде всего, из-за того, что эти явления получили свое научное обоснование несколько раньше. Что касается «варлорд-жизма», то здесь большую часть исследований можно разделить на три группы: первая это исследования посвященные происхождению этого явления и его проявления в разные исторические периоды19- вторая это теоретико-методологические исследования20- третья группа исследований посвящена вопросам трансформации «варлордов» в «пислордов» и участии в процессе восстановления и строительства государства21. Вопросам «варлоджизма» непо.
15 Crisis states research centre. — URL: http://www.crisisstates.com/.
16 On the Brink: Weak State and U.S. National Security. August 2004 / Commission on Weak States and US National Security. The Center for Global Development. — 76 p. — URL: http://www.cgdev.org/doc/books/weakstates /FullReport.pdf.
17 Failed and Fragile States // CIFP. — URL: http://www.carleton.ca/cifp/ffs.htm.- Failed and Fragile States. Data and Methodology // CIFP. — URL: http://www.carleton.ca/cifp/ffsdatamethodology.php.
18 Political Instability Task Force. — URL: http://globaIpoIicy.gmu.edu/pitfi'.- State Failure Task Force Report: Phase III Findings. September 2000. // Task Force for State Failure. — 234 p. — URL: http://globalpolicy.gmu.edu /pitf/SFTF%20Phase%20III%20Report%20Final.pdf.
19 Marten K. Warlodism in Comparative Perspective / K. Marten // International Security. — Winter 2006/2007. — Vol. 31, № 3. — P. 41−73. McCord E. The power of the Gun, the Emergence of Modern Chinese Warlordism / E. McCord. -Berkeley: University of California Press, 1993.-436 p.- Smyth A. P. Warlords and Holy Men. Scotland AD 80−1000 / A. P. Smyth. — Edinburgh: Edinburgh University Press, 1984. — 279 p.- Ch’en J. The military-gentry coalition: China under the warlords / J. Ch’en. — Toronto: Toronto-York Univ. Joint Centre on Modern East Asia, 1979. — 201 p.- Warlords, Artists and Commoners. Japan in the Sixteenth Century / ed. by G. Elison, B. L. Smith. — Honolulu: University Press of Hawaii, 1981. — 356 p.- Whittacker D. Landlords and warlords in the latter Roman Empire / D. Whittacker //.
War and society in the Roman Empire / Ed. by J. Rich, G. Shipley. — N.Y.: Routledge. 1993. — P. 94−120.
2ft.
Eide E. B. Conflict entrepreneurship: On the art of waging civil war / PRJO Report № 4. / E. B. Eide // The International Peace Research Institute, Oslo (PRJO). — 1997. — P. 41−69. Giustozzi A. The Debate on Warlordism: the Importance of Military Legitimacy. Discussion Paper № 13. October 2005. / A. Giustozzi // Crisis states programme. Development Research Centre. — 25 p. — URL: http://www.crisisstates.com /download/dp/dp 13.pdf.- Lock P. From the Economics of War to Economies of Peace. The dynamics of shadow globalization and the diffusion of armed violence as an obstacle to build peace/ November 2002. / P. Lock. — URL: http://www.peter-lock.de/txt/ winterschool.php.- State Failure Revisited II: Actors of violence and Alternative Forms of Governance. INEF Report № 89. // Institut filr Entwicklung und Frieden. — 2007. — 72 p. — URL: http://inef.uni-due.de/page/documents/Report89.pdf.
21 Peake G., Gormley-Heenan C., Fitzduff M. From Warlords to Peacelords: Local leadership Capacity in Peace Processes/ INCORE Report. December 2004. // International Centre Excellence for Conflict and Peace Studies (IN-CORE).The United Nations University. — 78 p. — URL: http://www.incore.ulst.ac.uk/research/projects/wlpl/ WlplFull.pdf. средственно в Афганистане посвящены исследования А. Джиустоззи, Н. Улла-ха, Б. Рубина, М. Тарика, С Шеттера, Р. Гласснера и других22.
Отдельным аспектам процессов политической фрагментации и «неудавшегося государства» в Афганистане посвящено достаточно широкий круг как англоязычной, так и русскоязычной литературы. Вопросам этнополитиче-ской структуры афганского общества посвящены труды Слинкина М. Ф., Лале-тина Ю. П., Каткова И. Е., Ахмеда Акбара С., Хашимбекова X. и т. д. 23. Вопросов афганской исламской оппозиции касаются труды Спольникова В. Н., Тан-нера С., Князева А. А. и других24. Применительно к Исламскому движению ос.
Талибан" особенно стоит упомянуть исследования Рашида А. и Сикоева Р. Р. Вопросам восстановления афганского государства после падения режима талибов посвящена чрезвычайно обширный круг исследований, таких авторов как Коргун В. Г., Серенко А., Рошана Г. Р., Джиустоззи А. и других.
В целом можно сказать, что, несмотря на наличие достаточного количества литературы по афганской проблеме, комплексных исследований политических процессов в Афганистане через призму концепции «неудавшихся госу.
22 Giustozzi A. Warlords into businessmen: the Afghan transition 2002;2005 / A. Giustozzi // Development Research Centre LSE. — URL: http://wwvv.brad.ac.uk/acad/twe/papers/Giustozzi, Antonio-WarIordsintoBusinessmenthe case of Afghanistan.pdf.- Giustozzi A., Ullah N. «Tribes» and Warlords in Southern Afghanistan, 1980;2005. Working Paper № 7. September 2006. / A. Giustozzi, N. Ullah. // Crisis states programme. Development Research Centre. — 22 p. — URL: http://wvvw.crisisstates.eom/download/wp/wpSeries2/wp7.2.pdf.- Rubin B. The Fragmentation of Afghanistan. State Formation and Collapse in the International System / B. Rubin. — New Haven: Yale University Press, 2002. — 420 p.- Tariq M. O. Tribal Security System (Arbakai) in Southeast Afghanistan. Occasional Paper № 7. December 2008. / M. O. Tariq // Crisis states programme. Development Research Centre. — 22 p. — URL: http://vvvvvv.crisisstates.com/download/op/OP7Tariq.pdf.- Schetter C., Glassner R., Karokhail M. Beyond Warlordism. The Local Security Architecture in Afghanistan / C. Schetter, R. Glassner, M. Karokhai // Internationale Politik Gesellshaft. — 2007. — № 2. — P. 136−152. Giustozzi A. Warlords into businessmen: the Afghan transition 2002;2005 / A. Giustozzi // Development Research Centre LSE. — URL: http://www.brad.ac.uk/acad/twe/papers/Giustozzi, AntonioWarlordsintoBusinessmenthecaseofAfghanistan.pdf.
23 Катков И. E. Социальные аспекты племенной структуры пуштунов / И. Е. Катков // Афганистан: история, экономика, культура / отв. ред. Ю. В. Ганковский. — М.: Наука, 1989. — С. 54−55. Лалетин Ю. П. Государство и племя в политической системе Афганистана / Ю. П. Лалетин // Политические системы и политические культуры Востока / под ред. А. О. Воскресенского. — М.: ACT: Восток-Запад, 2007. — С. 412−454. Лалетин Ю. П. Межэтническое взаимодействие в Афганистане / Лалетин Ю. П. // Конфликты на Востоке: Этнические и конфессиональные: Учеб. Пособие для студентов вузов / под ред. А. Д. Воскресенского. — М.: Аспект Пресс, 2008. — С. 289−314. Слинкин М. Ф. Этническая проблема в Афганистане / М. Ф. Слинкин // Культура народов Причерноморья. — 2005. — № 66. — С. 46−60. Хашимбеков X. Узбеки Северного Афганистана / X. Хашимбеков. — М.: ИВ РАН, 1994. — 56 е.- Akbar S. A. Tribes and States in Waziristan / S. A. Akbar // The Conflict of Tribe and State in Iran and Afghanistan / Ed. by Tapper R. — N.Y.: St. Martins’s Press, 1983. — P. 196−224.
24 Спольников В. H. Афганистан: исламская оппозиция, истоки и цели / В. Н. Спольников. — М.: Наука, 1990. — 191 е.- Таннер С. Афганистан: история войн от Александра Македонского до падения «Талибана» / С. Таннерпер. с англ. С. М. Саксина. -М.: Эксмо, 2004;448 е.- Князев А. А. История Афганской войны 1990;х гг. и превращение Афганистана в источник угроз для Центральной Азии / А. А. Князев. — Бишкек: Изд-во КРСУ, 2002 .- 320 с.
25 Рашид А. Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии / А. Рашидпер. с англ. М. Пова-ляева. — М.: Библион — Русская книга, 2003. — 368 е.- Сикоев Р. Р. Талибы: религиозно-политический портрет / Р. Р. Сикоев. — М.: ИВ РАН «КрафП-», 2004.-253 с. дарств" до сих пор нет, что также актуализирует тему диссертационного исследования.
Предмет, объект и хронологические рамки исследования. Предметом диссертационного исследования являются процессы политической фрагментации в Афганистане, рассматриваемые с точки зрения концепции «неудавшихся государств». Объектом исследования является феномен «неудавшихся государств». Хронологические рамки диссертационной работы ограничиваются периодом 1992 — 2009 гг. Выбор таких хронологических рамок обусловлен наибольшей интенсивностью процессов политической фрагментации и государственного коллапса в Афганистане, когда афганское государство стало ненужным и фактически перестало существовать. Такой выбор позволяет наиболее полно проанализировать модель государственного краха и транзита к «неудавшемуся государству» как в Афганистане.
Цель и задачи диссертационного исследования. Основной целью диссертационной работы является исследование процессов политической фрагментации и «неудавшегося государства» в Афганистане, а также факторов способствовавших краху афганского государства в первой половине 1990;х гг. В этом плане автор считает необходимым решение ряда исследовательских задач:
— выявить и исследовать комплекс причин и процессов, которые приводят к государственному краху, а также совокупность свойств и характеристик, присущих «неудавшимся» «слабым» и «коллапсировавшим» государствам;
— выявить комплекс врожденных и приобретенных причин слабости афганского государства;
— системно рассмотреть политические процессы в Афганистане, непосредственно связанные с государственным крахом;
— рассмотреть проблемы и перспективы восстановления афганского государства и государственного строительства.
Методология исследования. Методологическую основу диссертации составляет системный подход, позволяющий рассматривать феномен «неудавшегося государства» и государственный крах, как результат действия комплекса различных факторов. Кроме того, при написании работы использовался метод сравнительно-политологического анализа, который позволяет выявить роль этнических и политических элит в процессах политической фрагментации. Помимо этого, данный подход позволяет выявить и определить проблему групповой легитимности, связи коллективного самосознания с фактом существования политического образования в форме сложившейся государственности. При анализе нормативно-правовых актов Афганистана (конституции и законов) чрезвычайно полезным выступает институциональный метод, позволяющий понять смысл существования и роль отдельных институтов, как с точки зрения восстановления, так и в случае краха государства. Широкое применение различных статистических методов, таких как логистическая регрессия, метод «случай-контроль» и т. д. позволяют правильно интерпретировать данные и выявить определенные зависимости и корреляции. В диссертационной работе автор также использовал метод анализа конкретной ситуации («case-study»), позволивший привлечь и ввести в научный оборот обширный эмпирический материал, который дает возможность определить как общие характеристики, присущие большинству «неудавшихся государств», так и специфические причины, факторы, условия и механизмы исследуемого случая. Собственно сама концепция «неудавшихся государств» может считаться методом исследования, рассматривающим государства не с точки зрения категории развития, а с точки зрения государственного краха, т. е. выявления политических, социально-экономических рисков, способствующих слабости того или иного государства.
Источниковая база исследования. При написании диссертации был использован широкий круг источников. Прежде всего, это документы ООН, представленные преимущественно докладами и обзорами «Управления ООН по наркотикам и преступности» (УНП ООН, UNODC — «United Nations Office on fj/r.
Drugs and Crime"), посвященные ситуации с незаконным оборотом наркотиков в Афганистане и «Конференции ООН по торговле и развитию» (ЮНКТАД,.
26 Афганистан: обзор по опию в 2003 г. Резюме доклада. Октябрь 2003. // Управления по наркотикам и преступности ООН. — М.: УПН ООН, 2003. — 29 с. — URL: http://www.unodc.org/pdf/afg/afgopiumsurvey2003exesum r.pdf.- Afghanistan Annual Opium Poppy Survey 2001. — Islamabad: UN International Drug Control Programme (UNDCP). Country Office for Afghanistan, 2001. — 24 p. — URL: http://www.unodc.org/pdf/publications/report2001;10−16l.pdf.- Afghanistan Opium Survey 2003. October 2003. // UN Office on Drugs and Crime (UNODC). — 97 p. -URL: http://www.unodc.org/pdf/afg/afghanistanopiumsurvey2003.pdf.- Afghanistan Opium Survey 2008. November 2008. // UN Office on Drugs and Crime (UNODC). — 132 p. — URL: http://www.unodc.org/documents/crop-monitoring /AfghanistanOpiumSurvey2008.pdf.- Afghanistan Opium Survey 2009. Summary Findings. September 2009. // UN Office on Drugs and Crime (UNODC). — 32 p. — URL: http://www.unodc.org /documents/crop-monitoring/Afghanistan/Afghanistanopiumsurvey2009 summary.pdf.- The Opium Economy in Afghanistan: An International Problem. E.03XI.6. // UN Office on Drugs and Crime (UNODC).- N.Y.: United Nations, 2003. — 222 p. -URL: http://www.unodc.org/documcnts/data-and-analysis/afgopium economy 2003.pdf.- World Drug Report 1997 // UN International Drug Control Programme (UNDCP). — Oxford: Oxford Univ. Press, 1997. — 332 p.
UNCTAD — «The United Nations Conference on Trade and Development»)27. Большое количество источников составляют различные документы официальных структур США. Это доклады и документы, посвященные проблемам террориз.
28 29 ма, слабых и «неудавшихся» государств. Некоторые статистические данные, используемые в диссертации приводится в соответствии с данными порталов «CIA The world Factbook"30 и «NationMaster"31. Данные по результатам выборов в Афганистане приводятся по базе данных портала «Электоральная география 2.О.». Серьезный источник для исследования постталибского Афганистана представляет собой новая Конституция Афганистана33. К источникам также можно отнести выступления и воспоминания зарубежных и афганских общественных деятелей и ученых по вопросам истории и политики Афганистана34.
Научная и новизна исследования. В силу достаточной слабой изученности, как самих процессов политической фрагментации и феномена «неудавшихся государств» в целом, так и применительно к Афганистану, выбранная тема диссертационного исследования представляется не только чрезвычайно актуальной, но и новаторской. Многие концепции, термины и определения, включенные автором в текст диссертации, вводятся в научный оборот российской политической науки впервые. Новаторским является подход, рассматри.
27 World Investment Report 2001. Promoting Linkages. September 2001 // UN Conference on Trade and Development (UNCTAD). -382 p. — URL: http://www.unctad.org/en/docs/wir2001en.pdf.
28 Country Reports on Terrorism 2004. April 2005 // U.S. Department of State Office of the Coordinator for Counterter-rorism. — 136 p. — URL: http://www.state.gov/ documents/organization/45 313.pdf.- Country Reports on Terrorism 2005. April 2006 // U.S. Department of State Office of the Coordinator for Counterterrorism. — 292 p. — URL: http://www.state.gov/ documents/organization/65 462.pdf.- Country Reports on Terrorism 2006. April 2007 // U.S. Department of State Office of the Coordinator for Counterterrorism. — 336 p. — URL: http://www.state.gov/ docu-ments/organization/83 383.pdf.
29 On the Brink: Weak State and U.S. National Security. August 2004 / Commission on Weak States and US National Security. The Center for Global Development. — 76 p. — URL: http://www.cgdev.org/doc/books/vveakstates /FullReport.pdf.- Fragile States Strategy. PD-ACA-999. January 2005 // U.S. Agency for International Development (USAID) — 18 p. — URL: http://www.usaid.gov/poIicy /2005fragile states strategy.pdf.
30 Afghanistan // CIA The world Factbook. — URL: https://www.cia.gov/library/ publications/the-world-factbook/geos/af.html.
31 NationMaster — World Statistic, Country Comparisons. — URL: http://www.nationmaster.com.
32 Афганистан. Президентские выборы 2004. И Электоральная география 2.0. — URL: http://www. electoralgeogra-phy.com/new/ru/countries/a/afghanistan/2004;president-elections-afghanistan.html.- Афганистан. Президентские выборы 2009. // Электоральная география 2.0. — URL: http://www.electoralgeography.eom/new/ru/countries/a/ afgha-nistan/ afganistan-prezidentskie-vybory-2009.html.
33 Constitution of the Islamic Republic of Afghanistan. 26 January 2004. // Office of the President of the Islamic Republic of Afghanistan. — URL: http://president.gov.af /srooteng.aspx?id=68.
Вали Шах. Мои воспоминания / Шах Валипер. с фарси Зудина П. Б., под редакцией Ахрамовича Р. Т. — M.: Изд-во иностранной литературы, 1960. — 120 е.- Wali S. Afghanistan statement. 30 October 1997 / S. Wali // U.S. Congressional Human Rights Caucus. — URL: http://googleblog.blogspot.com/./human-rights-caucus-briefing.html.- Krakowski E. D. The Future of Afghanistan statement. 7 November 2001 / E. D. Krakowski // U.S. The House Committee on International Relations. — URL: http://foreignaffairs.house.gov.- Stabilization and Reconstruction: Building Peace in a Hostile Environment hearing. 16 June 2005 // Testimony of J. Kunder. Committee on Foreign Relations US Senate. — URL: http://foreign.senate.gov/liearings/2005/lirg050208a.html. вающий политические процессы не с точки зрения развития или модернизации государства, а с точки зрения его краха.
Исследование процессов политической фрагментации и «неудавшегося государства» в Афганистане нашло отражение в положениях, выносимых на защиту:
1. Независимо от подхода «неудавшиеся государства» обладают рядом характерных признаков: потерей политического контроля над собственной территорией, отсутствием монополии на насилие и средства принуждения, институциональной и инфраструктурной слабостью, невыполнением своих базовых функций и плохим снабжением населения «политическими товарами», расширением политического и сужением легального экономического пространств, а также недееспособностью на международной арене. Рост числа «неудавшихся государства» не является признаком заката национальных государств, а скорее выражение отсутствия условий, которые сделали возможным учреждение современных государств в Европе.
2. За последние 25−30 лет Афганистан является одним из наиболее ярких примеров «неудавшегося государства», то есть государства, которое не выполняет присущих ему функций. Государственное устройство, власть, право и политический порядок здесь разрушены, ничейные или распределены между локальными центрами силы (Исмаил Хан, Дустум, Ширзай и другие), которые в пределах своей зоны контроля могут поддерживать их на доступном им уровне, а политическое и экономическое пространства деформированы.
3. В случае с Афганистаном имеет место совокупность врожденной и временной слабости государства, причины и предпосылки которой можно сгруппировать несколько блоков: этнополитическая, религиозная и лингвистическая гетерогенность обществаприродно-климатический фактор и особенности менталитета афганцеввнешнеполитические и геополитические, причины и предпосылкиэтнический вопрос в Афганистане и политизация этнич-ностиособенности племенной структуры в Афганистане и ее влияние на политическую систему, и государство в Афганистанедеструктивные политические процессы и ускоренная, радикальная политическая модернизация, проводимая НДПА.
4. После падения режима Наджибуллы и начала этнической войны между группировками моджахедов можно говорить о коллапсе афганского государства. Государство практически перестало существовать, его легальная политическая и экономическая сфера деформировались до такой степени, что фактически перестали существовать в масштабах всей страны. Как государство Афганистан де-факто прекратил свое существование. Децентрализация и политическая фрагментация достигли такого уровня, что возникли предпосылки политической и территориальной дезинтеграции Афганистана. Приход к власти движения «Талибан» это попытка восстановить афганскую государственность через «консолидирующий варлоджизм». При этом «Талибану» так и не удалось преодолеть этап перехода от движения «консолидирующего варлорджизма» к государству, не удалось создать эффективно-действующую политическую систему и государство.
5. Главным политическим итогом постталибского периода стало создание институциональных основ политической системы и государства, позволяющие Афганистану начать транзит от «неудавшегося», «коллапсировавшего» государства к слабому, но состоявшемуся государству, способному минимально снабжать население «политическими товарами» и заинтересовать все группы общества в своем существовании.
6. Главной политической проблемой и отображением деформации политического пространства страны, а так же одной из особенностей «неудавшегося государства» в Афганистане является «варлорджизм», выражающийся во фрагментации государственной власти, функций и военной силы между множеством негосударственных военно-политических акторов.
7. Решение стоящих перед Афганистаном сегодня проблем кроется в построение сложного компромисса, поиске такой политической конфигурации, при которой все политические акторы (северяне, талибы, варлорды, местные лидеры, новая элита во главе с X. Карзаем) будут включены в легальный политический процесс и получат соответствующее место в новой политической системе афганского государства. Любые попытки построить в Афганистане некую модель западного государства и политической системы без учета особенностей афганского племенного, комбинированного (сегментарного) общества обречены на провал и скатывание к коллапсу. По всей видимости, в среднесрочной и даже долгосрочной перспективе Афганистан останется государством, балансирующим между состоянием «неудавшегося» и слабого государства.
Научная и практическая значимость исследования. Научная ценность исследования заключается в попытке теоретического осмысления комплекса проблем, связанных с политической фрагментацией и «неудавшимся государством» в Афганистане, расширении теоритико-методологической основы анализа политических процессов в этой стране. Практическая значимость диссертационного исследования видится в возможности использования некоторых 1 ее положений и выводов: при подготовке аналитических материалов, связанных с проблематикой, которая составляет предмет диссертационного исследованиядля дальнейшего изучения рассматриваемых в работе тема также, в известной степени, при решении соответствующих вопросов в целях реализации практических задач российской внутренней и внешней политики.
Апробация работы. Научные результаты исследования прошли апробацию на кафедре международных отношений и регионоведения факультета международных отношений Воронежского государственного университета. Основные положения диссертации получили отражение в публикациях по теме исследования.
Структура диссертационной работы отвечает целям и задачам исследования и направлена на раскрытие его предмета и объекта. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников и приложения. Общий объем работы 210 страниц. Список использованной литературы и источников включает 158 наименование.
Заключение
.
Несмотря на все успехи X. Карзая (создание легитимных институциональных основ государства, формирование партийной системы, развитие и воссоздание экономики и социальной сферы, начало транзита варлордов в писс-лордов и т. д.), Афганистан был (последние 25−30 лет) и остается одним из наиболее ярких примеров «неудавшегося государства», то есть государства, которое не выполняет присущих ему функций (безопасность, инфраструктура, свобода, правовая система). Государственное устройство, власть, право и политический порядок здесь разрушены, ничейные или распределены между локальными центрами силы (Исмаил Хан, Дустум, Ширзай и другие), которые в пределах своей зоны контроля могут поддерживать их на доступном им уровне.
С другой стороны, Афганистан относится к категории государств, которые никогда не были удавшимися. В Афганистане не удалось окончательно сформировать централизованное и современное государство, в классическом понимании. Афганское государство на протяжении всего периода своего существования остается слабым, периодически скатывающиеся до государственного краха государством. В случае с Афганистаном имеет место совокупность врожденной и временной слабости причины и предпосылки, которой можно сгруппировать несколько блоков: 1. этнополитическая, религиозная и лингвистическая гетерогенность общества- 2. природно-климатический фактор и особенности менталитета афганцев- 3. внешнеполитические и геополитические причины и предпосылки- 4. национальный вопрос в Афганистане и политизация этнич-ности- 5. особенности племенной структуры в Афганистане и ее влияние на политическую систему, и государство в Афганистане- 6. деструктивные политические процессы и ускоренная, радикальная политическая модернизация, проводимая НДПА. Таким образом, причины неудачи афганского государства носят комплексных характер, сочетая в себе как врожденные, так и приобретенные причины, которые тесно взаимосвязаны и взаимобуславливают друг друга.
Сегодня ситуация во всех без исключение сферах продолжает оставаться стабильно тяжелой. Общество этнически расколото, что явно показали результаты парламентских и президентских выборов, а население относится к политике правительства X. Карзая довольно неоднозначно и далеко не всегда положительно. По данным выборочных опросов респондентов проводимых «Asia Foundation"328 в целом 64% в 2004 г., 38% в 2008 г. и 42% в 2009 г. опрошенных считают, что события в стране развиваются в благоприятном направлении, 12% в 2004 г., 32% в 2008 г. и 29% в 2009 г. ответили на этот вопрос отрицательно. Налицо достаточно резкое уменьшение количества респондентов, считающих, что выбранное режимом X. Карзая направление является верным и увеличение количества тех, кто считает, что Афганистан движется в неверном направлении. Судя по проведенным опросам, главной проблемой остается проблема отсутствия безопасности. За это в 2004 г. высказалось 37%и36%в 2009 г. То, что цифра остается стабильно высокой на протяжении пяти лет говорит о том, что проблема безопасности является ключевой и правительству пока не удалось достигнуть в этой области каких-либо ощутимых позитивных результатов. Также ключевыми проблемами являются проблемы экономики — 29% в 2004 г. и 20% в 2009 г.- безработицы — 35% в 2009 г., коррупции — 17% в 2009 г., инфраструктуры, водои электроснабжения — 12% в 2004 г.- образования — 9% в 2004 г. и 11% в 2009 г. и бедности — 11% в 2009 г.
Таким образом, можно сказать, что наибольшие риски в связи с недостаточным и вовсе плохим снабжением населения «политическими товарами» режим Карзая испытывает в двух сферах.
Во-первых, это системная нестабильность, обусловленная отсутствием всеобщей безопасности. Сюда можно отнести проблему варлордов, которые по мере ухода талибов заполняли появлявшийся вакуум власти, препятствуя централизации государства. Кроме варлордов, существует проблема талибов, которые достаточно быстро перегруппировались после первых поражений и уже к зиме 2003 г. существенно активизировались в южных районах, контролируя ряд сельских районов и формируя альтернативные органы власти на местах. Например, в Заболе Мулла Омар назначил своего полевого командира муллу Аб-дул Джабара «теневым губернатором». Кроме того, изменился сам «Талибан», который на сегодня не представляет собой единого централизованного очага.
328 Данные по: Eurasia Insight: Big Regional Differences Found in Major Afghanistan Poll. 14 Julie 2004. // Eurasia-net.org. — URL: http://www.eurasianet.org/departments /insight/ articles/eav071404apr.shtml.- Afghanistan in 2009. A Survey of the Afghan People. // Asia Foundation. AINA, Kabul, 2009 — 230 p. — URL: http://asiafoundation.org/resources/pdfs/ Afghanistanin2009.pdf. сопротивления и уж тем более строгой организации, а Мулла Омар не является безусловным лидером движения. Вообще неизвестно, какое положение он занимает сегодня в движении. «Талибан» перестал быть чисто афганским движением и в Пакистане существуют собственные талибы, которые преследуют во многом независимые от афганских талибов цели. Среди афганских талибов, как минимум, можно выделить три группы: «черные талибы» — это в основном международные наемники, не принадлежащие к какой-либо афганской национальности, получающие деньги за проведение диверсионно-террористических акций- «серые талибы» — это профессионалы войны, которые практически никогда не занимались мирным трудом, для них война это образ жизни- «белые талибы» — как правило обычные афганцы, вынужденные периодически участвовать в боевых действиях на стороне талибов для того чтобы прокормить свои семьи или отдать долг. Эта категория составляет большинство талибов и во многом готова, и может быть включена в официальные структуры нового афганского государства. Помимо угрозы со стороны негосударственных военно-политических акторов, представленных варлордами и талибами, существует проблема разминирования и разоружения. Сегодня на территории Афганистана около 10 млн. минн место, порядок закладки и виды которых практически неизвестны, а население просто наводнено стрелковым оружием и взрывчаткой. В стране действует огромное количество преступных элементов, начиная от городских банд, заканчивая транснациональными преступными группировками.
Проблема отсутствия безопасности тесно связана с проблемой формирования национальных силовых структур. В соответствии с Боннским соглашением с момента официальной передачи власти (22 декабря 2001 г.) все моджахеды, афганские вооруженные силы и вооруженные группировки в стране должны были перейти под командование и контроль Временной администрации, и реорганизованы в соответствии с требованиями безопасности и функциями вооруженных сил. Кроме того, США, Англия и Франция обязались оказать содействие в строительстве афганских вооруженных сил, а Германия — полиции. Несмотря на достигнутые соглашения, процесс продвигается крайне медленно, проблемы и ограничения возникают как стороны партнеров, которые не всегда доверяют Кабулу, так и со стороны Кабула, который не желает идти на острый конфликт с крупными варлордами. Что касается разоружения, то если небольшие вооруженные группы в ряде провинций (Балх, Саманган, Кундуз, Герат, Кандагар) сдавали оружие, наиболее крупные и влиятельные варлорды (например Дустум, Исмаил Хан) всячески тормозили этот процесс, ссылаясь на отсутствие стабильности в контролируемых ими районах. Тем не менее, после указа Карзая о демобилизации в декабре 2002 г. началась кампания по разоружению вооруженных подразделений варлордов общая численность которых составляла около 200 тыс. человек из которых около 100 тыс. человек планировалось уволить с военной службы. Для разоружения армий «варлордов» на Токийской конференции было решено выделить странами-донорами более 50 млн $. Всего же предполагалось расходовать на создание вооруженных сил в течение трех лет 134 млн $ и довести численность афганской национальной армии (AHA) к 2009 г. до 70 тыс. человек. Сразу же возник ряд проблем, главная из которых была этническая. Создаваемые подразделения AHA оказались этнически несбалансированными. Дело в том, что вице-президент, министр обороны — таджик, маршал Фахим, во многом определявший характер военного строительства, вынашивал планы создания национальных вооруженных сил на базе его собственной армии, в основном состоящей из таджиков. Это встретило активное противодействие не только со стороны пуштунов, но и других этнических групп. В структуре министерства обороны Афганистана также доминировали соратники Фахима, панджшерцы. В какой-то степени, если не брать в расчет этническую составляющую, такая политика Фахима была обоснована, поскольку панджшерцы Масуда были и остаются наиболее подготовленными и по своей структуре наиболее приближенными к регулярной армии. Давление в итоге возымело действие и в феврале 2002 г. были уволены со своих постов 16 таджикских генералов, которых заменили пуштунами, узбеками и хазарейцами, а новым заместителем министра обороны был назначен пуштунский генерал Гуль Зарак Дзадран. Однако, несмотря на все усилия, к февралю 2003 г., было подготовлено всего лишь около 3 тыс. солдат и офицеров. Тем не менее, поставленную задачу все же удалось выполнить, численность AHA к середине 2009 г. достигло 86 тыс. человек. Несмотря на это AHA испытывает множество сложностей связанных с недостаточным финансированием, устаревшим вооружением, дезертирством, доходящим в некоторых подразделениях до трети личного состава и т. д., что порождает очень серьезные сомнения по поводу ее боеготовности и дееспособности.
Во-вторых, это сфера экономики. Здесь существует целый ряд социально-экономических проблем. В частности это массовый голод и недостаток продовольствия как следствие периодической засухи и катастрофического сокращения сельскохозяйственных угодий, незанятых посевами опийного мака и т. д. Также это проблема возвращения беженцев и восстановления разрушенной экономики. Все эти проблемы тесно связанны с проблемой наркобизнеса, который на ряду с контрабандной торговлей и войной, фактически стал единственной функционирующей отраслью афганской экономики. Причем на протяжении 1990;х гг. произошло окончательное поглощение нелегальной теневой экономикой конфликта легальной экономики.
Подводя итог, следует сказать, что, например, о Судане, который многими экспертами также относится к категории «неудавшихся государств», обычно говорят, что история Судана повторяется, имея ввиду постоянные смены периодов «суданской демократии» периодами военной диктатуры. В отношении Афганистана можно сказать, что история Афганистана прерывается. То есть достаточно редкие периоды развития чередовались продолжительными периодами хаоса, межэтнических, межконфессиональный столкновений. Причем каждый последующий государственный проект сопровождался полной ревизией или частичной заменой принципов предыдущего государственного проекта. Это хорошо видно на примере второй половины XX в. М. Дауд пришел к власти через прекращение монархической династии дуррани, чтобы ускорить процессы модернизации. НДПА придя к власти, также как и Дауд, из-за неудовлетворенности темпами модернизации, подвергнув ревизии принципы государственного и политического устройства складывавшиеся веками. Два подряд государственных проекта главной идей, которых была модернизация, темпы которой шли по нарастающей, сменились двумя контрмодернизационными проектами также с нарастающими темпами. Это проект моджахедов предполагавшей «мягкую теократию» и антикоммунизм и проект талибов с их радикальной теократией. В то же время уже при талибах, начал отчетливо просматриваться некий «политический фундаментализм», предполагавшей возвращения к основам государственного проекта дуррани. Приход к власти X. Карзая, являющегося родственником бывшего короля Захир Шаха, и объявление последнего «отцом нации» только подтверждает этот тезис. Маловероятно, что стоящие перед Афганистаном задачи можно решить силовым путем, за счет внешней военной помощи или даже за счет внутренних ресурсов, что в общем и доказал период 1990;х гг. Решение стоящих перед Афганистаном сегодня проблем по всей видимости кроется в построении сложного компромисса, поиске такой политической конфигурации при которой все политические акторы (северяне, талибы, варлорды, местные лидеры, новая элита во главе с X. Карзаем) будут включены в легальный политический процесс и получат соответствующее место в новой политической системе афганского государства. Любые попытки построить в Афганистане некую модель западного государства и политической системы без учета особенностей афганского племенного общества обречены на провал и скатывание к коллапсу. По всей видимости, в среднесрочной и даже долгосрочной перспективе Афганистан останется государством балансирующим между состоянием «неудавшегося» и слабого государства.
