Сельскохозяйственная кредитная кооперация в системе советского хозяйства, октябрь 1917-1930 гг

Сельскохозяйственная кредитная кооперация в России имеет более чем шестидесятилетнюю историю, насильственно прерванную на рубеже 20~ - 30* гг. XX столетия в ходе массовой коллективизации. В развитии кооперативного кредита в отечественной деревне можно выделить несколько периодов, имеющих качественное своеобразие. С исторической точки зрения наиболее интересен опыт ее функционирования в годы советской власти, так как именно здесь остаются нераскрытыми или исследованы однобоко целый ряд проблем, имеющих принципиальное значение для осмысления всей аграрной истории послеоктябрьской России. Если изучение дореволюционного периода развития отечественного кооперативного кредита требует скорее введения в научный оборот нового фактического материала и уточнения трактовки ряда вопросов, то советская эпоха в истории кредитной кооперации нуждается в глубоком переосмыслении всего комплекса взаимоотношений государства и кредитной кооперации, выработке качественно новых концептуальных подходов.

К моменту свершения Октябрьской революции сельскохозяйственная кредитная кооперация представляла собой наиболее эффективный и мощный финансово-хозяйственный механизм по обслуживанию нужд сельского населения России, построенный на принципах самодеятельности и самостоятельности и объединявший около половины крестьянских хозяйств — преимущественно средние слои деревни. Захват власти большевиками положил начало коренной ломке организационной структуры, методов и принципов работы кредитной кооперации, ее социальной сущности.

В советскую эпоху система кредитования деревни миновала ряд этапов, отличающихся качественным своеобразием и связанных с изменениями социально-экономической политики коммунистического правительства.

В донэповский период советского государства кредитная кооперация пережила и пик своего развития по количественным параметрам, связанный с поступательными тенденциями предшествующей эволюции, и момент практического уничтожения в ходе слияния в 1920 г. с практически о /•* о о w ^ огосударствленной потребительской кооперацией, вытекавшии из большевистской доктрины построения централизованной бестоварной экономики.

Поставленное политикой «военного коммунизма» на грань экономической и политической катастрофы, советское правительство вынуждено было перейти к использованию товарно-денежных отношений для построения социалистического общества. Курс на применение рыночных очагов нашел воплощение в новой экономической политике, провозглашенной в марте 1921 г. на X съезде коммунистической партии. Им было положено начало новому этапу в истории кооперативного движения в России.

Необходимость и неотложность создания действенной системы сельскохозяйственного кредита побудило руководство страны к восстановлению института кооперативного кредита. Однако его возрождение, как и строительство системы сельхозкредита, проходило под строгим партийным и государственным контролем. Сохранение прежних идеологических установок, применительно к сельскому хозяйству означавших его перевод на коллективистские рельсы, а также фактическое сохранение «военно-коммунистических» методов регулирования экономических процессов, определили уродливость и аномальность нэповской модели кредитной кооперации.

Борьба противоположных тенденций в развитии сельскохозяйственной кредитной кооперации в 20-е гг. — с одной стороны, попыток советского государства использовать ее в качестве хозяйственного механизма для подъема экономики, с другой стороны, стремления коммунистического руководства к тотальному регулированию и огосударствлению, — завершилась победой последней. Ее следствием стало превращение кредитной кооперации после XV партийного съезда в инструмент по насильственному переводу российской деревни на «социалистические рельсы» и раскрестьяниванию села, в ходе проведения которых отпала необходимость в самом институте кооперативного кредита, в связи с чем в декабре 1930 г. кредитная кооперация была вторично за свою историю упразднена.

Десятилетия господства административно-командных методов хозяйствования нанесли существенный ущерб отечественной экономике, отсутствие истинно кооперативных форм объединения крестьянства замедлило прогресс производительных сил в деревне и практически уничтожило даже элементарные знания у населения о кооперации.

Обращение к теме истории кредитной кооперации в советскую эпоху, когда отчетливо выявилась прямая зависимость эффективности сельскохозяйственного производства и степени удовлетворения нужд сельских жителей от уровня самодеятельности и самостоятельности членов кредитных товариществ и союзов, весьма актуально в наши дни, когда идет поиск путей и форм развития реформируемых аграрных отношений. Анализ существовавшего механизма функционирования сельскохозяйственной кредитной кооперации как неотъемлемого компонента товарно-денежных, рыночных отношений будет способствовать и выработке оптимальных, наиболее эффективных средств и методов кредитования деревни сегодня.

Исторический опыт кредитной кооперации, доказавшей в первые годы советской власти свои преимущества перед государственными и чрезвычайными мерами снабжения и распределения, будет поучителен для зарождающейся системы кооперативного сельхозкредита и станет еще одной весомой рекомендацией для российских законодателей и правительства для восстановления и государственной поддержки системы кооперативного кредита на селе.

Актуальность рассматриваемой нами темы определяется и тем, что она историками и экономистами изучена недостаточно глубоко. Более того, за десятилетия господства административно-командной системы в советской России в историографии утвердились взгляды, одобряющие и лакирующие практику ограничения и уничтожения кредитной кооперации в донэповский период и в двадцатые годы. И хотя в последнее время появились работы, раскрывающие порочность и губительность огосударствления и ликвидации сельскохозяйственной кооперации большевиками, глубокого анализа развития кредитной кооперации в первые годы советской власти так и не сделано. Справедливым в этом отношении следует признать высказывание корейского историка Ким Чан-Чжина о том, что из-за сложившейся негативной оценки кооперативного движения после Октябрьской революции большевиками «истинная природа и роль кооперации в России почти не получили объективного анализа», и «.социально-политические аспекты ее развития по сей день не привлекли в должной мере внимания исследователей"1. То же утверждает и немецкий историк Маркус Венер: «Как своего рода научный дефицит в изучении истории крестьянства 20-х годов можно (еще) назвать изучение сельской кооперации в России.». Закономерно, что до настоящего момента не создано и обобщающего исследования, рассматривающего исторический опыт отечественной сельскохозяйственной кредитной кооперации на всем протяжении ее существования в советской России.

Не оказался осмысленным с научной точки зрения и сам процесс изучения отечественными и зарубежными специалистами истории кредитной кооперации в России с момента Октябрьской революции. Большинство работ, в которых затрагиваются отдельные аспекты историографии проблемы, строятся на устаревших концептуальных позициях3. Лишь в 90-е.

Ким Чан-Чжин. Кооперативное движение в революционные годы (февраль 1917 — апрель 1918 г.): Историографический взгляд // Россия в XX веке: Судьбы исторической науки. М., 1996. С. 249−250.

2 Маркус Венер. Был ли нэп? Некоторые размышления об историографии советского крестьянства 20-х годов // Там же. С. 341 — 342.

3 См., напр.: Морозов Л. Ф. История становления социалистической кооперации в литературе последних лет // История СССР. 1972. № 4- Погодин В. И. Путь советского крестьянства к социализму: Историографический очерк. М., 1975; Дмитр енко В. П. Кооперативное строительство в новейшей историографии // Сельское хозяйство и крестьянство СССР в современной советской историографии. Кишинев, 1977; Чинчиков A.M. Советская историография первых аграрных преобразований и начального этапа колхозного строительства (1917 -1973 гг.). Саратов, 1974; Фигуровская Н. К. Аграрные проблемы в советской экономической литературе 20-х гг. М., 1978; Клименко В. В. Сельскохозяйственная кооперация и крестьянское хозяйство во второй половине двадцатых годов: (Историографический обзор) // Вестн. МГУ. Сер. 8, История. 1983. № 4- Файн Л. Е. годы сделаны попытки подойти к анализу историографии кооперативного движения в советской России с новых точек зрения1.

Анализ степени изученности темы позволяет выявить, сколько спорных, нераскрытых или неверно истолкованных проблем существует в истории кооперативного кредита в отечественной деревне в советскую эпоху.

Первые фрагментарные аспекты анализа истории кредитной кооперации в послереволюционное время нашли отражение в работах известных теоретиков и практиков кооперативного движения в 1918 -1919 гг. — в переизданных монографиях М. Л. Хейсина, А. Н. Анцыферова, Н.Н. Соколова2. В них в отдельных разделах нашли отражение основные вехи развития кредитной кооперации в первый послереволюционный год в России.

Большой спектр отдельных историографических элементов проблемы содержался и в журнальных статьях 1918 — 1919 гг., вышедших из-под пера специалистов по кооперативному кредиту3. В них проводился анализ.

Развитие кооперации в СССР в 20-е годы: Основные проблемы и итоги их изучения. Иваново, 1988.

1 Кабанов В. В. Судьбы кооперации в советской России: проблемы, историография // Судьбы российского крестьянства. М., 1996; Файн Л. Е. Кооперация как компонент рыночных-отношений: основные проблемы и итоги их разработки // Кооперация как компонент рыночных отношений: проблемы теории и истории: Вып. 1. Иваново, 1996; Те лицын В. Л. Эволюция русской кооперативной мысли в эмиграции (Прага, 20-е годы) // Кооперация. Страницы истории. Вып. 5. М., 1996; Ким Чан-Чжин. Указ. Соч.- Николаев Н. Н. Оценки проблемы «нэп и кооперация» в советской историографии // Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России: Тезисы докладов республ. науч.-практического семинара. Тюмень, 1992; Трумбулл Н. Англо-американская историография о советском кооперативном движении периода гражданской войны и нэпа // Актуальные проблемы социально-политической истории: вопросы источниковедения и историографии. Уфа, 1991; и др. л.

Хейсин М. Л. Кредитная кооперация в России. Пг., 1919; Анцыферов А. Н. Кооперативный кредит и кооперативные банки. Харьков, 1919; Соколов Н. Н. Кооперативное движение в России: (Цифры и факты). М., Пг., 1919.

3 Минин А. Н. Советская власть и крестьянская кооперация // Кооперативная жизнь. 1918. № 8/9- Стрельников И. Кредитование кооперативов в Кооперативном отделе Центрального управления (б. Московский Народный банк) // Кооперативный кредит. 1919. № 1- Сергеевич А. Кредитная кооперация в Вологодском районе // Там же. 1919. № 4- М-н А. Сызранский кредитный союз кооперативов // Там жеКонев Ф. Тверской кредитный союз кооперативов // Там жеМитропольский П. Раненбургская кредитная кооперация первой степени // Там тех или иных параметров деятельности МНБ, кредитных союзов и товариществ в различных районах, обсуждались вопросы теории кооперативного кредита, рассматривались отдельные события, связанные с работой кредитной кооперации, давался ряд оценок действиям советской власти. Несмотря на отрывочность и узкую проблематику этих работ, их историографическая ценность определяется высоким профессионализмом и критическим подходом при оценке процессов, происходивших в кредитной кооперации при советской власти.

Однако со смертью и эмиграцией большинства виднейших исследователей кооперативного движения в 1919 — 1920 гг. изучение истории кредитной кооперации в донэповской России на долгие десятилетия фактически прекратилось.

Оказавшиеся за рубежом кооператоры в ряде работ попытались проследить и проанализировать историю отечественного кооперативного движения в 1918 — 1920 гг., но это им мало удалось по причине отсутствия данных. Так, в трудах А. Малахова, С. Маракуева, изданных за границей в.

1921 г. и посвященных общим проблемам кооперации, приводились лишь отдельные эпизоды из практики взаимоотношений кредитной кооперации и советской власти в донэповскую эпоху1.

A.Н. Анцыферов в исследовании, посвященном истории дореволюционной кредитной кооперации, осветил и отрицательные последствия для кооперативного кредита «борьбы классов» в первые годы советской власти и пришел к выводу, что «элементы разложения и распада были искусно внедрены в кооперативную среду"2.

B.Ф. Тотомианц в работе «Кооперация в России», изданной в Праге в.

1922 г., сделал попытку проанализировать развитие отечественного коопежеИорданский Н. Культурно-просветительская деятельность кооперативных союзов // Вестник кооперативных союзов. 1918. Вып. 2- и др.

1 Малахов А. Русская кооперация и коммунисты. Лондон, 1921; Маракуев С. Очередные задачи русской кооперации. Прага, 1921.

Анцыферов А. Н. Кооперативный кредит и кооперативные банки. Прага, ративного движения в 1918 — 1922 годах, рассмотрев деятельность Московского Народного банка (МНБ) в 1918 г., процесс восстановления кредитной кооперации в начале нэпа и отметив негативные последствия замены «компетентных кооперативных руководителей малокомпетентными, или совсем некомпетентными коммунистами».

Ряд аспектов истории кредитной кооперации в начале правления большевиков был затронут в эти годы и в периодических эмигрантских изданиях1. Более детальный анализ процесса строительства советской системы сельхозкредита был сделан в сборниках статей «Крестьянская Россия», издававшихся в Праге, а также на состоявшемся в ней в апреле 1924 г. первом съезде русских деятелей сельского хозяйства. С. Мае лов и Н. Мололь-тенков пришли к выводу о кардинальном отличии советского сельхозкредита от дореволюционного, так как он полностью оказался огосударствлен, и у крестьянства изчезло всякое доверие к «осоветившейся» кооперации2. А К. И. Храневич отметил, что процесс возрождения сельскохозяйственной и кредитной кооперации в годы нэпа шел сверху вниз, хотя и при активном участии старых кооператоров3.

Находившиеся в эмиграции кооператоры и экономисты и в последующем пытались оценить и проанализировать процесс развития кооперативного движения в советской России, затрагивая и проблемы функциони.

1 См., напр.: О принципах кооперативной, торговой и финансовой политики при настоящем экономическом положении России (конспект доклада А. В. Байкалова Русскому экономическому обществу 28 октября 1920 г.) // Записки русского экономического общества в Лондоне. 1921. Т. 1. № 2- Обзор экономического положения Советской России. Кооперация // Там же. 1921. Т. 1. № 2- Брейтвейт В. Ф. Роль кооперации в восстановлении народного хозяйства в России // Там же. 1921. Т. 1. № 3- Автономов Х. В. Как должна строиться кооперация в России // Земледелие. 1921. № 1- Люсьмарин. Из жизни сельскохозяйственной кооперации (Письмо из России) // Нужды деревни. 1922. № 1- и др.

2 Маслов С. Сельскохозяйственная кооперации в современной России // Крестьянская Россия: сб. статей. Вып. 2/3. Прага, 1923; Малольтенков Н. Кооперация в советской России // Там же. Вып. 8/9. Прага, 1924.

3 Храневич К. И. Судьбы русской сельскохозяйственной кооперации в последнее десятилетие (1914;1924 гг.) и ее современное положение // Труды первого съезда русских деятелей сельского хозяйства, состоявшегося в Праге 18−24 апреля 1924 г. Прага, 1924. С. 7. рования сельхозкредита. В целом их работы отличало крайне негативное отношение к политике советской власти в области крестьянской кооперациикак правило, они не находили никаких положительных факторов в деятельности последней при коммунистах. Так, С. Маракуев в статье 1926 г. описал процесс опартиивания о огосударствления сельхозкоопера-ции в годы нэпа и пришел к выводу, что участие кооперации, в том числе и кредитной, в реальной хозяйственной жизни России было «равно нулю"1. Близкие выводы после анализа классового направления сельхозкредита в годы нэпа делались и специалистами экономического Кабинета С. Н. Про-коповича2.

О слабости сельхозкооперации в годы нэпа говорил в своем исследовании и А. П. Марков. Отметив навязывание кредитной кооперации борьбы с крепкими крестьянами, он заключил, что «из организации, содействующей крестьянству, кооперация превращалась в организацию по ослаблению крестьянского хозяйства"3.

П. Гарви в работе, написанной в США в конце 30-х годов, пришел к еще более резкому выводу: за годы советской власти кооперация превратилась «.в один из служебных органов хозяйственной системы тоталитарного государства», «в лавочку с коммунистической вывеской"4.

Крайне отрицательную характеристику получила советская кооперация в деревне и в фундаментальном труде С. Н. Прокоповича, посвященном истории советской экономики: «сельскохозяйственная кооперация в СССР не могла приучить крестьян к коллективному хозяйству, так как ничего кооперативного в ней не было. Реальное значение имели только новое.

1 Маракуев С. Русская кооперация прежде и теперь // Хозяин. 1926. № 6. С. 5−7.

2 Новый опыт «социализации» русской деревни // Бюл. экон. Кабинета проф. С. Н. Прокоповича. 1928. № 57. С. 1 — 9.

3 Марков А. П. Кризис сельского хозяйства в СССР. Париж, 1933. С. 24.

4 Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции (1917;1921 гг.). Вермонт, 1989. С. 184. разжигание классовой борьбы в деревне, организация бедняков для борьбы и насилий над хозяйственными крестьянами."1.

В целом несмотря на многие объективные характеристики основных тенденций в развитии советской сельскохозяйственной кредитной кооперации, оказавшиеся в эмиграции ученые не смогли дать полную и всестороннюю оценку процесса функционирования института кооперативного сельхозкредита после Октябрьской революции, их работы часто носили компилятивный характер и затрагивали лишь узкий круг проблем и параметров работы системы кредитной кооперации, крайне ограниченной оказалась источниковая база (она строилась преимущественно на отрывочных данных из официальных советских материалов).

Что касается специалистов в России, то в 20-е годы их внимание было обращено на возрождавшуюся государством систему сельхозкредита и оценку места и роли в ней кредитной кооперации. Это был период наиболее интенсивного изучения кредитной кооперации в послереволюционной России.

Процесс восстановления сельскохозяйственной кредитной кооперации и поиска путей и методов кредитования крестьянства в 1921 — 1922 гг. получил в это время лишь фрагментарное освещение в отдельных журнальных статьях. Лишь в 1923 — 1925 гг. появляются первые работы, в которых делалась попытка на фактическом материале выявить и обобщить опыт первоначального строительства сельскохозяйственной и кредитной кооперации на путях нэпа2.

1 Прокопович С. Н. Народное хозяйство СССР. В 2 т. Т. 1. Нью-Йорк, 1952. С. 186- 187. У.

Горелик С. С. Кредит деревне — через кредитную кооперацию. Л., 1925; Деревицкий В. А. Кредитная кооперация в современных условиях. М., 1925; Ду-дин К. Ф. Сельскохозяйственный кредит. Л., 1924; Жантиев С. Н. Сельскохозяйственный кредит. М., 1924; Лиманов А. И. Сельскохозяйственный кредит и кооперация. М., 1923; Маслов С. Современные вопросы организации и практики сельскохозяйственной кооперации. Л., 1925; Минервин Б. Мелкий сельскохозяйственный кредит и кооперация. Л., 1925; Мишин А. Сельскохозяйственная кооперация СССР в 1923 — 1924 годах. // Вестн. с.-х. кооперации. 1924. № 22- Чаянов А. В. Краткий курс кооперации. М., 1925; и др.

Характерной особенностью работ 20-х гг. стала их острая полемическая направленность, отстаивание авторами точки зрения той системы, в которой они работали — Центрального сельскохозяйственного банка (ЦСХБанка) и обществ сельхозкредита, Наркомфина, Госбанка или Нар-комзема, всероссийского союза сельхозкооперации (Сельскосоюза), Всероссийского кооперативного банка (Всекобанка). В отличие от первых лет советской власти, когда кооператоры имели возможность (пусть и ограниченную) свободно излагать свои взгляды и критиковать действия новой власти, в годы нэпа партийная диктатура привела к господству в историографии концепции, полностью одобряющей политику коммунистов в сфере сельхозкредита. Специалистам с дореволюционным стажем для отстаивания кооперативных принципов в организации сельхозкредита приходилось прибегать к иносказательности и двусмысленности, ряд из них ограничивался лишь констатацией и анализом отдельных параметров работы различных звеньев сельхозкредита, избегая их оценки.

И все же ряд работников кооперативных органов (А. Мануйлов, Б. Свечников, Б. Минервин, Б. Дьячков, П. Садырин, С. Маслов) при обобщении опыта деятельности сельхозкредита отстаивали ту точку зрения, что главными факторами слабости советской кредитной кооперации являлись административно-командные методы управления кооперацией государственными органами, рост недоверия крестьянства к товариществам, бедняцкая направленность финансирования деревни и собесовские настроения в кооперативах.

Однако со второй половины 20-х гг. попытки объективного анализа ситуации в области кредитования села все более уступают место апологии классовой направленности в деятельности товариществ, псевдонаучным доказательствам социально-экономической эффективности сельхозкредита для беднейших слоев деревни1.

1 Ульпи Б. В. Кредитование деревенской бедноты. М., Л., 1928; Солоницын Н. Классовый состав кредитной кооперации и направление сельскохозяйственного кредита. Вятка, 1928; Либкинд А. О социальном направлении сельско.

Реализация курса на массовую коллективизацию деревни и связанные с этим реорганизация системы сельхозкредита и репрессии кооперативных и кредитных работников нашли отражение в целой серии статей, оправдывающих и лакирующих процессы огосударствления кредитной кооперации и чисток ее членов1.

Помимо вышеназванных проблем, ряд работ специалистов в 20-е гг. был посвящен вопросам развития кредитной кооперации в отдельных регионах и областях России. Вышел из печати и целый ряд обобщающих трудов, в которых на основе накопленного в 20-е гг. материала исследователи пытались проанализировать и обобщить опыт складывания и функо ционирования системы сельхозкредита на рельсах нэпа. Однако болыпинхозяйственного кредита // На аграрном фронте. 1926. № 3- Литвиненко П. О кредитовании за счет бедняцких фондов // Вестн. с.-х. кооперации. 1928. № 1. На-центов Д. К вопросу изучения эффективности сельскохозяйственного кредита в сельском хозяйстве // Там же. 1928. № 7- Добров Е. Сельскохозяйственный кредит и его социальное направление: Анализ материалов специального обследования. Новосибирск, 1927; Журавлев А. К вопросу о социальном направлении сельскохозяйственного кредита // С.-х. кредит. 1929. № 3- Черный Г. А. К вопросу об изучении эффективности сельскохозяйственного кредита // Плановое хоз-во. 1930. № 2- и др.

1 Соколов П. Реорганизация низовой сети системы сельскохозяйственного кредита по РСФСР // С.-х. кредит. 1930. № ½- Месяцев П. Направления и формы кредита в районах сплошной коллективизации (В порядке предложения) // На аграрном фронте. 1930. № 6- Южин-Яров Б. К чистке партийных кадров системы сельскохозяйственного кредита // С.-х. кредит. 1929. № 5- Каганович П. Значение сельскохозяйственного кредита в коллективизации // С.-х. кредит. 1929. № 12- Дмитриев П. Классовая борьба и сельскохозяйственный кредит // Там же. 1930. № ½- Гожанский М. Вредительство в сельском хозяйстве и сельскохозяйственный кредит // Там же. Ноябрь / декабрьи др.

2 Степанов А. Работа кредитной кооперации в Ленинградской области // С.-х. кредит. 1928. № 3- Лукашевич Б. Система сельскохозяйственного кредита в Архангельской губернии // Там же. 1928. № 1- Кукси. О работе кредитных союзов в Сибири // С.-х. кооперация. 1928. № 6- Потапов С. Кредитная кооперация и крестьянское хозяйство Воронежской деревни до революции и в настоящее время // На аграрном фронте. 1926. № 6/1 Обзор системы сельскохозяйственного кредита на Севере // С.-х. кредит. 1924. № 1- Филиппов В. Сельскохозяйственная кредитная кооперация в Московской губернии // Вестн. с.-х. кооперации. 1928. № 7- и др.

3 Дьячков Б. Сельскохозяйственный кредит и сельскохозяйственная кредитная кооперация СССР. М., 1927; Маслов С. Экономические основы сельскохозяйственной кооперации. М., 1928; Достижения и задачи системы сельскохозяйственного кредита к десятилетию Октябрьской революции. М., 1928; Севрук ство из них не преодолело рамок схематизма, односторонности и узости и строилось на принципах классовости и апологетики государственной политики. Исключение составили монографии Б. Дьячкова и С. Маслова, отличающиеся высоким профессионализмом, глубиной обобщений и независимостью суждений в анализе различных аспектов истории советского кооперативного кредита. В них доказывалось преимущество построения сельхозкредита на кооперативных принципах и приводился целый ряд весомых аргументов против огосударствления кооперативного кредита.

Несмотря на то, что в 20-е годы был накоплен определенный фактический материал, выявились основные направления изучения темы и закладывались основы периодизации процесса восстановления и развития кооперативного кредита, это десятилетие характеризовалось фрагментарным освещением многих проблем и ограниченностью источниковой базы, а примат коммунистической идеологии, партийный диктат и цензура обусловили упрощенные и необъективные взгляды на ряд тенденций в деятельности кредитной кооперации, апологетику государственной политики в области сельхозкредита.

Насильственная коллективизация сельского хозяйства, сопровождавшаяся сворачиванием кооперативного кредита и его упразднением, репрессиями и уничтожением наиболее видных теоретиков и практиков кооперации, привела к узкому толкованию кредитной кооперации и упрощенному подходу к ней как к предпосылке и подготовительному звену массовой коллективизации. В последующее десятилетие исследования по данной тематике практически прекратились1. В историографии безраздельно.

П. Сельскохозяйственный кредит в Союзе ССР. М., 1928; Он же. Сельскохозяйственный кредит. М., 1930; Шафаревич Р. С. Сельскохозяйственный и промысловый мелкий кредит. М., 1929; Шмидт Г. Р. Кооперативный кредит. Л., 1928; Лу-щицкий А. Организационное и финансовое развитие системы сельскохозяйственного кредита за 1922 — 1930 гг. // С.-х. кредит. 1930. Ноябрь / декабрьи др.

1 В 30-е гг. история кредитной кооперации послереволюционного периода нашла лишь слабое отражение в некоторых работах по истории финансов в СССР: Иконников В. В. Развитие кредитной системы в восстановительный и реконструктивный период и кредитная реформа (1921 — 1931 годы). М., 1937; Деутвердилась концепция о закономерности и прогрессивности огосударствления финансирования деревни и упразднения сельскохозяйственной кредитной кооперациитруды многих кооператоров по указанию И. В. Сталина признавались «антинаучными», а их свободное хождение в печати запрещалось1.

Разработанная в 30-е годы концепция развития кредитной кооперации в советском государстве сохранила свое господство практически до середины 80-х годов, когда началось принципиальное переосмысление проблемы. В появившейся в 1941 г. историко-экономической статье М. Л. Тамарченко названная концепция получила наиболее полное отражение, о чем красноречиво говорит и сам заголовок статьи. В ней сельскохозяйственная кредитная кооперация рассматривается прежде всего как механизм решения вопроса «кто — кого» в деревне, как «одно из средств перехода к высшей форме кооперации — производственно-колхозной».

Причины сложностей и трудностей в функционировании сельхозкредита автором сводятся к засоренности аппарата кредитной кооперации у классово-враждебными сменовеховскими элементами". Все эти категорические суждения М. Л. Тамарченко строит на ограниченном материале о деятельности сельскохозяйственных кредитных товариществ, не используя данные кооперативных центров и не упоминая о работе кооперативных объединений.

В 1948 г. экономистом Е. А. Черток была защищена кандидатская диссертация, посвященная изучению роли кредита в восстановлении и сонежное обращение и кредитная система Союза ССР за 20 лет (1917 — 1937 годы). М., 1939; Выносов М. Сельскохозяйственный кредит. М., 1938; и др.

1 См.: Сталин И. В. К вопросам аграрной политике в СССР // На аграрном фронте. 1930. № 1. С. 7- Кондратьевщина. М., 1930; Против кондратьевщины. М., 1931; Кондратьевщина и вредительство. СвердловскМ., 1930; и др. л.

Тамарченко М. Л. Роль кредита в подготовке великого перелома в деревне // Тр. Казанского фин.-экон. ин-та им В. В. Куйбышева. 1941. Вып. 6. С. 7, 39. циалистической реконструкции сельского хозяйства1. Вопросы организации и развития систем сельхозкредита и кредитной кооперации в советском государстве в 20-е годы занимают в ней центральное место, однако она основана на крайне ограниченной источниковой базе (не приводятся материалы кооперативных организаций, не использованы архивные документы). Все рассматриваемые в ней проблемы однозначно решаются в свете порочной концепции, утвердившейся в 30-е годы. Так, подчеркивается прогрессивность и закономерность огосударствления кредитования сельского хозяйства, кооперативное кредитование противопоставляется проведению государственных мероприятий в деревне и характеризуется как практическое воплощение теорий «кулацких» идеологов Н. Кондратьева, А. Чаянова и др., результат их подрывной работы.

В том же году была опубликована и статья П. Севрука, посвященная истории кредитной кооперации в 1917 — 1918 гг. В ней крестьянская организация рассматривается исключительно как буржуазное объединение, а национализация МНБ оценивается лишь позитивно.

В первой половине 50-х годов публикуется целый ряд исторических работ, посвященных проведению коллективизации сельского хозяйства в России3. Значительное место в них занимает анализ предпосылок и условий проведения массовой коллективизации, в связи с чем характеризуется и кооперативное движение 20-х годов. Но в нем кредитной кооперации.

1 Черток Е. А. Роль кредита в восстановлении и социалистической реконструкции сельского хозяйства: Дис.. канд. экон. наук. М., 1948.

2 Севрук П. Кооперативный кредит в период подготовки и проведения Октябрьской социалистической революции // Деньги и кредит. 1948. № 1.

3 Смирнов М. С. Борьба партии Ленина — Сталина за подготовку массового колхозного движения. М., 1952; Трапезников С. Борьба партии большевиков за коллективизацию сельского хозяйства в годы первой сталинской пятилетки. М., 1951; Александров П. Ленинско-сталинская теория коллективизации сельского хозяйства и борьба партии за ее осуществление. М., 1951; Краев М. А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954; Немаков Н. И. Ленинский кооперативный план — план социалистической переделки сельского хозяйства // Вестн. МГУ. Сер. общ. Наук. 1951. Вып. 1. Т. 1- Абрамов Б. Партия большевиков — организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса. М., 1952. уделяется крайне незначительное место, так как основное внимание авторы уделяют воспеванию процесса организации колхозов, И. В. Сталина в качестве гениального продолжателя ленинского кооперативного плана, создателя теории коллективизации в СССР и главного ее организатора. При анализе социально-экономической обстановки в деревне эти исследователи упрощенно и схематично подошли к проблеме дифференциации крестьянства, главную причину трудностей в сельском хозяйстве приписав саботажу кулачества, недооценивая, а во многом и отвергая рыночные механизмы организации сельскохозяйственного производства. Для всех исследований этого времени характерно пренебрежение к простейшим формам кооперации, умаление их роли.

Первой попыткой вернуться к исследованию процесса развития кредитной кооперации 20-х годов является защищенная в 1955 г. экономистом З. А. Лутовиновой кандидатская диссертация1. В ней автор пытается проследить процессы восстановления, развития и свертывания системы кооперативного кредита на всем протяжении 20-х годов. Основное внимание уделяется проблемам организационного строительства кредитной кооперации, ее роли в восстановлении и преобразовании крестьянских хозяйств. Значительное место в работе отведено анализу социальной направленности сельскохозяйственного кредита и его эффективности, изменениям в функционировании кредитной кооперации после XV съезда ВКП (б) и ее перестройки на базе сплошной коллективизации. Автор использовал ряд новых, не привлекавшихся ранее источников, а также обратился к периодике 20-х годов. К сожалению, З. А. Лутовинова фактический материал пытается подогнать под сложившуюся мертвую схему. Так, автором подчеркивается исключительно прогрессивная роль НКФина и ЦСХБанка в развитии сельскохозяйственной кредитной кооперации на всем протяжении ее сущест.

1 Лутовина З. А. Развитие сельскохозяйственного кооперативного кредита в СССР: Дис.. канд. экон. наук. М., 1955. Основное содержание диссертации изложено в опубликованной позднее статье. См.: Лутовина З. А. Создание и развитие сельскохозяйственной кредитной кооперации в СССР в 1921 — 1927 годах // Изв. Воронежского гос. пед. ин-та. 1967. Т. 59. вования в годы нэпа, и наоборот, сложности и трудности в ее функционировании объясняются борьбой кондратьевцев в НКЗеме и старых кооператоров в Сельсксоюзе против централизации сельхозкредитаоднозначно, без должного анализа доказываются преимущества государственных звеньев системы перед кооперативнымиоднобоко трактуется бедняцкое направление системы сельхозкредита как единственно экономически и политически эффективное. Крайне отрицательную оценку в диссертации получила и деятельность союзов сельхозкооперации и кооперативных банков по организации сельхозкредита.

Отдельные аспекты истории кредитной кооперации затронул в своих работах 60-х годов С.П. Трапезников1. В них он анализирует партийные и государственные материалы, затрагивающие вопросы сельхозкредита. Однако проблемы развертывания кредитной кооперации на рельсах нэпа рассматриваются им через призму социально-классовых задач, борьбы с ростовщичеством и кулаками. Исследование строится на узком круге источников, сельскохозяйственная и кредитная кооперация по-прежнему оценивается как подготовительная ступень к массовой коллективизации.

Останавливается на вопросах кредитной кооперации и М. С. Атлас, но автор рассматривает деятельность лишь банковских звеньев, не освещая работу кооперативных органов2.

Вопросы истории сельскохозяйственной кооперации в период нэпа рассматриваются в монографии и статье М. В. Гамаюнова, в которых дается количественная характеристика сельскохозяйственных товариществ с кредитными функциями, значительное место уделяется описанию льгот беднякам и колхозам в кредитовании, анализируется социальный состав.

1 Трапезников С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. 2-е изд. Т. 1.М., 1967.

2 Атлас М. С. Кредитно-денежная система СССР. М., 1967.

3 Гамаюнов М. В. Большие перемены: Ленинский кооперативный план и его осуществление в СССР. М., 1968; Он же. Роль кредитной сельскохозяйственной кооперации в приобщении трудовых крестьянских масс к социалистическому строительству (1921 — 1925 гг.) // Доклады Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. М., 1962. Вып. 75. членов кредитных товариществ. Автор останавливается и на процессе укрепления кредитной кооперации партийными кадрами. Вместе с тем В. М. Гамаюнов остается в плену прежних концепций, о чем свидетельствует глава монографии «Экономические и политические предпосылки массовой коллективизации», в которую включен и отдельный параграф -«Кредитная кооперация». Как и в работе С. П. Трапезникова, изучение истории кредитной кооперации в работах М. В. Гамаюнова носит поверхностный, фрагментарный характер и основывается на небольшом круге источников.

Ряд аспектов в истории сельскохозяйственной кредитной кооперации 20-х годов затрагивается в работах И. Булатова и М. Губенко, однако и эти исследования строятся на прежних концептуальных позициях1.

Определенным вкладом в изучение проблемы стала кандидатская диссертация Д. С. Масленникова, посвященная деятельности партии по.

W W 2 ТЧ U развитию сельскохозяйственной кооперации. В ней автор прослеживает и историю кооперативного кредита, отводя ему место главной формы массового объединения деревни. Сделано это на основе привлечения новых источников, в том числе статистических исследований 20-х годов и архивных документов, периодической печати. Однако Д. С. Масленников в изучении кредитной кооперации сделал упор на ее социально-классовой направленности и на овладении ею партийными работниками, не затронув вопросы ее экономического значения, эффективности сельхозкредита, проблем кооперативного строительства и многие другие.

Выявлению закономерностей и специфики кооперативного движения, включая развитие кредитной кооперации, в годы Советской власти в Сибири были посвящены вышедшие во второй половине 70-х годов моно.

Булатов И. Г. Кооперация и ее роль в подготовке сплошной коллективизации. М., 1960; Губенко М. Сельскохозяйственная кооперация в начале массовой коллективизации 1929;1931 гг. // Ист. зап. М., 1963. Т. 74.

2 Масленников Д. С. Коммунистическая партия в борьбе за осуществление ленинских идей организации крестьянства в сельскохозяйственную кооперацию в 1921 — 1924 годах: (По материалам РСФСР): Дис.. канд. ист. наук. М., 1968. графии Б.В. Иванова1. Обогатив источниковую базу проблемы обращением к широкому кругу местных архивных и опубликованных материалов, Б. В. Иванов не вышел за рамки рассмотрения кредитной кооперации как буржуазной организации в донэповский период и как предпосылки массовой коллективизации в 20-е годы.

В целом с конца 60-х годов наблюдается повышение интереса отечественных ученых к проблемам российского кооперативного движения донэповского периода. В 1969 г. Л. Ф. Морозов, а в 1970 г. И. А. Фарутин опубликовали монографии, посвященные преобразованию «буржуазной кооперации в социалистическую», в которых процесс разрушения и огосударствления кооперации в 1918 — 1920 гг. приобретал позитивное значение2.

В 1970 г. увидела свет монография Л.Е. Файна3, где впервые в отечественной историографии делалась попытка на общероссийском материале проследить эволюцию кооперативного движения в 1917 — 1923 гг. Рассматривая проблемы функционирования сельхозкооперации, Л. Е. Файн затронул в работе такие вопросы кредитной кооперации, как рост ее товарных операций в 1918 г., ее привлечение к товарообмену, участие В. И. Ленина в «.установлении государственного контроля над кредитованием кооперативов» и в национализации МНБдал количественную и качественную характеристику кредитной кооперации в 1921 — 1923 гг. Несмотря на впервые с 20-х годов прозвучавшую отрицательную оценку реорганизации кредитной кооперации в 1920 г., автор в целом не вышел за рамки устоявшейся концепции.

Иванов Б. В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской войны. Томск, 1976; Он же. Осуществление ленинского кооперативного плана в Сибири (1920 — 1927 гг.). Томск, 1977.

2 Морозов Л. Ф. От кооперации буржуазной к кооперации социалистической. М., 1969; Фарутин И. А. Из истории борьбы КПСС за реорганизацию буржуазной кооперации в социалистическую (1919 — 1920 гг.). Калининград, 1970.

3 Файн Л. Е. История разработки В. И. Лениным кооперативного плана. М.,.

Значительное внимание уделил анализу проблем кредитной кооперации в донэповский период и В. В. Кабанов в вышедшей в 1973 г. монографии «Октябрьская революция и кооперация"1. Он впервые за многие десятилетия рисует проблему гонений на кредитную кооперацию в 1918 — 1919 гг. (правда, видит их причину в «буржуазности» кооператоров и полностью оправдывает) и одновременно делает вывод о том, что «Октябрьская революция самым благоприятным образом отразилась на деятельности кооперативов». Определенное отражение получила в его труде и хозяйственная деятельность кредитной кооперации. Однако порочная концепция, которой придерживался автор, не позволила ему подняться до должного уровня осмысления и обобщения процессов кооперативного движения. К тому же хронологически его исследование ограничивается мартом 1919 г.

Значительный вклад в изучение проблемы влияния государственно-кооперативной системы сельхозкредита на крестьянские хозяйства в 20-е годы сделал В.П. Данилов2. Анализируя распределение средств производства, отношения найма рабочего скота, сельскохозяйственных орудий и машин, аренду земли и наемный труд, товарно-денежные связи, автор убедительно, на основании обширного круга по преимуществу статистических исследований 20-х годов доказал непрерывную связь государственного кредитования с социально-экономическими преобразованиями в советской доколхозной деревне. Особо В. П. Данилов останавливается на анализе частного, ростовщического кредита и на роли кредитной кооперации в его ослаблении. Привлекает внимание также и сделанный автором вывод об осереднячивании кредитуемых хозяйств. Вместе с тем деятельность кредитной кооперации в 20-е годы В. П. Даниловым оценивается неоднозначно. Признавая ее роль в подъеме бедняцких хозяйств до уровня середняцких и укреплении середняцких хозяйств, он в то же время считает, что в целом кооперативный кредит укреплял мелкобуржуазное по своей сущно.

1 Кабанов В. В. Октябрьская революция и кооперация. М., 1973.

2 Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М., 1979. сти единоличное хозяйство, приводя его «к перерастанию в предпринимательское, капиталистическое хозяйство"1- исходя из господствующей концепции, это оценивалось автором исключительно как отрицательное явление.

В ряде исследований 70−80-х годов нашли отражение различные аспекты социально-экономического воздействия сельскохозяйственной, в том числе и кредитной, кооперации на крестьянское хозяйство. Так, например, JI.E. Файн, прослеживая влияние сельскохозяйственной кооперации на социальную структуру деревни, обращается прежде всего к обследованиям социального значения кооперативного кредита 1926 — 1928 гг. и на их основании делает вывод о «существенном нивелирующем воздействии на социальную структуру деревни» кредитной кооперациипричем это воздействие «было более сильно выражено по сравнению с дифференции-рующим"2.

Изучая эффективность сельскохозяйственного кредита для бедняцко-середняцких хозяйств во второй половине 20-х годов, Г. С. Сергеев основное внимание уделяет анализу прироста стоимости основных фондов, обеспеченности сельскохозяйственным инвентарем, рабочим и продуктивным скотом, размеров посевной площади, урожайности, товарности хозяйств (и кредитуемых через кооперацию, и не получающих кредитов) и приходит к выводу о решающем значении сельхозкредита в поднятии и дальнейшем росте крестьянских, в особенности бедняцких хозяйств3. Однако исследование автора строится преимущественно на недостаточно.

1 Там же. С. 199, 203.

2 Файн Л. Е. О влиянии сельскохозяйственной кооперации на социальную структуру деревни // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы, 1966. Таллин, 1971. С. 542.

3 Сергеев Г. С. Сельскохозяйственная кредитная кооперация и ее воздействие на изменения социально-экономических отношений единоличного крестьянства в 1928;1929 годах // Вопросы аграрной политики Центра и Севера-Запада РСФСР. Смоленск, 1974; Он же. Социально-экономические проблемы развития деревни и ее социалистического переустройства (1921 — 1937 годы): В 2 ч.: 4.1. Калинин, 1974; Он же. Социально-экономическое развитие Нечерноземного объективных статистических материалах, результаты которых требуют критического пересмотра.

JI.H. Селиверстова в сельскохозяйственной и кредитной кооперации видит прежде всего «один из важнейших рычагов государственного регулирования социальных процессов в деревне накануне коллективизации"1. Исходя из этого, главными в ее исследовании становятся вопросы участия деревенской бедноты в сельскохозяйственной кооперации во второй половине 20-х годов. В ходе анализа многочисленных мероприятий в деревне по укреплению положения маломощных слоев автор останавливается на значении фондов кооперирования и кредитования бедноты как мощных рычагов классового переустройства деревни. Исследуя состояние кредитной кооперации в 20-е годы, JI.H. Селиверстова главным ее недостатком считает слабую кооперированность в ней бедноты, а основной опасностью социально-экономического развития деревни 20-х годов — пролетаризацию бедняцких хозяйствна этой основе автором делается вывод о бесперспективности развития единоличных хозяйств в условиях социализма вообще.

В статье М. А. Щетинина также освещается прежде всего классовый аспект деятельности сельхозкредита. Автор негативно оценивает вмешательство советских органов в кооперативную работу, делает вывод о поспешности коллективизации и отрицает бесперспективность развития мелЛ котоварных хозяйств в конце 20-х годов .

Социально-психологический аспект влияния сельскохозяйственной кооперации на крестьянство преимущественно на материалах кредитной кооперации раскрыла в кандидатской диссертации Л.Б. Хвостова3. Она центра РСФСР в годы социалистической реконструкции народного хозяйства (1926 — 1937 годы): Дис.. д-ра ист. наук. Калинин, 1982.

1 Селиверстова Л. Н. Воздействие кооперации на развитие бедняцкого хозяйства в двадцатые годы // Вестн. МГУ. Сер. 8, История. 1980. № 2.

2 Щетинин М. А. Использование Коммунистической партией сельскохозяйственного кредита как средства ограничения и вытеснения кулачества (1923/24 — 1928/29 гг.). М., 1984. Деп. в ИНИОН АН СССР 13.07.84, № 17 465.

3 Хвостова Л. Б. Воздействие советской кооперации на общественное сознание крестьянства во второй половине 20-х годов: Дис.. канд. ист. наук. М., 1982. пришла к выводу, что участие единоличных хозяйств в кредитной кооперации однозначно приводило к широкомасштабным изменениям в психологии крестьянства, к росту коллективистских начал, подготавливая процесс обобществления производства.

Историю становления системы сельскохозяйственной кредитной кооперации и руководства этим процессом со стороны коммунистической партии проследила на материалах Орловской, Тамбовской, Воронежской и Курской областей Т.П. Гончарова1. Автор показала, что функции кооперативного кредита в различных районах России в первые годы нэпа выполняли самые различные кооперативные крестьянские объединения и что создание кредитных кооперативов со смешанными функциями объективно вытекало из существующих хозяйственно-финансовых условий. По мнению Т. П. Гончаровой, создание чистой кредитной кооперации, оторванной от сельскохозяйственной кооперации, было нецелесообразно в условиях нэпа и повлекло бы за собой значительный рост расходов.

Таким образом и к середине 80-х годов историография проблемы не претерпела качественных изменений. Несмотря на постепенное расширение источниковой базы и круга рассматриваемых вопросов, в большинстве работ по теме сказывалось влияние укоренившихся с конца 20-х — начала 30-х годов порочных концепций, в свете которых кредитно-кооперативное строительство изучалось прежде всего как создание социально-экономических, политических и психологических предпосылок коллективизации. Однобокое освещение в трудах историков получил анализ классовой направленности сельхозкредитафорсированное наращивание бедняцких фондов ученые оценивали исключительно как положительный фактор кооперативного строительства. К тому же многие аспекты истории сельскохозяйственной кредитной кооперации, интенсивно изучавшиеся в 20-е годы, остались вне поля зрения исследователей.

Гончарова Т. П. Мероприятия Коммунистической партии по созданию и развитию системы сельскохозяйственного кредита в процессе кооперативно.

Со второй половины 80-х годов как составная часть всех коренных изменений в нашем обществе начался процесс возрождения кооперативного движения, искусственно сдерживавшегося и ограничивавшегося начиная с конца 20-х годов. Вслед за принятием в мае 1988 г. Закона о кооперации последовало бурное развитие кооперативных форм организации во всех сферах социально-экономической жизни страны.

Параллельно общественным преобразованиям начался процесс переосмысления истории нашей Родины, углубилась разработка новых концептуальных подходов к анализу ряда периодов в истории советской России, проводились широкие дискуссии, в том числе и по вопросам социально-экономического развития страны в 20-е годы. Пристальным объектом изучения исторической и экономической науки стал и опыт развертывания кооперативных сельскохозяйственных и кредитных институтов.

В эти годы появился ряд публикаций, в которых предпринимались отдельные попытки отойти от сложившихся стереотипов и критически подойти к оценке накопленного в области кооперативного строительства опыта, высказать новые неординарные суждения на этот счет1.

Так, В. А. Тихонов, анализируя процесс восстановления и развития сельскохозяйственной кооперации в 1921 — 1922 гг., пришел к выводу, что в эти годы «начинает формироваться прообраз кооперативной банковско-финансовой системы». Ее развитие, по мнению автора, существенно сдерживалось политикой центральных финансовых и контролирующих государственных ведомств, что в итоге оставило кредитную систему российколхозного строительства в 1921 — 1927 гг.: (По материалам Центрального Черноземья): Дис.. канд. ист. наук. Воронеж, 1982.

1 Суслов И., Руднев В., Коробейников М. Ленинское учение о кооперации и опыт стран социализма // Общественные науки. 1988. № 4- Маневич В. Е. Ликвидация нэпа и дальнейшая эволюция кредитно-финансовой системы // Экономика и организация промышленного производства. 1988. № 10- Тихонов В. А. Социализм и кооперация // Дон. 1989. № 1 — 3- Социалистическая кооперация: история и современность. М., 1989; Бокарев Ю. П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20-е годы. М., 1989; Круглый стол: Советский Союз в 20-е годы // Вопросы истории. 1988. № 9- Селунская ской кооперации «на примитивно-кустарном уровне», так и не позволив «финансовому кровообращению в кооперативной системе» «восстановиться в полной мере"1.

Оценивая положение кооперативного кредита в 20-е годы, П.А. Ко-ровко в отдельном разделе коллективной работы «Социалистическая кооперация: история и современность» видит причины слабости финансовой базы сельскохозяйственной кооперации «в административнопринудительном руководстве партийных и государственных органов развитием кооперации», подрыве ими кооперативных принципов доверия крестьян, их боязни вкладывать средства в кредитную кооперацию. По его мнению, советскую сельхозкооперацию в отличие от дореволюционной нельзя определять как «кредитно-сельскохозяйственную», поскольку кредитная сфера так и не стала основой самостоятельной кооперативной системы2.

Интересные суждения высказал Ю. П. Бокарев на основе анализа математических массовых источников периода нэпа с помощью «методов. По его мнению, высокие цифры охвата сельскохозяйственной и кредитной кооперации крестьян к концу 20-х годов свидетельствуют скорее «о стремлении административного аппарата насадить своими методами кооперативы, чем о тяге крестьян к кооперации"3.

В 1990 г. автором данной работы была защищена кандидатская диссертация «Сельскохозяйственная кредитная кооперация в СССР (1921 -1927 гг.)». Она явилась попыткой на основе широкого круга разнообразных, преимущественно не использованных ранее, источников выявить и обобщить исторический опыт развития института кооперативного кредита на рельсах нэпа, проанализировать различные этапы истории сельхозкре.

В.М. Ленинское учение о кооперации и современность. М., 1989; Данилов В. П. Кооперация 20-х годов: Опыт становления // Человек и земля. М., 1988; и др. Тихонов В. А. Социализм и кооперация // Дон. 1989. № 1. С. 129, 139.

2 Социалистическая кооперация: история и современность. М., 1989. С. 166- 170.

3 Бокарев Ю. П. Указ. соч. С. 296. дита в 20-е годы. В диссертации были изучены ход и итоги складывания государственно-кооперативной системы кредитования сельского хозяйства, прослеживались взаимодействие и борьба государственных и кооперативных тенденций в системе кредитования деревни, всесторонне оценивалась практическая деятельность различных звеньев сельхозкредита, изучались отдельные аспекты социально-экономической направленности кредитной кооперации и эффективности ее деятельности. В исследовании делались выводы о пагубности административно-командных методов руководства кооперативным кредитом, опасности его недооценки и огосударствления, глубокой ошибочности классового подхода в финансирования крестьянства.

Несмотря на всю новизну подходов к оценке отечественного кооперативного движения практически все историки и экономисты во второй половине 80-х годов, включая автора данной работы, исходили из концепции правильности выбора социалистического пути развития для России и незыблемости коммунистической доктрины, в связи с чем кризисные явления и фактический развал и уничтожение кредитной кооперации объяснялось отступлением от ленинского кооперативного плана и сложностью процесса построения социализма.

Лишь 90-е годы стали качественно новым этапом в историографии кооперативного движения в советской России, когда многие исследователи смогли освободиться от идеологических шор и попытаться объективно подойти к анализу социально-экономических процессов в послереволюционной деревне1. Этому способствовали и научные конференции, на которых в.

1 Марьяновский В. А. Кооперация и нэп: миф и реальность // Государство и право. 1993. № 12- Назаров П. Г. История кредитно-промысловой кооперации в России. Челябинск, 1994; Ивницкий Н. А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994; Фаин Л. Е. Советская кооперация в тисках командно-административной системы (20-е гг.) // Вопросы истории. 1994. № 9- Кабанов В. В. Пути и бездорожье аграрного развития России в XX веке // Там же. 1993. № 2- Он же. Судьбы кооперации в советской России: проблемы, историография // Судьбы российского крестьянства. М., 1996; Никулин В. В. «Новый курс» в деревне: замысел и реальность // Крестьяне и власть. Материалы конференции. М. — Тамбов, 1996; Денисов Ю. А. Кооперативная политика советского государства ходе дискуссий проверялись и оттачивались новаторские концептуальные подходы к анализу развития различных видов кооперации в советской России (Всесоюзная конференция «НЭП — идеи, практика, уроки» (Москва, ноябрь 1990 г.) — Республиканская научная конференция «История Советской России: новые идеи, суждения» (Тюмень, май 1991 г.) — Всесоюзная научная конференция «Россия нэповская: политика, экономика, культура» (Новосибирск, июнь 1991 г.) — XXIII сессия Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории «Аграрный рынок в его историческом развитии» (Свердловск, сентябрь 1991 г.) — Республиканский научно-практический семинар «Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России» (Тюмень, октябрь 1992 г.) — Республиканская научная конференция «Соотношение политики и экономики. Завершающая стадия нэпа» (Москва, апрель 1995 г.) — и др.) Апробировал на этих конференциях свои исследования по проблемам сельскохозяйственной кредитной кооперации и автор данной работы. На них наиболее интересные суждения в области кооперативного строительства в деревне в советскую эпоху были высказаны такими специалистами, как JI.E. Файн, В. П. Дмитренко, Н. Н. Метельский, Е. И. Зеленская, В. А. Ильиных, В. В. Кабанов, А. Ю. Кабанов, А. А. Николаев. Однако в представленных на обсуждение материалах историков содержались лишь попытки нового осмысления уже известных фактов и явлений, круг использованных источников был, как правило, достаточно узок.

Заметным вкладом в новейшую историографию сельскохозяйственной и кредитной кооперации стала опубликованная в 1994 г. в г. Иваново монография Л. Е. Файна «Отечественная кооперация: исторический опыт». Вторая ее часть посвящена истории различных видов кооперации в советский период. Прослеживая губительную практику огосударствления и в 1921 — 1927 гг.: Дис.. канд. ист. наук. М., 1993; Тюкавкин В. Г., Чеховская Н. Н. Большевистское правительство и кооперативный банк // Власть и общественные организации в России в первой трети XX столетия. М., 1993; Архипо-ва Л. М. Из истории Московского Народного банка: к проблеме взаимоотношеуничтожения сельскохозяйственной кооперации, JI.E. Файн во многом опирается и на материалы кредитной кооперации, затрагивает процессы складывания, развития и свертывания системы сельхозкредита. Работу Л. Е. Файна отличает концептуальная новизна, глубина обобщений и выводов. Однако история кредитной кооперации в ней отражена лишь фрагментарно.

В целом в 90-е гг. в трудах многих отечественных историков, занимающихся проблемами социально-экономического развития России в первой трети XX века вообще и специализирующихся на аграрных и кооперативных вопросах в частности, стала обосновываться концепция о несовместимости коммунистической системы хозяйствования с использованием товарно-денежных механизмов, каким, безусловно, являлся и институт сельскохозяйственной кооперации1.

Так, H.JI. Рогалина, исследуя крестьянский менталитет в XX веке, пришла к выводу, что советское «.кооперирование являлось лишь более мягким вариантом огосударствления, не сопровождалось заметным подъемом благосостояния крестьянских дворов и не могло оздоровить крестьянскую психологию». По ее мнению, в годы нэпа «параллельное и превалирующее развитие госсистемы кредитования подрывало и дезорганизовывало институт кооперативного кредита"2.

В уже упоминавшейся монографии Л. Е. Файн главную причину упразднения сельхозкооперации видит в «несовместимости кооперации как компонента рыночного хозяйства, как демократической организации защиты экономических интересов своих членов. с тем идеалом социальноний государственной власти и кооперации // Кооперация: Страницы истории. Вып. 5. М., 1996; и др.

1 Дмитриенко В. П. Нэповский тип реформ // Реформы и реформаторы в истории России. М., 1996; Новиков М. Н. Исторический опыт нэпа: идеи и реальности. М., 1997; Марьяновский В. А. Советская экономика и кооперация — несостоявшийся альянс. М., 1993; Цакунов С. В. В лабиринте доктрин: (Из опыта разработки экономического курса страны в 1920;е годы). М., 1994; и др.

2 Рогалина Н. Л. Реформаторство XX века и крестьянский менталитет // Менталитет и аграрное развитие России (XIX — XX вв.): Материалы международной конференции. Москва. 14−15 июня 1994 г. М., 1996. С. 228 — 237. го устройства, который навязывался обществу партийно-государственной системой"1. Эту же точку зрения отстаивает автор и в своей последней работе, посвященной анализу военно-коммунистического «эксперимента» над кооперацией .

Близкую позицию в недавно вышедших работах занимает и В. В, Кабанов. Он считает, что «кооперация ломалась под тяжестью тех антагонистических противоречий с государством, которые к концу 20-х годов достигли высшей степени остроты», причем одно из главных противоречий видит в несовместимости между кооперативной сущностью работы кооперации и системой государственного режима3. Под давлением коммунистической диктатуры, по мнению В. В. Кабанова, сельхозкооперация стала разновидностью государственного предприятия, поэтому «процесс распада был необратимым» и началась «гальванизация трупа"4. К таким выводам автор в книге «Кооперация. Революция. Социализм» приходит частично и на основе материалов по кредитной кооперации, однако свои суждения В. В. Кабанов строит на основе ограниченных и преимущественно уже использовавшихся источниках.

В свете вышесказанного крайне актуальным в настоящее время является демонстрация правомерности и истинности новых подходов и оценок на примере обстоятельного анализа функционирования в годы советской власти конкретных кооперативных систем, какой являлся и институт кооперативного кредита.

1 Файн Л. Е. Отечественная кооперация: исторический опыт. Иваново, 1994. С. 243.

2 Он же. Военно-коммунистический «эксперимент» над российской кооперацией (1918 — 1920 гт.) // Вопросы истории. 1997. № 11.

3 Кабанов В. В. Крестьянская община и кооперация России XX века. М., 1997. С. 139.

4 Он же. Кооперация. Революция. Социализм. М., 1996. С. 104.

Шаги в этом направлении были сделаны автором на страницах сборников научных трудов, вышедших в последние годы в Ивановском госуниверситете и институте Российской истории РАН1.

90-е годы стали и временем активного исследования проблем кооперативного движения в советской деревне на региональном уровне2. К сожалению, история сельскохозяйственной кредитной кооперации в них получила лишь фрагментарное освещение.

Что касается зарубежной историографии, то специально вопросами кредитной кооперации Советской России западные историки не занимались. Однако в ряде общих работ, особенно по экономическому развитию СССР, эти вопросы все же затрагивались.

Первые подобные исследования начали появляться уже в 20-е — 30-е годы. Так, например, в вышедшей в 1931 г. в Нью-Йорке работе «Экономическая жизнь советской России» Калвин Хувер в разделе «Система кредитования сельского хозяйства» осветил историю складывания государст.

1 Бунин А. О. Кредитная кооперация в нэповской России // Кооперация как компонент рыночных отношений: проблемы теории и истории. Вып. 1. Иваново, 1996; Он же. Кредитная кооперация и советская власть: первый опыт взаимоотношений (конец 1917 — 1918 г.) // Там же. Вып. 2. Иваново, 1997; Он же. Борьба кооперативных и государственных начал в организации кредитования деревни и ее влияние на судьбу нэпа // Нэп: приобретения и потери. М., 1994; Он же. Проблемы функционирования и свертывания кредитной кооперации в российской деревне во второй половине 20-х годов // Нэп: завершающая стадия: соотношение экономики и политики. М., 1998.

— у.

Дмитриева В. А. Кооперативная политика Советской власти на Европейском Севере (1917 — 1925 гг.) // Европейский Север: история и современность. Петрозаводск, 1990; Метельский Н. Н., Толмачева Р. П., Усов А. Н. Кооперативное движение на Урале в условиях новой экономической политики. Свердловск, 1990; Реент Ю. А. Развитие сельскохозяйственной кооперации в общественно-политических условиях нэпа 1921 — 1927 гг.: (На материалах Владимирской, Калужской, Рязанской и Тульской губерний). Дис.. канд. ист. наук. Рязань, 1993; Нейфельд Е. Я. Кооперативное движение в 1917 — 1921 гг.: (Теория, политика и практика: на материалах Оренбургской, Самарской и Саратовской губерний). Дис.. канд. ист. наук. Самара, 1993; Алексеева В. К. Кооперативное движение в Сибири (конец XIX — начало XX века). Новосибирск, 1993; Милованова М. Ю. Развитие сельскохозяйственной кооперации в области немцев Поволжья (1921 -1927 гг.). Чебоксары, 1996; Воронин А. В. Советская власть и кооперация (Кооперативная политика Советской власти: центр и местные власти Европейского Севера в 1917 — начале 30-х гг.). Петрозаводск, 1997; и др. венно-кооперативной системы сельхозкредита, процесс организации и функционирования Центрального сельхозбанка, обществ сельхозкредита, кредитных союзов, товариществ.

Если в 20-е — 30-е гг. в зарубежной историографии преобладала концепция, согласно которой кооперация, в том числе и кредитная, рассматривалась как составная часть плана экономического реформирования старой буржуазной системы, и нэп оценивался как наиболее благоприятный период развития сельхозкооперации, имевший для нее существенные перспективы (Э. Койден, JI. Парсонс, JI. Лаутен1), то в последующем утвердилась точка зрения, видевшая в сельскохозяйственной и кредитной кооперации при большевистском режиме явление затухающее, противоречащее коммунистическим принципам и допущенное на короткое время, обреченное на упадок2.

К выводу об утопичности «строя цивилизованных кооператоров» пришел и известный исследователь советской деревни М. Левин, проанализировав социальную дифференциацию советского крестьянства, в том числе и на материалах сельскохозяйственной кредитной кооперации, и изучив кооперативное движение в 1925 — 1927 гг. По его мнению, сельскохозяйственная и кредитная кооперация в годы нэпа удовлетворяла нужды малой части крестьянства и вследствие диктата коммунистов постепенно превращалась в придаток государственных органов. Существовавшую в годы нэпа систему кредитования деревни он также оценивает как фактически государственную, находившуюся в тисках административной системы.

1 Так, в частности, Л. Лаутен оценивает сельскохозяйственные и кредитные кооперативы в 20-е гг. как «агенты государства» и считает, что советская власть усиленно стимулировала их развитие, превращая в механизм по социальному переустройству села (Lancelot Law-ton. An economic History of Soviet Russia. Vol. 2. London, 1933. P. 471 — 477.).

2 См, напр.: Maurice Dobb. Soviet Economic Development Since 1917. London, 1948. P. 223- Mirski Michal. The mixed Economy NEP and its lot. Copenhagen, 1984. P. 130 — 131- Miller. Soviet Agricultural Policy in the Twenties: the Failure of Cooperation // Soviet studies. Vol. 22, № 2 (april, 1975). P. 225- Yeorg Yane Y. The Urge to Mobilize Agrarian reform in Russia, 1861 — 1930. Urbana, Chicago, London, и непрерывно бюрократизирующуюся1. Крайне негативно М. Левин оценивает и многочисленные реорганизации сельхозкооперации в 1929 г., приведшие к ее полной беспомощности и развалу2.

Останавливается на отдельных аспектах истории российской кредитной кооперации в своем фундаментальном труде и Э. Карр. Свое утверждение о том, что «огосударствление кооперативов имело место во всем, за исключением названия, и при режиме военного коммунизма не могло быть иначе», он обосновывает и фактами подчинения коммунистами кредитных крестьянский объединений, упразднения МНБ3. Восстановление кредитной кооперации в годы нэпа под контролем большевистского правительства им оценивается как попытка организовать бедноту в противовес кулачеству, хотя в целом организация государственно-кооперативной системы сельхозкредита им рассматривается как фактор, сыгравший существенную роль в восстановлении аграрного сектора экономики. Вместе с тем Э. Карр подчеркивает вынужденность кредитно-кооперативной политики коммунистов и ее изначальную нацеленность на огосударствление, что привело к перманентному кризису системы сельхозкредита, начиная с 1928 г. 4.

Редким примером затрагивания зарубежными историками проблем развития кредитной кооперации в отдельных регионах Советской России может служить монография Джеймса Хагса, описывающая структуру и сеть кредитной кооперации в Сибири в середине 20-х гг. и делающего вывод о ее преимущественно кулацко-середняцком составе, чем и объясня.

1982. Р. 522 — 524- Alec Nove. Studies in Economic and Russia. Houndlmills, Basingstoke, Hampshire and London, 1990. P. 63 — 66.

1 Lewin M. La paysannerie et le Pouvoi ar Sovietique. 1928 — 1930. Paris, 1966. P. 57, 87−95.

2 Он же. The making of the Soviet System. New York, 1994. P. 110 — 111.

3 Карр Э. История Советской России: Большевистская революция. 1917 — 1923. М., 1990. С. 503, 586, 589 — 590.

4 Karr Е. Socialism in one country. 1924 — 1926. Vol. 1. London, 1958. P. 339- Он же and Davies R. W. Foundations of a planned Economy. 1926 — 1929. Vol. 1. London — Melbourne — Toronto, 1969. P. 153 — 157. лись, по мнению автора, чистки и репрессии кооперативов после московских проверок 1927 г. 1.

Несмотря на то, что в отличие от советских историков, западные исследователи давали в своих трудах более объективную картину развития о о j т сельскохозяйственной и кредитной кооперации в России, их заключения строились на достаточно ограниченном фактическом материале. Так, практически никто из вышеназванных ученых не анализировал ни кооперативные журналы и издания, ни опубликованные материалы органов сельхозкредита, не говоря уже об архивных документах.

В выгодном свете в этом плане предстает работа Штефана Мэр ля, наиболее полно в западной историографии описывающая нэповскую модель кредитования советской деревни (ей посвящен отдельный параграф монографии «Система кредитования и капиталовложений в сельское хозяйство»). На основе отчетов ЦСХБанка, статистических материалов, работ советских исследователей сельхозкредита 20-х гг., периодики автор выявляет масштабы вложений в деревню через систему сельхозкредита, процент кооперированности крестьянства, структуру балансов кредитных товариществ и социальную направленность кредитов. Отмечая чрезмерную роль государства в организации сельхозкредита и отрицательные последствия упора в ссудной кооперации на бедноту, Ш. Мэрл вместе с тем подчеркивает жизненность нэповской модели сельхозкредита и видит возможность ее продолжительного существования при условии смены полиг тики цен .

В последние годы зарубежные историки, получив доступ к отечественным архивам и местной периодике, в исследованиях по проблемам кооперативного движения стали использовать и эти источники. Введенные ими в научный оборот материалы частично касались и истории кредитной кооперации. Так, американец Яннис Котсонис, изучая сельхозкооперацию.

1 Hughes James. Stalin, Sibiria and the Crisis of the New Economic policy. Cambridge, 1991. P. 49 — 50. на Севере России в годы нэпа по местным публикациям и архивам, проследил диктат государства по отношению к крестьянам в сфере сельхозкредита, процесс насаждения коммунистов в кредитной кооперации, провал в оперативной работе товариществ, придя к выводу, что причины финансового кризиса в сельхозкооперации лежали в неспособности власти 1 вникнуть в суть процессов в деревне и в сделанном ею упоре на бедноту .

Немец М. Венер, исследуя по центральным партийным архивным источникам историю складывания «нового курса» в деревне в середине 20-х гг., выявил и оценку партийными лидерами кредитной кооперации в это время, их одновременное желание и неспособность расширить самостоятельность кооперативных объединений^.

Кореец Ким Чан-Чжин, используя целый комплекс источников, проанализировал теоретические взгляды советских руководителей 20-х гг. на кооперативное движение и кооперацию, в том числе и кредитную4*.

Таким образом, к настоящему времени созданы многие отправные моменты для глубокой творческой разработки темы. Вместе с тем так и не существует специальных исторических исследований, рассматривающих в комплексе опыт развития кредитной кооперации в советском государстве, не разработаны новые подходы к анализу различных этапов функционирования кредитной кооперации и ее взаимоотношений с советской властью, многие ошибочные и порочные оценки и выводы сохраняются не пересмотренными. Не получили освещения такие проблемы, как выявление специфики различных стадий взаимоотношений кредитной кооперации и государства, овладение кредитной кооперацией партийными органами и подчинение ее коммунистическому диктату, анализ механизма функцио.

2 Merl Stephan. Argrarmarkt und die Neue Okonomische Politik. Hamburg, 1979. P. 194−284. Котсонис Я. Сельскохозяйственные кооперативы на Севере России в период до коллективизации: (Государство, специалисты и крестьянство) // Сельское расселение на европейском Севере России. Вологда, 1993. Венер М. Лицом к деревне: Советская власть и крестьянский вопрос (1924;1925 гг.) // Отечественная история. 1993. № 5. нирования кредитной кооперации в 1917 — 1920 гг. и в 1928 — 1930 гг., а также в начальный период нэпапоиск путей и форм кредитования деревни советской властью в различные периоды, влияние кредитной кооперации на крестьянское хозяйствовыявление своеобразия развития кредитной кооперации в различных регионах России- «белыми пятнами» в истории кредитной кооперации остаются 1920, 1921 и 1929 — 1930 годы.

Восполнить эти пробелы и призвано данное исследование. Цель же его состоит в том, чтобы выявить механизм функционирования сельскохозяйственной кредитной кооперации и его специфику в условиях административно-командной системы советской экономики, исследовать использование института кооперативного кредита государственной властью в качестве инструмента по социальному переустройству села и его последствия для российского крестьянства.

Исходя из этого, автором в диссертации ставятся и решаются следующие задачи: показать состояние сельскохозяйственной кредитной кооперации в первые месяцы советской власти и выявить отношение к ней государства в 1918;1919 гг.- проследить процесс свертывания и упразднения института кооперативного кредита в 1920 г.- проанализировать ход и итоги возрождения кредитной кооперации и складывания государственно-кооперативной системы сельхозкредита в первые годы нэпаисследовать процесс ограничения, свертывания и упразднения сельскохозяйственной кредитной кооперации во второй половине 20-х гг.- изучить ход подчинения кредитной кооперации партийному диктату и навязывания ей «классовой линии» и оценить их итогивсесторонне проанализировать практическую деятельность различных звеньев системы кредитования деревни в разных регионах Рос.

3 Ким Чан Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России — СССР (1905 — 1930). М., 1996. сии, выявив их специфику, определить ее роль и значение для крестьянского хозяйствапроследить трансформацию института кооперативного кредита в условиях социалистического хозяйствования.

Предметом исследования являются различные звенья кредитования российской деревни в 1917;1930 гг. в системе советского хозяйства, связанные с кооперативными формами объединения крестьян — ссудополучателей. Это банки, занимавшиеся кредитованием села, государственные общества сельхозкредита и кооперативные союзы с кредитными функциями, а также первичные товарищества, непосредственно доводившие ссуды до заемщиков. Следует подчеркнуть, что под термином «сельскохозяйственная кредитная кооперация» в диссертации понимаются кооперативные формы объединения сельских тружеников, кредитовавших крестьянство в первую очередь на производственные нужды. Кредитно-промысловая кооперация составляет предмет специального изучения, как и некооперативные каналы финансирования деревни.

Хронологические рамки диссертации охватывают период с момента Октябрьской революции, т. е. с октября 1917 г., когда кредитная кооперация оказалась в качественно новых по сравнению с предшествующим периодом политико-экономических условиях, означавших начало коренным изменениям в ее функционировании, и до конца 1930 г., когда сельскохозяйственная кредитная кооперация, потерявшая свою кооперативную сущность, практически огосударствленная и находившаяся в состоянии перманентной реорганизации и фактического разложения, была ликвидирована.

Что касается территориальных рамок исследования, то тема носит общероссийский характерв диссертации выявляются процессы, присущие развитию сельскохозяйственной кредитной кооперации в России в целом. Работа строится на источниках, характеризующих состояние кооперативного кредита как в целом по России, так и в отдельных регионах. Привлечение богатого и разнообразного местного материала (в диссертации использованы как архивные, так и опубликованные источники, отражающие развитие кредитной кооперации во всех частях Россиив основу исследования легли данные около 100 только местных изданий и журналов) позволяют выявить специфику функционирования кредитной кооперации в различных регионах России как в донэповский период (в том числе и в районах, неподвластных большевистскому режиму), так и в 20-е годы.

Методологической основой диссертации послужил целый комплекс принципов и методов, главными из которых стали историзм и объективность. Они предусматривают рассмотрение исторических явлений в становлении, развитии и движении, во взаимосвязи и взаимодействии с другими объектами и явлениями при отказе от идеологизации и политизации исторического исследования. Важное значение имели и такие общенаучные методы исследования, как системный, логический, классификации и типологизации, функционального анализа, а также специальные исторические методы и приемы — проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, ретроспективный, статистический и другие.

В выработке главных методологических подходов при написании диссертации первостепенное место заняли комплексные, исторические и специально-теоретические сочинения виднейших историков, теоретиков и практиков кооперативного движения в России с дореволюционным стажем, составляющих так называемую либеральную школу1. «Философия либеральной школы — философия здравого смысла, в которой хозяйственность и нравственность не противостоят друг другу, ее девиз: шаги новизны через оптиматизацию, а не максимализацию, через производство, а не.

1 Маслов C.JI. Экономические основы сельскохозяйственной кооперации. М., 1928; Он же. Кооперация в крестьянском хозяйстве. Лейпциг, 1922; Он же. Современные вопросы организации и практики сельскохозяйственной кооперации. Л., 1925; Хейсин М. Л. Исторический очерк кооперации в России. Пг., 1918; Он же. Кредитная кооперация в России. Пг., 1919; Он же. История кооперации в России: Все виды кооперации с начала ее существования до настоящего времени. Л., 1926; Маракуев С. В. Очередные задачи русской кооперации. Прага, 1921; Прокопович С. Н. Кооперативное движение в России: его теория и практика. М., 1918; Он же. Кредитная кооперация в России. М., 1923; Он же. Народное хозяйство СССР. В 2.т. Т. 1. Нью Йорк, 1952; Он же. Очерки хозяйства Советской через распределение, через эволюцию, а не революцию"1. Кооператорысторонники этого подхода рассматривали кооперацию как компонент рыночных отношений и считали своим социальным идеалом одновременное движение всей кооперативной системы и ее полное включение в народнохозяйственный механизм, являлись «противниками эгалитаризма и государственного патернализма, опеки над народом. Они доказывали как до, так и после революции, что государство не может накормить население, но оно может создать условия, при которых население способно само себя накормить, что никаких денег у правительства не хватит, если не освободить хозяйский интерес и индивидуальную инициативу». Представители либеральной кооперативной школы в своих трудах выявили пагубные закономерности развития кредитной кооперации в послереволюционные годы, отстаивали кооперативные принципы в финансировании крестьянства, убеждая в их преимуществе перед государственными методами кредитования.

При подготовке диссертации автором использован широкий круг как опубликованных, так и неопубликованных источников.

По своему характеру использованные в диссертации источники можно разделить на 5 основных групп.

Первой, наиболее многочисленной и важной группой источников, являются различного рода опубликованные и архивные материалы органов и учреждений, непосредственно занимавшихся управлением и организацией сельхозкредита в центре и на местах. Весь корпус источников этой группы можно подразделить на две подгруппы: материалы государствен.

России. Берлин, 1923; Пумпянский Л. Нэп: Опыт характеристики советской экономики. Берлин, 1923; и др.

1 Рогалина H.JI. Русский экономический либерализм 10 — 30-х годов XX в.: История и современность // Россия в XX веке: Судьбы исторической науки. М., 1996. С. 413.

2 Рогалина H.JI. Русский Экономический либерализм 10 — 30-х годов XX в.: История и современность // Россия в XX веке: Судьбы исторической науки. М., 1996. С. 413. ных органов и материалы кооперативных органов, связанных с кредитованием сельского хозяйства.

К первой подгруппе относятся документы ВСНХ, Наркомпрода, Наркомзема, Госплана, Госбанка и его отдела сельхозкредита, ЦСХБанка, Россельбанка, обществ сельхозкредита. Это опубликованные декреты, постановления, инструкции, указания, различные тезисы и материалы по вопросам сельхозкредита и кредитной кооперации, доклады и отчеты в различные инстанции, в том числе высшим государственным учреждениям, руководящие материалы центральных и местных кредитных учреждений, документация различного характера сельбанков и обществ сельхозкредита и так далее1.

В этих материалах содержится значительный объем информации как по теоретическим, так и практическим вопросам развития кредитной кооперации в России, отражающей точку зрения государственных органов. В документах государственных органов представлен богатый фактический материал по многим вопросам организации и функционирования системы кредитования деревни, нередко сведенный в таблицы. Наиболее полное отражение в данной подгруппе источников получила история финансирования села в 20-е годы, когда была сформирована целостная и многоструктурная государственно-кооперативная система сельхозкредита. Что же ка.

Напр.: Отчет Народного комиссариата финансов X Всероссийскому съезду Советов за 1922 г. М., 1922; Сборник декретов, постановлений, инструкций ВСНХ по кооперации. М., 1918; Второй год борьбы с голодом: Краткий отчет о деятельности Народного Комиссариата по продовольствию за 1918;19 год. М., 1919; Сборник декретов и постановлений по Народному Комиссариату Земледелия. 1917 — 1920 гг. М., 1921; Обзор деятельности обществ сельскохозяйственного кредита, организованых по закону 21.12. 1922 г. М., 1924; Отчет об организации Государственным Банком сельскохозяйственного кредита. М., 1922; Отчет Центрального сельскохозяйственного банка СССР в Москве за 1923 -1924 год. М., 1925; Основные показатели сельскохозяйственного кредита. М., 1928; Деятельность системы сельскохозяйственного кредита РСФСР за 1926;27 год и очередные задачи на 1927;28 операционный год. М., 1928; Борьба с просрочками ссуд в системе сельскохозяйственного кредита и мобилизация средств населения: Руководящие материалы по сбору крестьянских платежей и мобилизации средств населения и организаций в первом квартале 1929/30 г. М., 1929; Западное общество сельскохозяйственного кредита. Смоленск, 1923; и др.

ГОСУДАРСТВЕННА.

41 БИБяиетш сается донэповского периода, то проблемы финансирования крестьянства получили в опубликованных материалах этой подгруппы лишь фрагментарное освещение.

Общей чертой документов государственных органов, связанных с кредитованием деревни, является стремление доказать целесообразность построения системы сельхозкредита преимущественно на государственных началахв связи с чем чаще всего излишне положительно и недостаточно критично оценивается деятельность государственных органов системысельхозбанков и обществ и, наоборот, отрицательно — кооперативных центров и союзов сельхозкооперации, первичных товариществ. Привлекаемые в материалах государственных органов, занимавшихся финансированием деревни, цифровые данные также тенденциозно иллюстрируют успехи государственных звеньев системы сельхозкредита, ряд документов характеризуется декларативностью и недостаточно глубоким проникновением в суть проблемы, что объясняется слабой компетентностью работников государственных органов в работе кооперативного кредита. Особо остро критичного подхода требуют к себе материалы государственных органов конца 20-х годов, когда содержащиеся в них данные явно фальсифицировались в погоне за плановыми показателями, а также в силу боязни работников не выполнить партийные решения.

К этой подгруппе источников примыкают опубликованные материалы центральных и местных съездов по сельхозкредиту, совещаний работников государственных органов системы сельхозкредита различного уровня1. Они иллюстрируют многообразие существовавших точек зрения по.

1 Бюллетень Первого Всесоюзного съезда по сельскохозяйственному кредиту 15−21 декабря 1925 года. М., 1927. № 1/7- Резолюции Второго Всесоюзного съезда по сельскохозяйственному кредиту 7−14 марта 1927 года. М., 1927; Решения Третьего Всесоюзного съезда по сельскохозяйственному кредиту 23 -28 января 1929 года. М., 1929; Резолюции первого Всероссийского съезда по сельскохозяйственному кредиту 17−22 января 1929 года. М., 1929; Труды второго совещания представителей правлений банков и обществ сельскохозяйственного кредита. М., 1925; Труды Первого Всесоюзного совещания инспекторов системы сельскохозяйственного кредита 20 — 28 ноября 1925 года. М., 1926; Труды первого Нижегородского губернского съезда по сельскохозяйственному вопросам сельхозкредита, в том числе среди деятелей государственных органовдают возможность исследователю окунуться в атмосферу дискуссий, в ходе которых оценивалась ситуация в различных сферах сельскохозяйственной кредитной работы и вырабатывалась стратегия и тактика государственных органов в развитии кредитной кооперации. Эти материалы позволяют четко проследить следование государственных органов сельхозкредита в фарватере партийных указанийони также свидетельствуют о крайней ограниченности возможности принятия альтернативных партийным решений в области организации кредитования крестьянства.

Помимо опубликованных материалов, основная часть источников этой подгруппы представлена в документах, находящихся в фондах Российского государственного архива экономики (далее — РГАЭ), отражающих историю сельского кооперативного кредита в Советской России как в до-нэповский период, так и в 20-е годы. Богатый материал по организации сельхозкредита в 1917 — 1920 гг. представлен в документах кооперативного отдела Народного (государственного) банка РСФСР и кооперативного отдела НКФ (Ф. 2324). Они включают материалы совещаний кредитных работников, протоколы заседаний руководящих органов отдела, всевозможные правила, указания, циркуляры и инструкции, докладные записки, ходатайства. Комплекс этих документов позволяет исследователю выявить механизм кредитования кооперативов и их союзов, найти его закономерности в первые годы советской власти. Ценным источником по истории взаимоотношений кредитной кооперации и советской власти являются содержащиеся в этом фонде жалобы на репрессии и гонения на кооперативные организации с мест.

Заметно обогащают картину государственной политики в области кредитной кооперации в 1918 — 1919 гг. документы, хранящиеся в фонде ВСНХ РГАЭ (Ф. 3429), и в частности дела, отражающие деятельность коокредиту (12 — 15 октября 1925 г.). Н. Новгород, 1926; Материалы и постановления первого съезда работников сельскохозяйственного кредита Архангельской губернии 25 — 30 августа 1926 г. Архангельск, 1926; и др. перативного отдела ВСНХ, который занимался вопросами регистрации и кредитования кооперации, рассматривал жалобы союзов и товариществ на притеснения со стороны органов советской власти. Большую историческую ценность представляют содержащиеся в этом фонде доклады инспекторов ВСНХ о поездках на места, аналитические и статистические материалы о развитии кредитной кооперации в первые годы советской власти.

Дополнительные факты по участию кредитной кооперации в товарообмене исследователь может почерпнуть из материалов фонда Наркомпро-да РГАЭ (Ф. 1943) — история объединения кредитной кооперации с потребительской частично прослеживаются по документам Главного комитета по кооперативным делам, отложившимся в фонде Центросоюза РГАЭ (Ф. 484).

Неопубликованные материалы этой подгруппы позволяют проследить и основные закономерности социально-экономической истории сельскохозяйственной кредитной кооперации 20-х гг. Это документы, хранящиеся в фондах Центрального сельскохозяйственного банка (Ф. 7480), Наркомфина (Ф. 7733), Наркомзема (Ф. 478 и Ф. 7486 с — последний был долго недоступен исследователям по причине содержащихся в нем секретных сводок ОГПУ). Они включают протоколы различных совещаний и заседаний органов управления этими учреждениями, стенограммы заседаний различных комиссий и материалы к ним, докладные записки в различные учреждения, руководящие и отчетные документы, всевозможные заключения, статистические и справочные материалы, отражающие деятельность всех органов сельхозкредита в центре и на местах.

К указанной подгруппе источников примыкают и материалы, хранящиеся в фонде Рабоче-крестьянской инспекции (РКИ) Государственного архива Российской Федерации (Далее — Г АРФ) (Ф. 374) и отражающие результаты проверок исполнения правительственных решений в области сельхозкредита.

Дополнением к обозначенной подгруппе источников служат документы Государственного архива Ивановской области (далее ГАИО), представленные в фонде Иваново-Вознесенского губернского общества сельхозкредита (Ф. 895) и в фонде Иваново-Вознесенской областной конторы Союзколхозбанка (Ф. 896).

Что касается подгруппы документов кооперативных учреждений, то к ним относятся опубликованные материалы центральных кооперативных организаций — Совета Всероссийских кооперативных съездов, Всероссийского союза сельхозкооперации (Сельхозсоюза), Союза Союзов сельскохозяйственной кооперации, Всероссийского кооперативного банка (Всеко-банка)1, а также материалы местных союзов сельскохозяйственной и кредитной кооперации и первичных кооперативов2. Они также чрезвычайно разнообразны по своему содержанию и включают доклады, отчеты о проделанной работе и материалы к ним, решения различных органов управления кооперативными учреждениями и стенографические записи их заседаний, разнообразные справочные данные. По богатству содержащегося в.

Деятельность Совета Всероссийских кооперативных съездов в 1918 г. М., 1919; Всероссийский союз сельскохозяйственной кооперации: Доклад правления о деятельности Сельскосоюза за 1921;1922 год. Серпухов, 1922; Сельскосоюз в 1923 году: (ко второму Очередному Собранию Уполномоченных Всероссийского Союза сельскохозяйственной кооперации). М., 1924; Седьмая сессия Совета Всекобанка 20−21 июня 1924 г.: Стенографический отчет. М., 1924; Всероссийский кооперативный банк: Отчет за 1925;26 операционный год. М., 1927; Основные задачи и пути развития сельскохозяйственной кооперации: (Резолюции Учредительного съезда Союза Союзов сельскохозяйственной кооперации 7−12 июля 1927 г.). М., 1927; и др. л.

Отчет Костромского Кредитного союза кооперативов за 1918 год. Кострома, 1919; Десятилетие Северосоюза: (Очерк деятельности Союза Северных кооперативных союзов за время 1912 — 1922 гг.). Вологда, 1922; Третье очередное общее собрание уполномоченных Владимирского кредитного союза кооперативов 1 июня 1919 г.: Протокол заседания и приложения. Владимир, 1919; Ба-лашовский уездный союз сельскохозяйственных кредитных и кустарно-промысловых кооперативов «Усельсоюз»: Отчет о деятельности союза за 1924 год. Балашов, 1925; Моселькредитсоюз: Материалы о кредитно-сельскохозяйственной кооперации Московской губернии. М., 1926; Отчет Тверского сельскохозяйственного кредитного союза «Селькредсоюз» за 1927/28 год и основные показатели за первое полугодие 1928/29 года. Тверь, 1929; Отчет о работе Покровского кредитного сельскохозяйственного товарищества Гжатского уезда, Смоленской губернии за время с 1 октября 1924 г. по 1 октября 1925 г. (за двенадцатый год существования). Гжатск, 1926; Отчетный доклад правления Аряжского сельскохозяйственного кредитного товарищества «Землероб» о проделанной работе за 1924;25 бюджетный год. Сарапул, 1925; и др. них материала и по своей ценности эта подгруппа превосходит опубликованные источники государственных сельскохозяйственных кредитных учреждений, так как позволяет вскрыть и исследовать механизм функционирования кредитной кооперации на местах, реальную степень ее воздействия на крестьянское хозяйство. Анализ данной подгруппы источников способствует формированию у исследователя критического отношения к материалам государственных органов. Данную подгруппу источников отличает и более высокий по сравнению с предыдущей уровень профессионализма при обработке цифровых показателей и более глубокий уровень осмысления проблем сельхозкредита.

Особо ценной данная подгруппа является для изучения донэповского периода в истории кооперативного кредита, так как государственных органов по кредитованию деревни в этот период практически не существовалок тому же в это время кооперативные работники могли свободно излагать свои мысли и взгляды, оценивать события без оглядки на коммунистическую цензуруне был растерян и потенциал мастерства аналитиков кооперативного кредита. К сожалению, в 20-е годы эти положительные качества данной подгруппы теряются, а по мере огосударствления сельхозкредита уровень объективности содержащегося в них материала значительно падает.

Все вышесказанное, относящееся к подгруппе опубликованных документов кооперативных организаций и учреждений, вполне справедливо и для опубликованных материалов центральных и местных совещаний по вопросам сельскохозяйственной кредитной кооперации, которые созывались в послереволюционные годы кооперативными центрами и где разрабатывались стратегические и тактические вопросы организации сельхозкредита, во многом альтернативные программе государственных органов (особенно в 1918 — 1925 гг.)1.

1 Труды Первого очередного кооперативного съезда: Вып. 1−5. М., 1918; Первое Совещание представителей Советов кооперативных съездов 12−15 ноября 1918 г. М., 1919; Труды 4-го областного кооперативного съезда 21−22 июля.

Значительная часть документов данной подгруппы содержится в РГАЭ в фондах Московского Народного банка (МНБ) (Ф. 2324), включающих материалы и отчеты местных кредитных союзов и товариществ в 1917 — 1920 гг. Существенным дополнением к этому фонду стали документы, хранящиеся в фонде 476 с РГАЭ (ранее практически недоступные исследователям) и представляющие собой зарубежные материалы МНБ, основой которой послужили документы МНБ Лимитед в Лондоне. Для темы нашего исследования значительный интерес представляют дела из этого фонда, в которых отражено функционирование отделений МНБ и кредитной кооперации в регионах, неподконтрольных в 1918 — 1919 гг. большевистскому режиму (Сибирь, Дальний Восток и Юг Европейской части России). Весьма ценными являются отчеты и наблюдения кооператоров, совершавших специальные поездки по России для сбора информации о состоянии кооперативного движения, несомненную важность имеют и материалы фонда, посвященные ликвидации МНБ в 1918 г.

Оценку и осмысление происходившего с кредитной кооперацией в 1918 — 1920 гг. со стороны теоретиков и практиков кооперативного движения в России содержат материалы кооперативных совещаний и съездов,.

1919 г. в Харькове. Харьков, 1919; Первый Вятский губернский съезд сельскохозяйственных кооперативов. Вятка, 1922; Всероссийский кооперативный банк. Первое Совещание инструкторов (28 декабря 1924 года — 3 января 1925 года). М., 1925; Современное положение и нужды сельскохозяйственной кооперации: (Первое всесоюзное Совещание председателей правления сельскохозяйственной кооперации по финансовым и организационным вопросам 22−25 февраля 1925 года). М., 1925; Основные вопросы организационной работы сельскохозяйственной кооперации: (Резолюции совещания заворготделами республиканских, областных и крупнорайонных союзов сельскохозяйственной кооперации 5−9 марта 1927 года). М., 1927; Вопросы кооперативного кредита: (Сборник статей, материалов и постановлений совещаний кредитных союзов). М., 1927; Очередные задачи организационной работы сельскохозяйственной кооперации: (В свете решений III совещания заворготделами республиканских, областных и крупнорайонных союзов сельскохозяйственной кооперации). М., 1928; Организационное построение сельскохозяйственной кооперации: Материалы и резолюции Всероссийского организационного совещания сельскохозяйственной кооперации 17−20 июля 1929 г. М., 1929; Первый Нижегородский краевой съезд сельскохозяйственной кооперации (21−24 сентября 1929 г.): Резолюции и материалы. Н. Новгород, 1929; и др. документы объединенной комиссии по кредитной кооперации Совета Всероссийских кооперативных съездов, хранящиеся в фонде Сельсксовета РГАЭ (Ф. 7018). Для них характерен остро критический подход к политике советской власти в деревне и обеспокоенность судьбой кооперативного кредита в России.

Историю сельскохозяйственной кредитной кооперации в 20-е гг. позволяют изучить документы, сохранившиеся в РГАЭ в фондах Всероссийского союза сельхозкооперации (Сельскосоюза) (Ф. 4106), Совета центров сельхозкооперации при Сельскосоюзе (Ф. 7018), Союза союзов сельскохозяйственной кооперации (Ф. 3983), включающие огромный спектр материалов практически по всем аспектам деятельности кооперативных учреждений системы сельхозкредита периода нэпа. Вместе с тем при анализе хранящихся в архивах документов центральных и местных кооперативных организаций, связанных с кредитованием деревни, следует учитывать то обстоятельство, что в 20-е гг. они работали под строгим контролем коммунистов, в связи с чем ряд материалов приобретал тенденциозную окраску.

Дополнением к архивным источникам данной подгруппы послужили материалы Государственного архива Ивановской области — фонд Иваново-Вознесенского губернского сельскохозяйственно-промыслового и лесного союза (Ф. 305), фонд Иваново-Вознесенского губернского сельскохозяйственного кредитного союза (Ф. 824).

К сожалению, в процессе исследования не удалось выявить и изучить архивные материалы Всероссийского кооперативного банка, способные углубить изучение темы.

Ко второй группе относятся документы центральных и местных партийных органов. Это, во-первых, материалы съездов и конференций, пленумов ЦК, их решения и резолюции, постановления ЦК, а также директивные письма и обращения, циркуляры ЦК, посвященные вопросам кредитной кооперации и сельхозкредита.

Богатый теоретический и фактический материал предоставляют в распоряжение исследователя стенографические отчеты и протоколы VIIIXVI партийных съездов, материалы X — XIV партконференций1. В них прослеживаются основные этапы кооперативной политики руководства страны и их основное содержание, раскрываются цели и задачи, ставящиеся правящей партией перед системой сельхозкредита, выявляются положительные и отрицательные стороны постановки дела финансирования деревни с точки зрения советской власти.

Показательно, что лишь на XIII партсъезде и XIV партконференции проблемы сельхозкредита и кредитной кооперации заняли одно из центральных мест среди обсуждавшихся вопросов, что свидетельствовало о попытках руководства страны преодолеть противоречия нэпа в деревне путем оздоровления финансирования крестьянства. Вместе с тем опубликованные материалы партийных съездов и конференций позволяют наглядно убедиться в противоречивости, двойственности кооперативной политики коммунистического режима, его перманентной недооценки сельскохозяйственной и кредитной кооперации как мощного рычага развития производительных сил российской деревни, стремлении управлять кооперативным движением с помощью административно-командных методов, преобладании тенденций на огосударствление сельхозкредита.

Указанный пласт источников дает исследователю возможность тщательно следить за эволюцией социально-классовой природы сельхозкреди.

1 Восьмой съезд ВКП (б): Протоколы. М., 1959; Десятый съезд РКП (б): Стенографический отчет. М., 1920; Десятый съезд РКП (б): Стенографический отчет. М., 1963; Одиннадцатый съезд РКП (б): Стенографический отчет. М., 1961; Двенадцатый съезд РКП (б): Стенографический отчет. М., 1923; Тринадцатый съезд РКП (б): Стенографический отчет. М., 1963; Четырнадцатый съезд ВКП (б): Стенографический отчет. M.-JL, 1926; Пятнадцатый съезд ВКП (б): Стенографический отчет: В 2 т. М., 1961;1962; Шестнадцатый съезд ВКП (б): Стенографический отчет. M.-JL, 1930; Протоколы Десятой Всероссийской конференции РКП (б). М., 1933; Одиннадцатая Всероссийская конференция РКП (б): Стенографический отчет. Самара, 1922; Всероссийская конференция Российской Коммунистической Партии (большевиков) 4−7 августа 1922 года. М., 1922; Четырнадцатая конференция Российской Коммунистической Партии (большевиков): Стенографический отчет. M.-JL, 1925. та в годы советской власти и выявить непрерывное возрастание его бедняцкой направленности и ущемления интересов основных товаропроизводителей в деревне. Так, если в решениях X и XI съездов РКП (б) бедняцкое и коллективистское направление кредитования деревни выражено еще недостаточно четко, то в решениях XV партсъезда кредитная система прямо названа «орудием.поддержки бедняцких и середняцких слоев в деревне», борьбы с кулачеством и проведения коллективизации1.

Несмотря на достаточное разнообразие высказывавшихся на партийных форумах точек зрения по вопросам строительства и развития сельхозкредита и сельхозкооперации, а также на содержащуюся в них негативную оценку многих параметров работы системы финансирования села, причины кризисных явлений в сельскохозяйственной кредитной кооперации на них получили однобокую, одностороннюю оценку. Как правило, коммунисты в качестве главной подоплеки пробуксовки сконструированной ими системы кредитования крестьянства считали борьбу кулачества, неорганизованность жителей деревни, слабость бедноты, неурядицы во взаимоотношениях структур сельхозкредита и сельхозкооперации, недостаточно партийный состав работников кредитных учреждений и т. д.

Ценность данного источника умаляется и тем, что материалы партийных съездов и конференций содержат в себе уже заранее тщательно разработанные и отшлифованные документы, не позволяющие проникнуть в смысл реальных процессов, происходивших в советской деревне.

К материалам партийных съездов примыкают и документы Пленумов ЦК, представленные их резолюциями и решениями2 и дающие дополнительные факты для осмысления уровня оценки руководством коммунистической партией организации сельхозкредита и ее отношения к проблемам кооперативного строительства. Однако наличие лишь конечных реше.

1 Пятнадцатый съезд ВКП (б): Стенографический отчет: Т. 2. М., 1962. С. 1450, 1455, 1463.

2 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумов ЦК. 9-е изд.: Т. 2, 3, 4. М., 1983 — 1984. (далее — КПСС в резолюциях.) — Сельскохозяйний значительно обедняет возможность всестороннего анализа обсуждения вопросов кредитной кооперации на самих Пленумах ЦК.

Обширный пласт источников в подгруппе опубликованных материалов центральных партийных органов составляют постановления ЦК по вопросам сельскохозяйственной кооперации, сельхозкредита1. Они детализируют решения партсъездов, конференций и пленумов, позволяя историку проследить механизм претворения «линии партии» в жизнь и акцентируя внимание исследователя на наиболее «больных», по мнению коммунистического руководства, областях сельхозкредита и сельхозкооперации. Так, например, во второй половине 20-х годов основным содержанием партийных постановлений становится наращивание партийного руководства кооперацией в деревне, усиление ее классовой направленности, кадровая политика.

Заключают опубликованные партийные документы циркулярные указания, директивные письма и обращения ЦК по вопросам сельхозко-операции и сельхозкредита. Они, как правило, посвящены наиболее злободневным и острым проблемам кредитной кооперации и связанными с ними действиями коммунистов на местах.

Истоки происходивших в сфере кооперативного строительства и финансирования деревни процессов в годы нэпа позволяют вскрыть документы, хранящиеся в Российском центре хранения и изучения документов новейшей истории (далее — РЦХИДНИ). В них отражен весь спектр проблем, ственный кредит в СССР: Постановления ЦИК и СНК СССР и СТО, решения съездов и конференций ВКП (б). М., 1929.

1 Сельскохозяйственный кредит в СССР: Постановления ЦИК и СНК СССР и СТО, решения съездов и конференций ВКП (б). М., 1929; Партия о кооперации: Постановления и резолюции ВКП (б). М., 1931; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: Т. 1, 2. М., 1967; КПСС в резолюциях.: Т. 2, 3, 4. М., 1983 — 1984; Коллективизация сельского хозяйства: Важнейшие постановления коммунистической партии и Советского правительства, 1927 — 1935 гг. М., 1957; и др.

2 Эти материалы отражены в следующих публикациях документов: Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: Т. 1,2. М., 1967; Сельскохозяйственный кредит в СССР: Постановления ЦИК и СНК СССР и СТО, решения съездов и конференций ВКП (б). М., 1929. связанных с партийным руководством кооперативным движением, дающих исследователю возможность проследить политические корни социально-политических процессов, выявить основные закономерности функционирования административно-командного механизма управления кооперативным кредитом в 20-е годы. Наряду с уже использовавшимися ранее историками массивами документов (материалы фракций центров сельскохозяйственной кооперации фонда ЦК РКП (б) — описи 68 и 69 Ф. 17 и материалы фракций Союза союзов сельхозкооперации — Ф. 631) были выявлены и проанализированы до этого малодоступные исследователям материалы Секретного отдела ЦК (описи 84 и 85 Ф. 17), раскрывающие всю «кухню» опартиивания кредитной кооперации и установления над ней коммунистического диктата.

Значительная часть партийных документов, посвященных вопросам сельскохозяйственной и кредитной кооперации в конце 20-х гг., представлена в РЦХИДНИ в личном фонде председателя Союза Союзов сельхозкооперации М. Ф. Владимирского (Ф. 357). Эти материалы позволяют проследить процессы как выработки и принятия, так и претворения в жизнь тех или иных директив высших и местных партийных органов на заключительном этапе функционирования системы сельхозкредита.

При написании диссертации были использованы и материалы местного бывшего партийного архива — Центра документов новейшей истории Ивановской области (ЦЦНИ ИО) — фонд Иваново-Вознесенского губернского комитета партии (Ф. 2), иллюстрирующие кредитно-кооперативную политику большевиков в деревне в Иваново-Вознесенском регионе.

В отличие от опубликованных партийных документов, находящиеся в архивах партийные материалы «без купюр» и недвусмысленно иллюстрируют весь драматизм нарастания кризиса и фактического развала государственно-кооперативной системы финансирования села, имевший в основе ее окончательное огосударствление и опартиивание.

Третью группу использованных источников составляют законодательные материалы органов государственной власти, во многом детализирующие и расширяющие считавшиеся первоосновой документы партийных органов'. К ним относятся решения Всесоюзных и Всероссийских съездов Советов и сессий ЦИК, постановления и декреты ЦИК СССР, СНК СССР и СНК РСФСР, СТО СССР, ЭКОСО РСФСР, НК РКИ СССР и НК РКИ РСФСР. В них достаточно полно отражается законодательная деятельность высших органов государственной власти в послереволюционное время по проблемам сельхозкредита и кредитной кооперации, что позволяет проследить законодательное оформление процессов становления и развертывания системы финансирования деревни. В этих документах намечался комплекс конкретных мероприятий, становившихся главными вехами истории сельскохозяйственной кредитной кооперации и определявших основные моменты ее развития.

Данная подгруппа источников позволяет выявить основные направления политики советского государства в организации сельхозкредита, проследить развитие главных тенденций законодательства о сельхозкреди-те. Однако наряду с опубликованными партийными документами материалы законодательных и государственных органов представляют собой лишь последнее звено поисков того или иного решения и его разработки, не давая исследователю возможность изучить истоки принимаемых постановлений, их альтернативы, позиции различных лиц, органов и учреждений.

При анализе законодательных материалов высших органов государственной власти и документов центральных партийных органов приходи.

Они представлены в таких публикациях документов, как: Протоколы ВЦИК IV созыва. М., 1921; Сборник статей и материалов по сельскохозяйственной кооперации к Девятому Всероссийскому съезду Советов. М., 1921; Декреты Советской власти: Т.11, 12, 13. М., 1983 — 1989; Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства. 1917 — 1922 гг. (далее — СУ РСФСР) — Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства Союза Советских Социалистических Республик. 1922 — 1930 гг. (далее — СЗ СССР) — Сборник руководящих постановлений и материалов по сельскохозяйственной кредитной кооперации 1924 — 1929 годов. М., 1929; Сельскохозяйственный кредит в СССР.- Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: Т. 1, 2. М., 1967; Сборник законов и руководящих постановлений по вопросам организации и деятельности системы сельскохозяйственного кредита РСФСР. М., 1929; и др. лось учитывать и то обстоятельство, что многие решения и постановления оставались лишь на бумаге, не претворяясь в жизнь и не оставляя следов в практической деятельности сельскохозяйственной кооперации.

Четвертой обширной группой источников являются материалы динамических обследований, статистических исследований, проводившихся в советской России самыми различными организациями — Советом Всероссийских кооперативных съездов, Союзом союзов сельхозкооперации, ЦСХБ, НК Рабкрин РСФСР, Госпланом, Наркомземом, местными государственными и кооперативными учреждениями. Многие из них опубликованы, значительный пласт документов этой группы представлен практически во всех названных фондах центральных и местных архивов. Эти материалы характеризуют как количественную, так и качественную стороны деятельности сельскохозяйственной кредитной кооперации, фиксируют рост числа кооперативов с кредитными функциями, специализацию кооперативов в деревне, показывают средний состав членов отдельных видов первичных кооперативов, процент кооперированности населения, состав органов управления кооперативными учреждениями, отражают динамику изменения низовой и союзной сети сельхозкооперации и т. д.

Значительное внимание уделяется в них социально-классовым характеристикам кредитования деревни, проводится классовый анализ кре.

Союзы кооперативов России: Справочные сведения по материалам ста-тистико-экономического отдела Совета Всероссийских кооперативных съездов на 1 августа 1919 г. М., 1919; Кооперация Вологодской и Северо-Двинской губерний к началу 1920 г. Вологда, 1920; Сельскохозяйственная кооперация на местах: (Монографическое описание первичных сельскохозяйственных кооперативов). М., 1924; Сельскохозяйственная кооперация в цифрах. М., 1924; Задачи сельскохозяйственного кредита и его организационное строительство по мнению самих товариществ. М., 1925; Социальный состав членов сельских кооперативов. М., 1926; Сборник материалов о социальном составе членов кооперации и органов управления, о роли и удельном весе отдельных групп в оперативной работе сельскохозяйственной кооперации. М., 1926; Опыт исследования эффективности сельскохозяйственного кредита. М., 1927; Сеть сельскохозяйственной кооперации СССР: (Сборник статистических материалов). М., 1929; Эффективность сельскохозяйственного кредита. М., 1929; Сдвиги в сельском хозяйстве СССР между XV и XVI партийными съездами: Статистические сведения по сельскому хозяйству СССР за 1927 — 1930 гг. М.-Л., 1931; и др. дитуемых хозяйств, их группировка по различным критериям, прослеживается снабжение различных групп кредитом.

Проблемы эффективности сельхозкредита исследуются для различных групп кредитуемых хозяйств по таким критериям, как прирост стоимости основных фондов, обеспеченность сельхозинвентарем и скотом, размер посевной площади и урожайность, товарность хозяйств.

Богатый фактический материал, содержащийся в этой группе источников, требует к себе особо критического отношения и вызывает ряд затруднений в ходе его анализа. Это объясняется тем, что результаты практически всех проводившихся во второй половине 20-х годов обследований задавались «классовой линией» партии и ее постановлениями, что существенно искажало реальную картину социально-экономических сдвигов в российской деревне. По признанию самих членов Политбюро ЦК в январе 1925 г., в определении социальных групп в деревне царил полный хаос, однако исследования классовой направленности и эффективности сельхозкредита до 1928 г. однозначно отражали его бедняцко-середняцкую направленность. Напротив, после объявления курса на обострение классовой борьбы в деревне в связи с коллективизацией, материалы обследований стали выявлять угодные партии «классовые искривления» в кредитной кооперации. К тому же применяемая при обследованиях методика была крайне несовершенна и отличной в разных ведомствах, обработке подвергались материалы по ограниченному кругу кооперативов.

Пятая группа источников по теме включает в себя материалы периодической печати, посвященные проблемам сельскохозяйственной кредитной кооперации. При написании диссертации были использованы десятки как центральных, так и местных изданий, в том числе и ранние недоступные широкому кругу историков кооперативные журналы, выходившие на территориях, занятых антибольшевистскими режимами в 1918 — 1920 гг., а также эмигрантские журналы, печатавшиеся преимущественно в 20-е годы. Будучи синтетическим источником, периодическая печать включает в себя самые разнообразные материалы, освещающие все стороны работы кредитной кооперации.

Во-первых, это авторские публикации 1917 — 1930 гг., посвященные самым разнообразным проблемам функционирования кредитной кооперации и органов сельхозкредита как в центре, так и в регионах. Описание текущих событий в сфере финансирования деревни в этих статьях характеризовалось часто слабой научной обработкой привлекаемого материала, вместе с тем в них содержались данные, не нашедшие отражения в публикациях документов и в архивных источниках1.

Во-вторых, это информационные материалы о деятельности высших и местных партийных и государственных органов различного уровня, документы учреждений, занимавшихся непосредственно кредитованием сельского хозяйства. Это, в-третьих, обширные сообщения и заметки с мест о самых разных сторонах финансирования деревни. Это, в-четвертых, информационный, статистический материал, документы различных совещаний и т. д. Особо богатую для исследователя информацию по донэпов-скому периоду истории кредитной кооперации представляют центральные журналы «Вестник кооперативного кредита», «Кооперативная жизнь», «Вестник кооперативных союзов», «Кооперативный кредит». Их отличает высокий профессионализм публикаций и объективность оценки происходивших в области кооперативного кредита событий, отстаивание кооперативных принципов. Высоким аналитическим уровнем в 1918 — 1919 гг. отличалось и большинство местных кооперативных журналов (напр.,.

Напр.: Кулыжный А. Е. Реорганизация товарного отдела МНБ и Всероссийский закупочный союз // Вестн. кооперативного кредита. 1918. № 1. С. 14 -17- Лурье Е. Потребительские коммуны и кооперативный кредит // Кооперативный кредит. 1919. № 2. С. 21−24- Пащенко П. Ближайшие задачи организации сельскохозяйственного кредита во Владимирской губернии // Наше хоз-во. 1923. № 7/ 8/ 9. С. 56 — 60- Таиров А. Кессовское кредитно-сельскохозяйственное товарищество // Вестн. с.-х. кооперации. 1925. № 21. С. 85 — 86- Якубов В. Специализация сельскохозяйственной кооперации и низовое звено системы сельскохозяйственного кредита в Сибирском крае // С.-х. кредит. 1929. № 1. С. 62 — 65- Месяцев П. Финансирование весенней сельскохозяйственной компании // На аграрном фронте. 1930. № 4/ 5. С. 62 — 68- и др.

Уральский кооператор" (Екатеринбург), «Томский кооператор», «Воронежский кооператор и земледелец», «Кооперативное слово» (Н. Новгород) и др.).

При изучении истории сельскохозяйственной кредитной кооперации в 20-е годы наиболее богатая информация черпалась из журналов «Сельскохозяйственный кредит», «Вестник сельскохозяйственной кооперации» (в 1921 — 1922 гг. — «Бюллетень.

Сельскосоюза", в 1928 — 1929 гг. — «Сельскохозяйственная кооперация»), «Информационный бюллетень ЦСХБанка», «Информационный бюллетень Сельскосоюза», «На фронте коллективизации», «На аграрном фронте».

Ряд ценных материалов печатался и на страницах таких центральных журналов, не занимавшихся специально кооперативными проблемами, как «Кредит и хозяйство», «Вестник финансов», «Вестник сельского хозяйства», «Сельскохозяйственная жизнь», «Экономическое обозрение», «Плановое хозяйство» и др.

При анализе проблем развития кредитной кооперации в годы нэпа привлекались и местные издания — журналы «Сеятель правды» (Самара), «Кооператор» (Ярославль), «Кооператор» (Курск), «Кооперация Севера» (Вологда) и др.

Несмотря на широкий круг привлеченных источников, малочисленными оказались материалы о процессе слияния кредитной кооперации с потребительской в 1920 г. и ее работе в это время. Это объясняется объективными причинами, так как кредитная кооперация находилась в состоянии развала и разрушения, публикации по ее тематике практически прекратились, ибо само правительство считало кредитную кооперацию навечно погребенным орудием капиталистического общества.

Во многом по схожей причине малочисленными оказались материалы о состоянии кредитной кооперации в период массовой коллективизации, когда шло вторичное уничтожение кооперативного кредита в России.

Затруднение вызвала и обработка крайне противоречивых статистических источников, а также отсутствие в их массиве обобщающих данных о работе кооперативных и государственных звеньев системы сельхозкредита.

Отрывочными, разбросанными и также зачастую противоречивыми оказались и архивные материалы.

Осложнило работу над диссертацией и характерная для всего периода нэпа недостаточная степень объективности материалов, затрудняющая их обработку и обобщение.

Тем не менее весь комплекс изученных нами источников позволяет достоверно изучить и проанализировать исторический опыт функционирования сельскохозяйственной кредитной кооперации в советской России.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Функционирование сельскохозяйственной кредитной кооперации в России после Октябрьской революции являлось важнейшим компонентом социально-экономической политики большевиков в деревне, оно оказалось неразрывно связанным с эволюцией всего аграрного сектора экономики страны. Вместе с тем процесс преобразования института сельского кооперативного кредита в 1917 — 1930 гг. стал показателем трансформации взаимоотношений советской власти и крестьянства, свидетельством несовместимости рыночных механизмов (каким, безусловно, является сельскохозяйственная кредитная кооперация), с административно-командными принципами построения экономики.

В целом всю эпоху существования сельскохозяйственной кредитной кооперации в советском государстве можно разделить на два периода, тесно связанных с различными фазами в экономическом курсе коммунистического государства в первые годы его жизнедеятельности — конец 1917 — 1920 гг. и 1921 — 1930 гг.

Первый период, совпавший с реализацией курса на превращение страны в «единый всенародный кооператив трудящихся», характеризовался попытками большевистского руководства использовать кредитную кооперацию в качестве заготовительно-распределительного механизма бестоварного варианта построения экономических отношений между городом и деревней. В целом для конца 1917 — 1920 гг. была присуща неопределенность положения кредитной кооперации в структуре складывавшихся хозяйственных связей, неразработанность вопросов ее значимости для новой власти в построении социалистического общества, неустойчивость и переменчивость политики советского государства по отношению к крупнейшей в России организации крестьянского населения.

В отличие от большинства финансово-кредитных учреждений, национализированных и ликвидированных большевиками в качестве инструментов буржуазного общества, кредитной кооперации первоначально удалось избежать уничтожения. Компромисс, заключенный советской властью в апреле 1918 г. с потребительской кооперацией, предполагал и привлечение кредитной кооперации к выполнению государственных заданий. Это позволило кредитной кооперации в течение 1918 г. не только сохранить свою структуру, аппарат, финансы и имущество, но и значительно расширить свою деятельность, увеличив большинство количественных параметров работы. Однако в целом нейтральное отношение власти к кредитной кооперации отнюдь не исключало недоверия к ней как к рудименту отживающего общества, в связи с чем она подвергалась гонениям, национализациям, репрессиям, конфискациям и так далее. Несмотря на навязывание властью несвойственных кредитной кооперации приемов и методов работы, в течение 1918 г. ей удалось, сохранить большинство кооперативных принципов и оставаться наиболее эффективным механизмом удовлетворения потребностей и нужд сельского населения, на практике доказавшим свои преимущества перед административными и чрезвычайными способами товарообмена между городом и деревней.

Однако стратегический курс большевистского руководства на тотальное огосударствление и построение бестоварной экономики логически вел к сужению сферы деятельности неподконтрольных режиму хозяйственных субъектов, в виду чего в декабре 1918 г. национализации подвергся финансовый, организационный и идейный центр кооперативного кредита в России — МНБ. Тем самым был нанесен сильнейший удар по всему кооперативному движению в стране, так как МНБ являлся координатором и организатором экономических связей различных видов кооперативов на большей части территории России.

Национализация МНБ стала лишь одним из звеньев в цепи актов по подчинению кредитной кооперации политике товарообмена, основанной на наращивании администрирования и регламентации деятельности товариществ и союзов. В течение 1919 г. государство попыталось финансирование деревни поставить полностью под свой контроль, что в совокупности с отказом от временного компромисса власти с кооперацией означало фактическое устранение кредитной кооперации от активного участия в кредитном, сбыто-закупочном, производственном и снабженческом обслуживании деревни. Возврат к «штурмовому» методу овладения кооперацией в марте 1919 г. привел к значительному ухудшению качественных параметров деятельности кредитной кооперации по сравнению с 1918 г., ^ ее разрушению как целостной системы, гибели ряда кредитных союзов и товариществ, хотя количественные показатели в целом продолжали расти.

К концу 1919 г. в руководстве страны возобладали нигилистические, волюнтаристские взгляды на финансово-кредитные механизмы, что подтолкнуло власть на решение о ликвидации кредитной кооперации как отжившей и лишней в условиях бестоварного хозяйства форме объединения и обслуживания крестьян. Январский декрет 1920 г., сливавший кредитную кооперацию с потребительской, осуществление которого протекало преимущественно во второй половине 1920 г., нанес непоправимый ущерб делу кооперативного кредита в России: уцелевшие с помощью перерегистрации в сельскохозяйственные кредитные союзы и товарищества ограничивали свою деятельность выполнением госзаданий по товарообмену, большинство же слитых с потребительскими обществами кредитных объединений оказались разрушенными. Распылилась материальная и финансовая база товариществ и союзов, был уничтожен их аппарат, нарушились формировавшиеся в течение десятилетий хозяйственные связи. Ликвидация кредитной кооперации, ставшая закономерным итогом реализации курса на превращение страны в «единый всенародный кооператив трудящихся», поставило советскую власть на грань экономической катастрофы.

Второй период в истории кредитной кооперации в советской России (1921 — 1930 гг.) совпал по времени с осуществлением новой экономической политики, основные черты проведения которой определили и особенности развития сельскохозяйственной кредитной кооперации. Будучи вынужденной мерой, означавшей на практике использование товарно-денежных отношений под жестким государственным контролем для построения социалистического общества, нэп сконструировал своеобразную государственно-кооперативную модель сельхозкредита, в которую изначально был заложен механизм разложения и дезорганизации. Половинчатость и урезанность классического механизма кооперативного кредита в годы нэпа не позволила ему ни по количественным, ни по качественным параметрам подняться до довоенного уровня и показателей периода «военного коммунизма» и определила беспрерывный кризис системы сельхозкредита. Попытки балансировать между осуществлением задач экономической эффективности и социалистического переустройства деревни оказались обречены на провал, и выход из противоречий нэпа был найден руководством страны в форсированной коллективизации деревни, означавшей и одновременный слом присущих нэпу хозяйственных механизмов, в том числе и института кооперативного кредита.

В течение нэпа система сельхозкредита, а вместе с ней и кредитная кооперация, прошли ряд этапов в своем развитии. 1921 — 1922 гг. стали временем стихийного возрождения кредитных товариществ и союзов преимущественно под видом сельскохозяйственных и при руководстве этим процессом со стороны старых кооперативных работников. Из-за дестабилизации финансовой системы кооперативным объединениям широко развернуть собственно кредитные операции не удалось, однако потребность в организации сельхозкредита в государственном масштабе становилась все более неотложной, в связи с чем выработкой концепции его развития занимались как кооператоры, так и коммунистические руководители.

Характерно, что восстанавливая институт кооперативного кредита, государство не имело сколь-нибудь четкой позиции по его месту и роли в формируемой системе взаимоотношений между городом и деревней. Кооператоры предлагали построить финансирование деревни на доказавших свою эффективность кооперативных началах, однако партийные лидеры пойти на это не могли. Кредитная кооперация по-прежнему рассматривалась ими как чужеродное социализму образование, которое могло использоваться советской властью лишь под строгим государственным и партийным контролем. Поиски путей строительства системы сельхозкредита завершились принятием в декабре 1922 г. декрета «О восстановлении сельского хозяйства и сельскохозяйственной промышленности и об организации для крестьянства сельскохозяйственного кредита». Им устанавливалась структура и основные принципы функционирования нэповской модели системы сельхозкредита, которая оказалась построенной преимущественно на государственных началах, с применением кооперативов лишь в качестве распределителей бюджетных ассигнований.

В 1923;1924 гг. шло строительство основных звеньев системы сельхозкредита на началах, выработанных в 1921 — 1922 гг.- выявился первый опыт их функционирования и уже начался процесс накопления негативных и кризисных явлений в системе, заставивших руководство страны искать пути модернизации использования кооперации для финансирования крестьянства. Трехзвенная структура системы сельхозкредита (ЦСХБанк — общества сельхозкредита — первичные товарищества), в которой кооперативы оказывались лишенными самостоятельности и самодеятельности, усиление партийного диктата, обострение ведомственной борьбы систем сельхозкооперации и сельхозкредита за руководство кооперативами — все это дезорганизовало работу по кредитованию крестьянства, углубило кризис в сельхозкооперации и заставило вынести проблемы кооперативного движения на обсуждение высшего партруководства страны. Повышение эффективности деятельности системы сельхозкредита могло быть достигнуто лишь за счет усиления в ней кооперативных начал, решение о чем и было принято на январском 1925 г. заседании Политбюро, однако на практике реализовать меры, ведущие к ослаблению роли государства и партии в постановке дела финансирования села, оказалось невозможным.

Это подтвердил следующий этап в истории сельскохозяйственной кредитной кооперации, связанный с попытками на основе половинчатых и нечетких решений XIV партконференции по вопросам сельхозкредита и сельхозкооперации рационализировать работу системы финансирования деревни. Расширение привлечения сельскохозяйственных союзов к кредитованию крестьянства и усиление роли Всекобанка в финансировании села не смогли кардинально улучшить постановку дела сельхозкредита. «Новый курс» партии в деревне, включавший попытки увеличить уровень самодеятельности и самостоятельности сельскохозяйственной и кредитной кооперации, оказался кратковременным, и начиная с 1927 г. вновь продолжилось наращивание административно-командных методов в руководстве сельхозкредитом, сужение сферы применения кооперативных принципов и усиление тенденции к огосударствления системы финансирования села. Это нашло выражение в стремлении государства рационализировать кредитование крестьянства с помощью множества ведомственных инструкций и указаний, отстранении Всекобанка от кредитования села, превращении Сельскосоюза в потерявший кооперативную сущность снабженческий центр. Итог попыткам советского государства использовать сложившуюся в годы нэпа систему сельхозкредита для финансирования индивидуальных крестьянских хозяйств был подведен XV съездом партии, отказавшимся от эволюционной трансформации села в сторону социалистического уклада и взявшего курс на коллективизацию деревни.

Заключительный этап в истории нэповской системы сельхозкредита был связан с окончательным уничтожением кооперативной сущности в работе товариществ и союзов и реорганизацией всех звеньев аппарата по финансированию села в механизм по обслуживанию коллективных форм земледелия, проведением жесткой классовой борьбы и превращением кооперативов в средство изъятия денег и товаров у населения. Перманентные реорганизации системы сельхозкредита в 1929 — 1930 гг., совпавшие с массовой коллективизацией, привели к полному ее разложению и разрушению. Выполнив функции приводного ремня насильственного раскрестьянивания и будучи не в состоянии обслуживать колхозы, в декабре 1930 г. кредитная кооперация на многие десятилетия сошла с исторической арены в России.

Несмотря на то, что взаимоотношения советской власти и сельскохозяйственной кредитной кооперации в своем развитии прошли ряд периодов и этапов, на протяжении 1917 — 1930 гг. им был присущ ряд неизменных черт.

Так, определяющим фактором в политике использования советским государством кредитной кооперации являлось стремление поставить ее под жесткий контроль партии, максимально овладеть ею и лишить самостоятельности. Арсенал применяемых для реализации этой задачи средств был достаточно широк: от конфискаций имущества, финансов и товаров, реквизиций, национализаций и простого закрытия, применявшихся в первые годы после революции, до создания всеохватывающей системы диктата и контроля над деятельностью учреждений сельхозкредита со стороны партийных органов в 20-е годы.

Принципиальных изменений в отношении коммунистов к институту кооперативного кредита в годы нэпа по сравнению с предшествующим периодом не произошло, не оказались пересмотренными взгляды на кооперацию и в связи с публикацией ленинской статьи «О кооперации». Магистральным направлением партийной «работы» в кредитной кооперации стало ее опартиивание путем смещения старых кооператоров и насаждения коммунистов с помощью недемократических перевыборов и назна-ченства, доводившее процент коммунистов в руководящих органах сельхозкредита до абсурдных величин. Подчинение кредитной кооперации коммунистическому влиянию осуществлялось и через комфракции, кооперативные советы и комиссии в центре и на местах. Все это вело к потере работоспособности товариществ и союзов, к деградации профессионального уровня их сотрудников и беспомощности в налаживании связей с крестьянством. Преемственность политики советской власти в периоды «военного коммунизма» и нэпа выразилась и в тактике репрессий и чисток кооперативных объединений, непрекращавшихся на всем протяжении существования кредитной кооперации после Октябрьской революции.

CW XJ практикой подчинения кредитной кооперации партийному диктату смыкалось и непрекращавшееся с первых дней советской власти навяз-вание ей несвойственных социальных функций и превращение ее в механизм классовой борьбы в среде крестьянства. Уже в 1918 г. Наркомпрод пытался диктовать кредитным кооперативам и союзам со-бесовское распределение товаров и принуждал их к изъятию продовольственных излишков у крепких хозяйств. Тогда же кредитная кооперация была привлечена к распределению миллиардного фонда, созданного с целью переустройства сельского хозяйства «на социалистических началах», значительная часть которого пошла на финансовое обеспечение колхозов и совхозов. С первых месяцев советской власти ее органы стали обязывать кредитные кооперативы выдавать ссуды беднякам — не членам товариществ. А в годы нэпа само восстановление института кооперативного кредита и создание системы сельхозкредита однозначно имели целью перевод индивидуальных крестьянских хозяйств на коллективистские рельсы. Социальная эволюция кредитной кооперации в 20-е годы, сопровождавшаяся организацией в системе сельхозкредита льготных бедняцких фондов и ограничением финансирования основных товаропроизводителей в деревне, после XV съезда партии привела к превращению учреждений кредитной кооперации в мощный рычаг коллективизации села и наступления на кулачество, к которому приписывалась большая часть хозяйственных крестьян. А изъятие из обслуживаемого кредитными товариществами контингента индивидуальных хозяйств в 1930 г. свидетельствовало о полной ломке и переориентации социальной сущности кредитной кооперации, происшедшей вследствие ее практического огосударствления.

По причине неизменности основных черт политики советской власти по отношению к кредитной кооперации оперативная деятельность последней на всех обозначенных этапах характеризовалась схожими процессами. Несмотря на рост количественных параметров в донэповский период, уже с 1918 г. наблюдалось ухудшение качественных показателей работы кредитной кооперации. А в 20-е годы хронический кризис системы сельхозкредита углубил и обострил негативные тенденции, выявившиеся в функционировании кредитной кооперации еще в период «военного коммунизма».

В отличие от дореволюционной России, когда финансовой основой кредитной кооперации являлись сбережения крестьянства, советский сельхозкредит основывался на государственных средствах. Не желая поддерживать деньгами находившиеся под партийным и государственным контролем товарищества, союзы и общества, крестьянство фактически прекратило вкладную операцию и внесение паев, и все попытки государства мобилизовать сбережения сельского населения через кредитную кооперацию закончились провалом.

Стремление государственных органов направлять кредитование деревни по нужным власти направлениям, чрезмерная централизация и регламентация ссуд, а также их бедняцкий уклон привели к тому, что кредитная кооперация перестала справляться со своей главной задачейудовлетворением потребностей крестьян в кредите. Собесовское финансирование маломощных хозяйств и превращение товариществ в простые госраспределители вели к увеличению ростовщичества и гигантскому повышению просрочек ссуд.

Кратковременный всплеск товарной и производственной деятельности кредитной кооперации в 1918 -1919 гг. сменился в годы нэпа их затуханием и замиранием. То же относилось и к культурно-просветительской работе кредитной кооперации, которая постепенно превратилась в пропаганду провозглашаемых властью лозунгов социалистического переустройства деревни и классовой борьбы.

Политика советской власти определила и неизменно возраставшее после Октябрьской революции недоверие крестьян к учреждениям сельхозкредита, нашедшее выражение не только в отказе от их финансирования, но и в растратах, хищениях в кооперативных объединениях, а также в уходе заемщиков в «дикие» кооперативы.

Исторический опыт сельскохозяйственной кредитной кооперации в годы советской власти убедительно продемонстрировал, как ошибочные идеологические установки, принижавшие роль и значение рыночных механизмов в экономическом развитии деревни, привели к деформации и разрушению крупнейшего хозяйственного объединения крестьянства в России. Боязнь реставрации капиталистических отношений и абсолютизация государственных форм регулирования экономических отношений, классовые установки, упор на администрирование и регламентацию в руководстве кооперативным движением не позволили советской власти эффективно использовать институт кооперативного кредита для развития производительных сил деревни. Огромный хозяйственный потенциал кредитной кооперации после Октябрьской революции так и остался невостребованным, что повлекло за собой многие беды советской деревни, продолжающиеся и поныне.

Вместе с тем сельскохозяйственная кредитная кооперация даже в условиях тотального давления и администрирования со стороны власти показала удивительную жизнестойкость и приспособляемость к изменявшимся условиям деятельности. Объединение кредитной кооперации с потребительской в 1920 г. не смогло уничтожить институт сельского кооперативного кредита, в преобразованном виде кредитные товарищества продолжали обслуживать крестьян. На введение нэпа первыми отреагировали именно бывшие кредитные кооперативные объединения, и во многом процесс самостоятельного возрождения сельскохозяйственной кооперации в начале 20-х годов протекал как восстановление кредитной кооперации под видом сельскохозяйственной. Не смогли быть окончательно уничтожены кооперативные принципы и в ходе овладения и товариществами и союзами и их опартиивания в годы нэпа.

Анализ причин отказа от использования рыночных и кооперативных рычагов хозяйствования в деревне, как и исследование механизма их функционирования, особенно актуальны в наше время, когда реформирование села пробуксовывает, в том числе и по той причине, что на смену административно-командным методам руководства крестьянством так и не пришли самодеятельность и подлинная самостоятельность сельских товаропроизводителей. Недопустимо долго остаются в забвении многие виды сельскохозяйственной кооперации, в том числе и кредитная, крайне сложен и замедлен процесс обретения населением вытравленного кооперативного сознания. Однако продолжающееся движение страны по рыночному пути, создание законодательной базы для кооперативного движения внушает оптимизм, позволяющий надеяться, что кооперативные принципы займут достойное место в арсенале цивилизованных методов развития экономики России.