Мещанство Пермской губернии в конце XVIII — начале 60-х годов XIX века

На протяжении XIX — начала XX в. одной из наиболее многочисленных категорий городского населения являлось мещанство, обладавшее особым правовым статусом. К данному разряду относились мелкие торговцы, предприниматели, наемные работники, которые во многом определяли социальный облик городов России. Мещане составляли около 35% населения городов России в начале XIX в., около 50% - в середине и примерно 44% - в конце столетия. Мещанство по численности превосходило все прочие городские сословия на протяжении всего XIX ст., при этом имела место заметная вариация удельного веса мещан среди горожан в различных регионах страны1. Все это свидетельствует о том, что изучение данного сословия представляется важным как по России в целом, так и по отдельным регионам.

Одним из ключевых субпроцессов модернизации являлась урбанизация, в связи с чем особое значение приобретает анализ формирования городского> населения, его состава, эволюции его институционально-правового и социально-экономического положения. Исследования в этом направлении позволят расширить исторические знания о социальной структуре и динамике общества имперского периода, без чего, в свою очередь, невозможно углубленное исследование российской модернизации.

Дополнительную значимость работе придает ее регионоведческий характер. Урал, как регион, достаточно рано испытавший воздействие модернизации (с начала XVIII в.), ярко воплощает общие типологические черты и страновую Л специфику перехода от традиционного общества к индустриальному. В связи с этим конкретно-историческое исследование одной из наиболее значимых категорий городского населения в региональном измерении существенно раздвигает наши представления о региональных вариантах урбанизации, особенностях развития Урала в дореформенный период. В Пермской губернии к середине XIX в. мещане составляли почти 50% горожан, как и в России в целом. К концу же столетия местные мещане заняли третье место по численности после.

1 См.: Кошман J1.B. Город и городская жизнь в России столетия: Социальные и культурные аспекты. М., 2008. С. 180, 181.

2 См.: Россия в XVII — начале XX в.: региональные аспекты модернизации. Екатеринбург, 2006. С. 12. крестьянства и горнозаводского населения губернии1. Будучи одной из с^амых многочисленных групп горожан губернии, мещане во многом опрегхеляли тенденции экономической, общественной и культурной жизни уральского Х^сэрода Соответственно, изучение данной социальной категории расширит предста^ление об облике как уральского, так и провинциального российского города.

Объектом изучения в диссертации является мещанство Пермской губернии в конце XVIII — начале 60-х гг. XIX в.

Предмет исследования — формирование мещанства, его соц^ально экономические характеристики, деятельность в органах местного управленцу.

Что касается этимологии понятия «мещанство», то оно пол^ьского происхождения и первоначально «мещанами» назывались жители городов южной и западной Руси (главным образом ремесленники, мелкие домовладе-лЬцЬ1 и торговцы), находившихся на территории Речи Посполитой .

Под мещанами в работе понимаются-лица, официально принадлеж: азШие к мещанскому сословию3. «Сословие» рассматривается нами как социальная группа обладающая наследственным статусом, права и обязанности которой за*среплены юридически (в законе)4.

В отечественной? историографии существуют различные определения термина «мещане» («мещанства»). В своей работе мы разделяем Позицию российского историка Н. В. Середы, которая характеризует мещан как граждан города, записанных в городские ревизские сказки и плативших подушную подать5 В силу отсутствия четкого обозначения данной категории в законодательстве изучаемого периода в работе рассматриваются не только «мещане», но и близкие к.

1 Белослудцева В. В. Мещанское сословие Пермской губернии во второй половине XIX — начале XX в • автореф. дис.. канд. истор. наук. Пермь, 2006. С. 15.

2 В XVII в. в Москве даже существовала Мещанская слобода, образованная в 1671—1672 гг. выходцами из Польши и Белоруссии, население которой именовалось «мещанами». См.: Мещане // Отечественная история. История России до 1917 г. Энциклопедия. Т. 3. М., 2000. С. 572.

3 То есть те, чья принадлежность к мещанству того или иного города была зафиксирована в.

— (рсВИоСКИХ сказках, обывательских книгах и т. п. В сферу исследования вошли как лица, положенные н мещанский оклад и являющиеся членами мещанских обществ, так и мещане, положенные в соответствующий оклад, но не принадлежавшие мещанским корпорациям (из тех, кто был причислен губернской администрацией без согласия обществ).

4Автору близка точка зрения Г. Л. Фриза, согласно которой «сословие» представляло собой «наследственный общественный слой», обладавший особым статусом. См. Фриз Г. Л. Сословная парадигма и социальная история России // Американская русистика: вехи историографии последних лет. ИмператорСКи^ пеШ10л Самара, 2000. С. 133−136. Такой подход по отношению к мещанам применялся сибирскими исследователями. См. напр., Останина Л. В. Мещанство Западной Сибири (конец XVIII — 60-е гг XIX вв V автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1996. С. 11.

5 Середа Н. В. Реформа управления Екатерины Великой: источниковедческое исследование. М., 2004 С 402 ним по статусу податные группы городского гражданства — «посадские люди» и «цеховые ремесленники».

Термин «посадские люди» и связанные с ним некоторые производные («запись в посад») употребляются в связи с тем, что они преобладали в правовом лексиконе на протяжении всего XVIII в. в значении тяглого городского населения. Категория цеховых ремесленников, хотя и существовала формально в первой половине XIX в., однако по своему фактическому положению не отличалась от мещан. К тому же, в Пермской губернии данная категория была крайне малочисленна.

Хронологические рамки работы охватывают конец XVIII — начало 60-х гг. XIX в. Выбор нижней границы обусловлен тем, что в 1770—1780-е гг. происходит оформление мещанства в законодательстве (Манифест 17 марта 1775 г., Жалованная грамота городам 1785 г.). Тогда же в источниках появляются первые упоминания о мещанах в городах губернии, происходит становление мещанских обществ.

Выбор верхней границы — начала 60-х гг. XIX в. — связан с осуществлением Великих реформ, которые привели к значительным изменениям в экономической и социальной сферах общественной жизни. Произошли перемены в социально-правовом v статусе мещанства-(были отменены подушная подать и круговая порука, рекрутская повинность была заменена всеобщей воинской). Подверглась трансформации и система местного управления в городах.

Территориальные рамки’исследования охватывают Пермскую губернию. Как отдельная административно-территориальная единица она была выделена в 1781 г. под названием Пермского наместничества1. Затем в 1797 г. преобразована в Пермскую губернию.

Пермская губерния (в 1781—1796 гг. Пермское наместничество) включала бширную территорию западных и восточных склонов Среднего и Северного Урала. К 1860 г. в ее состав входили: губернская столица Пермь, 12 у.е.здных городов (Екатеринбург, Соликамск, Чердынь, Кунгур, Красноуфимск, Верхотурье, Шадринск, Ирбит, Камышлов, Оханск, Оса) и 3 безуездных (Алапаевск, Далматов и Дедюхин). В исследуемый период Урал являлся одним из промышленно.

1 Географически включала территорию Прикамья, Среднего Урала и Зауралья. развитых регионов страны. На территории Пермской губернии была сосредоточена основная масса горных заводов Урала. Учитывая своеобразие губернии, представляется важным выявить особенности одного из местных городских сословий — мещанства.

Степень изученности темы. Изучение истории мещанства начинается еще в XIX в. Из первых работ, посвященных мещанскому сословию, можно выделить произведения И. А. Гана и М. П. Щепкина. Авторы описали «настоящее» положение мещан в 1860-е гг. (первый — Саратовской губернии, второй — города Москвы), указав на целый ряд ограничений прав мещанства и высказав предложения по изменению существующих порядков1.

К вопросам возникновения и трансформации статуса мещан в рамках исследований отечественного законодательства обращались историки права. Одним из первых систематическое изложение «узаконений», касающихся статуса горожан империи, осуществил JI.O. Плошинский. Им были выделены такие немаловажные для понимания вопроса о формировании мещанства источники как «Наказ» Екатерины"Второй и ряд законов, подготовивших введение Городового Положения 1785 года (Манифесты 17 марта и 25 мая 1775 г., «Учреждения об управлении губерний» от 7 ноября и пр.).

Права и обязанности мещан оказались в центре внимания А. Д. Градовского. Он проанализировал эволюцию правового положения сословия «городовых обывателей» (вплоть до 70-х гг. XIX в.), отнеся мещан к одному из разрядов, его составляющих (наряду с купечеством и цеховыми)3. Схожей точки зрения придерживался В. М. Грибовский, который охарактеризовал мещан как изначально представлявших собой «низший разряд» городских сословий4. В. Н. Латкин, подробно рассмотрев «законодательные памятники, определившие юридическое положение» горожан, также обозначал мещан как один из разрядов «торгово-промышленного класса"5.

1 Ган И. А. О настоящем быте мещан Саратовской губернии // Экономист. 1861. Т.4. № 1. С. 1—42- Щепкин М. П. Бюджеты трех московских сословий: купеческого, мещанского и ремесленного. М., 1865.

2 Плошинский Л. О. Городское или среднее состояние русского народа в его историческом развитии. СПб., 1852.

3 Градовский А. Д. Начала русского государственного права. СПб., 1875. Т. 1. С. 237.

4 Грибовский В. М. Государственное устройство и управление Российской империи. Одесса, 1912. С. 46−47.

5 Латкин В. Н. Учебник по истории русского права периода империи (XVIII и XIX ст.). СПб., 1909.' С. 175.

Иной взгляд на историю мещан высказывал М.Ф. Владимирский-Буданов. Он пришел к выводу, что «мещане» — наименование среднего сословия, созданного в течении XVIII в. такими «узаконениями», как Регламент Главного магистрата 1719 г., Наказ Екатерины II 1767 г. и Грамота на права и выгоды городам Российской империи 1785 г. Впоследствии из данной категории общества выделяются два «класса» — купечество и податной класс. За последним уже в XIX в. утвердилось название «мещан», которые и являлись обладателями ряда особых прав, в том числе корпоративного права самоуправления, что позволило исследователю отнести их к сословиям1. J.

Политику государства в отношении городов в конце XVIII — первой половине XIX в. изучал И. И. Дитятин, сделавший определенные наблюдения относительно попыток Екатерины II создать «из торгово-промышленного класса (купцов и мещан) третье сословие». С точки зрения автора, осуществиться данным проектам зачастую не удавалось из-за преобладания на практике «государственно-финансовых препятствий"3. Главную заслугу Екатерины II историк видел в том, что Жалованной грамотой 1785 г. русскому городу был придан статус юридического лица, а горожане получили определенные права в сфере управления.

В исследованиях A.A. Кизеветтера важное место занимал вопрос трансформации социальных групп горожан в XVIII ст. 4 Его работы, связанные с данной проблематикой, основывались на широком круге архивных материалов, многие из которых впервые были введены автором в оборот. Ценным представляется также изучение A.A. Кизеветтером практики и процедуры проведения избирательных сходов, основанное на конкретном материале различных городов. «Мещанство» как социальную категорию он рассматривал весьма специфично, относя к этому «разряду» канцеляристов, чиновников средней руки, а также некоторых гильдейских купцов, которые, будучи мещанами, объявляли соответствующий капитал и пользовались одновременно привилегиями купечества5. В дальнейшем -'эта точка зрения не получила широкого Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ростов-н/Д., 1995. С. 245−246.

2 Дитятин И. И. Устройство и управление городов России. Т. 1. СПб., 1875.

3 Там же. С. 400, 553.

4 Кизеветтер А. А. Посадская община в России в XVIII в. М., 1903; Он же. Городовое положение Екатерины II 1785 г. Опыт исторического комментария. М., 1909.

5 Кизеветтер А. А. Городовое положение Екатерины II. С. 357−358. распространения в научной литературе и осталась лишь историографическим фактом.

В изучении истории мещан дореволюционная историческая наука достигла определенных успехов. В центре внимания историков находились правовой статус, пути формирования и участие мещанства в местном самоуправлении. Что касается социально-экономических характеристик мещан, то они не получили должного освещения.

Измененияпроизошедшие в обществе в результате событий 1917 г., привели к ликвидации «мещанства» и, соответственно, к исчезновению интереса к его истории1.

Интерес к русскому городу и горожанам XVIII — первой половины XIX вв. возобновился лишь в конце 1940;х гг. С этого времени начинают проводиться региональные конференции, посвященные, в частности, городоведческой проблематике. Растет внимание исследователей к истории таких городов как Москва, Ленинград, Ярославль и др.2 К проблемам численности городского У населениЯ’ХГХ в. обращается А. Г. Рашин .

Постепенно появляются работы, совершившие качественный прорыв в изучении истории городских сословий (и мещанства в том числе). Из них необходимо назвать монографию П. Г. Рындзюнского, посвященную социальной истории города конца XVTII — первой половины, XIX вв. Несомненными достоинствами данной работы являются тщательно проведенный анализ процесса формирования новых категорий городского гражданства и политики правительства в этом направленииа также привлечение автором широкого круга архивных материалов. В итоге им был сделан вывод о сосуществовании двух тенденций I образования и развития городов и городского устройства в конце XVIII — первой половине XIX вв. (одна — исходящая от общества и другая — от государства)4. По.

1 Среди работ по городоведческой тематике 20−30-х гг. XX в. можно назвать учебное пособие Л. А. Велихова, посвященное истории управления городов России и Западной Европы (Основы городского хозяйства. Общее учение о городе, его управлении, финансах и методах хозяйства. М.- JI., 1928. Ч. 1−2), и исследование Н. П. Анциферова «Пути изучения города как социального организма, опыт комплексного подхода» (JI., 1925).

2 См.: Сербина К. Н. Очерки из социально-экономической истории русского города. Тихвинский посад XVI—XVIII вв. М.- JL, 1951; История Москвы: в 6 тт. М., 1952;56- Ярославль. Очерки истории города (XI в. -октябрь 1917). Ярославль, 1954; Очерки истории Ленинграда. Отв. ред. Вяткин М. П. M.-JI., 1955. Т. 1-идр.

3 Рашин А. Г. Динамика численности и процессы формирования городского населения России в XIX — начале XX вв. // Исторические записки. Т. 34. М., 1950.

4 Рындзюнский П. Г. Городское гражданство дореформенной России. М., 1958. мнению П. Г. Рындзюнского, на протяжении первой половины XIX в. в России наблюдались явные признаки распада феодальной системы, что выразилось в «падении роли сословной буржуазии и постепенном растворении ее в выходцах из села», наводнении городов обнищавшим населением1. Тезис о «бедственном положении мещанства как податного сословия» и невозможности его представителей «по-настоящему включиться в промысловую жизнь» рассматривалсяна> примере «права передвижения». Сравниваярост налогообложения городского гражданства за первые два десятилетия XIX в-, П. Г. Рындзюнский отмечал, что оно выросло больше, чем обложение крестьянских, промыслов2. Вместе с тем, анализ существенных сдвиговв социально-экономической сфере проводился в тесной взаимосвязи с политикой правительства в этой области (например, преобразование системы по гильдейской реформе 1824 г.). Исследуя региональные особенности развития городов, автор указывал на отставание уральских губерний в городском развитии от России в целом. Отставание Урала по удельному весу городских сословий* и по размерам^ их прироста объяснялось кризисом основной отрасли, промышленностиметаллургии. В заключении. П. Г. Рындзюнский особо подчеркнул недостаточное I использование архивных источников-региона при анализе социальных отношений внутри уральских городов3.

Вопрос о составе и росте городского населения в первой половине XIX в. был затронут П. Г. Рындзюнским в статье, опубликованной в сборнике «Очерки экономической истории России первой половины XIX в."4. Основное внимание исследователь уделил купечеству и крестьянам, в отношении мещанства его выводы совпадали с представленными в монографии о городском гражданстве.

Реформам городского строя во второй половине ХУ1П ст., и в период правления Екатерины II в особенности, посвятил свои работы Ю.Р. Клокман5. Раскрывая проблему города с точки зрения правительственной политики государства в XVIII в. (на анализе материалов административной практики), он.

1 Рындзюнский П. Г. Городское гражданство. С. 96.

2 Там же. С. 80−83.

3 Там же. С. 342.

4 Рындзюнский П. Г. Городское население дореформенной России // Очерки экономической истории России первой половины XIX в. М., 1959. С. 276−350.

5 Клокман Ю. Р. Очерки социально-экономической истории городов Северо-запада России в середине XVIII в. М., 1960; Он же. Социально-политическая история русского города во второй половине XVIII в. М., 1964. подчеркивал, что к концу столетия действовавшее законодательство уже не отвечало потребностям экономического развития городов. Ученым были тщательно проанализированы проекты Уложенной комиссии по вопросам реформирования городского общества. Ю. Р. Клокман подробно изучил права различных общественных групп внутри посада, наиболее подробно остановившись на повинностях и обязанностях посадских людей. Рассматривая юридический статус городских сословийво второй половине XVIII в., он подчеркивал определяющее влияние феодальной системы2.

Важным для дальнейшего изучения городских сословий и мещан в частности представляется постепенное расширение исследователями круга используемых источников в 1960;е гг. Х. Д. Сорина одной из первых использовала данные обывательских книг при анализе профессий и-капиталов жителей Твери3. С. И. Сметанин поставил вопрос о возможном исследовании комплексов маклерских и обывательских книг. Его работа показала перспективность. изучения данного вида источников4. У. М. Полякова предприняла попытку реконструкции общественной структуры Архангельска в конце XVIII' в. на материалах обывательской книги. Ее исследование позволило определить архангельских мещан как мелких торговцев и предпринимателей, наемных работников, разорившихся городских низов. Прослежены были источники формирования? посада. В конечном итоге Полякова пришла к выводу о большом значении обывательских книг для русского города конца XVIII в. Сведения, извлеченные из этого источника, позволяют провести статистический анализ социального состава населения и раскрыть специфику занятий горожан5.

Предметом изучения стали вопросы численности и состава населения отдельных городов России в. дореволюционную эпоху. Характеризуя процессы социального расслоения, происходившие в русском городе в конце XVIII — первой.

1 Клокман Ю. Р. Город в законодательстве русского абсолютизма во второй половине XVII — XVIII вв. // Абсолютизм в России XVIIXVIII вв. М., 1964. С. 353−354.

2 Он же. Социально-экономическая история русского города второй половины XVIII в. М., 1967. С. 61.

3 Сорина Х. Д. К вопросу о процессе социального расслоения города в связи с формированием капиталистических отношений в России в XVIII — начале XIX в. (г.Тверь) // Уч. зап. Калининского гос. пед. нн-та. Т. 38. Калинин, 1964. С. 281−300.

4 Сметанин С. И. Маклерские и обывательские книги городов как источник по социально-экономической истории России (по материалам городов Урала 1800−1861 гг.) // Археографический ежегодник за 1967 г. / Под ред. В. И. Шункова. М., 1969. С. 149−177.

5 Полякова У. М. Городовая обывательская книга Архангельска 1786−88 гг. как источник для изучения социального строя северного города // Материалы по истории Европейского Севера СССР. Северный археографический сб. / Под ред. П. А. Колесникова. Вып. 1. Вологда, 1970. С. 123−152. половине XIX в., исследователи обращали внимание на поляризацию всех сословных групп города. Все сословия разделялись на «имущественно производственные группы», соответствующие основным классам капиталистического общества. Мещан относили к «мелкой буржуазии», которая постепенно расслаивается, пополняя ряды буржуазии и формирующегося рабочего класса1.

В 1960;70-е гг. выходят региональные исследования, посвященные городоведческой тематике2. В частности, в Новосибирске издавались тематические сборники по истории городов Сибири в дореформенный период3. Помимо разработки экономической и культурной проблематики, особое внимание исследователи уделяли вопросам развития сибирского города и его социальной структуры. Значимым являлось активное привлечение учеными новых архивных материалов. К началу 80-х гг. был накоплен значительный опыт в этой области, что демонстрирует выход в 1984 г. работы В. В. Рабцевич, посвященной системе управления сибирских городов в дореформенный период. Преимущества ее монографии заключались не только в привлечении богатого материала нескольких областных архивов, но и в тщательном исследовании автором состава и функционирования городских обществ (купцов, посадских, мещан, цеховых). В результате она пришла к выводу о существовании двух общин: посадской и городской территориальной, предложив каждую из них рассматривать отдельно4.

Важное значение для разработки проблем городского населения имели тематические сборники «Русский город», выпускавшиеся с 1976 г. 5.

Всплеск интереса к городу и горожанам XVIII — XIX вв. на общероссийском уровне произошел, как полагает пермский историк Н. В. Андреев, в середине 1980;х гг., что выразилось в появлении ряда работ по истории «позднефеодального.

1 Петухов A.A. Изменение численности и социального состава населения Тулы (60-е гг. XVIII в. — 60-е гг. XIX в.) // Из истории Тульского края. / отв. ред. В. Н. Ашуков. Тула, 1972. С. 219−237- Нащокин Н. В. Население городов Ярославской губернии во второй трети XIX в. Источники формирования и социальный состав // Верхнее Поволжье в период разложения феодализма. Межвузов, темат. сб. / под ред. А. Пономарева. Ярославль, 1978. С. 57−72.

2 Города феодальной России / отв.ред. В. И. Шунков. М., 1966.

3 Города Сибири (экономика, управление и культура городов Сибири в досоветский период). Новосибирск, 1974; История городов Сибири в досоветский период. Сб. статей. Новосибирск, 1977; Города Сибири (эпоха феодализма и капитализма). Новосибирск, 1978; Сибирские города XVII — начала XX вв. / отв. ред. О. Н. Вилков. Новосибирск, 1981; Источниковедение городов Сибири конца XVI — начала XX вв. Новосибирск, 1983.

4 Рабцевич В. В. Сибирский город в дореформенной системе управления. Новосибирск, 1984.

5 Русский город. Вып. 1−10/9. М., 1976;1990. города" историографического и источниковедческого характера1. Среди них необходимо особо выделить статьи Б. Н. Миронова, в которых автор проанализировал взгляды отечественных и зарубежных исследователей на проблему русского города и городского населения в XVIII — первой половины XIX л вв. Выявляя особенности градообразовательных процессов в России 1750 — 1860-х гг., он попытался охарактеризовать сущность урбанизации «в демографическом смысле». Для изучения структурных сдвигов в социальном и профессиональном составе городского населения он использовал данные ревизского, церковного и административного учета. Анализ роста численности жителей городов с 1740-х по 1860-е гг. показал, что доля горожан в России в этот период уменьшилась с 11% до 7%. Что касается городского гражданства (под которым автором понимались посадские, цеховые, мещане и купечество), то за первую половину XIX в. оно увеличилось в 2,2 раза. Увеличению доли этой социальной группы в городском населении во второй четверти XIX в. активно способствовало правительство, стимулировавшее урбанизацию путем привлечения лиц из других сословий.

Применяя «индекс структурных изменений», Б. Н. Миронов сделал вывод о важном значении экономической конъюнктуры для исследования трансформаций в составе жителей города. Пермская губерния была отнесена автором к СевероВосточному району. Как район, старой колонизации, этот регион был помещен в группу «умеренных сдвигов», что означало преобладание здесь скорее благоприятной, нежели негативной экономической конъюнктуры. В конечном итоге ученым был сделан вывод о том, что изменение социальной структуры городского населения отражало изменение общественных функций городов3.

В 1990 г. Б. Н. Мироновым опубликовал монографию, которая представляла собой не только комплексное исследование вопросов градостроительства и типологизации города в рассматриваемый период, но и позволяла на.

1 Андреев Н. В. Методология и история отечественной историографии развития городов и городского хозяйства России последней четверти XVIII — первой половине XIX вв. Екатеринбург — Пермь, 2003. С. 211.

2 Миронов Б. Н. Американская буржуазная историография русского феодального города // Вопросы истории. 1984. № 7. С. 29−42.

3 Миронов Б. Н. Социальная структура городского населения России во второй половине XVIII — первой половине XIX в. // Генезис и развитие феодализма в России. Проблемы истории города. Вып. 11. Л., 1988. С. 197−224. общероссийском материале охарактеризовать его демографическое и социальное развитие1.

Таким образом, в 1950;80-е гг. в отечественной историографии история мещанства получила освещение лишь косвенным образом. Основное внимание акцентировалось на изучении социально-экономических характеристик городского населения (преимущественно крупных торгово-промышленных центров). Применительно к XVIII в. освещение получил вопрос статуса, круг основных прав и обязанностей городских сословий, законодательная и административная практика в отношении городов и их жителей. Однако статус городских граждан в XIX в. в работах отечественных историков исследовался менее подробно. Расширение круга используемых источников позволило выявить новые подходы в изучении темы. Существенные наблюдения были сделаны в области социальной и демографической структуры городского населения.

В 1990;е гг. в России начинают широко издаваться работы зарубежных историков, опубликованные на Западе. Среди них следует назвать книгу Р. Пайпса «Россия при старом режиме». Автор утверждал, что русский город не был самостоятелен, поэтому его история не могла слишком отличаться от истории остального общества. Свои выводы по вопросу о «посадской общине» XVII — XVIII вв. он основывает, опираясь на вышеупомянутые исследования A.A. Кизеветтера (в основном на работу «Посадская община в России XVIII ст.»). Именно поэтому Р. Пайпс считает, что посадские несли тяжелейшие повинности и были тесно схожи с черносошным крестьянством, а их единственным отличием было то, что для первых торговля и ремесло являлись основным занятием, а земледелиепобочным, а у вторых дело обстояло наоборот. В дальнейшем эту точку зрения исследователь распространяет и на мещан, рассматривая их как ремесленников и мелких торговцев, схожих по своему статусу с казенными крестьянами2. Анализируя проблему «русского среднего класса», этот автор уделяет внимание прежде всего крестьянству и купечеству, т. е. тем классам, которые отличались, по его мнению, «незаурядной склонностью к торговле и промышленной.

1 Миронов Б. Н. Русский город в 1740—1860-е гг.: демографическое, социальное и экономическое развитие. Л., 1990.

2 Среди отечественных исследователей такую точку зрения на сходство правового статуса мещан и казенных крестьян высказывал П. Г. Рындзюнский. См.: Рындзюнский П. Г. Городское гражданство. С. 50. деятельности.", а «природная скудость почвы» понуждала их к предпринимательству в большей степени, чем всех остальных'.

Фундаментальный труд по истории царствования Екатерины II И. Мадариаги, основанный на широком круге источников, ценен изложенной в нем позицией исследователя на социальную политику императрицы. Рассматривая разные точки зрения на характер корпоративных учреждений, основанных в 1775 и 1785 гг., автор нашла более убедительным мнение о том, что моделью для преобразований в этой сфере являлось «сословное общество» (которое следовало опекать и создавать л сословия там, где их не было), а не сословное государство .

В статье «Сословная парадигма и социальная история России» американский историк Г. Л. Фриз, анализируя функционирование таких понятий как «сословие», «звание» и «чин», поставил под сомнение устоявшуюся в исторической литературе точку зрения на существование сословий в России XVIII в.3 Для него «сословие» как корпоративная группа с определенной культурой, правовым статусом и социальной идентичностью появляется только в начале XIX в. Использование этого понятия для более ранних периодов представляется Фризу анахронизмом. Применительно к концу XVIII в. Г. Л. Фриз заменяет понятие «сословие» дефиницией «наследственные общественные слои"4.

Наблюдения Г. Л. Фриза позволили ему сформулировать оригинальную концепцию развития социальной структуры дореформенной России. По его мнению, социальная структура не сводилась к четырем сословиям. Она оставалась сложной и разнообразной, составленной из многих четко выделяемых и (зачастую) наследственных общественных групп, каждая из которых обладала особым статусом и представляла собой отдельное «сословие». На протяжении всего XIX в. сословная система продолжала развиваться и была достаточно динамичной. Социальная политика государства в этот период была направлена не на формирование сословий, а на определение того, какая группа населения будет внесена в реестр облагаемых подушной податью, а какая будет из него исключена5.

1 Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993.

2 Мадариага И. Россия в эпоху Екатерины Великой. М., 2002.

3 Фриз Г. Л. Указ.соч. С. 121−152.

4 Там же. С. 133−136.

5 Там же. С. 161−162. і.

В отношении мещанства данное условие приобретало первостепенное значение. Именно принадлежность мещан к податной категории населения определяла понижение юридического статуса (включая подверженность физическим наказаниям), важные ограничения в правах (например, ограничение права передвижения) и тягостные обязанности (в особенности обязанность поставлять рекрутов)1. В конечном итоге попытка Г. Л. Фриза предложить новую концепцию социальной истории дореволюционной России, повлияла на дальнейшие исследования в данной области.

Идея о существовании в имперской России * ХУ1П-Х1Х вв. множества социальных структур общества, взаимодействующих между собой, получила дальнейшее развитие в работе американской исследовательницы Э. Виртшафтер2. Основной принцип^ которым руководствуется и который подчеркивает автор в своей монографии — многообразие различных групп внутри каждой категории и неопределенность границ между ними. История мещанского сословия"освещается в рамках дискуссии по вопросу о русском «среднем классе" — в целом оценка представителей этой низшей категории горожан достаточно традиционна и не отличается от общепринятой в зарубежной русистике.

В последнее десятилетие XX в. в отечественной историографии происходит расширение тематики исследований, появляются1 новые подходы и концепции. Мещанство стало изучаться в контексте истории предпринимательства (преимущественно как один из важнейших источников пополнения купеческой корпорации). Ценной представляется попытка анализа терминов, отражающих правовое положение отдельных категорий городского населения («посадский», «мещанин»), проведенная Н. В. Середой. В результате «мещане» конца XVIII в. были определены как лица, прикрепленные к городу прежде всего в финансовом отношении4. Автором также акцентировалось, внимание на необходимости.

1 Фриз Г. Л. Указ.соч. С. 138.

2 Виртшафтер Э. К. Социальные структуры: разночинцы в российской империи. М., 2002.

3 См.: Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII — начало XX вв.): Межвузовский сб. науч. ст. Барнаул, 1995. Наиболее полно обзор исследований по данной проблематике представлен в книге: История предпринимательства в России. М., 2000. Кн. 1- Разгон В. Н. Сибирское купечество в XVIIIпервой половине XIX в. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул, 1999.

4 Середа Н. В. К изучению терминов «гражданство», «мещанство», «купечество» (по документам городовых магистратов Тверской губернии) // Мир источниковедения. М., 1994. С. 97−101. комплексного использования источников и более активном привлечении материалов текущего делопроизводства городовых магистратов1.

Русский горожанин в повседневной общественной жизни находился в центре внимания А. И. Куприянова. Синтезируя историко-этнографический и антропологический подходы, автору удалось осветить различные аспекты данной тематики, в частности политическую культуру граждан. Западной Сибири2. Впоследствии А. И. Куприянов* рассматривал вопросы социальной самоидентификации, на материалах дневников и мемуаров провинциальных и столичных купцов и мещан3.

О’росте интереса к исследованию городского населения в начале 1990;х гг. свидетельствует рост работ локального характера, посвященных социальной структуре городов4.

Во второй половине 1990;х гг. предметом отдельного исследования становится и мещанство. Наиболее важными представляются диссертация и. статьи Л. В. Останинойв которых впервые была представлена комплексная-характеристика данной, «сословно-социальной группы"5 на примере одного из регионов (Западной Сибири). Автором были выявлены ееособенности, рассмотрены различные направления и* виды? хозяйственной^ деятельности, проанализированы эволюционные процессы в составе, занятиях и положении мещанства конца XVIII — первой половине XIX вв.6 Впоследствии Л. В. Останиной разрабатывались вопросы, связанные с историей повседневности западносибирского мещанства в первой^половине XIX в.7.

1 Середа Н. В. К характеристике журналов магистратов (по материалам ГАТО) // Проблемы социально-политической истории России. Тверь, 1999. С. 124−138.

2 Куприянов А. И. Русский город в первой половине XIX в.: Общественный быт и культура горожан Западной Сибири. М., 1995.

3 Куприянов А. И. Русский горожанин в поисках социальной идентичности (первая половина XIX в.) // Одиссей. Человек в истории. 1998. М., 1999. С. 101−123- Он же. Русский горожанин конца XVIII — первой половины XIX в. (по материалам дневников) // Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе. М., 2000. С. 120−146.

4 См.: Состав и положение населения Чувашии в XVIII — начале XX вв. Сб. науч. тр. Чебоксары, 1990; Демографическое развитие Сибири периода феодализма. Сб. науч. тр. Новосибирск, 1991.

5 Термин Л. В. Останиной.

6 Останина Л. В. Мещанство Западной Сибири (конец XVIII — 60-х гг. XIX вв.): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1996.

7 Останина Л. В. Записная книга Максима Власова (1791−1826 гг.) как источник по истории повседневности // Города Сибири XVII — начала XX вв. Вып.2: История повседневности. / отв. ред. В. А. Скубневский, Ю. М. Гончаров. Барнаул, 2004. С. 135−140.

В работах A.B. Каплуновского и В. В. Захаровой освещение получили вопросы социально-экономического развития мещанства и функционирование мещанской общины в пореформенной России1.

В конце 1990;х гг. издается обобщающее исследование по социальной истории России периода империи Б. Н. Миронова. В нем автор рассматривает широкий круг проблем, в т. ч. анализирует процессы образования и трансформации городского сословия, частью которого является мещанство. Изучив политику Екатерины II и ее преемников в области сословного устройства, он пришел к выводу о том, что его формирование, обусловленное реформами 1770−80-х гг., завершилось в основном к концу XVIII в. Характеризуя городские сословия и процесс их развития в последней четверти XVIII — первой половине XIX вв., автор уделил особое внимание анализу категории купечества, менее подробно рассмотрев мещанство2.

А.Б. Каменский публикует ряд работ по истории-реформ в России XVIII в., пытаясь переосмыслить происходившие изменения. в русле теории модернизации3. Оценивая законотворческую деятельность Екатерины II в отношении горожан, ученый пришел к выводу о том, что сословная политика императрицы в этой области была направлена на формирование «среднего' класса» («среднего рода людей»)4.

Реформаторская программа ЕкатериныЛ1 в области сословного устройства городского населения стала предметом изучения М.Б. Лавринович5. Комплексный анализ законодательства в отношении горожан XVIII в. позволил автору показать, как с его помощью осуществлялась задача структурирования общества. Мещанство, в представлениях М. Б. Лавринович, стало барьером социальной.

1 См. Захарова В. В. Мещанское сословие пореформенной России: автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1998; Каплуновский А. П. Русская мещанская община в городах Казанского Поволжья, 1870−1918 гг. (Этноисторическое исследование): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1998; Очерки городского быта дореволюционного Поволжья / А. Н. Зорин, Н. В. Зорин, А. П. Каплуновский и др. Ульяновск, 2000.

2 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — нач. XX вв.). В 2-х тт. СПб., 1999. Т.1.

3 Каменский А. Б. Сословная политика Екатерины II П Вопросы истории, 1995. № 3. С. 29—45- Он же. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. Опыт целостного анализа. М., 2001.

4 Каменский А. Б. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизации. М., 1999.

5 Лавринович М. Б. Реформаторская политика Екатерины II в области городового законодательства (17 621 796): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 2001. мобильности, удерживая низший и высший слои общества от размывания и обеспечивая существование государства на «регулярной» основе1.

В начале 2000;х гг. распространение получают демографические исследования по истории отдельных городов. Авторы делают значимые наблюдения о материальном положении отдельных групп горожан, их социальной Л мобильности. М. К. Акользина, например, в ходе изучения социального облика уездного Моршанска пришла к выводу об открытости местного мещанства, обозначив два основных источника его пополнения* - купечество и вольноотпущенных крестьян3.

Участие мещан в системе местного управления освещаются в работах Н. В. Середы и А. И. Куприянова. Н. В. Середа затронула вопросы функционирования выборных органов общества купцов и мещан на материалах городов Тверского наместничества в эпоху реформ Екатерины Великой4. А. И. Куприянов исследовал проблему участия горожан в делах города через изучение избирательных практик5. Избирательные кампании дали, возможность проанализировать вопросы взаимодействия городских сословий (купцов и мещан) с остальным населением города. Доминирующей тенденцией в реализации права голоса на городских I сходах и участия в городском самоуправлении стало, как считает А. И. Куприянов, превращение общесословного управления в управление собственно городских сословий: купцов, мещан и цеховых. Отметил исследователь и предпочтения граждан в вопросах самоуправления, указал на снижение роли имущественного статуса для участия в делах такого рода к середине XIX в.

В последние годы был подготовлен ряд исследований, посвященных истории мещан отдельных регионов дореволюционной России6. В центре внимания.

1 Лаврннович М. Б. Создание социальных основ империи в XVIII веке: законодательные практики в отношении городского населения России и их западноевропейские источники И Ab imperio. 2002. № 3. С. 135.

2 Ивонин А. Р. Западносибирский город последней четверти XVIII — 60-х гг. XIX в. (Опыт историко-демографического исследования). Барнаул, 2000.

3 Акользина М. К. Изменение социальной структуры населения среднего русского уездного города в первой половине XIX века (по материалам Моршанска Тамбовской губернии): автореф. дис.. канд. ист. наук. Тамбов, 2002.

4 Середа Н. В. Реформа управления Екатерины Великой. М., 2004.

5 Куприянов А. И. Культура горожан русской провинции XVIII — первой половины XIX в.: опыт межрегионального исследования: автореф. дис.. докт. истор. наук. М., 2007; Он же. Городская демократия: выборы в русской провинции (вт. пол. 1780-х гг. — начало 1860-х гг.) // Отечественная история. 2007. № 5. С. 31−49.

6 Кострикина О А. Мещанство уездных городов Ярославской губернии в конце XVIII — первой половине XIX в.: автореф. дис.. канд. истор. наук. Иваново, 2003; Анкушева К. А. Мещанство провинциального оказались такие вопросы, как генезис, источники формирования и структура мещанстваособенности его правового статуса, формы хозяйственной деятельности и уровень жизни, особенности мещанской культуры и этикиобразовательные и социально-политические предпочтениядеятельность мещанских обществ.

Формальный статус мещан стал предметом изучения некоторых историков права. О. С. Амосова пришла к выводу, что мещане — сословие, чье правовое положение обуславливалось основными занятиями и*рядом неимущественных прав (например, право на выбор места жительства). Однако привлечение в качестве источников, лишь опубликованных материалов и приоритетное внимание к общероссийскому законодательству без учета административной практики не позволили проследить реализацию правовых норм, а также функционирование их в провинции1.

Правовой статус мещан стал предметом исследования H.A. Ивановой и В. И. Желтовой. Ими были выделены три этапа формированиям городских сословий, процесс складывания которых^ по мнению авторов, завершился в первой трети XIX в. Основным источником работы: послужило российское законодательство. Наиболееполно H.A. Ивановой и В. И. Желтовой была освещена эволюция мещанства и мещанских обществ во второй половине XIX — начале XX в.

На материале городов Европейской части страны JI.B. Кошман проанализировала правовое положение, сословную организацию, источники пополнения и профессионально-хозяйственную деятельность мещанского сословия3. Пристальное внимание автором было уделено исследованию грамотности и образованности в мещанской среде, нравственным и культурным ценностям мещан: Однако наиболее полно в работах JI.B. Кошман получил города // Сибирский исторический журнал: Тюмень, 2004. № 1. С. 80−90- Чутчев B.C. Мещанское сословие Западной Сибири во второй половине XIX — начале XX в.: автореф. дис.. канд. истор. наук. Барнаул, 2004; Меженина О. В. Мещанство юга Западной Сибири в дореформенный период (последняя четверть XVIIIначало 60-х гг. XIX вв.): автореф. дис.. канд. истор. наук. Барнаул, 2005; Смирнов И. Н. Мещанское сословие Области войска Донского в конце XIX — начале XX в.: автореф. дис.. канд. истор. наук. Ростов-н/Д, 2007; Долгопятов A.B. Мещанское сословие, городов Московской губернии: эволюция в пореформенный период: автореф. дис. канд. истор. наук. М., 2010.

1 Амосова О. С. Правовой статус мещан Российской империи (XVIII-XIX вв.): автореф. дис.. канд. юрид. наук. Владимир, 2005.. .

2 Иванова H.A., Желтова В. И: Сословное общество Российской империи (XVIII — начало XX в.). М., 2010. С. 401,454—479.

3 Кошман JI.B. Мещанство в России в XIX в. // Вопросы истории, 2008. № 2. С. 3−21- Она же. Город и городская жизнь в России в XIX ст. ¦ освещение период середины — второй половины XIX в. Мещанство дореформенной эпохи исследовалось менее подробно, главным образом на материале города Москвы.

Анализ новейшей литературы показывает, что исследователями значительно расширено представление о населении провинциальных городов, его облике, структуре, особенностях правового положения, сферах деятельности. Обозначился интерес к мещанскому сословию в России, что выразилось в появлении работ локального характера, освещающих различные аспекты истории мещан. Однако не во всех регионах страны даннаяпроблема изучена подробно, наиболее полно история мещанского сословия описана в районах Западной Сибири, центральной и южной России.

По сравнению с достижениями российской историографии мещанство городов Урала выглядит малоизученным. Как одно из городских сословий мещанство считали. нужным представить в обобщающих работах по Уралу первой половины XIX в. К их числу относится труд Н.С. Попова1. Опираясь на разного рода описания и сведения о городах, заводах и уездах, ему удалось описать численность, быт и основные направления экономической деятельности мещан Пермской губернии в начале XIX в. X. Мозелем были изучены занятия и повседневная жизнь горожан в начале 1860-х гг.2 Bf приложениях к его исследованию содержатся ценные сведения о численности, составе и местах проживания мещанского сословия в конце 50 — начале 60-х гг. XIX в:

Во второй половине XIX в. предпринимались попытки собрать и систематизировать материалы, посвященные истории уральских городов и горожан XVIII — первой половины XIX вв. Среди таких «видных работников в области научной» следует назвать Д. Д. Смышляева и A.A. Дмитриева. В центре их исследований по данной тематике находилось формирование новой системы местного управления в конце XVIII в. (на примере города Перми), особое внимание было уделено описанию хозяйственной деятельности Пермской городской думы в 80−90-е гг. XVIII в. Важным представляется введение ими в научный оборот таких.

1 Попов Н. С. Хозяйственное описание Пермской губернии, сообразно начертанию Санкт-петербургского Экономического Общества, сочиненное в 1802 и 1803 году в Перми. Пермь, 1804.

2 Мозель X. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Пермская губерния. СПб., 1864. Ч. 1. источников как рескрипты Александра I и обывательские книги1. Некоторые сведения по истории функционирования городовых обществ и занятиях городского гражданства содержат труды А. Хитрова, И .Я. Кривощекова, А.И. Зырянова2. Попытку составить список печатных работ, освещающих историю городов и горожан Урала XVIII — первой половины XIX вв., предпринял Н.К. Чупин3. Информация справочного характера по истории Екатеринбурга и Перми была опубликована в книгах, вышедших в начале XX в.4 На протяжении всего дореволюционного периода происходит главным образом сбор и накопление фактографического материала, затрагивающего отдельные аспекты истории уральского мещанства.

После 1917 г., когда, как считает пермский историк Н. В. Андреев, в отечественной историографии «произошел провал», научно-исследовательская работа по городоведению фактически отсутствовала как на общероссийском, так и региональном уровнях5. Исключением можно считать статьи, посвященные 200-летнему юбилею городов Екатеринбурга и Перми, и работу A.A. Савича «Прошлое Урала», которые базировались на пересказе дореволюционных исследований6.

Вновь интерес к городоведческой тематике возобновился во второй половине 1940;х гг. Импульсом к ее развитию на Среднем Урале послужила проведенная в 1947 г. научная конференция, приуроченная к 225-летию Екатеринбурга7. В том же году была опубликована монография уральского историка М. А. Горловского, посвященная истории города в первой половине XIX в., когда Екатеринбург был «горным городом», а его управление имело определенную специфику. Значительное внимание уделялось автором анализу численности и структуры.

1 Дмитриев А. Очерки из истории города Перми. Ч. 1: с основания поселения до 1812 г. Пермь, 1886- Он же. ' Очерки из истории губернского города Перми с основания поселения до 1845 г. Пермь, 1889- Смышляев Д.

Материалы для истории г. Перми // Сборник статей о Пермской губернии. / Сост. Д. Смышляев. Пермь, 1891. С. 16−109.

2 Зырянов А. Н. Промыслы в Шадринском уезде / отв. ред. A.M. Бритвин. Шадринск, 1997. Ч. 2. С. 18—19- Хитров А. К истории г. Ирбита и ирбитской ярмарки. Ирбит, 1872. С. 51−63- Кривощеков И .Я. Словарь географическо-статистический Верхотурского уезда Пермской губернии. Пермь, 1910. i 3 Чупин Н. К. Указатель сочинений, в которых заключаются статистические и географические сведения о.

Пермской губернии // Пермский сборник. Повременное издание. Кн. II. М., 1860. Приложения. С. I — XVII.

4 См. например, Весновский B.C. Весь Екатеринбург. Екатеринбург, 1903.

5 Андреев Н. В. Методология и история отечественной историографии развития городов и городского хозяйства России последней четверти XVIIIпервой половины XIX вв. Екатеринбург-Пермь, 2003. С. 77.

6 Быков В. М. За 200 лет (исторический очерк) // Екатеринбург за 200 лет (1723−1923). Издание юбилейной комиссии Екатеринбургского городского совета рабочих и красноармейских депутатов / под ред. В.М.

Быкова. Екатеринбург, 1923. С. 17−76- К 200-летнему юбилею г. Перми // Пермский краеведческий сборник.

Вып. 1. Пермь, 1924; Савич A.A. Прошлое Урала. Свердловск, 1927.

7 Материалы первой научной конференции по истории Екатеринбурга-Свердловска. Свердловск, 1947. основных социальных групп города. Анализируя общественно-политическую жизнь горожан, М. А. Горловский подчеркивал, что постепенно основные нити местного управления сосредоточились в руках представителей купеческой элиты, что впоследствии привело к усилению их противоречий с мещанами. Несомненным достоинством работы, несмотря на некую степень идеологической «предвзятости», являлось активное привлечение архивных материалов (в частности фондов городской думы и полиции)1. Профессионально-классовый состав населения Екатеринбурга XVIII в. был проанализировашМ.А. Горловским-в статье, опубликованной в сборнике памяти академика A.M. Панкратовой в 1958s г. 2 На основе подворной переписи 1781 г. он выделил девять различных групп жителей Екатеринбурга. По каким-то причинам им не были разделены на отдельные категории посадские, цеховые и купечество, поэтому можно говорить лишь о том, что они составляли около 14% от общего количества горожан. Позже М. А. Горловский более углубленно разрабатывал вопросы истории частной промышленности и некоторые общие проблемы истории уральского города в XIX в.3.

Среди работ 50-х гг. XX в. следует отметить книгу JI.E. Иофа «Города Урала». В историографическом обзоре автор сумел представить почти все известные на тот момент исследования по истории уральского города (подробнейшим образом описав в т. ч. и работы дореволюционного периода). Ценным является и обширный круг источников, привлеченных JI.E. Иофой для характеристики городов и горожан XIX в. В целом, несмотря на то, что эта монография не внесла практически ничего нового в изучение вопроса о развитии уральских городов в рассматриваемый период, но в ней впервые был систематически описан процесс городообразования на Урале в течении XVIII — XIX вв.4.

Пересмотреть и расширить источниковую базу при анализе демографических характеристик городского населения дореформенного Урала предлагал в своей.

1 Горловский М. А. Горный город Екатеринбург. 1807−1863. Краткий очерк. Свердловск, 1948.

2 Он же. Социальный состав населения Екатеринбурга во второй половине XVIII в // Из истории рабочего класса и революционного движения: Сб. памяти акад. А. М. Панкратовой. М., 1958. С. 113−121.

3 Он же. Очерки о социально-экономической истории русского города на Урале (Екатеринбург в XVIIIначале 70-х гг. XIX вв.). М., 1956; Он же. Города Урала в первой половине XIX в. // Вопросы экономической географии. Свердловск, 1964; Он же. Частная промышленность Екатеринбурга первой половине XIX в. // Вопросы народного хозяйства СССР. К 85-летию акад. С. Г. Струмилина. М., 1962. С. 292−299.

4 Иофа Л. Е. Города Урала. Ч. 1: феодальный период. М., 1951. статье В. Н. Пешков. Им впервые были опубликованы материалы, позволяющие определить удельный вес различных групп горожан губернии в начале XIX в.1.

Появлялись работы, объектом исследования которых выступала историко-демографическая ситуация в семьях крестьян и горожан Урала в XVIII — первой половине XIX вв. И. В. Злобина и Р. Г. Пихоя, проанализировав материалы метрических книг нескольких церквей Екатеринбурга, сделали заключение о преобладании среди местных мещан межсословных браков2. Т. А. Демина и A.C. Черкасова пришли к выводу о решающей роли крестьянства в процессе формирования городского населения Южного Урала во второй половине XVIII ct.3 Отдельно следует упомянуть о вышедшей, в 1978 г. работе С. И. Сметанина, в которой автор на примере городов Пермской' губернии попытался «показать разрушение сословных рамоки в определенной степени восстановить подлинную картину изменений социально-экономической структуры города» в первой половине XIX в.4 Это исследование, базировавшеесяна богатом, архивном материале, представляло собой анализ динамики не только городского сословия (под которым автор понимал мещан и купцов), но и примыкавшего к ним «самодеятельного» населения — людей, которые утратили свой. прежний сословный статус и были близки по своему социально-экономическому положению к горожанамВ результате им был сделан вывод о постепенном* разрушении1 к середине XIX в. сословных принципов, что выразилось в сокращении численности купцов и мещан и в глубоких качественных изменениях, происходивших внутри указанных групп5. Расслоение, наблюдавшееся в среде мещанствав первой половине XIX в., по мнению С. И. Сметанина, привело к росту и укреплению городского пролетариата, поскольку «немногие удачливые предприниматели пополняли класс буржуазии"6.

1 Пешков В. Н. Население городов дореформенной Пермской губернии // Наш край. Материалы 5-й Свердловск, обл. краевед, конфер. Свердловск, 1971. С. 35−40.

2 Злобина И. В., Пихоя Р. Г. Семья на Урале в XVIII — первой половине XIX в. // Деревня и город Урала в эпоху феодализма. Сб. научных трудов. Свердловск, 1986. С. 131−144.

3 Демина Т. А., Черкасова А. С. Источники формирования юродских сословий на Урале во второй половине XVIII в. // Деревня и город Урала в эпоху феодализма. Сб. научных трудов. Свердловск, 1986. С. 53−65.

4 Сметанин С. И. Разложение сословий и формирование классовой структуры городского населения России в 1800—1861 гг.//Исторические записки. М&bdquo- 1978. Т.102. С. 153−182.

5 Там же. С. 157−171.

6 История Урала с древнейших времен до 1861 г. М., 1989. С. 436.

Определенные итоги в изучении истории городов и городского населения Урала XVIII — начале 60-х гг. XIX в. были подведены авторами коллективного труда «История Урала с древнейших времен до 1861 г.» (М., 1989). Невысокий удельный вес горожан уральских губерний дореформенного периода ученые объясняли тем, что официальная статистика не учитывала жителей горнозаводских центров, активно вовлеченных в торгово-промышленную деятельность.

Сведения по вопросам численности и занятий мещан нередко включались в работы общего характера по истории края, которые, впрочем, содержали незначительную информацию по данной теме1.

На волне общероссийского интереса к региональной истории в начале 1990;х гг. активизировалась научно-исследовательская деятельность, направленная на изучение истории уральских городов. Проводились региональные конференции, приуроченные к юбилейным датам, и различные краеведческие чтения (Смышляевские, Татищевские, Чупинские, Бирюковские). Отдельные аспекты истории мещанства (как одного из городских сословий) получили освещение в докладах и статьях, опубликованных в результате работы вышеназванных форумов. Косвенным образом уральское мещанство изучалось в контексте исследований, связанных с купеческим сословием3.

1 Степанов М. Н. Молотов. М., 1954; Степанов М. Н., Рябухин В. И. Город Молотов. Краеведческий очерк. Молотов, 1955; Пермь. Пермь, 1957; Николаев С. Ф. Кунгур. Пермь, 1957; Степанов П. Н. Урал. М., 1957; История Урала, /под общ. ред. Ф. С. Горового. Т. 1: Первобытнообщинный строй. Период феодализма. Период капитализма. Пермь, 1963; Чагин Г. Н. Чердынь. Краткий исторический очерк. Пермь, 1972; Очерки истории Свердловска. 1723−1973. Свердловск, 1973; Мокееев В. М. Шадринск. Челябинск, 1975; История Урала, /под общ. ред. И. С. Каппуговича. Т. 1. Пермь, 1976; Гернштейн Я. Л., Смирных А. И. Ирбит. Свердловск, 1977; Красноуфимск. Сост. J1.А. Александрова. Свердловск, 1986.

2 Екатеринбург в прошлом и настоящем: Материалы научной конференции, посвященной 270-летию города. Екатеринбург, 1993; Одиннадцатые Бирюковские чтения. Шадринск, 1994; Екатеринбург — вчера, сегодня, завтра: Материалы научно-практической конференции, посвященной 275-летию города, 21−22 апреля 1998 г. Ч. 1. Екатеринбург, 1998; Культурное наследие российской провинции: история и современность. К 400-летию Верхотурья. Екатеринбург, 1998; Шадринская провинция: Материалы второй региональной краеведческой конференции. (5−6 февраля 1998 г.). Шадринск, 1998; Чердынь и Урал в историческом и культурном наследии России / Чердынский музей. Пермь, 1999; Вторые Татищевские чтения. Тез. докладов и сообщений. Екатеринбург, 1999; Первые Чупинские краеведческие чтения. Тез. докладов и сообщений. Екатеринбург, 7−8 февраля 2001 г. Екатеринбург, 2001.

3 Предпринимательство на Урале: история и современность. Екатеринбург, 1995; Байдин В. И. Эволюция социально-культурного облика верхушки уральской буржуазии в конце XVIII — начале XX вв. // Преподавание истории в школе, 1998. № 6. С. 18−23- Баяндина Н. П. Пермь купеческая. Пермь, 1997; Агеев С. С.,' Микитюк В. П. Рязановы — купцы екатеринбургские. Екатеринбург, 1998; Копцева T.B. Духовная культура купечества Зауралья (вторая половина XVIII — середина XIX в.). Екатеринбург, 1998; Битюков А. Г. Шадринское купечество в первой половине XIX в. // Шадринская старина: краеведческий альманах. Шадринск, 1998; Битюков А. Г. Купечество Южного Зауралья в конце XVIII—XIX вв. Курган, 1999; Банникова Е. В. Купечество Южного Урала в первой половине XIX в. Оренбург, 1999; Камышлов: история купеческого города: рек.указ. / сост. Н. В. Меньшикова. Камышлов, 1999; Мушкапов С. М. Забытое кунгурское купечество. Кунгур, 2001; Кротова Г. А. Купцы и предприниматели Уральского региона: XVIIнач. XX вв. Екатеринбург, 2001.

Нередко городское гражданство (и мещанство в т. ч.) фигурировало в качестве одной из важнейших составляющих в монографических исследованиях городоведческого характера1. И. М. Богдашев в рамках работы по истории сельских и городских сословий пришел к выводу о том, что мещане составляли самую многочисленную сословную группу среди жителей городов Южного Зауралья л.

Кургана, Шадринска и Далматова) .

В конце 1990;х — начале 2000;х гг. интенсивно разрабатывались вопросы, связанные с местным управлением, что частично затронуло и участие в нем мещанства. Среди таких работ следует отметить «Историю местного самоуправления на Урале в XVIII — начале XX в.: город, село, деревня» и «Сельское и городское самоуправление на Урале в XVIII — начале XX в."3. В 2003 г. появилась коллективная работа уральских исследователей, содержащая важные сведения историко-биографического характера о главах городского самоуправления Екатеринбурга на протяжении почти трех столетий4. Ценными представляются труды пермского историка Н: В. Андреева, посвященные историографии развития городов и городского хозяйства России на материале Пермской губернии и городского самоуправления Перми в последней четверти XVIII — первой половине XIX вв.5.

В рамках направления истории повседневности была опубликована основательная статья H.A. Миненко, раскрывающая важнейшие аспекты общественного быта граждан Шадринска в XVIII — начале XX вв.6 В 2006 г. вышла.

1 Очерки истории Шадринска. Шадринск, 1993; Шадринская старина: краеведческий альманах. 1993;1998. Шадринск, 1993;1998; Белавин A.M., Нечаев М. Г. Губернская Пермь. Пермь, 1996; Верхотурский край в истории России. Екатеринбург, 1997; Очерки истории и культуры города Верхотурья и Верхотурского края. Екатеринбург, 1998; Миненко H.A., Федоров C.B. Город на Исети: страницы шадринской летописи. Шадринск, 1997; Корчагин П. А. История Верхотурья (1598−1926). Закономерности социально-экономического развития и складывание архитектурно-исторической среды города. Екатеринбург, 2001; Корепанов Н. С. В провинциальном Екатеринбурге (1781−1831 гг.). Екатеринбург, 2003; Чагин Г. Н. Города Перми Великой. Чердынь и Соликамск. Пермь, 2004; Корчагин П. А. Губернская столица Пермь. Пермь, 2006; Чагин Г. Н, Шилов A.B. Уездные провинции Кушур, Оса, Оханск. Пермь, 2007.

2 Богдашев И. М. Сельские и городские сословия Южного Зауралья во второй половине XVIII — 60 гг. XIX в.: автореф. дис. канд. истор. наук. Курган, 2004.

3 История местного самоуправления на Урале в XVIII — начале XX в.: город, село, деревня / под ред. H.A. Миненко. Екатеринбург, 1999; Сельское и городское самоуправление на Урале в XVIII — начале XX в. / Апкаримова Е. Ю., Голикова C.B., Миненко H.A. и др. М., 2003.

4 Главы городского самоуправления Екатеринбурга: исторические очерки. Екатеринбург, 2003.

5Андреев Н. В. История Пермского городского самоуправления последней четверти XVIII — первой четверти XIX вв. Екатеринбург-Пермь, 2003; Он же. Методология и история отечественной историографии развития городов и городского хозяйства России. Екатеринбург-Пермь, 2003.

6 Миненко H.A. Черты общественного быта города Шадринска (XVIII — начале XX вв.) // Уральский город в XVIII — начале XX вв.: история повседневности. Екатеринбург, 2001. С. 47−93. в свет монография, посвященная повседневности уральского города. В ней авторы рассмотрели такие вопросы как материальный быт и культура горожан Пермской губернии1. Поведение уральских мещан в сфере образования получило освещение в монографии Л.А. Дашкевич2.

В последние годы появились работы, специально посвященные мещанству Пермской губернии. Исследованию мещанских корпораций Урала пореформенного периода посвящена работа Е.Ю. Апкаримовой3. В. В. Белослудцева подробно рассмотрела численность и состав мещанского сословия во второй половине XIX в., охарактеризовала мещанские семьи, проанализировала сферы деятельности мещан, их имущественное положение. В диссертации автором также были затронуты вопросы мещанского самоуправления!

Проведенный анализ позволяет заключить, что наиболее полно в уральской историографии получили освещение вопросы, связанные с развитием значимых городов региона (Перми, Екатеринбурга). Определенные успехи, были достигнуты в исследовании, городского самоуправления, повседневности городской жизни. Специальные работы по истории мещанства Урала посвящены преимущественно пореформенному периоду. Процессы формирования, а также связанные с ними особенности деятельности и состава мещанства Урала в конце XVIII — первой половине XIX в. остаются недостаточно изученными. Комплексное изучение социально-экономических характеристик мещанства, дореформенного-периода на материале Пермской губернии* до сих пор не стало предметом отдельного исследования и остается^ актуальной задачей для историков.

Цель исследования — проследить эволюцию и социально-экономические характеристики мещанства Пермской губернии, его роль в городской структуре в конце XVIII — начале 60-х гг. XIX в.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1 Миненко H.A., Апкаримова Е. Ю., Голикова C.B. Повседневная жизнь уральского города в XVIII — начале XX в. М., 2006.

2 Дашкевич Л. А. Городская школа в общественной и культурной жизни Урала (конец XVIII — первой половине XIX в.). Екатеринбург, 2006.

3 Апкаримова Е. Ю. Сословные корпорации в городах Урала (конец XIX — начало XX в.). Екатеринбург, 2004.

4 Белослудцева В. В. Мещанское сословие Пермской губернии во второй половине XIXначале XX в. .

— выявить особенности правового положения мещан и определить основные тенденции политики российского правительства в отношении мещанства;

— рассмотреть источники формирования и динамику численности мещан, установить их удельный вес в структуре городского населения губернии;

— выявить основные направления хозяйственной деятельности мещанства;

— определить роль мещан в системе городского управления.

Методология исследования. Методология исследования базируетсяна теории модернизации1. Период XVIII — середины XIX вв. трактуется как протоиндустриальная фаза российской, модернизации. Эта стадия характеризуется созданием предпосылок дляперехода к индустриальному обществу, проникновением новых элементов в традиционную среду, накоплением новаций и интенсивным взаимодействием их с традициями. В данном контексте мещанство можно рассматривать как продукт модернизационной политики конца XVIII в., стимулировавшей урбанизационные процессы в России.

В качестве прикладных методов в данной работе применялись как общенаучные, так и исторические методы исследования. Из общенаучных основополагающее значение имеет системныйподход. Его выбор позволяет изучать мещанство как социально-правовой институт, один из элементов городского общества. Из традиционных методов исторического исследования были использованы историко-генетический, историко-сравнительный, а, также метод количественного анализа. Историко-сравнительный позволяет выявлять общие закономерности и особенности развития социальных групп, а также проводить сравнения в пространстве и времени. Он был необходим при сопоставлении правовых и социально-экономических характеристик мещанства разных городов Пермской губернии. Историко-генетический метод позволяет осуществить анализ развития, раскрыть изменения-изучаемой реальности в процессе ее исторического.

1 См.: Опыт российских модернизаций XVIII — XX вв. / под ред. В. В. Алексеева. М., 2000; Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М., 2006; Российские модернизации XVIIIXX вв.: взаимодействие традиций и новаций. Сб. науч. статей. Екатеринбург, 2008.

2 См.: Алексеев В. В. Протоиндустриализация на Урале // Экономическая история России XVII — XX вв.: динамика и институционально-социокультурная среда. Екатеринбург, 2008. С. 63−94- Проскурякова H.A. Экономическая модернизация России XIX — начале XX в. (теоретико-методологический аспект) // Индустриальное наследие: материалы Международной науч. конференции. Саранск, 2006. С. 4−8. движения. Он использовался при изучении эволюции правового статуса мещан на протяжении конца XVIII — первой половины XIX вв. Методы количественного анализа применялись при изучении материального положения, доходов мещанства.

Источниковая база исследования. Работа основана на комплексе опубликованных и архивных источников, содержащих информацию по различным аспектам истории мещанства Пермской губернии. Значительная часть материалов по исследуемой теме былаизвлечена из фондовместных архивов: Государственного архива Свердловской области (ГАСО) — Государственного архива Пермского края (ГАПК), Государственного архива в Шадринске (ГАШ), муниципального архива города Кунгура (КГА) и Исторического архива при Чердынском краеведческом музее (Историческийархив приЧКМ). Источники, использованные в данной работе, можно разделить на несколько групп: :

Первая группа' источников представлена законодательными актами, опубликованными, в «Полном собрании законов Российской империи» (1-го и>2-го изданий) и различных томах «Сводов законов Российской империи», что позволяет раскрыть. основные принципы государственной полеггики: как в отношениишещан, так и городских сословий в целом. Среди наиболее важных документов, регулировавших, положение мещанства на протяжениивсего исследуемого периода, следует назвать Городовое положение 1785 г. В нем определялись права и обязанности мещан, их участие в местном управлении, регулировались сферы и масштабы торговой и промышленной деятельности мещанства. «Законы о состояниях», включенные в 9-й том «Свода законов! Российской/ империи», позволяют изучить изменения, происходившие ворганизациимещанства как социальной группы после 1785 г. «Узаконения» о хозяйственной деятельности мещан, их участии в самоуправлении^ уплате налогов^ и выполнении ими повинностей рассредоточены по другим томам Свода законов.:

Определенные сложности, связанные с изучением данной группы источников, возникают в результате того, что вышеуказанные собрания содержат не все законодательные акты по исследуемой проблеме. Этот пробел позволяют восполнить тематические сборники, такие как «Городовое положение с г ¦ принадлежащими к оному узаконениями с 1785 по апрель месяц 1817 г.» (СПб-, 1817).

Ко второй группе источников относится делопроизводственная документация — прошения, сообщения, рапорты, ведомости, протоколы, журналы и другие документы. Материалы делопроизводства разнообразны и содержат сведения по многим вопросам, касающимся истории мещанства губернии: прошения о зачисление в сословие, ведомости о численности мещан, регистры торгующих горожан, рапорты о выборах в органы городского самоуправления. I.

Источником, характеризующим общественную жизнь внутри мещанского сословия, являются рапорты сословных органов самоуправления о выполнении определенных распоряжений губернской администрации. Баллотировочные списки и списки принимавших участие в голосовании очерчивают круг лиц, обладавших избирательным правом.

Использование делопроизводственных материалов позволяет проанализировать источники пополнения и динамику численности мещанствасоставить представление о степени и характере участия мещан в торгово-промышленной деятельности.

История мещанства Пермской губернии нашла свое отражение в материалах I.

Пермского наместнического правления (ГАПК. Ф.316) и Пермского губернского правления (ГАПК. Ф.36). Так, в 36 фонде располагаются рапорты городничих, содержащие сведения о занятиях горожан и экономическом развитии городов губернии в начале XIX в. Составленные в виде ответов на вопросы анкет Вольного Экономического общества, они впоследствии почти целиком вошли в «Хозяйственное описание Пермской губернии» Н. С. Попова. В фондах Пермской казенной палаты (ГАПК. Ф.111) находятся ревизские сказки мещан губернии. Данные источники позволяют судить о внутренней структуре мещанских обществ отдельных городов.

Значительный интерес представляют материалы местных городовых дум (Пермской, Екатеринбургской, Ирбитской, Кунгурской, Шадринской) и магистратов (Пермского, Екатеринбургского, Красноуфимского, Соликамского, Верхотурского, Ирбитского). В данных фондах содержатся постановления и приговоры мещанских обществ: о причислении и отчислении из них мещан, по раскладке и сборам налогов, о выполнении повинностей, переписка о проведении рекрутских наборов, свидетельствовании контрактов и договоров. Здесь же имеются книги для записи паспортов и билетов мещанства, с помощью которых нередко можно проследить интенсивность и географию перемещений, в ряде случаев — установить род занятий.

Изучение указов губернской администрации позволяет составить представление о реализации общероссийских законов, касающихся жизнедеятельности мещанского сословия на территории губернии.

Ценность и высокий информационный потенциал журналов, и протоколов местных учреждений для исследования истории города и городских сословий неоднократно отмечала Н.В. Середа1. В документации данного вида почти поденно фиксировались поступавшие в думы и магистраты указы, сообщения, рапорты, прошениярешения и справки по тем или иным вопросам, рассмотренным в ходе заседаний, что позволяет охарактеризовать различные аспекты жизни мещанского населения губернии.

В материалах, извлеченных из фондов Ирбитской городской полиции, содержатся сведения о занятиях и численности местных мещан, что также позволяет охарактеризовать экономическое развитие города.

Выявить число мещан-домовладельцев, определить их занятия, родственные связи, городские службы, а в ряде случаев — изучить имущественное положение, места проживания, источники пополнения сословия, помогают данные городовых обывательских книг. Информационный потенциал, достоверность и полнота источника на материале отдельных городов Урала XIX в. были проанализированы С. И. Сметаниным. В настоящем исследовании круг привлеченных для анализа книг был существенно расширен за счет документов более раннего периода (конца XVIII в.) и городов Красноуфимска, Ирбита и Шадринска. Существенной корректировке были подвергнуты выводы С. И. Сметанина, касающиеся обывательского списка Екатеринбурга 1820-х гг.2.

1 Середа Н. В. К характеристике журналов магистратов (по материалам ГАТО) // Проблемы социально-политической истории России. Тверь, 1999. С. 124−138- Она же. Журналы заседаний магистратов и методика их изучения (на примере журналов заседаний городовых магистратов Тверской губернии) // Города Европейской России конца XV — первой половины XIX в. Материалы международной научно-практической конференции 25−28 апреля 2002 г. Тверь-Кашин-Калязин. Тверь, 2002. Ч. 1. С. 125−131. На материалах г. Екатеринбурга конца XVIII в. см.: Сельское и городское управление на Урале в XVIII — начале XX в. .

2 см. Лебеденко Е. Ю. «Мещане» г. Екатеринбурга по городовому обывательскому списку 1823−1824−28 гг. // II Емельяновские чтения: материалы Всерос. научно-практической конференции. Курган, 2007. С. 75−76.

В целом, данные документы отражают различные стороны с°Чиа-^п:ьного положения мещанства.

В отдельную группу источников выделены материалы статист^^^-^^ и историко-статистические описания (обозрения, сведения и др.), содер^^^-^^^^ подробную информацию О численности городских жителей ПО С0С-Г:Е1Г-с:>Виям состоянии торговли и промышленности губернии1.

Некоторые из, публикаций, требуют критического подхода, пос^:Есоль местная администрация по-разному определяла численность горожан. ряде п * случаев учитывалось наличное (фактическое), иногда — постоянное (по^=гх-оянно проживающее в городах), или приписное население городов- (прикрепл^^^ное к городу по ревизии)3. Ведомости о числе населения губернии конца XVIII'—- Начала XIX вв. зачастую не содержали информации о мещанках (поскольку «^изцц не подлежали подушевому налогообложению) и проживавших в городах военных чиновниках и крестьянах, что значительно затрудняет подсчеты общего ко-щ^^-^ л-ССТВЗ мещан обоего пола и выяснения их удельного веса среди горожан.

К статистическим материалам можно отнестиперечневые ^?Зх^^ости составленные на основе ревизских сказок. Они представляются значим^х^ч^и для определения динамики, численности, мещанства, поскольку в них а>кенЬ1 сведения, не. только" текущейно ипредыдущей ревизий. В отсутствии: других материалов этот источник позволил реконструировать эволюцию гор> дского общества Верхотурья на протяжении 1810−1850-х гг., уточнив ход Процесса слияния местного посадского и цехового населения с мещанством1.

Значительный пласт важной для нашего исследования информации СодЄр жат различные описания Пермской губернии, включавшие в себя данные 0 числе жителей, их нравах, образе жизни, промышленности, упражнениях и Резуцеслах4 Именно они показывают условия, на фоне которых происходило Ф°РмиРо^^Ние развитие мещанства дореформенного периода. Экономическое описание гчзродо и в,.

1 Краткое статистическое обозрение Пермской губернии 1832 г. // Сборник материалов для ознак0д Пермской губернией. Вып. 3. Пермь, 1891. С. 5−23. «мления с.

2 Данный факт учитывался при обработке данных опубликованного отчета губернатора, в фиксировалось наличное число горожан. См. Свод городовых отчетов по Пермской губернии // °Ром для статистики Российской империи. СПб., 1839. Отд. 3. С. 42−52. ериалы.

3 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи. Т.1. С. 312.

4 См. Топографическое описание Шадринска, описание Пермского наместничества для неизданного.

1793 г. и пр. Топографическое описание Пермского наместничества о г. Шадринске и его уезде 1789™'// Кондрашенков A.A. Крестьяне Зауралья в XVII—XVIII вв. Ч. 1. Б.м., 1966. г* предпринятое б начале 1860-х гг., дает представление о положении мещан губернии в городской структуре накануне Великих реформ1.

При подготовке работы привлекались также «Дорожные записки» П. И. Мельникова, путешествовавшего по Пермской губернии в конце 40-х гг. XIX в. Его наблюдения и оценки позволили расширить представления о горожанах и особенностях развития отдельных городов губернии2. Описания городской жизни содержатся и в некоторых статьях современников, постоянно проживавших на территории края3. Они также представляют определенный интерес, хотя и отличаются достаточно высокой степенью субъективности. I.

Рассмотренные источники по истории* мещанства' Пермской губернии дореформенного периода содержат ценную информациюо различных сторонах жизни мещан. В совокупности они позволяют достаточно полно охарактеризовать процессы формирования и развития мещанства, выявить его региональные особенности.

Научная новизна исследования заключается в том, что это первая работапосвященная становлению и эволюции уральского мещанства дореформенного периода. Впервые в указанных хронологических рамках выявлена динамика численности* мещанства в уральских городах, предпринята попытка определить причины роста и убывания? этого сословия, установлены основные занятия мещан. Исследование основано на анализе широкого круга источников, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот.

Практическая значимость, работы. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в обобщающих трудах поистории Урала, в работах по истории отдельных уральских городов, при подготовке учебных пособий, лекционных и специальных курсов для высших и средних учебных заведений.

1 Экономическое состояние городских поселений Европейской России в 1861−62 гг. Ч. 1. СПб., 1863. Отд. XXVIII. Пермская губерния.

2 Мельников П. И. Дорожные записки (на пути из Тамбовской губернии в Сибирь) // Мельников П. И. Полное собрание сочинений. СПб., 1909. Т.7.

3 1834. Неизвестный. // Злоказов Л. Д., Семенов В. Б. Старый Екатеринбург. Город глазами очевидцев. Екатеринбург, 2000. С. 187.

Выводы, сделанные Н. В. Андреевым на материале губернского центра, подтверждает анализ обывательских книг уездных городов в, первой четверти XIX в. В уездном Красноуфимске городской голова Н-ов служил ранее по приговору общества выборным и судьей в словесном суде и бургомистром. Что касается тех красноуфимцев, кто исполнял обязанности бургомистра в местном магистрате, то лишь у трех из десяти выявленных нами опыт административной деятельности отсутствовал. Семеро служили ранее сборщиками податей, словесными судьями и ратманами. Мещане Шадринска, занимавшие пост ратмана, ранее несли общественные службы в качестве гласных в местной думе, старост и словесного судьи. Только у трех из двадцати выявленных нами опыт выполнения общественных обязанностей являлся первым.

В то же время, купечество осталось основным поставщиком кадров на главные общественные должности — городского головы и первого бургомистра5. В.

1 Андреев Н. В. История пермского городского самоуправления. С. 53−54.

2 Там же. С. 58−59.

3 Там же. С. 60.

4 Там же. С. 67.

5 Там же. С. 67.

Екатеринбурге местное мещанство не участвовало в выборах городского головы с 1811 г. 1.

Мещане исправляли должность градского старосты исключительно в небольших городахв крупных, таких как Кунгур, Екатеринбург, этот пост Л занимали обыватели «из купечества». Однако в XIX в. в ряде городских центров появляется «мещанский староста"3. В Екатеринбурге, например, во второй четверти XIX в. функционирует такой институт. О причинах его выделения говорит второй название должности — «староста податей». Таким образом подчеркивается круг его основных обязанностей — прежде всего сбор государственных податей с местного мещанства. Вместе с тем, он делает запросы о выдаче паспортов и билетов членам общества, предоставляет в думу сведения о численности данной категории екатеринбуржцев4. Мещане выбирались в качестве сотников в Осе и с. Шарташской5. л.

В ноябре 1824 г. вышло Дополнительное постановление о гильдиях, которое официально установило градацию общественных должностей для гильдейского купечества и мещанства. Данным актом определялось, какие должности доступны для той или иной группы городского гражданства (пп. 30, 33). Мещане, в соответствии с этими разделами закона, могли занимать выборные места только ниже депутатских должностей (п. 33). Согласно' букве закона такие посты, как городской староста, бургомистр, ратман, член думы, являлись привилегией купечества и только в случае незаполнения их купцами могли замещаться мещанами6. По мнению П. Г. Рындзюнского, подобные изменения в законодательстве значительно приблизилиофициальные распорядки к фактическому положению вещей7. Впоследствии данное положение было закреплено в Своде законов.

1 О выборах в Екатеринбурге был издан специальный указ Сената (21 октября 1810 г.), в котором предписывалось выбирать городского голову исключительно из местного купечества. Впоследствии, в 1823 г. мещанство просило восстановить свое право участия в выборах городского головы, но безрезультатно. Корепанов Н. С. В провинциальном Екатеринбурге. С. 96−98, 126, 127.

2ГАСО.Ф. 106. Оп 1. Д. 167. Л. 11 об.- Ф. 8. Оп. 1. Д 1173. Л. 265.

3 Андреев Н. В. История пермского городского самоуправления. С 42.

4ГАСО.Ф. 8. Оп 1. Д 1173. Л. 121, 208,237 об., 250 об.

5 В д. Шарташской существовала должность купеческого и мещанского сотника. Выбирался он ежегодно «живущими в Шарташской деревне купцами и мещанами» См. ГАСО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 668- Ф. 106. Оп. 1. Д. 167. Л 296- Ф. 106. Оп. 1. Д. 169. Л. 276,455., 631 об. бПСЗ-1.Т. 39. № 30 115.

7 Исследователь даже назвал их «целым переворотом в строе городского управления». Рындзюнский П. Г. Городское гражданство. С. 127—128.

К середине XIX в. купеческая элита крупных городов губернии укрепила свои позиции в городском управлении, занимая большую часть мест в думах и магистратах. Местным мещанам доставались посты старост, членов комиссий по оценке имуществ, смотрителей торгов, гласных, реже — словесных судей1.

Многочисленные городовые службы по выбору — «прочие служения» — в качестве сотников и рассыльных при магистратах, думах и градских делахкладовщиков, сторожей в органах местного управления и церквяхтрубочистов, будочников и пр. мещане «исправляли» на протяжении всего исследуемого периода. Число таких служб различалось по городам и зависело от размеров и потребностей местных обществ. Материалы обывательских книг уездных городов свидетельствуют, что в «служениях» такого рода было задействовано до 60% мещан, в то время как кандидатов на посты бургомистров, ратманов и городовых старост поставляли лишь 12−15% мещанских семейств2.

Выполнение большей части работ (из категории «прочие служения») не требовало специальных знаний. Исключение составляли посты маклера, квартирмейстера, окладчиков для сбора государственных податей с мещан (знание грамоты фигурировало как одно из основных требований к кандидатам).

Помимо собрания для всего городского «общества», законом предусматривалась также возможность проведения схода или собрания отдельно для каждой из сословных групп (купеческой, мещанской и цеховой), а также по частям города (для «настоящих городских обывателей») .

В больших городах мещанские общества действовали самостоятельно. В малых городах, таких как Дедюхин, Алапаевск, Далматово, Оханск, Оса посадская община не имела внутреннего деления, поэтому вопросы раскладки и сбора податей, рекрутских наборов, выборов в общественные службы и др. решались на общих сходах. Прием и увольнение из общества в таких городах, где не было отдельных объединений купцов и мещан, также осуществлялся общим собранием4. В других случаях этот вопрос обсуждался вначале на сходе мещан5.

1 См. Пушкарев М. А. Социальный состав магистратов городского самоуправления и электората Шадринска в 50-е и 70-е гг. XIX в. И Шадринская старина. 1999; Краеведческий альманах. Шадринск, 1999. С. 158−159.

2 См. ГАПК. Ф. 111. Оп. 1. Д. 2907- ГАШ. Ф. 474. Оп. 1. Д. 151- ГАСО. Ф. 644. Оп. 1. Д. 93.

3 Рабцевич В. В. Указ.соч. С. 109, 110.

4 ГАСО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 169. Л. 429 об.

5 Рабцевич В. В. Указ.соч. С. 105−106.

Собирался он по приглашению мещанского старосты или сотника1. В Екатеринбурге в 1825 г. организацией «советов» мещан занимались гласные городской думы. Собрав через рассылыциков «значащихся по повестному регистру» мещан, гласные «объявляли на приговор» вопросы, относящиеся к компетенции общества (например, о приеме и увольнении из сословия). По окончании «совета» гласные предоставляли приговор в городскую думу2.

О функционирования мещанского общества Перми в качестве самостоятельной единицы в делах, касающихся участия только данного сословия, говорит Н. В. Андреев: По мнениюисследователя, постоянно возраставшая правовая-и фактическая самостоятельность мещанской части городского общества проявлялась в самых различных аспектах социально-бытового положения пермского городского мещанина3.

Решающим факторомпри рассмотрении вопросов, об исключении и принятии в мещанство города становилась платежеспособность увольняемых из общества и тех, кто стремился записаться в него4. Мещане Перми в 1820-е гг. были крайне озабочены тем, что количества членов не хватало для, несения*городских и общественных служб. Поэтому онис готовностью принимали новичков* и не желали давать увольнительный приговор тем, кто «не исполнил сию обязанность"5. i.

Члены общества были связаны круговой порукойчто наиболее отчетливо проявилось в действующей практике платеже податей, когда общество выплачивало налоги за часть^ недееспособных граждан. Существовала категория «расположенных на мир», т. е. «престарелых, неимущих, малолетних, умерших и в рекруты отданных, от которых и наследников не осталось или осталось, да не в состоянии платить» податные сборы6. Те, кто визировал приговор, указывали мы за оных. недоимку приемлем на себя". Однако не всегда члены общества могли рассчитывать на поддержку такого рода. Вг Екатеринбурге в 1806 г. в «общественном от здешних мещан приговоре» было высказано решение об отказе.

1 ГАСО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 109. Л. 651- ГАПК. Ф. 293. Оп. 1. Д. 30, 38.

2 ГАСО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 584. Л. 228,263 об.

3 Андреев Н. В. История пермского городского самоуправления. С. 45.

4 ГАСО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 167. Л. 319 об., 479 об.- ГАПК. Ф. 17. Оп. 1. Д. 5. Л. 308- Там же. Ф. 21. Оп. 1. Д. 136. Л. 4- см. также Андреев Н. В. История пермского городского самоуправления. С. 45−46.

5 См. ГАПК. Ф. 22. Оп. 1. Д. 39.

6 ГАСО. Ф. 106. Оп. 1.Д. 161. Л. 2.

7 ГАСО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 73. Л. 182, 182 об., 244, 245. Екатеринбургские мещане, посадские и цеховые, будучи в собрании присогласовали. внести деньги за одного мещанина «по сущему неимуществу» и трех детейсирот, см. также ГАСО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 161. Л. 254. в просьбе местного мещанина Павла Медведева, который просил избавления от мирских тягот (за исключением платежа подушной) «по неимуществу». Общество постановило «не увольнять Павла Медведева от платежа государственных податей и мирских поборов и отправления служб"1.

Средства на эти действия изыскивались путем частичного перераспределения общественных средств. Так, «для внесения в казну подушных сборов за незаплаченных несостоятельными мещанами и' за выбылых» было решено использовать те деньги, которые остались у мещанскогосборщика?. Иногда «сей оклад располагался на. наличных состоятельных мещан"3.

Общине приходилось нести финансовую ответственность по долговым обязательствам мещан, отданных от общества в рекрутскую службу4. Данная! норма была закреплена законом5. Общество"обязано было внести определенную сумму на удовлетворение обязательств такого мещанина в случае, если имения должника оказывалось недостаточно для уплаты долга (но не более 100 руб.)6.

На сходе вч декабре 1798 г. купцы, мещане и цеховые Екатеринбурга совместно решали вопрос о раскладке на градское общество «суммы на гражданские расходы"7.

С общего согласия" на собрании мещанскогообщества выбирали в различные градские «служения», начиная от раскладчиков. и сборщиков податей и о заканчивая посыльными и сторожами. Руководил выборами староста, о чем ему предписывалось указом из местного магистрата9.

Сход мещан мог самостоятельно переизбрать ранее выбранных на маловажные должности общим сходом10. Пять членов посада, выбранные в рассыльные общим сходом в 1787 г., были переизбраны вышеупомянутым.

1 ГАСО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 169. Л. 570,607.

2 Там же. Ф. 106. Оп. 1. Д. 38.Л. 66- Ф. 106. Оп. 1. Д. 79. Л. 247- Ф. 8. Оп. 1. Д. 73.Л. 182 об., 209.

3 Там же. Ф. 106. Оп. 1. Д. 72. Л. 183- Ф. 106. Оп. 1. Д. 76. Л. 247.

4 Андреев Н. В. История пермского городского самоуправления. С. 45.

5 см. ПСЗ-1. Т. 28. № 224 864- ПСЗ-И. Т. 6. Отд. 1. № 4677. С. 517. бСЗ. СПб., 1833 Т. 9. ст. 349.

7 ГАСО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 73. Л. 290.

8 ГАСО. Ф. 8. Оп. 1. Д. 73. Л. 576, 606 об.

9 Староста собирал мещанское общество 23 декабря, а купеческое — 11. От каждого схода был отобран отдельный приговор. ГАСО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 167. Л. 1−2- Ф. 106. Оп. 1. Д. 169. Л. 606 об.- 607- Горловский М. А. Горный город Екатеринбург. С. 44- См. выборы пермского мещанского общества. ГАПК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 136. Л. 4—4 об.- Ф. 512. Оп. 1. Д. 90. Л. 11−11 об., 35- Ф. 512. Оп. 1. Д. 73. Л. 2−3 об., 8−9- Ф.'512. Оп. 1. Д. 126. Л. 2- Ф. 512. Оп. 1. Д. 258- Ф. 17. Оп. 1. Д. 5. Л. 308.

10 ГАСО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 41. Л. 8,52. собранием без участия купечества по причинам, которые не были приняты во внимание общим сходом: неочередность, болезнь или бедность1.

Исключительно на собрании мещан утверждалась кандидатура сборщиков окладов с мещан и цеховых2.

Такого рода выборы проходили по «узаконенному обыкновению со общего. согласия» («на голосах»)3. Непосредственно в выборах участвовали лишь т. наз. «выборщики"4. К ним относились дворохозяева — главы семейств5. В Екатеринбурге, например, в- 1827 г. «на"совет» по вопросу об отдаче рекрут «были повещаемы наличные семьянины». Ониже подтвердили решение общества, утвердив приговор ¿-«под присягою подписом"6. С начала XIX в. решение общества признавалось легитимным при условии, участия в собрании нем менее двухтретей домохозяев7. Городская дума, основываясь на указах 9 мая 1805 и 28 апреля 1808 гг., могла признать приговор, утвержденный малым количеством мещан, нелегитимным и потребовать повторного рассмотрения вопроса. В 1825 г. екатеринбургская городская дума отказалась засвидетельствовать решение местного общества, поскольку документ был заверен 34-мя-подписями, в то время как в собрании («из, числа значащихся по повестному регистру») должно было быть не менее 90 чел.8 В 1848 г. в Екатеринбурге «на общественные собрания мещан по выборам" — приглашалось до 170» чел. (а ревизских душ в* сословии числилось 2401)9.

Если делегировались полномочия на занятие ответственного поста («старшины к отводу квартир», выборногок казенным магазеинам), то в.

1 ГАСО. Ф. 8. On. 1. Д. 73. Л. 443, 451- Ф. 106. On. 1. Д. 41. Л. 8, 52. В декабре 1797 г. общество переизбрало двух рассыльных, т.к. первый раз их выбрали «не по очереди». Мещанский сборщик нанял за себя другого.

2 ГАСО. Ф. 106. On. 1. Д. 79. Л. 61−61 об., 92, 135, 256, 272- Ф. 106. On. 1. Д. 169. Л. 651. В декабре 1806 г. для сбора крестьянских податей с екатеринбургских мещан, записавшихся из крестьян, приговором, учиненным записанными из крестьян в мещане, был выбран мещанин.

3 ГАСО. Ф. 8. On. 1. Д. 46.Л. 36- Ф. 106. On. 1. Д. 38.Л. 155- Ф. 106. On. 1. Д. 39.Л.168 об.- Ф. 644. On. 1. Д. 22. Л. 1- ГАПК. Ф. 17. On. 1. Д. 1. Л. 159, 188−189- см. также Миненко Н. А. Черты общественного быта г. Шадринска. С. 50.

4 см. ГАСО. Ф. 106. On. 1. Д. 41. Л. 38- ГАПК. Ф. 17. On. 1. Д. 1. Л. 188.

5 В Ирбите в 1855 г. местные мещане обсуждали вопрос очередного рекрутского набора «быв в общем собрании домохозяев». ГАСО. Ф. 644. On. 1. Д. 219. Л. 60 об.

В городах Европейской России, например, Воронежской губернии, для участия в избирательных собраниях привлекались представители от каждого мещанского семейства. См. Рындзюнский П. Г. Городское гражданство. С. 407.

6 ГАСО. Ф. 8. On. 1. Д. 669. Л. 227−228 об.

7 ГАПК. Ф. 512. On. 1. Д. 90. Л. 11 об.

8 ГАСО. Ф. 8. On. 1. Д. 584. Л. 228 об.

9 Таким образом могли участвовать до 7% от числа лиц м.п. Горловский М. А. Горный город. С. 78.

Заключение

.

Попытка государства путем регламентации свойств и функций создать из мещан, как нового городского сословия, социальную основу для поступательного развития города требует обращения к его правовой характеристике. Правовая база, создавшая условия для организации мещанского сословия в губернии, была заложена реформами 1775−1785 гг. Важнейшее значение оказала областная реформа, по результатам которой учреждались новые города, а в них образовывались мещанские общества. Процесс становления последних происходил в рамках, обозначенных общероссийским законодательством. Права и обязанности мещан несли на себе отпечаток принципа сословности. Государство стремилось регламентировать их занятия, участие в управлении, контролировало поступление и выход из мещанства. Принадлежность к мещанскому сословию во многом определяла статус и материальное положение человека. Дальнейшие изменения, происходившие в законодательстве вплоть до конца изучаемого периода, корректировали лишь отдельные стороны жизни сословия, сохраняя его сущность как податной наследственной городской группы населения.

Комплектование мещанства губернии в значительной степенизависело от специфики развития того или иного города. Для городов региона, имевших посады до 1781 г. (преимущественно Кунгура, Соликамска, Верхотурья, Чердыни), основой для мещанства послужили трансформировавшиеся местные общины. Для остальных городских центров данный источник формирования был второстепенен, там важнейшую роль сыграли крестьяне. Тем не менее, сельское население имело существенное значение для комплектования мещанского сословия на всей территории губернии. Несмотря на существовавшие довольно длительное время ограничения, сдерживавшие вступление крестьян в состав мещанства, процесс межсословного перехода не прекращался на протяжении всего рассматриваемого периода, менялась лишь его интенсивность. Постоянным источником пополнения мещанского населения служило купечество, определенное влияние оказали выходцы из духовного сословия. К концу изучаемого периода выросло значение записывавшихся из числа льготных категорий, имевших право «самостоятельно избрать род жизни». Гораздо реже в состав мещанства входили отставные мастеровые и непременные работники. Специфичной, хотя и не получившей широкого распространения, являлась практика записи «на обмен».

Численность мещанства губернии росла на протяжении всего периода, составив к 1861 году 34 тыс. 732 чел. (42,7% от числа всего городского населения). По сравнению с концом XVIII в. их количество увеличилось почти в 2 раза (на 98%). Тенденцию к росту, несмотря на некоторое снижение во второй трети XIX в., имела и доля мещанства в городском населении (37,8% в 1815 г., 46,7% в .1835 г., 42,7% в 1861 г.).Анализ относительных показателей: продемонстрировал, что направленность процесса' совпадала с общероссийской, имеяоднако, некоторые отличия. Специфичной представляется замедленность темповприростачто особенно заметно во второй-трети?Х1Х в: (в 2 раза ниже, чем в Европейской части страны). Существенно ниже общероссийской! была идоля мещан в общем населении губернии^ (около 2%) — что: выглядит вполне органично на фоне невысокого показателя удельного веса горожан,(4% в начале 1860-х гг.).

Этот факт можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, особенностью' правового положения мещанства, определенного законодательством, ведь принадлежность к мещанскому сословию * не позволяла получить существенные привилегии, напримерв торгово-промышленной сфере. Во-вторых, сказалось «горнозаводское» своеобразие, губернии, где заводские поселения оттягивали значительные людские ресурсы, которые могли бы стать существенным источником роста городских сословий: .

Отличительной чертой мещанства губернии’является крайне неравномерное распределение представителешданного сословия по городам. В начале изучаемого периода большая часть мещанства располагалась в 7 городах, причем основная масса (4/5) была сконцентрирована' вобществах 4-х из них (Кунгура, Чердыни, СоликамскаВерхотурья). Доля мещан в 8 «новоиспеченных» городских центрах была малозначима (по 3% в Шадринске и Красноуфимскеменее 1% в Алапаевске, Камышлове, Далматове, Осе, Оханске и Обве).

К началу 60-х гг. XIX вположение изменилось, хотя разброс показателей оставался по-прежнему достаточно высоким. Минимальное количество мещан губернии теперь проживало лишь в 2-х городах — Дедюхине и Алапаевске (1%). Немногим более 7% было рассредоточено по 4-м городским центрам (Оханск, Даламатово, Оса, Камышлов): Треть мещанства (в среднем по 6%) вобрали в себя.

Красноуфимск, Ирбит, Соликамск и Верхотурье. Чердынь и Шадринск сконцентрировали 8 и 9% (из общего количества мещан губернии). Общины двух городов (Екатеринбурга и Перми) сосредоточили чуть более четверти мещанского населения. Лидирующее положение удалось удержать Кунгуру, хотя доля местного общества и снизилась до 1/5 (20%).

Складыванию такой «распыленности» мещанского населения способствовало своеобразие городского развития губернии, связанное с генезисом «официальных» городских поселений и многообразием типов последних.

О той роли, которую мещане играли в жизни уральского города, свидетельствуют изменения не только численности, но и удельного веса мещан в составе городского населения. На протяжении всего периода собственно мещанскими (со значительным преобладанием лиц данного сословия) являлись города Кунгур, Соликамск, Ирбит и Чердынь. Причем если в Чердыни и.

Соликамске значимость мещан оставалась практически неизменной, то в Кунгуре и Ирбите к концу изучаемого периода мещане начинают уступать свои ведущие позиции другим сословиям. Кардинально меняется положение мещан Шадринскаим удалось завоевать лидирующее положение (64,5%) среди других слоев городского населения к сер. 1810-х гг. Опережающими темпами (в, сравнении с темпами прироста горожан) в первой половине XIX в. растет мещанское население Верхотурья, Красноуфимска (более 60%), Перми и Камышлова (40%). Здесь мещане становятся одним из «градообразующих» сословий, в особенности во второй четверти XIX в. Число мещан Осы увеличивалось достаточно быстро, достигнув к середине 30-х гг. XIX в. 30% среди осинцев. В Екатеринбурге доля мещан составляла 20%, ее почти постоянная величина свидетельствует о пропорциональных темпах роста городских жителей и местного мещанства. Показатель удельного веса мещан безуездных Долматово, Дедюхина и Алапаевска (1−3%) позволяет утверждать, что представители данного сословия были почти полностью растворены среди местных жителей. Похожая ситуация наблюдалась в Оханске, где большая часть местных мещан постоянно проживала вне города (их доля среди горожан равнялась 7%).

Экономическая деятельность мещан представляется традиционной для данной группы. В немалой степени она носила сословный характер, поскольку была регламентирована законодательно. Мелочная торговля, промыслы получили распространение среди мещан и Пермской губернии. К особенностям можно отнести вовлечение в ремесленные занятия мещан лишь нескольких городовКунгура на протяжении всего исследуемого периода, Соликамска, Екатеринбургав XIX в. Некоторые из них являлись содержателями постоялых дворов, небольших промышленных заведений. Часть мещанства «промышляла» услугами и наймом в торгово-промышленной сфере (иногда в других городах и регионах). На структуру занятий мещан оказывала влияние хозяйственная специализация города. Так, особенностью мещанства Кунгура было массовое включение его представителей в кожевенное дело, а мещан Чердыни, Соликамска и в середине века Пермисудостроение и перевозка грузов. Мещане губернии в качестве постоянного местожительства предпочитали города, лишь немногие проживали в уездах и заводских селениях. Уровень материального достатка мещанства в целом был невысоким, что приводило к необходимости сочетать разные источники заработка (впрочем, аналогичная ситуация к середине XIX в. наблюдалась и в других регионах страны).

Мещане были участниками общественной жизни городов губернии. В крупных городах в деятельности местных органов самоуправления представители данного сословия играли значительно меньшую роль, чем купечество. Однако в небольших уездных центрах они принимали более активное участие в формировании дум и магистратов, собраниях городского общества. Практически во всех городах действовал институт общины, консолидировавший мещан и позволявший им решать вопросы, связанные с их сословными правами и обязанностями (раскладка и уплата различных налоговых сборов, выполнение рекрутской повинности).

Таким образом, к концу изучаемого периода мещанство составляло значительную часть населения городов губернии. Развитие сословия в целом проходило в рамках общероссийских тенденций. Имелись и отличия — низкий удельный вес в числе жителей губернии, неравномерное распределение по городам, что в немалой степени определялось спецификой городского развития Пермской губернии.