Социокультурное взаимодействие между преподавателями и воспитанниками в кадетских корпусах Российской империи в 1801-1855 гг

Актуальность. Армия играла одну из ведущих ролей в жизни Российского государства на всем протяжении его существования, а военная служба, особенно в офицерских чинах, была и остается почетным и благородным занятием. Именно поэтому офицерский корпус русской армии приковывает к себе внимание многочисленных исследователей. Немаловажное значение при этом имеет изучение особенностей мировоззрения, профессионально значимых качеств характера, «кодекса чести» русского офицера. Эти явления определяли духовный облик не только представителей военного сословия, но и общества в целом.

Одним из источников комплектования русской армии офицерами были военные учебные заведения — кадетские корпуса и специальные военные училища. Многолетнее непрерывное пребывание в стенах этих заведений накладывало неизгладимый отпечаток на воспитанников, формировало в них «военную косточку» и вырабатывало определенную систему ценностей. Становление личности кадетов и юнкеров происходило, с одной стороны, во взаимодействии с воспитателями и преподавателями, а, с другой стороны, в ходе общения с товарищами по учебе. В результате этого взаимодействия в первой половине XIX в. была выработана система обычаев и традиций, которая строго регламентировала процесс общения, зачастую вступая в противоречие с официальными порядками.

Изучение обусловленного этими традициями взаимодействия воспитанников с преподавателями и взаимодействия воспитанников между собой прежде всего поможет выяснить социокультурные аспекты функционирования системы военных учебных заведений Российской империи. В первую очередь это касается внутренней жизни корпусов и училищ, в течение многих лет остававшейся вне поля зрения исследователей. Кроме того, анализ различных аспектов этого взаимодействия, определяющих мировоззрение воспитанников, имеет непосредственное отношение к изучению проблемы ментальности русского офицерства.

Актуальность темы

диссертационного исследования определяется и теми процессами, которые в настоящее время происходят в системе военного образования Российской Федерации. Восстановление кадетских корпусов обусловливает необходимость изучения опыта функционирования аналогичных военных учебных заведений в Российской империи. Речь идет не только об учебных планах и воспитательных программах, но и о бытовавших между воспитанниками традициях, сложившихся в ходе взаимодействия преподавателей и воспитанников и в дальнейшем активно воздействовавших на него. Условия возникновения этих традиций и обычаев нуждаются в тщательном анализе с тем, чтобы по возможности предотвратить появление в современных кадетских корпусах ряда негативных традиций (например, «цука» — аналога «дедовщины») и всемерно способствовать развитию и укреплению позитивных традиций — товарищества, братства, взаимопомощи, верности данному слову. Это будет способствовать как налаживанию здоровых отношений между преподавателями и кадетами, так и формированию профессионально значимых для будущего офицера качеств.

Объектом диссертационного исследования являются военные учебные заведения Российской империи. Предмет исследования — социокультурное взаимодействие между преподавателями и воспитанниками в кадетских корпусах Российской империи в первой половине XIX века.

Хронологические рамки исследования — 1801−1855 гг. Нижняя хронологическая граница обусловлена вступлением на престол Александра I, который в первые же годы своего царствования предпринял активные меры, направленные на милитаризацию военных учебных заведений, тем самым радикально трансформировав их образовательное и культурное пространство. Верхняя хронологическая граница связана со смертью Николая I — монарха, уделявшего большое внимание кадетским корпусам и детально регламентировавшего их жизнь, — а также неудачами России в Крымской войне и обусловленным этими двумя событиями разрушением устоев «николаевской» России. Дух ожидания перемен, желание отринуть старые идеалы, проникнув в военные учебные заведения, привели к гибели ряда традиций и изменению прежней модели социокультурного взаимодействия между преподавателями и воспитанниками.

Историография проблемы. Специальные работы, так или иначе затрагивающие проблему социокультурного взаимодействия преподавателей и воспитанников в военных учебных заведениях Российской империи, немногочисленны. Интерес к реконструкции повседневной жизни воспитанников, их менталитета, обычаев и традиций возник относительно недавно, и этим обусловлено небольшое количество опубликованных в последнее время трудов, в которых анализируется «внутренняя» жизнь военных учебных заведений. В то же время официальной, внешней стороне жизни кадетских корпусов и специальных училищ, изучение которой было начато еще в XIX в., посвящены десятки монографий и сотни статей.

Первые исследования истории военных учебных заведений появились еще во второй трети XIX века1. В них содержались биографические сведения об известных преподавателях кадетских корпусов, позволяющие воссоздать социокультурный облик преподавательского состава заведений. Однако сами работы носили юбилейный, официальный характер, и сколько-нибудь серьезного анализа проблемы комплектования военно-учебных заведений преподавательским составом они не содержали.

Во второй трети XIX — начале XX вв. традиция создания официальных юбилейных изданий продолжилась. В свет выходят книги, посвященные как Висковатов A.B. Краткая история Первого кадетского корпуса. — СПб., 1832- Ломан Н. Л. Историческое обозрение 2-го кадетского корпуса. — СПб., 1862- Веселаго Ф. Ф. Очерки истории морского кадетского корпуса (за 100 лет). — СПб., 1852- Мельницкий H.H. Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России (Сухопутного ведомства). — СПб., 1857.-T.1−2. системе военно-учебных заведений в целом2, так и отдельным заведениямПервому кадетскому корпусу3, Второму кадетскому корпусу4, Павловскому кадетскому корпусу3, Дворянскому полку6, Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров7, Морскому корпусу8, Пажескому корпусу9.

Общим недостатком этих трудов является отсутствие надлежащего анализа содержащегося в них богатого фактического материала. Так, в исследовании истории Второго кадетского корпуса, предпринятым Н. П. Жервэ и В. Н. Строевым, характеристика преподавательского состава заведения представляет собой набор выдержек из официальных документов, не снабженный никакими комментариями, а описание внутренней жизни и быта воспитанников дано путем простого включения в текст воспоминаний бывшего кадета М. И. Лелюхина. В некоторых изданиях, впрочем, встречаются попытки описания ряда негативных традиций, в частности «закальства» и «цука». Особо следует отметить работу К. Волховского, в которой впервые было дано определение кадетских традиций.

В последней трети XIX в. появляются первые аналитические работы. В первую очередь следует отметить сочинение П. А. Галенковского, посвященное.

2 Греков Ф. В. Краткий исторический очерк военно-учебных заведений. 1700−1910. — М., 1910; Лалаев М. С. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных Главному их управлению. — Ч. I, II (17 001 881). -СПб., 1880−1892.

3 Волховский К. Первый кадетский корпус. (1732−1863). — СПб., 1884- Первый кадетский корпус. Краткие исторические сведения. Сост. А. Н. Антонов. — Изд. 2-е. — Б.м., 1906.

4 Жервэ Н. П., Строев В. Н. Исторический очерк 2-го кадетского корпуса. 1712−1912. В 2-х т., Т. 1. — СПб.: тип. Тренке и Фюсно, 1912.

5 Петров А. Н. Исторический очерк Павловского военного училища, Павловского кадетского корпуса и Императорского военно-сиротского дома. 1798−1898.-СПб., 1898.

6 Гольмлорф М. Г. Материалы для истории бывшего Дворянского полка. — СПб., 1882- История «дворян» и «константиновцев» 1807−1907. (Константиновское артиллерийское училище). Приложения к I тому. — СПб., 1908.

7 Потто В. Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища. Школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. 1823−1873. — СПб., 1873- Шкот П. П. Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища, бывшей школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. 1823−1898. -СПб., 1898.

8Кротков A.C. Морской кадетский корпус. Краткий исторический очерк. — СПб., 1901.

9 Левшин Д. М. Пажеский корпус за 100 лет: В 2 т. — СПб., 1902. изучению методов педагогического воздействия воспитателей и преподавателей на кадетов10.

В Советской России и СССР тема подготовки офицерских кадров в «царской» России замалчивалась вплоть до Великой Отечественной войны. Лишь после создания в 1943 г. «по образу и подобию кадетских корпусов дореволюционной России» системы суворовских училищ изучение истории военных учебных заведений Российской империи вышло из-под негласного запрета.

Начало советского периода в изучении военных учебных заведений.

11 1 ^ связано с именами Н. И. Алпатова и М. Н. Жёстковой Первый из указанных авторов, избрав предметом изучения учебно-воспитательную работу в дореволюционной школе интернатного типа, затронул ряд аспектов, связанный с проблемами качества преподавательского состава кадетских корпусов.

Слабым местом работ Алпатова является узкая источниковая база, в основном представленная официальными документами. Источники личного происхождения им почти не привлекались.

К сожалению, кроме работ Алпатова и Жёстковой, других исследований, специально посвященных системе военного образования в дореволюционной.

России, в советский период так и не было создано. Лишь в 1990 г. появились монография А.И. Каменева13 и научный реферат В.Б. Задорожного14, посвященные исключительно «внешней» истории военных учебных заведений.

Тем не менее в ряде трудов по истории русской армии, написанных советскими исследователями, тема военных учебных заведений поднималась неоднократно.

10 Галенковский П. Л. Воспитание юношества в прошлом. Исторический очерк педагогических средств при воспитании в военно-учебных заведениях (в период 1700—1856 гг.). Изд. 2-е. — СПб., 1904.

11 Алпатов Н. И. Очерки по истории кадетских корпусов и военных гимназий в России: дис.. д-ра пед. наук Рязань, 1948; его же Учебно-воспитательная работа в дореволюционной школе интернатного типа. — М., Учпедгиз, 1958.

12 Жёсткова М. Н. История кадетских корпусов и военных гимназий в России: дис.. канд. ист. наук. — М., 1944.

13 Каменев А. И. История подготовки офицерских кадров в России. -М.: ВПА им. Ленина, 1990.

14 Задорожный В. Б. Из истории подготовки офицерских кадров в России. /Научный реферат/ — Новосибирск, 1990.

Прежде всего следует назвать монографии П.А. Зайончковского15 и Л.Г. Бескровного16 — ведущих военных историков советского периода. Работы П. А. Зайончковского, несмотря на то, что он исследовал состояние русской армии во второй половине XIX — начале XX вв., ценны для нас выводами, касающимися причин упадка учебно-воспитательной работы в дореформенных кадетских корпусах, и анализом ряда традиций военно-учебных заведений, в частности, «цука». Л. Г. Бескровный рассмотрел принципы комплектования военных учебных заведений воспитанниками и дал описание организации учебного процесса в них. Необходимо упомянуть и работу A.B. Федорова17, в которой рассмотрена деятельность кадетских корпусов в 50-е гг. XIX в.

В советский период появляется ряд специальных исследований, посвященных деятельности руководителей военно-учебных заведений, в которых содержится анализ их принципов воспитательной и образовательной.

18 19 9П политики. Это работы P.E. Альтшуллера, O.A. Смолян, А.Н. Шевелева". Большой вклад в разработку проблемы изучения преподавательского состава военных учебных заведений внесли статьи Б. М. Кочакова, исследовавшего состояние преподавательского корпуса во второй трети XIX в", и A.A. Демченко, проанализировавшего педагогическую деятельность Н.Г.

Чернышевского во Втором кадетском корпусе" «.

В постсоветской России всплеск интереса со стороны исследователей к истории дореволюционных военных учебных заведений, с одной стороны,.

15 Зайончковский П. А. Военные реформы 1860−70-х гг. в России. — М., Издательство Московского университета, 1952; его же Самодержавие и русская армия на рубеже XIX-XX столетий. 1881−1903. — М.: Мысль, 1973.

16 Бескровный Л. Г. Отечественная война 1812 года. — М.: Соцэкгиз, 1962; его же Русская армия и флот в XIX веке. Военно-экономический потенциал России. — М.: Наука, 1973.

17 Федоров A.B. Русская армия в 50−70-х гг. XIX века. Очерки. — Л.: Изд. ЛГУ, 1959.

Альтшуллер P.E. Кутузов как военный педагог — директор кадетского корпуса // Вопросы военной истории России. XVIII и первая половина XIX веков. — М.: Наука, 1969. — С. 251−262.

Смолян O.A. Клингер в России // Ученые записки Ленинградского педагогического института им. А. И. Герцена. — 1958. — Т. 32. — Ч. 2. — С. 31−77.

20 Шевелев А. Н. Деятельность М.И. Кутузова в качестве директора Сухопутного кадетского корпуса // Научно-исследовательская работа в системе подготовки учителя инновационного типа. — Л., 1990. — С. 61−69.

Кочаков Б. М. Педагогические кадры военно-учебных заведений в царской России // Труды Высшего военно-педагогического института им. М. И. Калинина. — T.2. — Л., 1947. — С. 154−189. Демченко A.A. Н. Г. Чернышевский во Втором кадетском корпусе (по новым материалам) // Русская литература. — 1984. — № 1. — С. 211 -215. объясняется сугубо академической причиной — необходимостью изучения системы подготовки офицеров старой армии на новой методологической основе. С другой стороны, внимание к педагогическому и культурному наследию военных учебных заведений Российской империи продиктовано начавшимся в 1993 г. созданием в Российской Федерации системы кадетских корпусов. Их деятельность представлялась невозможной без мобилизации положительного опыта дореволюционных кадетских корпусов.

В увидевшем свет в 1993 г. исследовании Ю. А. Галушко и A.A. Колесникова содержится подробное изложение истории зарождения и развития системы военного образования в России. Однако сведения о воспитанниках в этой книге практически отсутствуют23. В этом же году вышло первое издание монографии C.B. Волкова24, в которой организации военного образования в Российской империи посвящена отдельная глава. б.

В 1998 г. появились монографии В.П. Жуковского" и В.М. Крылова". В. П. Жуковский предпринял комплексный анализ развития военного образования в России начиная с XVIII в.- при этом большое внимание исследователь уделил совершенствованию системы подготовки военных кадров в 1-й половине XIX в. В. М. Крылов, начальник Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи МО РФ, посвятил свое исследование различным аспектам подготовки офицерских кадров для артиллерии.

Кроме того, В. М. Крылов (как единолично, так и в соавторстве с Ю. Н. Гуляевым и другими исследователями) опубликовал цикл статей, в которых проследил судьбы офицеров — выпускников различных военных учебных заведений в Отечественной войне 1812 г" .

23 Галушко Ю. А., Колесников A.A. Школа Российского офицерства. Исторический справочник. — М.: Русский мир, 1993.

24 Волков C.B. Русский офицерский корпус. — М., 1993.

25 Жуковский В. П. Военное образование б России: преемственность, опыт, традиции. / Под ред. Корнева Г. П. Саратовский государственный технический университет. — Саратов, 1999.

26 Крылов В. М. Кадетские корпуса и российские кадеты. — СПб., 1998.

27 Крылов В. М. Воспитанники кадетских корпусов в войне с Наполеоном 1812−1814 гг. // Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи: Материалы научной конференции, 29 апреля 1999 г. — М.- Пятигорск, 1999. — С. 10.

В течение 15 лет отечественными исследователями был создан ряд работ, в которых были рассмотрены многие аспекты деятельности военных учебных заведений. Работа В. М. Коровина и В. А. Свиридова посвящена проблеме подготовке преподавательских кадров для российских военно-учебных 28 заведений. В статье П. С. Солоницына дан анализ развития системы военного образования в России при Николае I". А. Н. Шевелев посвятил свое исследование комплексному анализу системы образования и воспитания в российских кадетских корпусах в XVIII — XIX вв30. В работе Л. Б. Михайловой рассмотрена жизнь и деятельность директора Сухопутного Шляхетного кадетского корпуса Ф.-Е. Ангальта31. Ю. Д. Пряхин посвятил ряд статей жизни и деятельности директора Артиллерийского и Инженерного шляхетного кадетского корпус генерала П. И. Мелиссино. Кроме того, в фокусе внимания исследователя оказались Греческий кадетский корпус и развитие морского образования в России Образовательный уровень российских офицеров и связанные с этой проблемой аспекты деятельности кадетских корпусов были исследованы Д. Г. Целорунго .

15- его же Кадетские корпуса и их славные традиции // Воинский подвиг защитников Отечества: традиции, преемственность, новации: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Часть 2. -Вологда, 2000. — С. 38−43- Крылов В. М., Гуляев Ю. Н. Воспитанники 2-го кадетского // Музей военной истории и боевой славы. Сб. статей и материалов. Вып. 7. — Спб., 1996. — С. 267−281- Крылов В. М., Гуляев Ю. Н. Воспитанники дворянского полка на службе Отечеству // События Отечественной войны 1812 г. на территории Калужской губернии. Проблемы изучения. Источники. Памятники. — Малоярославец, 1995. — С. 164−170- Крылов В. М., Гуляев Ю. Н. Воспитанники Корпуса чужестранных единоверцев в Отечественной войне 1812 г. // События Отечественной войны 1812 г. на территории Калужской губернии. Проблемы изучения. Источники. Памятники. — Малоярославец, 1995. — С. 158−163- Крылов В. М., Гуляев Ю. Н. Офицерские династии воспитанников 2-го кадетского корпуса в Отечественной войне 1812 года // М. И. Кутузов и русская армия на II этапе Отечественной войны 1812 года. — Малоярославец, 1995. — С. 80−87.

28 Коровин В. М., Свиридов В. А. Подготовка преподавателей российских военно-учебных заведений //.

Педагогика. — 2004. — № 1. — С. 75−84.

Солоницын П. С. Апологеты и критики николаевской военной школы // Платоновские чтения. — Самара, 1998.

— Вып. 1. С. 45−49.

Шевелев А. Н. Система мужского дворянского воспитания в России ХУШ-Х1Х веков в педагогике кадетских корпусов // История педагогики сегодня. — СПб., 1998. — С. 95−120.

Михайлова Л. Б. Фридрих фон Ангальт — директор Сухопутного Шляхетного кадетского корпуса // Немцы и развитие образования в России. — СПб., 1998. — С. 47−64.

32 Пряхин Ю. Д. Генерал ог артиллерии Петр Мелиссино // Новый часовой. — 2004. — № 15−16. — С. 282−289- его же Греки в истории России ХУ1П-Х1Х вв.: Исторические очерки. — СПб., Алетейя, 2008; его же Воспитание в системе подготовки офицеров флота России (ХУШ-Х1Х вв.) К 300-летию военно-морского образования в России // Клио. — 2001. -№ 1(13). — С. 169−172.

33 Целорунго Д. Г. Офицеры русской армии — участники Бородинского сражения: историко-социологическое исследование. — М.: НИК «Калита», 2002; его же Служебная карьера офицеров русской армии 1812 г. -выходцев из различных регионов России и стран зарубежья (по формулярным спискам) // Материалы VI.

Создаются и фундаментальные исследования. В 2005 г. в свет вышел о 1 двухтомный труд В. А. Гурковского, в котором, помимо «официальной» истории каждого из кадетских корпусов, была дана характеристика системы воспитания в корпусах, описание «внутренней» жизни и быта кадетов. п с.

Одновременно вышла книга Г. И. Зуева, в которой подробно рассмотрена деятельность Морского кадетского корпуса. В 2005 г. появилось второе издание п с книги O.A. Хазина, посвященной Пажескому корпусу, но затрагивающей и другие военно-учебные заведения. В 2006 г. было опубликовано исследование И. М. Дугина, в котором дан исторический анализ нравственного воспитания в.

— 7 П российских кадетских корпусах. Наконец, в 2008 г. вышли две монографии ставропольского ученого-педагога A.B. Беляева, в которых дан обстоятельный анализ организации педагогического процесса в российских кадетских корпусах38.

Кроме того, следует упомянуть цикл работ, посвященных повседневной жизни офицеров русской армии и так или иначе затрагивающих вопросы их профессиональной подготовки. Это книги JI. JL Ивченко39, С.Д. Охлябинина40, А.И. Бегуновой41, а также исследования Н.И. Яковкиной42 и О.Ю. Захаровой43.

Наконец, в постсоветский период был создан ряд диссертационных исследований по отечественной истории и истории педагогики, так или иначе международной научной конференции «Отечественная война 1812 г. Источники. Памятники. Проблемы», посвященной 185-летшо Бородинского сражения, 1997 г. Бородино, 1998. — С. 193−203.

34 Гурковский В. Л. Кадетские корпуса Российской Империи: В 2 т./Фонд содействия кадетским корпусам им. А. Йордана. — М.: Белый Берег, 2005.

35 Зуев Г. И. Историческая хроника Морского корпуса. 1701−1925. М.: ЗАО Центрполиграф, 2005.

36 Хазин O.A. Пажи, кадеты, юнкера: Исторический очерк. К 200-летию Пажеского Его Императорского.

Величества корпуса. — Изд. 2-е. — М.: Социально-политическая мысль, 2005.

Дугин И. М. Нравственное воспитание учащихся кадетских корпусов России (историко-педагогическцй анализ). — СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского государственного политехнического университета, 2006. 3 8.

Беляев A.B. Кадетские корпуса дореволюционной России: опыт организации педагогических отношений: монография. — Ставрополь: Сервисшкола, 2008; его же Кадетские корпуса России: история и современность: монография. — Ставрополь: Сервисшкола, 2008.

39 Ивченко Л. Л. Повседневная жизнь русского офицера эпохи 1812 года. — М.: Молодая гвардия, 2008.

40 Охлябинин С. Д. Повседневная жизнь русской армии во времена суворовских войн. — М.: Молодая гвардия, 2004.

41 Бегунова А. И. Повседневная жизнь русского гусара в царствование Александра I. — М.: Молодая гвардия, 2000.

42 Яковкнна Н. И. Русское дворянство первой половины XIX века. Быт и традиции. — Спб.: Издательство «Лань», 2002.

43 Захарова О. Ю. Светские церемониалы в России XV1I1 — начала XX в. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2003. затрагивающих деятельность кадетских корпусов. Общая характеристика функционирования системы кадетских корпусов дана в исследованиях В. В. Изонова 44 и Т.И. Буковской45. Диссертации A.A. Михайлова46, М.Ю. Боева47, Е.А. Комаровского48 и М.Б. Алборовой49 посвящены характеристике отдельных кадетских корпусов. В работе C.JI. Шпанагеля50 раскрыты аспекты духовно-нравственного воспитания в кадетских корпусах.

Труды, посвященные различным аспектам социокультурного взаимодействия между преподавателями и воспитанниками в российских кадетских корпусах, стали появляться в середине 90-х гг. XX в. Отдельные аспекты изучаемой проблемы достаточно подробно рассмотрены в диссертационном исследовании Ю.В. Кожухова51. Следует, однако, отметить, что указанный автор анализировал взаимодействие как педагогическую категорию и основное внимание уделял взаимоотношениям кадетов и воспитателей.

Кроме того, элементы социокультурного анализа взаимоотношений между преподавателями и воспитанниками содержатся в работах H.H. Ауровой52, A.A. Михайлова53, Е.В. Климашкиной34, Д.Н. Лепина55, О.

44 Изонов В. В. Подготовка военных кадров в России (XIX — начало XX вв.): дис.. д-ра ист. наук. — Спб., 1998.

45 Буковская Т. И. Кадетские корпуса: история, этапы становления и развития военного образования в России: дис.. канд. ист. наук. — СПб., 2003.

46 Михайлов A.A. Псковский кадетский корпус 1882 — 1917 гг.: дис.. канд. ист. наук. — СПб., 1994.

47 Боев М. Ю. Санкт-Петербургский Александра II кадетский корпус, 1886−1917 гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. — Орел, 2003.

48 Комаровский Е. А. Михайловский Воронежский кадетский корпус в XIX веке: дис.. канд. ист. наук. -Воронеж, 1999.

49 Алборова М. Б. Московские кадетские корпуса в XIX — начале XX вв.: дис.. канд. ист. наук. — М.: РГБ, 2006.

50 Шпанагель С. Л. Историко-педагогический анализ духовно-нравственного воспитания в кадетских корпусах России: дис.. канд. пед. наук. — Екатеринбург, 2002.

51 Кожухов Ю. В. Проблема взаимоотношений между воспитателями и воспитанниками в учебных заведениях закрытого типа: (На материалах кадет, корпусов и воен. гимназий): дис. канд. пед. наук. — М., 1996.

52 Аурова H.H. Система военного образования в России: кадетские корпуса во второй половине XVIII — первой половине XIX века. M., 2003; ее же Атмосфера и быт в кадетских корпусах Российской империи в конце XVIII — первой половине XIX вв. URL: http://www.reenactor.ru/ARH/PDF/Ayrova.pdf (дата обращения: 18.05.2009) — ее же Идеи просвещения в 1-м Кадетском корпусе (конец XVIII — 1-я четверть XIX вв.) // Вестник Московского университета. — Серия 8 История. — 1996. -№ 1. — С. 34−42.

53 Михайлов A.A. Обаяние мундира. Псков, 2004; его же Офицеры и воспитатели 1-го Кадетского корпуса в первой половине XIX в. // Петербургские чтсния-96. Материалы Энциклопедической библиотеки «Санкт-Петербург-2003». Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ». — СПб., 1996; его же Российские кадетские корпуса // Вопросы истории. — 1997. — № 12- его же Руководство военным образованием в России во второй половине XIX — начале XX в.- его же Жизнь под барабан // Родина. — 2003. — № 1- его же Шляхетный корпус // Родина. — 1997. -№ 6.

Хорошиловой56, О.С. Андреевой57, С.А. Булина58, В.А. Гурковского59, В. М. Крылова и В.В. Семичева60, В. Г. Данченко и Г. В. Калашникова61. В основу этих исследований положен широкий пласт источников, в первую очередь личного происхождения. На основе их сопоставления с официальными документами вышеупомянутые авторы произвели реконструкцию внутреннего мира военных учебных заведений, проанализировав не только бытовую сторону жизни воспитанников, но и их мировоззрение, систему ценностей и идеалов, традиции и обычаи, регламентировавшие отношение друг к другу и к учебно-воспитательному персоналу заведений. Выводы, сделанные этими исследователями, удачно дополняют друг друга, создавая целостную картину. Так, H.H. Ауровой предпринято комплексное изучение кадетских корпусов как социокультурного феномена. Монография, написанная в соавторстве В. Г. Данченко и Г. В. Калашниковым, представляет собой «социокультурную» историю Первого кадетского корпуса A.A. Михайлов посвятил цикл статей изучению повседневной жизни воспитанников кадетских корпусов, дав описание некоторых кадетских традиций. Монография В. М. Крылова и В. В. Семичева посвящена историческим и культурным традициям российских.

54 Климашкина Е. В. Источники изучения педагогического опыта кадетских корпусов и военных гимназий дореволюционной России: дис. .канд. пед. наук. — Ставрополь, 2006.

55 Лепин Д.II. Закрытый мир: быт и традиции кадетских корпусов первой трети XIX века (по мемуарным источникам) // Культура исторической памяти: невостребованный опыт. Материалы Всероссийской научной конференции. Петрозаводск, 25−28 апреля 2003. — Петрозаводск, 2003.

56 Хорошилова О. Из истории Второго кадетского корпуса (1763−1918 гг.) // Новый часовой. — 2004. -№ 15/16.

57 Андреева О. С. Малолетние воспитанники в Первом кадетском корпусе (по их воспоминаниям) // Петербургские чтения-96. Материалы Энциклопедической библиотеки «Санкт-Петербург-2003». Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ». — СПб., 1996. — С. 367−370.

58 Булин С. А. Формирование нравственных идеалов русских офицеров в кадетских корпусах 30—50-х гг. XIX в. // История национальной безопасности России: материалы 39-й Всероссийской заочной научной конференции. -СПб.: Нестор, 2005. — С. 96−105.

59 Гурковский В. За Бога, Царя и Отечество! Отечественные традиции духовно-нравственного и патриотического воспитания в кадетских корпусах Российской империи и русского зарубежья // Отечественные традиции духовно-нравственного и патриотического воспитания в кадетских корпусах, кадетских школах, кадетских школах-интернатах, суворовских и нахимовских училищах: сборник материалов XV общественно-педагогической конференции, посвященной 60-летию Великой Победы / Сост. Бурмистрова Л. В., Головкова O.A. — М.: Белый берег, 2006. — С. 49−65.

60 Крылов В. М., Семичев В. В. Званье скромное и гордое кадет: Исторические и культурные традиции кадетских корпусов России: Монография. — СПб.: Петербург XXI век, 2004.

61 Данченко В. Г., Калашников Г. В. Кадетский корпус. Школа русской военной элиты. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2007.

62 Существенным недостатком этой серьезной и вместе с тем увлекательно написанной книги, основанной на уникальных источниках, является отсутствие научного аппарата. кадетских корпусов. Вместе с тем в ней дана и социокультурная характеристика отдельных военно-учебных заведений. Наконец, в фокусе внимания Е. В. Климашкиной и В. А. Гурковского оказались традиции российских военных учебных заведений.

Особо следует отметить опубликованное в 2003 г. исследование Алексея Йордана, выпускника Первого Русского Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса, основателя благотворительного Фонда содействия кадетским корпусам, специально посвященное традициям российских кадетских корпусов63.

Учитывая то обстоятельство, что обобщающего исследования, специально посвященного социокультурному взаимодействию между преподавателями и воспитанниками в кадетских корпусах Российской империи, в данное время в отечественной историографии нет, настоящее исследование предназначено хотя бы отчасти восполнить этот пробел. Поэтому целью диссертации является характеристика социокультурного взаимодействия между преподавателями и воспитанниками кадетских корпусов Российской империи в 1-й половине XIX в. и выяснение роли и места кадетских традиций в этом взаимодействии. При этом в понятие «взаимодействие между преподавателями и воспитанниками» включается не только взаимодействие преподавателей и воспитанников (в узком смысле), но и взаимодействие между воспитанниками.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) сформулировать понятие «социокультурное взаимодействие между преподавателями и воспитанниками» и выявить его основные модели и детерминирующие факторы;

2) дать характеристику кадетским традициям как социокультурному феномену, выяснить место, время и условия их возникновения;

63 Йордан А. Б. Честь родного погона [книга о традициях в Российских кадетских корпусах]. — М.: Интерграф Сервис, 2003.

3) дать краткое описание основных кадетских традиций;

4) охарактеризовать обобщенный социокультурный портрет преподавателей российских кадетских корпусов в 1-й половине XIX в.;

5) описать основные модели социокультурного взаимодействия преподавателей и воспитанников в кадетских корпусах Российской империи в 1-й половине XIX в. и показать влияние кадетских традиций на это взаимодействие;

6) дать характеристику социокультурному портрету воспитанников российских кадетских корпусов в 1-й половине XIX в.;

7) раскрыть содержание социокультурного взаимодействия между воспитанниками кадетских корпусов Российской империи в 1-й половине XIX в. и проанализировать влияние на него кадетских традиций.

Для достижения поставленной цели и решения задач исследования были привлечены разнообразные исторические источники, которые можно подразделить на несколько групп.

Первую группу источников составляют неопубликованные архивные материалы.

В основе этой группы лежат архивные материалы, хранящиеся в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА). Это прежде всего материалы фонда 314 (1-я Петроградская гимназия военного ведомства), относящиеся к Первому кадетскому корпусу: формулярные списки преподавателей и офицеров, переписка по поводу определения и увольнения преподавателей, именные и кондуитные списки кадетов, документы о выпуске воспитанников в офицеры и на гражданскую службу, штрафные книги и другие документы, позволяющие воссоздать социокультурный облик преподавателей и кадетов.

Кроме того, привлекались материалы фонда 315 (2-я Петра Великого Петроградская гимназия военного ведомства): аттестационные тетради воспитанников и формулярные списки преподавателей Второго кадетского корпуса.

Очень большое значение имеют материалы фонда 725 (Главное управление военно-учебных заведений). При работе над диссертацией были привлечены формулярные списки преподавателей, материалы, касающиеся состава воспитанников, а также материалы о расследовании различных происшествий и злоупотреблений, имевших место быть в военно-учебных заведениях.

Были использованы и материалы фонда 945 (Дежурство Главного директора Пажеского и кадетских корпусов), посвященные установлению правительственного надзора за преподавателями.

В качестве дополнительных материалов привлекались источники, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (Г АРФ), Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ) и Государственном архиве Орловской области (ГАОО).

Из фондов ГАРФ были использованы хранящийся в фонде 660 (личном фонде Великого Князя Константина Константиновича) «Исторический обзор регламентации воспитания и обучения в наших военно-учебных заведениях от основания первых военных школ до последнего времени», составленный генералом М. С. Лалаевым, и отложившаяся в фонде Р-6808 (Объединение бывших кадетов Суворовского кадетского корпуса) брошюра Р. Термена «Кадетские традиции».

Документы из РГАЛИ, использованные при работе над диссертацией, -это прежде всего источники личного происхождения. Следует особо выделить материалы из фонда 275 (личного фонда Н.С. Лескова) — стенограмму воспоминаний бывшего воспитанника Первого кадетского корпуса Г. Д. Похитонова, на основе которой писатель создал рассказ «Кадетский монастырь», и мемуары П. Ф. Фермора, прообраз рассказа «Инженеры-бессребреники». Кроме того, ценным источником, хранящимся в РГАЛИ, являются мемуары выпускника Первого кадетского корпуса H.A. Вельяшева.

Из Собрания Отдела рукописей НИОР РГБ (фонд 218) были использованы воспоминания H.H. Вельяминова, учившегося в Пажеском корпусе в 1839—1841 гг.

Из фондов ГАОО при работе над диссертацией были задействованы мемуары генерал-адъютанта графа Е. Ф. Комаровского, в которых упоминается состояние Сухопутного шляхетного кадетского корпуса в царствование Павла I.

Ко второй группе источников относятся нормативно-правовые акты, в соответствии с которыми осуществлялось руководство военными учебными заведениями. Это прежде всего «Высочайше утвержденный Устав для военно-учебных заведений второго класса"64, «Высочайше утвержденное общее положение для военно-учебных заведений второго класса"63, «Высочайше утвержденное положение о службе по учебной части при военно-учебных заведениях сухопутного ведомства"66, «Положения» об отдельных военно-учебных заведений67.

Третья группа источников, имеющая первостепенное значение для реконструкции социокультурного пространства военных учебных заведений, -опубликованные источники личного происхождения. В первую очередь это мемуары бывших воспитанников кадетских корпусов, Дворянского полка, Школы гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, Пажеского корпуса, Главного инженерного и Артиллерийского училищ.

По мнению А. Г. Тартаковского, «назначение мемуаров состоит в стремлении «запечатлеть для современников и потомков опыт своего участия в историческом бытии, осмыслить себя и свое место в нем. Сравнительно с.

64 ПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. V. Отд. 1-е. 3598.

65 Там же. 3615.

66 ПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. XI. Отд. 1-е. 9229.

67 ПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. V. Отд. 1-е. 4017. Высочайше утвержденное Положение о Первом кадетском корпусеПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. V. Отд. 1-е. 4018. Высочайше утвержденное Положение о Втором кадетском корпусеПСЗРИ. Собр. 2-е. Т. XIII. Отд. 1-е. 11 635. Высочайше утвержденное Положение о Школе гвардейских подпрапорщиков и юнкеров. другими источниками личного происхождения именно в мемуарах с наибольшей последовательностью и полнотой реализуется историческое самосознание личности — в этом и состоит специфическая социальная функция мемуаров как вида источников"68.

Е.В. Климашкина в своем диссертационном исследовании, посвященном источникам изучения педагогического опыта кадетских корпусов и военных гимназий дореволюционной России, отмечала: «Источники личного происхождения. имеют особенную значимость. Это обусловлено специфическим характером отражения в них явлений, имевших место в реальной действительности (особый способ познания) — через личностное восприятие автора. Благодаря этому данные источники дают возможность не только ярко представить себе внутренний уклад жизни кадетских корпусов, но и выявить психологические особенности взаимоотношений между участниками педагогического процесса, оценить отсроченный результат той системы педагогических мер, которая складывалась в военно-учебных заведениях данного типа"69.

Значимость воспоминаний бывших кадетов для реконструкции «внутренней» истории кадетских корпусов подчеркивалась и самими выпускниками дореволюционных военно-учебных заведений. По словам H.A. Вельяшева, в 50-е гг. учившегося в Первом кадетском корпусе, «история, составленная по одним официальным источникам, еще не полнаэто, так сказать, одна сторона медали, скелетплоть, кровь и душу должно составить описание внутреннего семейного быта, который может быть известен только воспитанникам заведения. .Чем более будет сведений этой стороны жизни заведения, тем история будет полнее"70.

Тартаковский А. Г. Русская мемуаристика XVIII — первой половины XIX в.: От рукописи к книге. — М., 1991. -С. 23−24.

69 Климашкина Е. В. Источники изучения педагогического опыта кадетских корпусов и военных гимназий дореволюционной России: дис. .канд. пед. наук. — Ставрополь, 2006. — С. 175.

70 Вельяшев H.A. Воспоминания о бывшем 1-м кадетском корпусе. 1857−1863 гг. // РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Д.

25. Л. 2.

Большая часть привлеченных при работе над диссертацией материалов этой группы была опубликована в конце XIX — начале XX вв. в журналах «Русская старина», «Русский архив», «Исторический вестник», «Педагогический сборник», «Военный сборник», «Вестник Европы», «Русский вестник» и др.

Для реконструкции социокультурного пространства Первого кадетского корпуса были привлечены мемуары К. К. Зенденгорста, И. С. Жиркевича, М.Я.

Ольшевского, H.A. Крылова, Д. А. Роштейна, Д. А. Скалона. Ценная информация о взаимодействии преподавателей и кадетов во Втором кадетском корпусе была извлечена из записок Н. В. Вохина, М. И. Лелюхина, Л. И. Халютина Внутреннюю жизнь Дворянского полка можно реконструировать благодаря использованию воспоминаний М. Н. Киреева, A.M. Миклашевского, Е. И. Топчиева, Л. А. Ушакова. Важным источником по истории Первого Московского кадетского корпуса являются мемуары А. Н. Корсакова и П.А. Семенова74. При изучении взаимоотношений между воспитанниками и преподавателями в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров привлекались воспоминания И. В. Анненкова, И. И. Ореуса, С. М. Сухотина и дръ. Социокультурный анализ деятельности Морского кадетского.

7|Первый кадетский корпус в 1813—1825. Воспоминания бывшего воспитанника. К. Зенденгорст // Русская старина. — 1879.-№ 2.-С. 305−316- Жиркевич И. С. Записки (1789−1808)// Русская старина. — 1874. № 2, — С. 207−244- Ольшевский М. Я. Первый кадетский корпус в 1826—1833. Воспоминания генерала от инфантерии М. Я. Олыпевского // Русская старина. — 1886. — № 1. — С. 63−95- Крылов H.A. Кадеты 40-х годов. (Личные воспоминания) // Исторический вестник. — 1901. — № 9. — С. 943−967- Роштейн Д. А. Воспоминание об императоре Николае I // Исторический вестник. — 1889. — № 5. — С. 356−364- Скалой Д. А. Воспоминания // Русская старина. — 1907. -№ 9. — С. 516−526- № 10. — С. 75−81- 1908. -№ 3. — С. 692−709- № 4. — С. 185−195.

Записки генерал-майора Н. В. Вохина // Русская старина. — 1891. — № 3. — С. 547−566- М. Л. Несколько заметок о Втором кадетском корпусе // Военный сборник. — 1862. — № 4. — С. 389−436- Халютин Л. Воспитание в кадетском корпусе за полвека назад // Современник. — 1858. — № 10. — С. 630−654.

73 Киреев М. Н. Записки. Сообщ. A.A. Киреев // Русская старина. — 1890. — № 7. — С. 1−62- Миклашевский A.M. Дворянский полк в 40-х гг. // Русская старина. — 1891. — № 1. — С. 111−125- Дворянский полк в царствование Александра 1. Из воспоминаний Ефима Ивановича Топчиева. 1815−1820 // Русская старина. — 1880. — № 8. — С. 639−650- Ушаков Л. А. Корпусное воспитание при императоре Николае I // Голос минувшего. — 1915. -№ 6. — С.

90−133.

Корсаков А. Н. Воспоминания московского кадета // Русский архив. — 1879. — № 7. — С. 304−327- 1880. — № 4. -С. 449−473- 1882.-№ 1.-С. 358−376- Семенов П. А. Воспоминания о Московском кадетском корпусе. 1824−1829 // Русская старина. — 1882. — № 11. — С. 355−364.

Анненков И. В. Воспоминания генерал-адъютанта И. В. Анненкова // Наша старина. — 1917. -№ 3. — С. 16−56- Ореус И. И. Школа гвардейских подпрапорщиков и юнкеров в воспоминаниях одного из ее воспитанников. 1845−1849 гг. // Русская старина. — 1884. — № 1. — С. 203−216- № 2. — С. 441−454- Скалон Д. А. Воспоминания // Русская старина. — 1907, — № 9. — С. 516−526- № 10. — С. 75−81- 1908. — № 3. — С. 692−709- № 4. — С. 185−195. корпуса стал возможен благодаря использованию записок Д. И. Завалишина, JI.A. Загоскина, А.И. и A.C. Зеленых, П. В. Митурича и др76.

При оценке суждений мемуаристов были учтены сведения как о жизненном пути авторов воспоминаний, так и об их политических пристрастиях. Например, негативный отзыв И. С. Жиркевича о директоре Первого кадетского корпуса М. С. Перском можно отчасти объяснить тем, что Жиркевич был человек, сильно потрепанный жизнью, преследуемый служебными неудачами и поэтому настроенный резко критически по отношению ко всем людям, с которыми когда-либо сталкивался. Что касается политической позиции мемуаристов, то, по мнению A.A. Михайлова, «в оценке корпусных офицеров очень заметно различие между мемуаристами консервативных и либеральных взглядов. Первые упоминают и о мрачных, и о добрых качествах своих наставников, вторые совершенно беспощадны и не скупятся на резкие эпитеты"77.

Четвертую группу источников составляют материалы публицистического характера, посвященные проблемам постановки учебного процесса и организации воспитания в военных учебных заведениях. До революции они публиковались в журналах «Педагогический сборник», «Мир божий», «Русская старина», а после революции — в журналах «Военная быль», издававшемся в Париже, и «Кадетской перекличке» — издании Объединения Кадет Российских Кадетских Корпусов за рубежом, выходившем в Нью-Йорке. Первостепенное значение имеют статьи по теории и практике военной педагогики,.

76 Завалишин Д. Н. Воспоминания о Морском кадетском корпусе с 1816 по 1822 год // Русский вестник. — 1873. № 6. — С. 623−655- Морской шляхетный корпус 1822—1826, в воспоминаниях Л. А. Загоскина // Русская старина. 1886. -№ 12. — С. 709−716- Морской кадетский корпус в воспоминаниях адмирала А. И. Зеленого. 1822−1826 гг. // Русская старина. — 1883. — № 10. — С. 89−98- Воспоминания о Морском кадетском корпусе. A.C. Зеленый // Исторический вестник. — 1901. -№ 2. — С. 604−622- Митурич П. В. Морской кадетский корпус в 1823—1828 гг.: Из воспоминаний генерал-майора Петра Васильевича Митурича // Исторический вестник. — 1888. — № 9. — С. 507 543.

77 Михайлов A.A. Офицеры и воспитатели 1-го Кадетского корпуса в первой половине XIX в. // Петербургские чтения-96. Материалы Энциклопедической библиотеки «Санкт-Петербург-2003». Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ». — СПб., 1996. — С. 461. опубликованные в «Педагогическом сборнике» — печатном органе Главного управления военно-учебных заведений78. Некоторые публикации в «Педагогическом сборнике» непосредственно затрагивали проблемы взаимоотношений преподавателей и кадетов79. Важную роль при изучении феномена кадетских традиций в его динамике играют статьи, написанные бывшими кадетами, оказавшимися в эмиграции. Среди них следует отметить очерки В. Бодиско, Г. Гуторовича, С. Двигубского80.

Наконец, к пятой группе относятся художественные произведения, так или иначе затрагивающие внутреннюю жизнь военных учебных заведений. Это рассказы так называемого «кадетского цикла» Н. С. Лескова, основанные на о 1 стенограммах воспоминаний бывших кадетов и очень мало отступающие от них, автобиографические произведения А. И. Куприна «На переломе (Кадеты)» и «Юнкера», роман Ю. Галича о «Славной Школе» — Николаевском.

О") от кавалерииском училище ~ - и очерки А. И. Лемана .

Методологической основой исследования являются принципы историзма, целостности и объективности, а также комплексный характер изучения и анализа всей совокупности используемых источников, метод сравнительного анализа, сопоставления исходных и итоговых данных различных аспектов изучаемой проблемы. Специфика источников личного происхождения обусловила широкое применение социокультурного и.

78 Издавался в Санкт-Петербурге в 1864—1918 гг. Сотрудниками журнала являлись выдающиеся русские педагоги К. Д. Ушинский, Н. Ф. Бунаков, Н. X. Вессель, П. Ф. Каптерев, П. Ф. Лесгафт, А. Н. Острогорский и др.

79 Киселев Н. Товарищество в кадетских корпусах и его воспитательное значение. Педагогический этюд // Педагогический сборник. — 1902. — № 2. — С. 158−170- Белов И. Учитель-рутинер и учитель-педагог // Педагогический сборник. — 1886. — № 8. — С. 56−63- Цук// Педагогический сборник. — 1908. — № 9. — С. 200−212.

80 Бодиско В. Кадетские традиции // Кадетская перекличка. — Декабрь 1994 — март 1995 гг. — № 55−56. -С. 53−59- Гуторович Г. Что такое кадетский корпус? // Кадетская перекличка. — 1975. — № 14. — С. 32−34- Двигубский С. Кадетские корпуса // Военная быль. 1952. — № 1. — С. 5−6.

81 Лесков Н. С. Инженеры-бессребреники // Лесков Н. С. Собрание сочинений в 11 т. — Т. 8. — М., Гослитиздат, 1957. — С. 232−290- его же Кадетский монастырь // Лесков Н. С. Собрание сочинений в 11 т. — T.6. — М., Гослитиздат, 1956. — С. 315−347- его же Кадетский малолеток в старости. (К истории «Кадетского монастыря») // Исторический вестник. — 1885. — № 4. — С. 111−131- его же Один из трех праведников. (К портрету Андрея Петровича Боброва) // Исторический вестник. — 1885. — № 1. — С. 80−85- его же Прибавление к рассказу о кадетском монастыре // Лесков Н. С. Собрание сочинений в 11 т. — Т. 6. — М., Гослитиздат, 1956. — С. 347−351- его же Привидение в Инженерном замке (из кадетских воспоминаний) // Лесков Н. С. Собрание сочинений в 11 Т.-Т.7.-М., Гослитиздат, 1957.-С. 110−125.

82 Галич Ю. Звериада: Записки Черкесова. Роман. — Рига: Грамату Драугс, 1931.

83 Леман А. И. Очерки кадетской жизни. — Спб., 1888. психоментального анализа. В исследовании применялся комплексный подход, предусматривающий изучение исторических, политических, экономических, социальных, идеологических и культурных факторов в их диалектической взаимосвязи.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринято комплексное изучение феномена социокультурного взаимодействия между преподавателями и воспитанниками кадетских корпусов Российской империи в 1-й половине XIX в. В работе сформулировано определение социокультурного взаимодействия, описаны его основные модели применительно к военным учебным заведениям. Кроме того, в настоящем исследовании выявлены место, время и условия формирования кадетских традиций, дана их классификация, описаны основные традиции. Наконец, в работе прослежена динамика изменений социокультурного состава преподавателей и воспитанников российских кадетских корпусов в 1-й половине XIX в. и предпринята попытка комплексной реконструкции социокультурного взаимодействия между ними.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы и выводы могут быть использованы при разработке курсов по отечественной истории 1-й половины XIX в., спецкурсов по истории русской армии и истории военного образования. Кроме того, выводы диссертации имеют большое практическое значение для постановки учебно-воспитательной работы в современных кадетских корпусах и организации грамотного педагогического взаимодействия между преподавателями и кадетами.

В основу структуры настоящей диссертации положен проблемно-хронологический принцип исследования и изложения материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, подразделенных на параграфы, заключения, библиографического списка и приложений.

Заключение

.

Социокультурное взаимодействие между преподавателями и воспитанниками кадетских корпусов Российской империи — это система объективных связей и отношений, функционирующая в двух тесно взаимосвязанных плоскостях («преподаватели — воспитанники» и «воспитанники — воспитанники») и обусловленная исторически сложившимися социальными нормами, ценностными установками, идеалами, стереотипами, моделями поведения и традициями.

Роль ценностных установок, идеалов, стереотипов и моделей поведения в социокультурном взаимодействии преподавателей и воспитанников военных учебных заведений играли кадетские традиции и обычаи, сложившиеся в течение первой половины XIX в. и оказавшие большое влияние на социокультурное пространство кадетских корпусов.

Под кадетскими традициями следует понимать устойчивые, исторически сложившиеся и не зависящие от воли начальства социокультурные коды поведения, санкционированные обществом самих воспитанников и обеспеченные возможностью физического и морального принуждения.

Традиции, общие для столичных кадетских корпусов и Школы подпрапорщиков первой половины XIX века, можно выстроить в следующую иерархию:

1. Традиция противопоставления воспитанников воспитателям и настороженное отношение к последним, часто перераставшее во враждебность не только к начальству, но и к корпусным порядкам в целом. С одной стороны, существовала масса кадет, спаянная товарищескими узами, а с другой стороны, был официальный мир преподавателей и начальников, представители которого, как правило, насаждали нужные им порядки с помощью окриков, брани и розог.

2. Традиция товарищества. Ее составными частями была взаимопомощь кадет при наказаниях, запрет на жалобы и фискальство, запрет на выделение из общей массы воспитанников.

3. Культ грубости и показного молодечества, неприязненного отношения ко всему невоенному. Его носителями были «коренные кадеты» («закалы»), дурно учившиеся, систематически нарушавшие дисциплину и дерзившие начальству. Это была ответная реакция на грубость начальников и учителей.

4. «Цук» — традиция подчинения младших воспитанников старшим, которая часто выливалась в неприкрытое издевательство. Угнетателями в большинстве случаев были «закалы». Традиция «цука», как это ни странно, не вступала в противоречие с традицией товарищества.

Большинство кадетских традиций берет свое начало в царствование Александра I, когда военные учебные заведения уступили просветительскую функцию гражданской школе и стали готовить исключительно офицеров.

Колыбелью" традиций неподчинения начальству и показной грубости можно считать старейшие кадетские корпуса (Первый и Второй), директорами которых в александровское царствование были жестокие «секуны».

Условия формирования кадетских традиций были обусловлены особенностями общей политики в сфере образования (в том числе военного) в начале XIX в., направленной на милитаризацию системы военного образования и насаждение палочной дисциплины.

Естественной реакцией на репрессивный режим было сплочение кадет в тесное товарищество, живущее по своим, отличным от насаждаемых начальством, законам. Члены товарищества преследовали тех своих однокашников, которые пытались угодить начальству. Нелюбимым командирам и воспитателям кадеты мстили, подчас весьма жестоко. Крайней формой неприятия корпусных порядков стало «закальство». Распространение грубости и жестокости породило угнетение старшими воспитанниками младших — как для воспитания их в духе служения товариществу и неповиновения начальству, так и просто ради издевательства или даже грабежа.

Социокультурное взаимодействие преподавателей и воспитанников было сложным, многоплановым явлением. Его специфика прежде всего зависела от социокультурного облика преподавателей, который на всем протяжении 1-й половины XIX в. был весьма пестрым. С одной стороны, несмотря на все усилия руководства повысить уровень профессиональной подготовки преподавателей, среди них даже в 50-е гг. было очень много случайных людей. С другой стороны, не увенчалось успехом и другое устремление правительства — внедрить шаблонное преподавание, которое полностью исключало бы возможность педагогов высказывать свою точку зрения, отличную от официальной. Эти факторы обусловили социокультурную неоднородность преподавательского корпуса кадетских корпусов и различное отношение преподавателей к воспитанникам: демократическое, попустительское, авторитарное и др.

В соответствии с этим можно условно выделить пять моделей социокультурного взаимодействия преподавателей и воспитанников: репрессивно-авторитарную, официальную, попустительскую, демократическую и эксцентричную. Ведущими моделями на протяжении 1-й половины XIX в. были репрессивно-авторитарная (была обусловлена низким уровнем квалификации части преподавательского состава и пользовалась поддержкой правительства) и демократическая. Роль попустительской модели неуклонно снижалась по мере улучшения качества преподавательского состава, однако окончательно эта модель не исчезла. Официальная и эксцентричная модели встречались относительно редко.

Анализ мемуаров показывает, что общая для всех кадетских корпусов 1-й половины XIX в. традиция негативного отношения к начальству, накладываясь на описанные выше модели, претерпевала значительную трансформацию. Наиболее ярко она проявлялась во взаимодействии с репрессивно-авторитарной моделью: с жестокими учителями кадеты вели постоянную войну. Напротив, в отношениях с гуманными педагогами она практически полностью вытеснялась под воздействием чувств уважения и признательности к любимым учителямна традиционные шалости налагалось строгое табу. Преподавателипредставители официальной и попустительской моделей взаимодействия с точки зрения кадетских традиций были нейтральными фигурами: с ними не враждовали, но при случае могли и подшутить, и подвергнуть «бенефису». Отношение к преподавателям-эксцентрикам всецело зависело от их личностных качеств.

Социокультурное взаимодействие воспитанников, в отличие от социокультурного взаимодействия воспитанников и преподавателей, было более однородным и стабильным явлением.

С одной стороны, это обусловлено тем, ' что социокультурный облик воспитанников в течение 1-й половины XIX в. изменился лишь незначительно. Социальный состав не претерпел существенных измененийусловия домашнего воспитания остались прежними. Повышение возраста поступления в корпус не оказало значительного воздействия на социокультурные процессы в кадетской среде, так как младшие воспитанники жили изолированно от старших и кадетские традиции на них не распространялись.

С другой стороны, стабильность социокультурного взаимодействия воспитанников объясняется тем, что оно в большей степени, чем взаимодействие воспитанников и преподавателей, было детерминировано кадетскими традициями. Последние же представляли собой исключительно устойчивый феномен, практически не подверженный влиянию времени и (за редкими исключениями) не поддававшийся правительственным мерам. Крах большинства негативных традиций по времени совпал со структурным кризисом всего общества, начавшегося после смерти Николая I и поражения России в Крымской войне. До этого момента они были очень сильны.

Традиции контролировали каждый шаг воспитанника. Основой социокультурного взаимодействия кадетов был сплав двух взаимообусловленных традиций — традиции негативного отношения к начальству и традиции товарищества. Последняя, будучи производной от первой, со временем стала главной традицией, основой жизни кадетской семьи. С целью проверки на верность «товариществу» воспитанник при поступлении корпус подвергался испытанию, результаты которого определяли его место среди товарищей и диктовали линию поведения по отношению к нему. Традиция товарищества предполагала обязательную взаимопомощь и взаимовыручку воспитанников. Строго соблюдались правило «сговора», обеспечивавшее единство действий, и принцип «не выдавать», спасавший воспитанников от индивидуальных жестоких наказаний. Воспитанники, нарушавшие традиции, и в первую очередь доносчики, выбраковывались из кадетской семьи и подвергались остракизму.

Поскольку товарищи должны были быть равны, в корпусе было запрещено хвастаться знатностью происхождения, богатством и т. п. под угрозой расправы. Вместе с тем эта нивелировка имела и отрицательные стороны (например, существовавшее в некоторых корпусах отрицательное отношение к учебным успехам отдельных воспитанников).

Однако товарищество не исключало ни проявления меркантилизма в среде кадетов (например, торговли лакомствами), ни насмешек над инородцами, иноверцами или кадетами, имевшими физические недостатки (последних особенно было много в начале XIX в.).

Принцип равенства товарищей не исключал и проявления крайне негативных, уродливых традиций — «закальства» и «цука».

Первая из них нанесла системе военного образования немалый урон. Грубые, неопрятные кадеты, бросившие учебу, сумели вследствие своей успешной борьбы с «традиционно ненавидимым» начальством стать всеобщим идеалом и долгие годы терроризировали заведения своими выходками.

Цук", культивируемый в первую очередь теми же «закалами», в 1-й половине XIX в. стал настоящим бичом военно-учебных заведений. «Мягкая» его форма существовала лишь в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеровв корпусах же и в Артиллерийском училище старшие подвергали младших бесцельным жестоким издевательствам.

В целом традиции (даже негативные, за исключением наиболее жестоких их форм) и создававшееся на их основе социокультурное взаимодействие воспринимались кадетами как должное. Они приучали их к взаимопомощи любой ценой, беспрекословному повиновению старшим, умению мужественно вести себя в критический момент. Впоследствии практически все мемуаристы с благодарностью отзывались о времени, проведенном ими в заведении, о своих товарищах, шалостях и забавах.

Александровская и николаевская эпохи стали временем зарождения, становления и укрепления обычаев и традиций кадетских корпусов. Во 2-й половине XIX — начале XX вв. эти обычаи и традиции, по-прежнему оформленные в стройную систему, продолжали оказывать колоссальное воздействие на ход всей корпусной жизни, являясь ключевым фактором, определяющим социокультурное взаимодействие преподавателей и воспитанников. Милютинские реформы, изменив направление деятельности средних военно-учебных заведений, не смогли ослабить действие большинства традиций и обычаев, за исключением тех, которые исчезли под влиянием новых идей. При Александре III в возрожденных кадетских корпусах были реанимированы почти все традиции — как хорошие, так и дурные, — в том числе грубость нравов и корпусная дедовщина. Кадетские обычаи и традиции, подвергаясь лишь косметическим изменениям, вызванным веяниями новой эпохи, благополучно просуществовали до 1917 года, а затем переместились вместе с воспитанниками в эмиграцию и оставались в силе до 60-х гг. XX в., пока не закрылся последний эмигрантский кадетский корпус.

На протяжении нескольких десятков лет все поколения российских кадетов, начиная с воспитанников пореформенных кадетских корпусов и заканчивая потомками эмигрантов, получавших образование в русских кадетских корпусах на чужбине, утверждали, что следуют заветам своих предшественников — лихих «николаевских майоров». Поэтому можно говорить о том, что в первой половине XIX века были заложены основы нравственного кодекса людей, готовившихся к офицерской карьере, — основы, которые оставались в силе на протяжении более чем столетия.