Он начал страдать старческой болезнью, называемой манией величия. Нарастал культ личности Брежнева. Этот культ создавали работники ЦК, близкое окружение, деятели литературы и искусства. Его незаслуженно награждали орденами и медалями, присваивали высокие воинские и государственные звания.
Он был в ореоле мнимой славы. Ему четыре раза присвоили звание Героя Советского Союза и один раз звание Героя Социалистического Труда. Он стал Маршалом Советского Союза, вопреки статусу был награжден высшим военным орденом «Победа», который вручается за выдающиеся достижения в военной области. Его стали называть «дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев», чего не было никогда в истории советского протокола. Клиническая смерть подхлестнула появление вокруг него подхалимов, которые угождали, не подпускали к нему неугодных. Ближайшее окружение, собственно, и определяло отношение Брежнева к людям и делам. Несмотря на то что он был больным, всякое выступление с критическими замечаниями насчет нашего отставания, даже самый незначительный намек на серьезную принципиальную критику воспринимал с враждебных позиций… Не его вина, что тяжело заболел. Виноваты, скорее всего, члены Политбюро ЦК КПСС, кто его именем решал свои собственные вопросы. Впрочем, «люди окружения» чувствовали, что после отхода его от дел и они потеряют свое положение. Держались за Леонида Ильича до последнего… Личная преданность кадров все больше поднималась в цене. А к больному никто, кроме доверенных лиц, не мог попасть. Сам же Леонид Ильич появлялся в рабочем кабинете на час-два в связи с торжественными событиями, приемом высоких лиц. Даже Председатель Совета Министров СССР Косыгин не видел генсека по нескольку месяцев. Ограничивались телефонными разговорами.
