Личность Петра I. Борьба за власть

Петр родился в 1672 г. Он стал четырнадцатым ребенком Алексея Михайловича и первым — от его второй жены Натальи Кирилловны Нарышкиной. Детство Петру выпало трудное. На четвертом году жизни он лишился отца и уже с ранних лет мог наблюдать и чувствовать на себе все «прелести» борьбы за власть придворных группировок, сложившихся в царствование бездетного Федора Алексеевича (1676−1682). Одна из них возглавлялась старшей сестрой Петра — Софьей и опиралась на родственников первой жены Алексея Михайловича — Милославских. Ей противостояла группировка вдовствовавшей царицы Натальи Кирилловны. 27 апреля 1682 г. после смерти Федора Алексеевича царем был выбран Петр, поскольку его старший брат Иван Алексеевич в силу своей болезненности был признан неспособным к правлению, а другие братья умерли еще при жизни царя. Однако уже в мае 1682 г., воспользовавшись бунтом стрельцов (на глазах 10-летнего Петра мятежники убили нескольких бояр из нарышкинского клана), Милославские добились, чтобы царями считались оба брата, а Софья в силу их несовершеннолетия была правительницей государства.

Во время правления Софьи (1682−1689) Петр находился в Преображенском и других подмосковных селах. Он с жаром отдавался военным играм с отрядами «потешных», а, найдя старый английский бот, увлекся кораблевождением на Яузе, а затем на Переяславском озере. Хотя Петр, к огорчению своих близких, и не интересовался государственными делами, именно в детские и юношеские годы у него во многом сформировался характер, круг интересов и ценностей, который станет определяющим для всего его последующего царствования.

И современников, и потомков Петра будет поражать необычайная сила и своеобразие его личности. Энергия и разносторонность сочетались в нем с грубостью, а порой и жестокостью; целеустремленность, трудолюбие — с пристрастием к пирушкам и забавам весьма низкого толка; неприхотливость, простота в общении — со страшными вспышками ярости и рукоприкладством; далеко не полноценное образование — с постоянной тягой к знаниям, особенно военным и техническим; его чисто «сухопутное» происхождение — с любовью к кораблям и морю; наконец, его глубочайший патриотизм — с уважением, а в молодости и с преклонением перед западной культурой.

Столь выдающаяся в ряду московских государей личность Петра I служила как бы приметой времени. Почти столь же необычна, хотя и явно меньше по масштабу, силе характера была фигура кн. В. В. Голицына (1643−1714), фаворита Софьи, видного государственного деятеля и дипломата, оказавшегося волею судьбы одним из политических противников Петра I. Прекрасно образованный князь также был реформатором и поклонником Запада. Причем, в отличие от молодого Петра, он имел программу радикальных преобразований, включавшую реформу армии, распространение просвещения, включая отправку на учебу за границу, и даже отмену крепостного права! При активном участии Голицына было отменено местничество, а в 1686 г. был заключен «Вечный мир» с Польшей, по которому она окончательно отказывалась от Левобережной Украины, Киева, Смоленска, а Россия в союзе со странами «Священной лиги» вступала в войну с Турцией. На этом, однако, государственные свершения Голицына, практически, закончились. Два похода на Крым, осуществленные под его руководством в 1687 и 1689 гг., оказались неудачными, а его реформистские планы — нереализованными. Вместо утонченного книжникаидеалиста Голицына на авансцену ждавшей перемен России вступил Петр I, по выражению В. О. Ключевского, «царь-плотник», «работник на троне».

В 1689 г. правление Софьи было ликвидировано. Ее заточили в Новодевичий монастырь, а Голицына сослали в Каргополь. И хотя власть перешла к Петру, государственным делам он по-прежнему предпочитал воинские игры. Последние постепенно теряли характер «забав». Из потешных формируются регулярные иноземного строя полки (которые в дальнейшем положат начало русской гвардии), в Архангельске начинается строительство кораблей. Исподволь вызревает и политическая стратегия. Она органически соединила в себе наклонности Петра, его одержимость морским и военным делом, и объективные потребности страны, задыхавшейся в противоестественной изоляции от морских путей, а, следовательно, — от широких торговых и иных контакто-вспередовыми державами.