Насильственная коллективизация и хлебозаготовительные кампании 20-30-х годов ХХ века в Восточном Казахстане

Насильственная коллективизация и хлебозаготовительные кампании 20−30-х годов ХХ века в восточном казахстане

Социалистическое строительство сопровождалось насильственным обобществлением крестьянского хозяйства, которое должно было уничтожить традиционную структуру и крестьянское индивидуалистическое мышление. Непредвиденный кризис в сфере продовольствия обусловил принять чрезвычайные меры против держателей хлебных ресурсов.

В марте 1929 года Политбюро принимает решение о мерах п о усилению хлебозаготовительной кампании, согласно которой обязательства, принятые решением собрания бедноты по выполнению планового задания ложились на кулацкую верхушку деревни. Основная цель видится не в изъятии хлебных ресурсов, а в удушении экономической самостоятельности кулацких хозяйств. Тогда же весной 1929 года была введена так называемая «пятикратка» — штраф в пятикратном размере стоимости обложения злостных саботажников, высылка и конфискация их имущества. Для реализации репрессивной политики в селах постоянно находились представители органов ОПТУ, которые обеспечивали беспрерывность деятельности карательного механизма, для конца 1920;х годов характерна практика осуждения по обвинению в контрреволюционных деяниях, в саботаже. География распространения данной практики ярко проявила себя в Катон-Карагайском, Маркокольском, Зыряновском районах. Следует отметить, что столь открытое вмешательство силовых структур в экономическую жизнь страны, в процесс отношения города и деревни не просто нарушало ленинскую смычку между данными двумя объектами и естественно под корень рубило рыночный механизм отношений, но и свидетельствовало о превращении силовых ведомств в главный инструмент репрессивной политики в деревне.

По информационной сводке ОГПУ в период хлебозаготовительной кампании осенью 1929 года можно увидеть численность репрессированных с применением ареста (таблица 1).

Проводимая в районах Восточного Казахстана хлебозаготовительная кампания не могла не вызвать протест со стороны местного населения. В спецсводках ОГПУ за 8 декабря 1929 года отмечалось, что «в Шемонаихинском районе, в селе Большая речка выявлена контрреволюционная группировка кулачества, которая вела агитацию за несдачу хлеба и всячески противодействовала выполнению плана. В селе Алексеевка кулацкая группировка вела злостную антисоветскую агитацию, срывала собрание по принятию плана, призывала население не выполнять план. 8 кулаков привлечено к ответственности. В Самарском районе в селе Мариногорск, при попытке сельского совета изъять хлеб толпа, вооружившись палками, не допустила изъятия, кулаки, организовавшие выступление, арестованы». ОГПУ считало, что все выступления крестьянства — это результат «бешеной антисоветской агитации». Они же отмечали, что в последнее время участились случаи нелегальных перекочевок в Китай в пограничных районах Восточного Казахстана, в частности за август-октябрь месяцы произошло 82 перекочевки по Бахтинскому, Зайсанскому району, в том числе вооруженных переходов — 5, групповых, т. е. целым аулом — 9, одиночных — 68 [2, л. 318]. Б. Атантаева относит данные перекочевки к вынужденным миграциям, указывая в качестве причин вызывающих их, тяжелое экономическое положение и соответствующие материальные трудности [3].

В связи с усилившимися откочевками, ППОГПУ предложило узаконить следующий перечень мероприятий:

• 1. Выселение всех баев и кулаков, задержанных в момент сборов для нелегальной перекочевки в Китай или уличенных точными данными в намерениях, организовать таковую — за пределы 100 километров пограничной полосы.
• 2. Немедленное выселение за пределы 100 километров пограничной полосы баев, семейства и имущества которых уже переправлены.
• 3. Выселение за пределы 100 километров пограничной полосы байских семейств, если глава уже перекочевал в Китай.
• 4. Право выселения предоставить местным РИКам [2, л. 329].

Результатом деятельности местных РИКов явились искалеченные, сломанные судьбы, оторванные друг от друга семьи. Темпы хлебозаготовительных кампаний не устраивали органы власти, партия считала, что причиной недопустимо слабых заготовок является недооценка, недопонимание ряда руководящих работников значения хлебозаготовок. Вышестоящие органы требовали и грозились закрутить «гайки» в отношении каждого отдельного райкома о соответствии его работы директивам партии. По отношению к колхозам, задерживающим хлеб, применялись следующие меры воздействия, такие как прекращение выдачи кредитов, отпуска сельскохозяйственных машин, самая крайняя мера — предание суду негодных руководителей.

О том, какими методами осуществлялась кампания по заготовке хлеба в деревне, свидетельствует письмо крестьянина Алексеева из Семипалатинского округа в «Крестьянскую газету» от 7 ноября 1929 года: «Наш район (Бурасинский) постигла засуха. Население 4000 душ, согласно плана хлебозаготовок село должно сдать государству 60 000 пудов … хлеба нет, вся тяжесть хлебозаготовок легла на кулаков, но вся беда — кулаков маловато, а середняк не вытянет. Середняк мог намолотить 100−200 пудов, его обязывают сдать 300−700 пудов. Естественно середняк сдать не может, за это его бойкотируют, облагают индивидуальным подоходным сельскохозяйственным налогом, объявляют ему, чтобы в 24 часа уплатил. Затем приезжают из сельского совета, отбирают весь хлеб … семья остается без крова и кормильца … Отобрано хлеба без суда и безвозмездно у 50 и более середняков. Уже осуждено 7 человек. В Семипалатинске стоны и плач, проклятия в адрес Советской власти. На собрании председатель диктует, секретарь пишет, а собрание молчит, да и говорить нельзя, иначе ты кулак или в лучшем случае подпевала.» [4, л. 97−98].

5 января 1930 года выходит постановление Политбюро «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», которое предполагало ускорить сплошную коллективизацию в зерновых районах. На местах оно же было воспринято как широкомасштабное наступление на кулацкие хозяйства. Начиная с января месяца 1930 года, динамика арестов категории единоличников лишь возрастает, по обвинению в антисоветской агитации, в контрреволюционных деяниях, в саботаже мероприятий правительства, хлебозаготовок, в участии в бандах осуждаются целые заимки и села в Восточном Казахстане, что получило отражение на рисунке 1.

дит постановление ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Главная задача виделась в подавлении контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению путем ликвидации кулацких и байских хозяйств. С этой целью предлагалось:

• · отменить в районах сплошной коллективизации действие закона об аренде и применении наемного труда;
• · провести конфискацию средств производства в кулацких хозяйствах.

На период проведения кампании ОГПУ, было предоставлено право переправлять свои полномочия по внесудебному рассмотрению дел ППОГПУ для совместного рассмотрения дел с представителями крайкомов ВКП (б) и прокуратуры. Ввиду расширения поля деятельности штаты ОГПУ увеличивались на 800 человек, состав войск на 1000 штыков, т. е. правительство, предполагало возможность проявления недовольства крестьян. На ОГПУ возлагалась задача по определению кулацких хозяйств первой категории, вторая и третья определялись райисполкомами. 2 февраля 1930 года выходит Оперативный приказ ОГПУ за № 44/21 «О мероприятиях по ликвидации кулачества как класса» [6], где в обосновании говорится, что в целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйствав первую очередь в районах сплошной коллективизации — в самое ближайшее время кулаку, особенно его богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесен сокрушительный удар. Сопротивление кулака, должно быть, и будет решительно сломлено. Приказ рекомендовал развернуть работу по двум направлениям:

• · Немедленная ликвидация контрреволюционного кулацкого актива, особенно кадров действующих контрреволюционных и повстанческих организаций, группировок и наиболее злостных, махровых одиночек. (Первая категория).
• · Массовое выселение (в первую очередь из районов сплошной коллективизации и погранполосы) наиболее богатых кулаков (бывших помещиков, полупомещиков, местных кулацких авторитетов и всех кулацких кадров, из которых формируется контрреволюционный актив, кулацкого антисоветского актива, церковников и сектантов) и их семейств в отдаленные северные районы СССР с конфискацией их имущества. (Вторая категория.)

Приказ более четко разделил первую категорию, выделив из нее:

• · кулаков, наиболее махровых и активных, противодействующих и срывающих мероприятия партии и власти по социалистической реконструкции хозяйства. Кулаков, бегущих из районов постоянного жительства и уходящих в подполье, особенно блокирующихся с активными белогвардейцами и бандитами;
• · кулаков — активных белогвардейцев, повстанцев, бывших бандитов, бывших белых офицеров, репатриантов, бывших активных карателей и др., проявляющих сейчас контрреволюционную активность, особенно организованного порядка;
• · кулаков — активных членов церковных советов, всякого рода религиозных, сектантских общин и групп, активно проявляющих себя;
• · кулаков — наиболее богатых, ростовщиков, спекулянтов, разрушающих свои хозяйства, бывших помещиков и крупных земельных собственников.

Что касается семей арестованных, заключаемых в концлагеря или приговоренных к ВМН, то они должны быть высланы в северные районы Союза, наряду с выселяемыми при массовой кампании кулаками и их семьями, с учетом наличия в семье трудоспособных и степени социальной опасности этих семейств. На местный актив возлагалась задача выселения и их доставки на сборные пункты. На каждого выселяемого заводилась личная карточка с указанием фамилии, имени, отчества, места рождения, национальности, подробнейшей информации о составе семьи, роде занятий до 1917 года и после, а также являлся ли лишенцем, т. е. лишался ли избирательных прав, подвергался судебным преследованиям, и обязательно прикладывалась характеристика бедняцко-батрацкого актива на выселяемого. С этого момента выселенец находился под бдительным оком силового ведомства, впоследствии на него оформлялась альбомная запись, где четко фиксировались все последующие шаги высе-ленца-репрессируемого. контрреволюционный кулачество колхозный крестьянский.

За 1930 год в Восточном Казахстане, что можно увидеть на рисунке 2, в рамках действия указанных приказов было арестовано 19% человек от общей численности репрессированных, в сводках сообщалось о разгроме групп, занимавшихся антисоветской агитацией, направленной на разложение колхозного строя, срыва хлебозаготовок, мероприятий партии и правительства, контрольные цифры, спущенные сверху, органы ОГПУ выполнили и перевыполнили, но аресты кулаков всех категорий, включая духовенство, продолжались. Кампания по раскулачиванию, проводимая правительством, напоминала десантированный налет ОГПУ на деревню, это было законодательно оформленный грабеж, мародерство и силовое психологическое насилие. Рисунок 2 «Динамика репрессирования кулаков в Восточном Казахстане», как нельзя лучше демонстрирует статистику, пик репрессий падает на март 34%.

4 февраля 1930 года ЦИК отправляет секретную инструкцию всем местным исполнительным комитетам на республиканском и краевом уровнях, включая ОГПУ, где говорится, что в дополнение и разъяснение к постановлению от 2 февраля предлагается выселить кулацкий актив в отдаленные районы СССР. Уже 5 февраля 1930 года состоялось закрытое заседание Семипалатинского ОК ВКП (б) по реализации указанного постановления и дальнейшего руководства органами ОГПУ по ликвидации кулачества. По пункту первому «О выполнении директивы Крайкома от 2 февраля и указания ЦК от 30 января 1930 года» бюро постановило «. обязать ГПУ ускорить дальнейшее выявление и изъятие из всех районов округа особенно из районов сплошной коллективизации кулаков и баев, являющихся вожаками по организации срыва мероприятия партии и власти, обеспечив срочную их высылку за пределы округа с отобранием всего имущества».

Для поддержки линии партии необходимо провести разъяснительную работу среди населения «по вопросам колхозного строительства о контрреволюционной сущности кулацкой агитации против колхозов, мобилизуя мнение бедноты и батрачества вокруг вопросов ликвидации кулачества и байства».

«В районах сплошной коллективизации на основе мобилизации всех сил парторганизаций и организации инициативы батрацко-бедняцких и середняцких масс обеспечить в кратчайший срок (до начала сева) ликвидацию кулака и бая как класса путем:

• · вынесения решения батрацко-бедняцких и середняцких собраний села и аула о высылке кулаков и баев за пределы района;
• · о лишении их земли, перевода на худшие участки;
• · отобрание всех средств производства и имущества, также изъятие золота, серебра, наличных денег и ценных бумаг с передачей отобранного в неделимый капитал колхозов в качестве взноса за батрацко-бедняцкие слои села [7, л. 32].

В «Прииртышской правде» за 8 января 1930 года за № 7 отмечалось, что «намечен поворот в политике партии в деревне, который обозначает переход от политики ограничения эксплуататорских тенденций к политике ликвидации кулака как класса». Вопрос стоял в другом, местные власти столкнулись с проблемой, они не знали, какие районы области следует отнести к категории районов сплошной коллективизации, что и получило отражение в протоколе № 14 закрытого заседания бюро Семипалатинского ОК ВКП (б) от 13 февраля 1930 года: «. теперь нужно ответить на следующий вопрос, какой район и когда считать районом сплошной коллективизации. Очевидно тогда, когда большинство населения данного района коллективизировано, по крайней мере, не менее чем на 70−80% крестьянских дворов. Многие районы, имея на лицо от 30 до 40, хотят считать себя районом сплошной коллективизации, зачастую не обращая внимания на качественное содержание колхозов. Например, Бельагачский район желает быть районом сплошной коллективизации, а обобществление семян на сегодня имеет только 17,8%». При этом власти не знали, «. какую политику вести в районах несплошной коллективизации?» Местная власть назвала «районами сплошной коллективизации … Шемонаихинский, Разинский и Жанасемейский, где коллективизация охватила около 70% хозяйств района — задача парторганизаций заключается в том, чтобы провести политику партии по ликвидации кулака-бая как класса.» [7, л. 119].

Постановление запретило свободное перемещение кулаков из одного района в другой, а также под угрозой применения репрессивных мер запретила распродажу личного имущества. Указ явился попыткой ограничить переход за пределы страны и передвижение внутри страны. 22 февраля 1930 года всем секретарям пограничных райкомов ВКП (б) и начальникам застав было отправлено секретное послание, где говорилось, что «отмечены факты массовой распродажи скота баями и кулаками. Отмечен приток байско-кулацкого элемента в пограничные районы.

В целях пресечения:

• · прибывших в пограничные районы явно злостных кулаков с делом дознания передавать ближайшему органу ОГПУ или погранзаставе;
• · всех прибывших кулаков в 50 километровую пограничную полосу, но на которых нет достаточного материала для отдачи под суд — список передавать ближайшим начальникам застав для выселения их из пограничной полосы;
• · всех убегающих кулаков из района арестовывать и передавать ближайшей заставе или органу ОГПУ.
• · обязать сельсоветы не давать кулакам удостоверений личностей без разрешения райисполкомов" [7, л. 50]. Местные власти провели учет кулаков и баев и их имущества, создав со стороны аульно-деревенской общественности необходимый контроль над сохранностью учтенного имущества; а также в целях предотвращения их бегства взяли с них обязательства о том, что за самовольный отъезд, разбазаривание имущества он будет привлечен к ответственности.

Таким образом, насильственная коллективизация сельского хозяйства и ликвидация индивидуалистического крестьянского мышления привели к противостоянию деревни и государства, что в конечном итоге выльется в крестьянские восстания по всей территории Казахстана.

• 1. Подсчет и процентный состав выведен автором на основании архивных материалов АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 2433. 357л.
• 2. АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 2433. 357л.
• 3. Атантаева Б. Казахстанско-китайские межгосударственные миграции в середине XIX — начале XXIвв.: дисс… д-ра ист. наук. -Алматы, 2008.-288с.
• 4. АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 2952. 474 л.
• 5. Подсчет сделан автором на основании следственных дел, репрессированных лиц Архива ДКНБ РК по ВКО Ф.1.
• 6. Архив ДКНБ РК по ВКО. Ф.1.
• 7. ГАВКО. Ф. 139п. Оп. 1. Д. 22. 248л.