Гипотезы относительно пространственного распределения дохода

Новая экономическая география и экономика города

В современной экономической литературе существует несколько базовых подходов к объяснению различий в доходах между странами, регионами, городами или более мелкими пространственными единицами. Один из таких подходов — новая экономическая география, развитие которого обычно связывают с работами П. Кругмана (Krugman, 1991а; 1991b)⁸. Основным механизмом, который, согласно этому подходу, определяет различие в доходах между пространственными единицами, выступает возрастающая отдача от масштаба: сравнительные выгоды использования той или иной территории есть функция уже имеющейся там экономической деятельности. Чем интенсивнее экономическая деятельность в некоей пространственной точке, тем привлекательнее она будет для капитала и труда по сравнению с другими территориями. Интенсивность экономической деятельности увеличивается по мере роста населения. Этот эффект, который принято называть агломерационным, есть частный случай кумулятивной причинности: рост населения означает более высокий доход, который, в свою очередь, привлекает дополнительное население.

Имеется несколько объяснений агломерационного эффекта, которые так или иначе сводятся к различного рода выгодам от пространственной кластеризации. Исторически одним из первых таких объяснений стали предложенные А. Маршаллом внешние эффекты, связанные с удешевлением специализированных факторов производства за счет высокого спроса на них, с большим соответствием работников своим рабочим местам за счет крупного рынка труда и с более интенсивным обменом информацией за счет взаимных контактов большего количества людей (Combes et al., 2008). Впоследствии эти объяснения были развиты и дополнены (см., например: Mulligan et al., 2012)⁹. Другое направление развития связано с использованием эффектов домашнего рынка и рыночного потенциала в качестве центростремительных сил.

Среди факторов роста городов, помимо агломерационных эффектов, обычно выделяют развитие транспорта, доступность жилья, естественные условия, определяющие качество жизни, и технологии (Duranton, Puga, 2014; Duranton, 2007; Partridge, 2010). Эти характеристики населенного пункта определяют не только средний для него номинальный доход, но и денежные издержки, а также неденежные выгоды, связанные с проживанием в этом месте.

Важным следствием эффекта возрастающей отдачи является кумулятивный эффект. Географическая точка, которая даже в силу исторической случайности оказалась более населенной, должна расти быстрее и становиться богаче по сравнению с территорией, изначально менее населенной. Иными словами, население за счет создаваемых им внешних положительных эффектов растет там, где оно уже было достаточно большим, создавая эффект «снежного кома». Изначально более населенные и богатые территории привлекают дополнительное население и капитал, что делает их еще более населенными и богатыми. Поэтому в любой момент времени стартовые условия и, значит, история имеют значение для пространственного распределения экономической деятельности и дохода (Krugman, 1991b). При прочих равных условиях, это предполагает необходимость положительной связи между возрастом населенных пунктов и их размером, что подтверждается имеющимися эмпирическими оценками этой связи на американских данных (Dobkins, Ioannides, 2001; Giesen, Suedekum, 2014).

Гипотеза возрастающей отдачи предполагает, помимо прочего, что более раннее возникновение города дает ему преимущество в развитии по сравнению с городами, основанными позднее (Davis, Weinstein, 2002). Это связано с тем, что пространственная концентрация факторов производства, в частности населения, — это процесс, который требует времени. Города с более долгой историей располагали большим количеством времени для этого. Поэтому более старые города должны быть в среднем большего размера. Возрастающая отдача на уровне пространственной единицы (Krugman, 1991а) в сочетании с кумулятивной связью между населением и доходом порождают разновидность зависимости от предшествующего развития (Krugman, 1991b), которая в том числе предполагает, что старые города должны быть богаче. У них было больше времени, чтобы накопить факторы производства на своей территории, которые за счет пространственной концентрации создают эффект возрастающей отдачи и тем самым повышают доход.

Очевидно, что в случае России, где старые города в среднем беднее, а не богаче, такая общая логика не срабатывает. Можно ли этот факт согласовать с предположениями новой экономической географии о том, что концентрация населения на некоторой территории повышает отдачу от экономической деятельности, тем самым вызывая рост относительного дохода, и, при прочих равных условиях, должна быть больше в более старых городах (Davis, Weinstein, 2002)?

Одним из возможных объяснений такой российской «аномалии» могло бы послужить то, что Россия в течение длительного времени функционировала как плановая экономика, а эффект возрастающей отдачи характерен для рыночной экономики. Пространственное размещение факторов производства и распределение дохода определялись решениями плановых органов, а не рыночной стихией, так что связи между размерами, возрастом и доходами городов, которые типичны для развитых рыночных экономик, в России из-за ее советского наследия могут отсутствовать.

Можно предположить, что по причине советского наследия демографические показатели стали плохо предсказывать относительное благосостояние российских городов или что агломерационные эффекты перестали быть связаны с возрастом городов. Для проверки этого предположения мы оценили короткие регрессии логарифма средней заработной платы на демографические характеристики. Результаты однозначно выявляют наличие агломерационных эффектов на российских данных. Сильная положительная корреляция существует между доходом и численностью населения (в логарифмах), плотностью населения, чистой миграцией, а также относительными количествами трудоспособного населения, фирм и студентов. Имеющиеся эмпирические оценки (например, в: Henderson, 2005; Gautier, Teulings, 2009; Mulligan et al., 2012) указывают также на то, что в более населенных городах в среднем безработица меньше, что, в свою очередь, положительно связано со средним доходом. Это общее правило выполняется и на российских данных, где соответствующие оценки показывают отрицательную связь между возрастом города и уровнем безработицы.

Гипотеза возрастающей отдачи могла бы объяснить отрицательную корреляцию между возрастом городов и доходом, если бы оказалось, что, вопреки теоретическим предсказаниям и эмпирическим оценкам для других стран, возраст городов в России отрицательно связан с их размерами. Например, факторы производства могли бы накапливаться в городах только в течение ограниченного времени, чтобы потом перемещаться в другие, возможно, более молодые города. В этом случае обсуждаемая здесь отрицательная связь между возрастом и доходом соответствовала бы основному предсказанию гипотезы возрастающей отдачи относительно агломерационного эффекта.

Чтобы проверить это предположение, мы оценили регрессии возраста города на ряд демографических характеристик, а именно размер и плотность населения, чистую миграцию, а также относительную численность трудоспособного населения, фирм и студентов. За исключением доли трудоспособного населения¹⁰, все остальные характеристики оказались положительно связаны с возрастом городов. Таким образом, российские данные находятся в соответствии с общей тенденцией, согласно которой старые города имеют большие размеры¹¹. Помимо этого оказалось, что старые города, привлекая больше мигрантов, поддерживают и усиливают свое демографическое преимущество. Оказалось также, что более старые города имеют не только количественные, но и некоторые качественные преимущества. Они обладают большими запасами физического и человеческого капитала, если их измерять в относительном количестве фирм и студентов вузов¹².

В целом эти результаты свидетельствуют в пользу существования положительного эффекта возраста и агломерационного эффекта в России. Старые города в среднем имеют лучшие демографические и прочие характеристики, потенциально связанные с агломерационным эффектом. Как и предсказывает гипотеза возрастающей отдачи, эти характеристики положительно коррелируют со средним доходом в городах. Таким образом, старые города более населенные и благодаря этому обладают потенциальными преимуществами, описываемыми в новой экономической географии. Несмотря на наследие плановой системы, связи как между возрастом городов и демографическими характеристиками, так и между последними и подушевым доходом аналогичны наблюдаемым в развитых рыночных экономиках. Можно предположить, что и в России более высокие заработки, предсказанные размером городов, объясняются наличием дополнительных возможностей для бизнеса и трудоустройства, более адекватным соотношением между навыками и занимаемыми рабочими местами, а также эффектами домашнего рынка и рыночного потенциала.

Это имеет два следствия для рассматриваемой здесь отрицательной корреляции между возрастом городов и их доходом. Во-первых, гипотеза возрастающей отдачи подтверждается на данных по российским городам, и, во-вторых, такое соответствие означает, что отрицательную связь между возрастом городов и доходом с помощью этой гипотезы не объяснить. Сам по себе факт, что возраст городов положительно коррелирует с агломерационными эффектами и отрицательно — с доходом, означает, что наблюдающийся в России агломерационный эффект не является ключевым фактором пространственного распределения дохода. Должен существовать какой-то другой механизм, который привносит в эффект возраста городов отрицательную составляющую и перекрывает положительное влияние возраста города на зарплату через демографические переменные, порождая указанную отрицательную зависимость. возраст город доход географический.