Солдаты 11 армии Манштейна в Крыму

С 29 октября в городе было введено осадное положение, а уже на следующий день, в 16 часов 35 минут, пятьдесят четвертая батарея войск береговой обороны ЧФ под командованием лейтенанта И. И. Заики открыла огонь по врагу, наступавшему в направлении Николаевки. С этого момента началась Вторая Оборона Севастополя.

Авиация и артиллерия противника интенсивно бомбили и обстреливали город и бухту. Севастополь превращался в руины, часть кораблей была затоплена прямо у пристаней.

Первый удар врага приняли на себя военные моряки. Наскоро сформированные батальоны морской пехоты и пополнившие ряда защитников жители города при огневой поддержке кораблей и батарей береговой обороны десять дней мужественно отражали атаки врага.

А в это время, сбивая вражеские заслоны, к Севастополю с севера Крыма двигались через горы дивизии Приморской армии.

• 9 ноября 1941 года они завершили трудный переход. Пополнив свой состав за счет тридцати батальонов морской пехоты, Приморская армия стала на защиту Севастополя. Заметим, что в ее составе было много одесситов: во время обороны Одессы в ее ряды были призваны все мужчины города и области от 18 до 60 лет.
• 16 ноября 1941 года советские войска оставили Керчь, и сражавшийся Севастополь оказался далеко в тылу врага.

Не сумев взять Севастополь с ходу, «коротким ударом», противник 11 ноября 1941 года начал первое крупное наступление, нанося главный удар на правом фланге обороны — вдоль Ялтинского шоссе. Десять дней шло яростное сражение, но защитники Севастополя выстояли.

17 декабря 1941 года немцы, имевшие большое преимущество в численности войск и боевой технике, начали второе крупное наступление, которое командующий 11-й немецкой армией Манштейн назвал «последним».

На этот раз гитлеровцы главный удар наносили на другом конце фронта — с севера и северо-востока через Бельбекскую долину и Мекензиевы горы, стремясь кратчайшим путем выйти к севастопольским бухтам. Одновременно атаки велись по всему фронту.

Критическое положение для защитников города сложилось в последние дни года. 26 декабря советские войска начали высадку десанта на Керченском полуострове, и немецкое командование стремилось быстрее взять Севастополь, чтобы высвободившиеся войска перебросить на Керченский полуостров. Сражение не затихало ни днем ни ночью. Немцам удалось продвинуться к Северной бухте, отдельные группы автоматчиков даже просочились на Братское кладбище. Но и на этот раз наступление врага было отражено.

На севастопольских рубежах сражались представители всех республик бывшего Союза.

Бывший командир прославившейся в боях 7-й бригады морской пехоты генерал-лейтенант Е. И. Жидилов в своей книге «Мы защищали Севастополь» отмечал: «Наш севастопольский плацдарм невелик. Но населен он густо. Здесь собрались представители всех народов, живущих в нашей огромной стране… Возьмите нашу бригаду. У нас собрались сыновья чуть ли не всех национальностей и народностей России, Украины, Кавказа, Белоруссии, Средней Азии. Батальон Гегешидзе матросы в шутку зовут „интернациональным батальоном“: он особенно пестр по своему национальному составу. И не случайно, пожалуй, самый боевой, самый стойкий у нас — „интернациональный батальон“ грузина Гегешидзе, того самого капитана Гегешидзе, который одним из первых в бригаде заслужил звание Героя Советского Союза».

Здесь не было тыла. Севастополь являлся ближайшей фронтовой базой защитников, их арсеналом. Почти каждый день вражеские самолеты бомбили город, по жилым кварталам била тяжелая артиллерия, кроша дома, а город продолжал жить и бороться. По его улицам в дни затишья бегал трамвайчик, на пустырях и во дворах женщины и дети выращивали лук и редиску, в подземных школах учились и сдавали экзамены дети, бесперебойно работали подземные комбинаты, город по-прежнему был опрятным, в меру чистым.

А на фронте, то разгораясь, то затухая, шли упорные бои. Если в первую оборону неприятелю не давали покоя вылазки «охотников», то во вторую — снайперы. Имена лучших из них — Людмилы Павличенко, киевской студентки, ставшей легендарным снайпером, и главстаршины Ноя Адамия — в годы войны были широко известны. И не только в нашей стране.

Находясь в составе делегации в Соединенных Штатах, Людмила, выступая на митингах и манифестациях, горячо призывала американцев ускорить открытие второго фронта. На многотысячном митинге в Чикаго выступление ее было кратким, но запоминающимся: «Джентльмены! — обратилась девушка к собравшимся американцам. — Мне двадцать пять лет. Я уже успела уничтожить на фронте триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной…».

В мае сорок второго обстановка в Крыму вновь резко обострилась. Войска Крымского фронта, что были сконцентрированы на Керченском полуострове (там находились три армии: 44, 47 и 51-я), особой активности не проявляли. В результате противник 8 мая сам перешел в наступление. Легко прорвав фронт на небольшом участке, немцы к 20 мая 1942 года полностью овладели Керченским полуостровом. Остатки войск Крымского фронта устремились на Таманский полуостров, бросив в Крыму тяжелую боевую технику.

А Севастополь с того момента был обречен: немецкое наступление на Кавказ и Волгу развивалось столь успешно, что на оборону города у Ставки не было ни сил, ни ресурсов.

К последнему, июньскому, штурму обе стороны готовились с напряжением всех сил: севастопольцы — с мужеством отчаяния, немцы — с небывалым остервенением. Их группировка была усилена до 200 тысяч человек. В воздухе господствовала немецкая авиация. В Крым был переброшен 8-й воздушный корпус генерал-полковника фон Рихтгофена. Тот самый, что бомбил Лондон и Ливерпуль, участвовал в захвате острова Крит. На аэродромах, расположенных в Крыму и прилегающих к нему районах, была сконцентрирована воздушная армада — 1060 самолетов, в том числе 700 бомбардировщиков. Самолеты противника контролировали морские подходы к Севастополю, атаковали и топили все, что обнаруживали, затрудняя снабжение гарнизона Севастополя кораблями с Кавказа.

Под Севастополь были доставлены сверхмощные артиллерийские установки, в том числе 24-дюймовые мортиры «Карл», а затем, как свидетельствует Манштейн, и пушка «Дора» (советские бойцы называли ее «Дурой») — самое большое орудие Второй мировой войны. Лафет этого «чуда артиллерийской техники» достигал высоты трехэтажного дома, ствол имел длину около 30 метров, а почти 7-тонный снаряд был виден в полете простым глазом. Обслуживало орудие полторы тысячи солдат и офицеров во главе с генералом.

«Во Второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного использования артиллерии, как в наступлении на Севастополь», — свидетельствовал фельдмаршал Эрих фон Манштейн.

На фото 1 — самоходная мортира «Карл», на фото 2 и 3 — супер-пушка «Дора» и ее снаряд Перебросив с Керченского полуострова освободившиеся войска под Севастополь, немцы создали подавляющее преимущество в войсках, артиллерии, танках. Перед началом наступления на каждого нашего бойца приходилось два вражеских, на каждое орудие — два орудия противника, против одного нашего танка действовало четыре фашистских, против каждого самолета — около десяти вражеских. Потом, в ходе боев, это преимущество нарастало с каждым днем. На участках, где немецко-фашистские войска наносили главные удары, оно было подавляющим с первых дней наступления. Когда плавились камни, когда под ударами бомб и снарядов разрушался бетон укреплений, рушились скалы и казалось, ничему живому не выдержать этого ада, севастопольцы стояли.

Так было и при июньском, последнем наступлении врага (Манштейн назвал его «Лов осетра»).

С 20 мая авианалеты и артобстрелы Севастополя стали непрерывными. Главный удар авиации и артиллерии был нанесен по городу со 2 по 7 июня. Как сейчас бы сказали, город был отутюжен «ковровой бомбардировкой» по квадратам. Концентрация авиации и артиллерии под Севастополем была самой высокой за всю Вторую Мировую войну!

Во время фашистских авианалетов. О том, как тяжело приходилось защитникам Севастополя, можно судить по свидетельству французского военного историка генерала Шассена, который отмечал, что «за последние двадцать дней боев немецкая артиллерия выпустила на Севастополь 30 тысяч снарядов, авиация сбросила 125 тысяч тяжелых бомб. Это почти столько, сколько сбросил английский воздушный флот к тому времени на Германию с начала войны».

7 июня начался штурм. Направление главного удара снова было со стороны Мекензиевых гор к Севастопольской бухте. Однако, все атаки гитлеровцев отбивались. Немцы несли огромные потери. Каждый день они отводили в тыл потрепанные части и бросали в бой свежие. А защитников города менять было некем. Чтобы пройти эти несколько километров до моря, немцам понадобилось 14 дней! Две недели и пятьдесят тысяч убитых фашистов!

Пополнение, которое доставляли крейсера и эсминцы с Большой земли (оставшиеся транспорты уже не могли прорываться через морскую блокаду), не покрывало и десятой части потерь. Переполненные госпитали не успевали принимать раненых. Не хватало оружия, патронов, снарядов, особенно зенитных. Немецкие самолеты безнаказанно носились над передовой и городом. Стало ясно: Севастополь не удержать.