Нэп в народном хозяйстве
Переход к миру не смог автоматически преодолеть в массовом сознании низов и верхов психологию Гражданской войны. Годы нэпа становятся временем роста стачечной активности рабочего класса. Пик стачечной волны нэповского времени приходится на 1923 г. С апреля, но сентябрь 1923 г. состоялось не менее 5611 трудовых конфликтов, в том числе 191 забастовка. В период наивысшего обострения кризиса «ножниц… Читать ещё >
Нэп в народном хозяйстве (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
В марте 1921 г. в жизни страны происходит резкий поворот. На X съезде РКП (б) принимается решение о переходе к новой экономической политике. Новый курс означал отход от чрезвычайных методов руководства страной, характерных для условий военного времени. Строительство социализма по-прежнему оставалось целью большевиков. С переходом к нэпу предполагалось двигаться к социализму не методом «штурма и натиска», а путем постепенных реформ.
Широкий комплекс мероприятий был вызван переходом к рыночным, товарно-денежным отношениям в экономике. Приоритетом стали реформы именно в народном хозяйстве. Экономическая система, которая должна была сложиться в результате реформ, но мысли ее авторов, прежде всего В. И. Ленина, должна была учитывать многоукладный характер экономики страны.
Идеи о будущем развитии страны были изложены Лениным в работах 1922—1923 гг., часто называемых «ленинским завещанием». Наибольший интерес из них представляли дневниковые заметки и статьи «К вопросу о национальностях или автономизации», «Письмо к съезду», «О кооперации», «Странички из дневника», «О придании законодательных функций Госплану», «О нашей революции», «Как нам реорганизовать Рабкрин» и некоторые другие[1].
Среди первоочередных задач, заявленных X съездом РКП (б), было возрождение деревни. В марте 1921 г. специальным декретом уничтожалась продразверстка. Она заменялась продналогом, сумма которого была вдвое меньше. Главное заключалось в создании материальной заинтересованности крестьянства в расширении производства: продналог определялся заранее, а все излишки оставались в крестьянском хозяйстве.
Главным направлением экономических отношений между городом и деревней определялся прямой товарообмен при посредничестве Наркомата продовольствия и кооперации. Крестьянам разрешалось торговать продуктами своего труда только в пределах местного хозяйственного оборота неподалеку от места проживания. Первоначально продналог взимался по классовому принципу с учетом урожая, числа едоков и пр. Кроме зерновых такая же система отчислений распространялась на производимые крестьянским двором молоко, яйца и другие продукты.
Только к осени 1921 г. права крестьян по реализации продукции были расширены. Декретом В ЦИК от 2 марта 1922 г. дробная система натуральных налогов заменялась натуральным налогом, взымавшимся только основной культурой для каждого района страны. Через год вводится единый сельхозналог, который вскоре начинает взиматься исключительно в денежной форме.
Развитию нэпа способствовало также право аренды земли и найма рабочей силы, закрепленное в Земельном кодексе 1922 г. В 1926 г. площадь арендуемых земель в европейской части России составила 10,4 млн га. Закон 1925 г. определял срок найма работников и устанавливал возрастной ценз. К 1927 г. число наемных рабочих в сельском хозяйстве увеличилось до 2,4 млн чел.
Восстановлению сельского хозяйства нанес тяжелейший урон голод, охвативший 34 губернии Поволжья, земледельческого Центра, Северного Кавказа, Украины. Всего в этих губерниях проживало 30 млн чел. Два года подряд (1920 и 1921 гг.) выдались неурожайными. Кроме того, среди причин голода называют громадные разрушения, обескровившие деревню в годы Гражданской войны. Несмотря на все принятые меры — помощь различных общественных и государственных организаций, помощь международных организаций по линии Коминтерна (Коммунистический интернационал, созданный в 1919 г.; в него входили коммунистические партии разных стран), ЛРЛ (американская благотворительная организация), — число голодающих составило 22—25 млн чел., из них погибло около 3 млн чел.
Трудности, связанные с преодолением голода, усугублялись неподготовленностью к нему органов управления. Система управления народным хозяйством в тот момент находилась в состоянии трансформации — новые, экономические рычаги еще нс успели заработать, тогда как прежние, административные оказались уже разрушены.
За годы нэпа можно выделить три этапа в формировании государственной земельной политики. Первый этап (1922—1924) — восстановление кооперации, предоставление определенной свободы в выборе форм хозяйствования. На втором (1925—1927) государственная земельная политика была направлена на регулирование и улучшение общинных форм землепользования: это ликвидация мелкополосицы и чересполосицы, дальноземелья, ограничение переделов земли и дробления крестьянских хозяйств, введение агроминимума. На третьем этапе (1928—1929) был взят курс на быстрый рост коллективного землепользования, свертывание хуторского и отрубного землепользования.
Одним из элементов нэпа было развитие торговли. Ленин называл ее основным звеном хозяйственной политики.
Право на торговлю получали частные лица и члены кооперативов в возрасте старше 16 лет. По закону 1921 г. лицензии выдавались по следующим категориям: для коробейников, для торговли на открытых рынках, для торговли в закрытых помещениях.
О роли частной торговли в учитываемом товарообороте страны говорят следующие цифры: к концу 1923 г. общий оборот частной торговли достиг 63,8%, а в деревне он почти весь был в руках у частника.
Особенно заметным было присутствие частного капитала в розничной торговле. Его удельный вес в общем обороте достигал 83—84%. В оптовой торговле основные позиции занимало государство: 77% товарооборота принадлежало государственным торговым организациям, 8 — кооперации, 15 — частному капиталу[2].
В качестве альтернативы частной торговле государство рассматривало потребительскую кооперацию. Ей предоставлялись налоговые, финансовые и материальные льготы. Так, декретами СПК 1921 г. возвращалась ранее экспроприированная собственность: дома, склады и т. д., а постановлением ВЦИК и СНК СССР от 28 декабря 1923 г. отменялась обязательная приписка граждан к единым потребительским обществам, вводилась добровольность вступления и выхода из кооперации. По данным Центросоюза, руководящего органа потребительской кооперации, с 1923 по 1928 г. число членов кооперации выросло в 3 раза — с 7,6 млн до 22,6 млн чел. Благодаря государственной поддержке кооперации в 1927—1928 гг. обороты кооперации достигли 50,5% всех торговых оборотов по оптовой и 54,3% по розничной торговле.
В условиях нэпа оформилась структура государственной торговли. В нее вошли оптовые торговые отделы трестов, синдикаты как торговые объединения государственных трестов (госторги и кооперативные центры). Товар из центра расходился по губерниям и уездам к местным отделениям госторгов. На местах розничная торговля проходила через магазины, базарные палатки и лотки.
Если кооперативная и государственная торговля поощрялись и всячески поддерживались, то по отношению к частной торговле государство проводило политику «удушения» путем установления сверхвысоких налогов, арендной платы за помещения, увеличения транспортных расходов, отказа в кредите и т. д. В результате политики государства вес частной торговли в общем объеме товарооборота резко сократился с 64,8% в 1922—1923 гг. до 8,9% в 1927—1928 гг., что стало одной из причин отставания торговой сети от потребностей населения.
В промышленности предполагалось сочетать как плановые, так и рыночные механизмы. В русле создания механизмов планового регулирования 22 февраля 1921 г. принимается декрет о формировании Государственной плановой комиссии (Госплана). Разворачиваются работы по реализации экономической части плана ГОЭЛРО.
Рыночные отношения в промышленности допускали привлечение частного капитала, в том числе иностранного. Уже весной 1921 г. СНК принимает декреты по развитию мелкой и кустарной промышленности в форме частных предприятий и кооперативов. Они получили право на использование наемного труда, предоставление кредитов, свободу экономической деятельности. Арендовать предприятия могли как государственные организации, так и частные лица, в том числе и их бывшие владельцы. В 1923 г. в аренду было сдано 6220 предприятий.
Разрешалось открывать собственные предприятия частным лицам с числом занятых не более 20 чел. Историк Э. Карр приводит цифры, позволяющие сделать вывод, что роль частного капитала в промышленном производстве все же была незначительной: частные предприятия производили 4,9% промышленной продукции в стоимостном выражении, кооперативные — 2,7%, а госпредприятия — 92,4%.
Товарно-денежные отношения распространялись и на государственные предприятия. Об этом свидетельствует реформа, проводимая в промышленности в 1921—1923 гг. Начало рыночных реформ было закреплено в августе 1921 г. постановлениями СНК и СТО (Совет труда и обороны). Реформа началась с ослабления чрезмерной централизации, характерной для периода «военного коммунизма». Были упразднены главки (главные комитеты) — многочисленные внутренние управления, действовавшие в системе ВСНХ; их функции на местах перешли к крупным районным управлениям и губернским совнархозам.
Центральное управление передавалось созданным в ВСНХ Главному экономическому управлению и Центральному управлению государственной промышленности, которое осуществляло управление трестами. ВСНХ потерял большинство своих полномочий и превратился в координационный центр. В госсектор были включены наиболее эффективные крупные предприятия, обеспеченные сырьем и топливом и объединенные в тресты. Трест становился основной производственной единицей в государственной промышленности.
Тресты наделялись широкими полномочиями: они самостоятельно решали, что производить, где реализовывать продукцию, несли материальную ответственность за организацию производства, качество выпускаемой продукции, сохранность государственного имущества. Тресты обязаны были направлять средства на формирование резервного капитала для будущего расширения производства и возмещения убытков производственной деятельности предприятия.
Предприятия, входящие в трест, снимались с государственного снабжения и переходили к закупкам ресурсов на рынке. Все это получило название «хозяйственный расчет» {хозрасчет), в соответствии с которым предприятия получали полную финансовую независимость, вплоть до выпуска долгосрочных облигационных займов. Правительство пристально следило за финансовым состоянием трестов, за их безубыточной деятельностью.
В январе 1920 г. насчитывалось 179 трестов, они объединяли 1449 предприятий. К 1922 г. их количество возросло до 430. Из этого числа в металлургической промышленности работало 57 трестов, в электротехнической — 19, в текстильной — 52, в пищевой — 65. Непосредственно ВСНХ подчинялись 172 треста, а его местным органам — 258.
Тресты объединялись в синдикаты для оптового сбыта продукции, снабжения сырьем, материалами, регулирования отношений, торговых операций на внутреннем рынке. В конце 1922 г. 80% трестированной промышленности было охвачено синдикатами. К 1928 г. в стране насчитывалось 23 синдиката, которые производили от 70 до 100% продукции отдельных отраслей промышленности. Это позволяло монополизировать торговлю товарами отрасли и устанавливать завышенные цены.
В конце 1923 г. государство стало устанавливать цены на продукцию промышленности, лишив тресты и синдикаты влияния на рынок. К маю 1924 г. было проведено снижение оптовых цен па промышленные товары в среднем на 26%. Это позволило заметно снизить товарные запасы и возобновить рост производства. Такие кампании проводились периодически в 1926 и 1927 гг. В 1927 г. права треста и входивших в него предприятий сокращались. Но тресты по-прежнему обладали широкой производственной инициативой.
Что касается доступа иностранного капитала в экономику России, то Ленин рассматривал его через призму сохранения государственной монополии на внешнюю торговлю, иначе, как писал он, иностранцы «скупят и вывезут все ценное»[3]. В некоторых отраслях удельный вес концессионных предприятий и смешанных акционерных обществ, созданных с участием иностранного капитала, был весьма заметным. В середине 1920;х гг. они давали более 60% добытого свинца и серебра, почти 85% марганцевой руды, 30% золота, 22% производимой одежды и галантереи. Однако в целом роль концессий была невелика. За 1921 — 1928 гг. поступило 2200 концессионных предложений, из них только по 163 были достигнуты соглашения. На них работало всего 18 тыс. чел. и выпускалось чуть больше 1% промышленной продукции.
Многие советские лидеры приняли личное участие в создании концессионных предприятий с иностранным капиталом. По данным российского историка С. Л. Данильченко, Л. Д. Троцкий имел долю в 80 тыс. руб.
в Москусте — акционерной компании, контролировавшей ткацкие, бумажные и обувные фабрики, кожевенные заводы. Г. Е. Зиновьев имел долю в АРКОСе (советской хозяйственной организация в Великобритании) и Ленинградском табачном тресте, а также располагал 45% акций Волховской акционерной компании. У Г. В. Чичерина был вклад в смешанной компании Тюршелк, а Ф. Э. Дзержинский являлся председателем и владел долей в 75 тыс. руб. в Каменноугольной совместной акционерной компании.
Результаты промышленной политики не заставили себя ждать. Особенно успешно шло восстановление легкой промышленности. Уже к 1922 г. удалось в 2,5 раза поднять производство хлопчатобумажных и льняных тканей. Медленнее, но тоже поступательно продвигалось развитие тяжелой промышленности: ее продукция возросла не менее чем на треть. К 1922 г. во всех отраслях промышленности увеличилась производительность труда: ее рост составил более 100% к уровню 1921 г.
Успехи, достигнутые в области промышленности и сельского хозяйства, позволили провести денежную реформу, которая, в свою очередь, стала важным элементом начатых преобразований. Реформа проводилась в 1921 — 1924 гг. и проходила в несколько этапов. С 1921 г. возобновил свою работу Государственный банк, были завершены подготовительные мероприятия в области стабилизации финансов.
Первым шагом к осуществлению реформы стало проведение двух деноминаций денежных знаков. Первая состоялась в 1922 г. Были выпущены новые денежные знаки образца 1922 г., так называемые совзнаки. Один новый рубль обменивался на 10 тыс. старых руб. Следующая деноминация прошла в 1923 г. Один совзнак образца 1923 г. обменивался на 100 совзнаков образца 1922 г. или 1 млн прежних руб. С октября 1922 г. Госбанк осуществил выпуск новой денежной единицы — червонца, обменивавшегося на золото. В обращение вводились банковские билеты достоинством 1, 3, 5, 10 и 25 червонцев. С 1923 г. для внешних расчетов была отчеканена золотая монета достоинством в один червонец. По своему содержанию советский червонец был равен 10 царским руб.
Новые «золотые банкноты» на 25% обеспечивались золотом, другими драгоценными металлами и иностранной валютой, на 75% — легкореализуемыми товарами, векселями и прочими обязательствами. Таким образом, в стране сложились две денежные системы: падающие совзнаки образца 1922—1923 гг. и твердый золотой червонец.
В 1921 г. восстанавливается монетный двор. Был налажен выпуск серебряной монеты для создания необходимого в будущем запаса разменных денег. В 1924 г. реформа была завершена. Разменная монета образца 1921 — 1923 гг. и 1924 г. была запущена в обращение, одновременно в обращение поступали казначейские билеты достоинством в 1, 3 и 5 руб. золотом. Проводился обязательный обмен старых денег на новые по курсу: 1 руб. 1924 г. равнялся 50 тыс. руб. совзнаками образца 1923 г. или 50 млрд неденоминированных руб. Запрещалась денежная эмиссия для покрытия бюджетного дефицита.
Одновременно с денежной реформой была проведена налоговая реформа. В конце 1923 г. основным источником доходов государственного бюджета стали отчисления от прибыли предприятий, а не налоги с населения. Логическим итогом стал переход к денежному налогообложению крестьянских хозяйств. В период между августом 1921 и февралем 1922 г. были установлены налоги на табак, спиртные напитки, пиво, спички, мед, минеральные воды и другие подобные товары.
Постепенно возрождалась кредитная система. В 1921 г. возобновил свою работу Госбанк, упраздненный в 1918 г. Началось кредитование предприятий промышленности и торговли на коммерческой основе. До тех пор, пока не произошла стабилизация рубля, Госбанк выдавал ссуды под весьма высокие проценты: от 8 до 12% в месяц, но постепенно процентная ставка снижалась.
В стране возникли специализированные банки: Торгово-промышленный банк (Промбанк) для финансирования промышленности, Электробанк для кредитования электрификации, Российский коммерческий банк (с 1924 г. — Внешторгбанк) для финансирования внешней торговли, Центральный банк коммунального хозяйства и жилищного строительства (Цекомбанк) и др. Эти банки осуществляли краткосрочное и долгосрочное кредитование, распределяли ссуды, назначали ссудный, учетный процент и процент по вкладам.
Большое внимание уделялось внешней торговле. Нарком финансов Г. Я. Сокольников выступал за ее либерализацию (особенно в 1922 г.), чтобы пополнить золотой запас страны, обеспечить поступления в бюджет от таможенных пошлин, а также увеличить емкость внутреннего рынка. Монополия внешней торговли, по мнению Сокольникова, не давала возможности полнее использовать экспортный потенциал страны, поскольку крестьяне и кустари за свои продукты получали только обесцененные советские денежные знаки, а не валюту. Сокольников настойчиво выступал за организацию совместных торговых обществ с участием иностранного капитала, за расширение прав трестов и предоставление им возможности выхода на мировой рынок иод контролем Наркомвнешторга.
Ленин был против ослабления монополии внешней торговли, понимая, что производители, получив право свободного выхода на мировой рынок, почувствуют свою независимость от государства и могут вновь начать бороться против власти.
Переломным для нэповской экономики становится 1925 г. К этому времени задачи восстановления народного хозяйства были в основном завершены. Восстановительный период проходил в тяжелейших условиях, когда приходилось рассчитывать только на старое оборудование. В стране не было свободных средств на внедрение новых технологий и новой техники. И тем не менее в Советском Союзе восстановительный период занял всего 3—5 лет, тогда как Германия и Франция, существенно меньше пострадавшие от войны, на свое восстановление затратили более 10 лет.
К 1925 г. советская промышленность освоила все имевшиеся в стране производственные мощности, остановленные или пострадавшие в период войны. Промышленное производство составило 75% от довоенного уровня.
Еще быстрее возрождалось село. Однако восстановление народного хозяйства на старой технической и организационной основе нс устраняло диспропорций, существовавших в отечественной экономике с дореволюционного времени. Не позволяли преодолеть их в полном объеме и те рыночные механизмы, которым отдавался приоритет с начала нэповских преобразований.
Следствием противоречий, присущих нэповской экономике, стал разразившийся в 1923 г. кризис перепроизводства. Затоваривание произошло из-за снижения спроса, который падал из-за низкой покупательной способности населения, прежде всего крестьянства, и диспропорции цен на сельскохозяйственные и промышленные товары.
Цены на продукцию крестьянского хозяйства стали падать, а на продукцию государственной промышленности — расти. Ножницы цен привели к кризису сбыта и затовариванию промышленной продукции. Заводы оказались без денег и не могли платить рабочим заработную плату. Кризис был ликвидирован лишь путем административного понижения цен на продукцию заводов и за счет импорта нужных селу товаров. С целью совершенствования рыночных механизмов снимались некоторые существовавшие прежде ограничения с зажиточного крестьянства: в частности, предоставлялись кредиты и льготы при закупке импортной техники.
Новый кризис, потрясший до основания нэповскую систему, приходится на 1925 г. Он был связан с провалом мероприятий по хлебозаготовкам. В рамках проводимого курса хлебозаготовительная кампания 1925 г. должна была опираться на частных заготовителей, которым вновь предоставлялся широкий кредит. Предполагалось, что это приведет к увеличению закупок зерна и падению его цен. В действительности произошло все наоборот.
План, но сбору и экспорту зерна был сорван. Промышленность оказалась без средств на развитие, а крестьянство в целом — без промышленных товаров. Мощнейший кризис потряс весь фундамент нэпа. С того времени при сохранении курса на рыночные реформы началось свертывание прав частника, что сразу вызвало социальную напряженность в деревне. Кризис 1925 г. удалось преодолеть путем подрыва стабильности червонца.
Был сделан упор на командно-административное вмешательство в экономику. Все это нс могло решить одного из важнейших противоречий нэпа — отставания темпов индустриального развития от темпов развития аграрного сектора экономики.
В 1927 г. разразился новый кризис, когда цены на промышленные товары вновь стали опережать цены на продукцию села. К тому времени все возможные ресурсы мелкого и среднего крестьянского хозяйства были исчерпаны. С 1927 г. страну поразила депрессия. Стагнацию дополняли ежегодные (1927, 1928, 1929 гг.) кризисы хлебозаготовок. Необходимо было искать иные пути развития деревни. Модель нэпа к этому не была пригодна. Высокой оказалась и социальная цена нэповских реформ.
Переход к миру не смог автоматически преодолеть в массовом сознании низов и верхов психологию Гражданской войны. Годы нэпа становятся временем роста стачечной активности рабочего класса. Пик стачечной волны нэповского времени приходится на 1923 г. С апреля, но сентябрь 1923 г. состоялось не менее 5611 трудовых конфликтов, в том числе 191 забастовка. В период наивысшего обострения кризиса «ножниц цен», поданным ОШУ, состоялось 217 забастовок, в которых приняло участие 165 тыс. чел. Для нэповской экономики были характерны постоянные задержки заработной платы, отставание ее роста от темпов роста цен, безработица, которая к концу нэпа достигала уже 2 млн чел.
Социальная напряженность росла и в деревне. При этом нищета деревни не преодолевалась, а консервировалась. В то же время на другом полюсе происходило обогащение 5—10% кулацких хозяйств. Следствием этого становится набиравший обороты процесс социального расслоения, обострявший противоборство между бедными и зажиточными крестьянами.