Глобальный долговой кризис

Причины и масштабы глобального долгового кризиса

Одним из важнейших проявлений финансовой глобализации является широкое развитие долговых отношений, в которых в качестве кредиторов и заемщиков участвуют практически все субъекты мировой экономики: международные организации; правительства в лице органов государственного управления и денежно-кредитного регулирования; территориальные образования; банковские и другие финансовые институты; различные по форме собственности и размеру предприятия от корпораций до малых и индивидуальных форм бизнеса, а также домохозяйства.

О степени вовлеченности субъектов мировой экономики в долговые отношения говорят следующие статистические данные. В 2012 г. величина глобальной задолженности, выраженной через стоимость мировых финансовых активов¹, составила порядка 230 трлн долл., что почти в 3 раза больше глобального ВВП. Страны и регионы мира — лидеры по аналогичному показателю: США (463% ВВП), Япония (453%), Западная Европа (369%). США — крупнейший чистый должник в мировой экономике, при том что еще в начале 1980;х гг. этой стране не было равных по величине чистого кредитования зарубежных контрагентов.

Структура глобальной задолженности меняется в зависимости от фазы в процессе циклического развития мировой экономики. Что касается государственного (суверенного) долга, то он постоянно находится в центре внимания финансовых рынков, поскольку в нем воплощается результат финансовых заимствований государства, осуществляемых для покрытия дефицита государственного бюджета. Государственный долг имеет определяющее значение для оценки инвесторами платежеспособности национальной экономики и ее субъектов.

За 10 лет — с 2002 по 2012 г. — валовая государственная задолженность (внутренняя и внешняя) стран мира увеличилась в 2,6 раза, т. е. практически настолько, насколько выросли за это время глобальный ВВП (в 2,15 раза) и мировая торговля (в 2,3 раза). В 2012 г. государственный долг стран мира составил в среднем 64,5% глобального ВВП. В абсолютном выражении эго порядка 50 трлн долл., следовательно, в расчете на одного жителя земли приходится свыше 7 тыс. долл, только правительственных обязательств.

Многие государства имеют уровень государственной задолженности, сопоставимый или даже превосходящий объем национального продукта. На рис. 34.1 показаны позиции ряда стран по показателю отношения государственного долга к ВВП. Очевидно, что лидируют развитые экономики, имеющие значение этого показателя на уровне, близком или значительно выше среднего мирового.

Рис. 34.1. Отношение государственного долга стран к ВВП, первая половина 2013 г., %¹

Измерение долговой зависимости производится и в других показателях, значения которых также чрезвычайно велики в абсолютном и относительном исчислении. Так, глобальный внешний долг (государственный и частный) в 2012 г. почти сравнялся с глобальным ВВП, выйдя на уровень 70,6 трлн долл. Порядка 75% глобального внешнего долга приходится на банковские и небанковские институты и 25% — на органы государственного управления и денежно-кредитного регулирования. Если оценивать величину задолженности всех видов, всех субъектов национальной экономики, то данные, например, по США в канун финансового кризиса, в 2007 г., показывают более чем 50-кратное превышение долгом объема ¹

URL: http://www.economist.com/content (дата обращения: 11.11.2014).

денежной базы страны. В этих условиях процесс накопления и обслуживания долговых обязательств всеми субъектами национальных и мировой экономики перерос границы, за пределами которых он из фактора, способствующего экономическому развитию, превратился в фактор, препятствующий росту.

Проблема долга как одного из проявлений неравновесного состояния мировой экономики существовала на протяжении длительного периода ее развития, однако возникшая в последние 25 лет связка «чрезмерные резервы — большие долги» создала предпосылки возникновения глобального мирового кризиса.

Долговые кризисы возникали и раньше, как правило, в периоды масштабных войн, зарождения новых технологических укладов или модернизационных рывков больших стран и были проявлением структурных дисбалансов на уровне национальных экономик. Экономические агенты той или иной страны — домохозяйства, фирмы, государство — могли как сберегать средства, так и заимствовать их. Риски потерь при заимствованиях, как правило, страховались, и гарантии сохранности сберегаемых средств при передаче их берущему в долг агенту обеспечивались национальным законодательством. Это не спасало, конечно, как мы знаем, от громких скандалов в связи с разорением заемщиков, но все-таки в целом система сохранности и прироста сбережений при использовании их заемщиками, особенно в условиях налаженной работы банков, была отработана.

Интернациализация хозяйственной жизни привносит новое в эту систему: появляется возможность привлекать средства нерезидентов и давать им в долг, т. е. кредитовать. Трансграничное перемещение капиталов, особенно когда оно приобретает масштабы многомиллиардных потоков, выводит эту систему за национальные рамки. Гарантии стабильности международных кредитных отношений по-прежнему связываются с государством, однако его юрисдикция ограничена национальными границами, а само государство во многих странах все чаще выступает в роли крупного заемщика как внутри страны, так и за рубежом. Кредитные отношения все больше начинают основываться на доверии, формируемом репутацией национальных институтов кредитной системы, которые в процессе интернационализации становятся международными и со временем включаются в процессы глобализации. Эти международные по роду своей деятельности институты выступают посредниками всех трех типов экономических агентов. К ним уже на стадии глобализации присоединяются институты нового типа, так называемые институциональные инвесторы (пенсионные, инвестиционные фонды и др.), а долговые обязательства начинают обращаться в биржевой торговле. С момента превращения обязательств в предмет биржевой торговли, по-видимому, и наступает время, когда возникают масштабные, ничем не обеспеченные сделки и злоупотребления доверием, т. е. подготовлена почва для глобального долгового кризиса.

Нужно отметить, что, начиная с первой четверти XIX в., периодические долговые кризисы прочно вошли в историю мирового хозяйства. Однако только на нынешнем этапе расширения и углубления трансграничных связей они приобрели поистине глобальный характер. В последней четверти XX в. долговой кризис вобрал в свою орбиту практически все PC, многие из которых возглавили список крупнейших мировых должников. Череда суверенных дефолтов, начавшаяся в августе 1982 г., надолго ослабила финансово-экономические позиции в мировой экономике Мексики, Бразилии, Аргентины, Республики Корея, Турции и многих других государств. Причины сокрушительных потрясений виделись прежде всего во внутренней экономической политике PC, поэтому международные финансовые организации (МФО), возглавившие движение за снижение долгового бремени стран-должников, склоняли последних к безоговорочному проведению финансовой стабилизации и в целом — к проведению реформ, направленных на сворачивание модели импортзамещающего роста и переходу к экспортноориентированному развитию. Именно на этих условиях МФО разработали в отношении наиболее бедных и обремененных долговыми обязательствами стран и до сих пор осуществляют ряд программ их финансовой поддержки.

За 30 с лишним лет, прошедшие с начала развертывания долгового кризиса PC, в мировой экономике произошли грандиозные изменения, обусловленные процессами глобализации и сопутствующим либеральным переустройством мировых товарных и в первую очередь финансовых рынков. Одним из проявлений этих процессов является усиление позиций PC, доля которых в мировом ВВП 2013 г. впервые превзошла удельный вес в нем развитых экономик.

Взрывной рост PC в предкризисный период сопровождался (в целом по группе) повышением эффективности их макроэкономической политики, улучшением международной конкурентоспособности и укреплением национальных валют. Темпы прироста ВВП и экспорта в этой группе государств значительно опережали темпы наращивания суверенного и частного долга. Другими словами, утвердившаяся в мировой экономике модель «жизни в долг» на уровне правительств, компаний и домохозяйств не привела к формированию критичного по величине «долгового навеса» в экономике стран с формирующимися рынками. В результате к моменту развертывания глобального кризиса, который был спровоцирован в августе 2007 г. дефолтами в сегменте ипотечного рынка США и быстро распространился по каналам взаимосвязанных национальных и мировых финансовых рынков, экономики из группы развивающихся оказались относительно устойчивыми к внешним шокам. Кризис в целом лишь замедлил темпы их роста и не привел к разрушительным последствиям для национальных финансовых систем. В эпицентре мирового кризиса 2008—2009 гг. оказались прежде всего развитые страны.

Для понимания причин наступления глобального долгового кризиса важно также выяснить характер поведения экономических агентов. Из соображений краткости отметим, что для нашего изложения особенно важно то, что глобальная система обращения указанных выше обезличенных долговых обязательств стала не столько обслуживать экономических агентов, сколько порождать инструменты производных сделок, создавая иллюзию неисчерпаемости ликвидных ресурсов и легкой доступности дешевых денег в кредит. Масштабы покупок домохозяйствами товаров и услуг в кредит, в том числе покупка жилой недвижимости через ипотечные обязательства, необычайно выросли, особенно в странах, где родилась и укоренилась система ипотечного жилищного кредитования. В США долг домохозяйств составил к началу 2013 г. 11,2 трлн долл., или почти 70% ВВП. Практически таким же безоглядным было поведение экономических агентов другого типа — фирм. «Перекредитование» — закономерный результат политики финансовых властей в период низких процентных ставок в мировой экономике и накачивания потребительского и инвестиционного спроса. Беспрецедентными темпами рос и государственный долг.

В результате с учетом частных долгов средний по группе развитых стран совокупный долг увеличился в период с 1999 по 2010 г. с 170 до 320% ВВП. За это время размер корпоративного долга развитых стран по отношению к ВВП вырос в 3 раза, суверенного долга — в 4 раза, а задолженность домохозяйств увеличилась в 6 раз.

Острая фаза глобального долгового кризиса началась, как известно, с банкротства в сентябре 2008 г. одного из крупнейших инвестиционных банков США Lehman Brothers, настолько большого, что его банкротство создало прямую угрозу стабильности национальных банковских систем других стран и потери мировым кредитным рынком ликвидности. В этой крайне опасной для мировой экономики ситуации правительства многих, прежде всего развитых, стран пошли на крайние меры, предоставив неограниченные финансовые средства частным банкам, исчерпавшим собственные ресурсы на поддержание своей кредитоспособности. За исключением монетарных властей России и КНР, использовавших для этих целей преимущественно средства суверенных фондов, антикризисные программы правительств зарубежных стран были профинансированы за счет государственных бюджетов, прежде всего за счет эмиссии государственного долга. В масштабах мировой экономики антикризисные бюджетные программы оценивались триллионами долларов.

Таким образом, была проведена конверсия (обмен) частного долга в государственный, а последний приобрел размеры, далеко превосходящие критериальный уровень Маастрихтских договоренностей стран ЭВС — 60% ВВП. Вместе с тем дефицит государственных бюджетов развитых стран стал постоянным и в среднем значительно превышал 3% ВВП, т. е. максимально допустимое значение, установленное упомянутыми выше соглашениями. Согласно международной практике, динамичный и устойчивый экономический рост возможен при бюджетном дефиците не более 3% ВВП. Реальное же значение этого показателя в первые посткризисные годы во многих развитых странах составило в среднем 10% ВВП. На рис. 34.2 показано, насколько велики оказались бюджетные дефициты отдельных стран.

Сопоставление рис. 34.1 и 34.2 иллюстрирует наличие в экономиках стран мира причинно-следственной связи между величиной дефицита государственного бюджета и размером государственного долга.

Сочетание нескольких тенденций, таких как увеличение государственной задолженности, рост бюджетных дефицитов, снижение до минимальных темпов роста ВВП в группе развитых стран, замедление их внешнеторгового оборота означает существенное сокращение возможностей погашения и обслуживания государственного долга. Суверенные кредитные рейтинги многих развитых стран были пересмотрены в сторону понижения. Например, в декабре 2012 г. Греции был присвоен рейтинг CD (выборочный дефолт), в январе 2012 г. сразу девяти странам «зоны евро», в том числе Франции и Австрии, был снижен суверенный рейтинг, и даже США в середине 2011 г. впервые в послевоенной истории лишились максимальной оценки платежеспособности по государственным обязательствам.

Рис. 34.2. Страны с наибольшим отношением дефицита государственного.

бюджета к ВВП 2013 г.,%¹

Ухудшение платежеспособности государств по внешнему и внутреннему долгу сопряжено с замедлением темпов экономического роста. Исследование корреляции государственного долга и роста в мировой экономике проведено в работах американских экономистов К. Рейнхарт и К. Рогоффа. Исследование было основано на данных по 19 странам и регионам: США, Японии, Новой Зеландии, Канаде, Австралии и нескольким европейским государствам^{1[1][2]. Экономисты установили, что с момента окончания Второй мировой войны те экономики, где государственный долг превышал 90% ВВП, росли в среднем на несколько процентных пунктов медленнее, чем те, что были менее склонны прибегать к займам.}

Рисунок 34.3 иллюстрирует корреляцию государственного долга и экономического роста на этапе финансовой глобализации. Согласно графику, экономическая динамика развитых стран, начиная с 1990;х гг., замедлилась относительно PC и общемирового тренда. Разрыв в темпах экономического развития сформировался на фоне растущего государственного долга развитых стран и усилился в период 2000—2007 гг., когда государства этой группы активно проводили политику стимулирования спроса посредством расширения доступа субъектов экономики к кредитным ресурсам, а также безудержной эмиссии государственного долга.

Рис. 34.3. Динамика темпов роста мирового ВВП, а также ВВП развитых и PC в 1980—2012 гг., %^1.

У долгового кризиса развитых стран есть негативное свойство генерировать проблемы у непричастных к его возникновению PC. Последних он затрагивает непосредственно через сокращение спроса на их экспортные товары, а также через скрытую систему перераспределения тяжести мирового долга. Статус доллара как мировой резервной валюты исключает возможности его девальвации, тем не менее длительный тренд понижения его курса по отношению к другим ведущим валютам, равнозначное удорожанию последних, ведет к обесцениванию долларовых резервов, т. е. перекладыванию части долга на другие страны. Это вполне соответствует логике развития всякого долгового кризиса, в котором заложен механизм частичного перекладывания долга с заемщика на кредитора. Данное правило не обходит стороной и PC, и в этом свете совершенно иной смысл приобретают обращаемые к ним призывы не прибегать к финансовому протекци;

¹ URL: www.imf.org/external; http://www.imf.org/external/Datamapper/index.php (дата обращения: 11.11.2014).

онизму и руководствоваться принципами международного регулирования финансов. Не случайно PC сегодня все настойчивее ставят вопрос о признании их права на особые принципы финансового «ребалансирования», которые бы не тормозили их собственную динамику развития.

• [1] URL: http://www.oecd.org (дата обращения: 11.11.2014).
• [2] Рейнхарт К. М., Рогофф К. С. На этот раз все будет иначе: Восемь столетий финансовогобезрассудства: пер. с англ. М.: Карьера Пресс, 2011.