Буддизм в Бутане

Теснейшим образом связана с историей формирования и распространения буддизма история высокогорного королевства Бутан, расположенного в Восточных Гималаях.

Большинство населения Бутана, в том числе все потомки переселенцев из Тибета — бхотии, исповедуют ламаизм «красношапочной» школы друкпа карджупа, архаичный и испытавший сильное влияние бон.

Очевидно, ламаизм стали распространять в стране не ранее XII в. проповедники ньингмапа и карджупа. Наибольшую активность проявляли ламы ответвлений карджупа, и в первую очередь — друкпа. Основателем друкпа был лама Йеше Дорджи (конец XII — начало XIII в.), а центром — монастырь Ралунг в Южном Тибете. Лама этого монастыря из знатного рода Гья — Нгаванг Намгьял (1594—1652) в 1616 г. перебрался в Бутан, где в это время разгорелась борьба между разными направлениями ламаизма.

Опираясь на поддержку местных монастырей друкпа карджупа, Нгаванг Намгьял захватил власть в Западном и части Восточного Бутана и принял титул Шабдунг-римпоче — «сокровище, к чьим ногам припадают». Политическое устройство Бутана стало напоминать теократию далай-ламы Тибета: до 1907 г. очередной Шабдунг, известный европейцам как Дхарма Раджа, в котором воплощался дух его предшественника, считался верховным главой религиозной организации и государства. Формально именно он назначал Дже кхемпо — главного настоятеля монастырей, регента, отвечавшего за поиски нового воплощенца. Светскую администрацию возглавлял другой заместитель Шабдунга — Друк деси, или Деб раджа.

Главной опорой Шабдунга I было ламство, чью поддержку он завоевал, обеспечив независимость от тибетских монастырей и от Далай-ламы. Значительная часть прибавочного продукта страны, в том числе перераспределяемого централизованно, через казну, шла монастырям, широкое строительство которых развернулось именно в XVII в. Опорой власти Шабдунга стали дзонги — монастыри-крепости, административные центры провинций: монахов этих дзонгов содержало государство. Был перестроен крупнейший монастырь Ташичхолинг-дзонг в Тхимпху, построен монастырь в Пунакхе, вмещавший первоначально 600 монахов.

Ламаистская иерархия не уступала позиций без борьбы: в XVH—XVIII вв. не раз вспыхивали настоящие войны лам со светскими феодалами, в которые вмешивалось и тибетское духовенство. Однако в XIX в., сохранив огромное влияние в стране, ламаистские монастыри все же окончательно уступили политическое первенство.

Процесс централизации монархии, который медленно шел в период 1900—1950 гг. (ограничение власти губернаторов-пёнлопов, организация дворцового аппарата управления из числа незнатных не-лам), ускорился с 50-х гг. XX в. Были проведены земельные реформы, переведен в денежную форму налог, созданы регулярная армия, консультативные органы при короле, Национальная ассамблея. Однако в Королевском совете из восьми членов два советника представляют сангху, а в ассамблее треть членов избирается сангхой, спикер также лама. Больше всего по монашеству ударили реформа образования и, главное, замена в 1968 г. ренты с выделенных монастырям земель государственной субсидией.

Недовольство монашества новациями в значительной степени направлено против наиболее одиозных в его глазах проводников модернизации (например в 1964 г. был организован заговор против рода Дорджи). В целом между королевской властью и монашеством достигнуто определенное согласие, причем правительство чутко реагирует на настроения лам и часто идет па уступки, в частности при создании уголовного кодекса.

В Бутане насчитывается около 200 ламаистских монастырей, но лишь немногие из них можно назвать крупными, это в первую очередь монастыри-дзонги, среди которых есть такие гиганты, как Ташичхолинг-дзонг в Тхимпху (более тысячи лам). Настоятелем в нем является глава сангхи Дже кхемно, избираемый на три года. В Ташичхолинге около 300 часовен, 3 храма-молельни. Еще крупнее монастырь в Пунакхе, бывшей ранее столицей Бутана: в нем 18 храмов. Ламы этих двух монастырей, как и двор, летом обитают в Тхимпху, а на зиму обычно перебираются в более теплую Пунакху. Наряду с Татшанг-дзонгом в Паро и монастырем в Тонгса местный комплекс является одним из крупнейших в Центральной Азии, близким по стилю и размерам к лхасскому комплексу Потала. Однако 90% бутанских гомп — небольшие деревенские монастыри с несколькими ламами. Обычно они находятся под управлением крупного дзонга. Общее число монахов в Бутане доходило до 7 тыс., но недавно правительство ограничило их число 5-ю тыс.

Экономическую основу монастырей прежде составляли натуральное содержание, выдаваемое в дзонге, рента с крестьянарендаторов монастырской земли; иногда ламы и сами обрабатывали участки. Все ламство было освобождено от налогов. Теперь король заменил сбор ренты с монастырских земель выплатой субсидии из казны. На эти цели расходуется около 30% бюджетных ассигнований (1,5 млн рупий в год).

Монастырь, и прежде всего дзонг, играет огромную роль в социальной и культурной жизни округи. Возле него проходят сезонные ярмарки, где скотоводы-кочевники обменивают (главным образом у монастырской администрации) свой продукт. У стен дзонга ранее вершился суд. В дзонге действовали единственные ранее в стране монастырские школы. Естественно, что монастыри были (и остаются) центрами традиционной культуры: Бумда-гомпа в Паро прославлена школой живописцев, Симтхока и Пунакха — ксилографическим книгопечатанием.

Ламы Бутана обязаны соблюдать обет безбрачия. В монастыре не может жить женщина, поэтому в дзоигах не разрешается ночевать даже женам местных чиновников. Существуют и женские монастыри, куда не допускаются мужчины, однако многие монахини, особенно знатные, живут в миру.

Почти каждая семья посылает одного ребенка по достижении им девятилетнего возраста в монастырь, но далеко не все они становятся профессиональными священнослужителями. Многие обучаются ремеслу — литью бронзовых предметов культа, вышивке, живописи (настенной, по бумаге и ткани), резьбе по дереву, шитью и т. д. В большинстве обителей есть оркестр, участвующий в торжественных церемониях, особенно в танцевальных представлениях, которыми отмечаются важнейшие праздники ламаизма. Вся округа собирается у монастырей в эти дни. Из храмовых хранилищ извлекаются фантастические маски персонажей пантеона и красочные костюмы. Окрестные жители во главе с деревенским старостой исполняют воинственные танцы с мечами либо танцы, имитирующие трудовую деятельность, хороводы. Очень впечатляющи яркие карнавальные шествия и ритуальные танцы, устраиваемые в честь Нового года, годовщины основания монастыря, например весенний пятидневный праздник в Паро-дзонге.

Как правило, монастыри расположены в живописных местах и производят сильное эстетическое впечатление сочетанием мощи и простоты с изысканностью архитектуры, белизной стен и яркой отделкой деталей. Вблизи развеваются молитвенные флаги на высоких древках, у входа — иногда в отдельной часовне — стоят огромные молитвенные барабаны. На куполах бутанских ступ-чортенов, как в Непале, обычны нарисованные глаза. Особенно интересны монастыри с пещерными святилищами, например Татшанг в Паро. Внутренние помещения разрисованы яркими фресками и украшены танка, на которых чаще всего изображаются Будда, Падмасамбхава (Гуру Римпоче), Шабдунг, Тара, божестваохранители буддизма (нередко в своих самых свирепых обличьях). На алтаре находятся бронзовые статуи буддийских божеств, изготовлением которых издавна славился Бутан, дордже (ваджры), пхурпа (ритуальные ножи), лампады, священные тексты.

Пантеон и обрядность ламаизма в Бутане испытали сильнейшее воздействие бои и типологически близких местных культов. Наиболее распространена вера в духов-хранителей — личных, семейных, местности, страны, религии. Божества местности лу> духи-вредители сопде и моиде, боги войны и раздора гун кхаиг, духи гор — все они ждут молитв и жертвоприношений. Многие буддийские божества и ритуалы насыщены архаикой, например образ Ваджрасаттвы, обряд Сигпа Чедо, совершаемый для обеспечения благополучия и сопровождаемый сооружением статуи заказчика, подношением старой одежды, а затем ее раздариванием; обряд насылания порчи, когда по-особому записанное имя врага прячется в Тало-гомпе.

Вера в колдунов — пау и прорицателей — ципа, с их шаманскими приемами, укоренилась в ламаизме. Прорицают и ламы, элементы камлания есть в обряде лечения, а во внутренних районах бон сохранил довольно прочные позиции. Многочисленные общие для всего пригималайского региона элементы явно восходят к единому для архаических этносов Гималаев религиозному пласту, который по тибетскому материалу получил название «ранний бон». Глубокое срастание ламаизма с местными культами отчасти определило, например, его влияние на живопись, металлопластику, театральное искусство, обусловило его социальную значимость и живучесть.