Плоды просвещения. 
История русской литературы последней трети xix века

Еще не закончив трагедии «Власть тьмы», Толстой одновременно с ней начал работу над новой пьесой, комедией «Плоды просвещения». В первоначальном варианте произведение возникло в виде текста для домашней постановки (по просьбе дочери писателя Татьяны Львовны) и, как всегда, не имела того широкого дыхания значительных социальных и нравственных идей, которые получит в позднейших редакциях.

Одно из ранних заглавий («Исхитрилась») отражало довольно простую комедийную основу действия — плутни дворовой девушки, дурачащей господ. Однако шло время, и пьеса, по мере увлечения ею автора, приобретала все более резкую сатирическую направленность, а в сюжете развертывалась драматическая ситуация: борьба мужиков за землю.

Под пером Толстого возникает резкий контраст: люди интеллигентного круга, владельцы земли (Звездинцев, хозяин дома, где развертывается действие, имеет 24 тысячи десятин земли в разных губерниях), коротающие время в праздности, не занятые делом, и крестьяне деревни, попадающие в барский дом в надежде приобрести так необходимую им землю, пораженные не только роскошью, но прежде всего нелепостью, неразумием господ, их бездельем, рабочему люду кажущимся противоестественным, невозможным.

Большое значение в комедии имеет группировка персонажей: там, где появляются мужики, всегда возникает оппозиция господам, которых не щадит автор. Сатирические краски ложатся крупными мазками, комизм оказывается временами гипертрофированным, хотя герои остаются в высшей степени правдоподобными.

Подчеркнутый тон сатирической откровенной насмешки проявляется еще до начала действия — уже в перечне и в кратких авторских характеристиках персонажей. Например, Василий Леонидович Звездинцев, сын хозяина дома:

25 лет, кандидат юридических наук, без определенных занятий, член общества велосипедистов, общества конских ристалищ и общества поощрения борзых собак. Молодой человек, пользующийся прекрасным здоровьем и несокрушимой самоуверенностью. Говорит громко и отрывисто. Либо вполне серьезен, почти мрачен, либо шумно-весел и хохочет громко.

Подстать ему его приятель, Петрищев:

лет 28, кандидат филологических наук, ищущий деятельности, член тех же обществ, как и Василий Леонидыч, и, кроме того, общества устройства ситцевых и коленкоровых балов. Плешивый, быстрый в движениях и речи и очень учтивый.

В своих поступках герои также комедийно заострены. Звездинцев, ближайшее его окружение, единомышленники и противники — все помешаны на спиритических явлениях; жена, истерическая барыня, всюду видит «инфекцию» и дифтерийную заразу и кропит в доме «гадостью»; дети мечутся между балами, спевками, репетициями, посещениями различного рода собраний, модных вечеров; между «делом» поучают мужиков (что, где и когда нужно сеять); и все заняты новым повальным увлечением — составлением нелепых шарад. Если мужики едины в своих вкусах, привычках, в своем стремлении во что бы то ни стало добиться земли, без которой им «зарез», то в барской среде идут раздоры и грызня: мужа — с женой и сыном; жены — с мужем и дочерью; Коко (барон Клинген) терпеть не может Вово; Бетси — Коко и Петрищева и т. д.

Иногда самодурство господ перерастает в холодную жестокость: княгиня Мосолова (сестра хозяина дома) не вошла в комнату, где умирала ее дочь, из-за опасения заразиться, в то время как за ребенком самоотверженно ухаживали слуги. Баре вызывают у мужиков осуждение и смех; крестьяне потешаются над их времяпрепровождением, невоздержанностью, глупостью, рассказывают всевозможные забавные байки о причудах господ. Таня, крестьянская девушка, сохраняет и на службе в качестве горничной недюжинную силу, нужную в деревенском труде. Чего стоит, как говорит она, каждый день затягивать «рыхлую» хозяйку в корсет: то же самое, что «засупонить», смеются мужики, т. е., применяя немалое физическое усилие и ловкость, сноровку, закрепить хомут на лошади.

Общение с барством не проходит даром и для самих крестьян, нередко заканчиваясь или трагическим исходом (судьба деревенской девушки Насти), или нравственным уродством (слуга молодого хозяина Григорий, подловатый человек, усвоивший внешние барские ухватки, очень напоминающий чеховского Яшу из «Вишневого сада», способный на прямое предательство).

Однако и мужики, носители патриархальных деревенских начал, так дорогих автору, рисуются в подчеркнуто комедийном духе, всегда появляясь на сцене не иначе как вместе, да еще под условными именами: «1-й мужик», «2-й мужик», «3-й мужик». Они так же косноязычны и немногословны, как и Аким во «Власти тьмы». Автор комедии предвосхитил Чехова с его Епиходовым («Вишневый сад»), предлагая герою (1-й мужик) высказаться, например, подобным образом: «Двистительно, это как есть. Происходит… значит, насчет покупки собственности земли. Так мир нас, примерно, и виолномочил, чтобы взойтить, значит, как полагается, через государственную банку с приложением марки узаконенного числа». Или: «Двистительно, как за подписью руки приложения, дело в окончании, мы только денежки предоставить с нашей благодарностью».

Толстой развивает комедийный прием, разработанный еще Островским, когда персонажи из простонародной среды, наслушавшись господ, пускаются плести свои «словеса», коверкая чужие речевые ухватки на свой лад.

Между тем земля, о которой идет речь, нужна мужикам, как воздух, без нее они пропадут, без нее им «жить нельзя». Беспокойство и крайнюю их нужду высказывает 3-й мужик (в тексте комедии он назван Чиликин, т. е. как и Аким во «Власти тьмы»). Автор наделяет его единственной репликой, которую тот постоянно повторяет (она оказалась настолько выразительной, что со временем стала пословицей): «Земля малая, — не то что скотину, а курицу, скажем, и ту выпустить некуда». («Нам без этой земли надо жизни решиться», — вторит ему 2-й мужик.).

Тане все-таки удается исхитриться и провести господ: чудеса на спиритическом сеансе устраиваются ею так, что барин подписывает купчую. И хотя в последний момент обман открывается (предает Таню лакей Григорий), Звездинцева и его ученых друзей невозможно переубедить. Чего только не вытворяет необразованная деревенская девушка в тот вечер, но откровенное и грубое шарлатанство истолковывается как бесспорные факты, свидетельствующие о вмешательстве потусторонних сил, и как «слишком серьезные вещи», чтобы о них можно было рассуждать дилетантам или людям несведущим. «Да, как мы еще далеки от Европы!» — глубокомысленно заключает профессор Кругосветлов.

Плоды «просвещения» оказались горьки. Мир господ в сатирической трактовке автора комедии не только смешон, но и страшен в своей деградации, тупой самоуверенности, равнодушии ко всему, кроме себя самих. «Кабы знать, ни в жисть не взялся бы. Это засушит хуже любой болести», — резюмирует один из мужиков. По словам самого Толстого, он стремился к тому, чтобы образы крестьян возбуждали сочувствие к безвыходному их положению. Между тем и комедийный эффект пьесы оказался исключительно ярок, и она с успехом прошла по театральным сценам России и европейских стран.