Специальные субъекты торгового оборота — организаторы товарного рынка

Важным вопросом для выяснения правового статуса организаторов торгового оборота является определение их правоспособности. НКО обладают так называемой специальной правосубъектностью. Общая правосубъектность определяется законодательством как возможность совершать любые действия, кроме тех, которые запрещены законом. Специальная правосубъектность, напротив, принципиальное значение придает определению круга тех действий, которые организации разрешены. Это связано с тем, что организация, обладающая такой правосубъектностью, не вправе производить иные, кроме разрешенных, действия. Перечень возможных для такой организации действий приводится в ее учредительных документах или в законе. Именно поэтому специальная правосубъектность имеет еще название «уставная»^[1].

Разделяя правоспособность на общую и специальную, необходимо иметь в виду тот факт, что в содержание правоспособности входят не конкретные права и обязанности, а лишь потенциальная возможность их приобретения. В этом отношении весьма убедительной представляется точка зрения Н. В. Козловой, которая критикует позицию В. Кудашкина, утверждая, что «при регулировании тех или иных правоотношений субъектов гражданского права, имеющих специальную правоспособность, необходимо правильно понимать юридическую природу их правоспособности и правовое основание, — регулируется ли она разрешительным порядком в сфере действия общего запрета или же общедозволительным порядком в сфере действия общего дозволения»^[2] (курсив наш. — Е. А.). В. Кудашкин имеет в виду, что, с одной стороны, если юридическое лицо, например, получает лицензию на осуществление деятельности, не запрещенной законом, то этой лицензией оно как бы легитимирует (реализует) уже имеющуюся правоспособность. Государство подтверждает факт участия данного субъекта в коммерческом обороте. В этом случае лицензия устанавливает специальную правоспособность, а поэтому сделки, не соответствующие ее содержанию, могут быть признаны недействительными судом. С другой стороны, если закон запрещает все юридические действия, кроме прямо разрешенных, в этом случае юридическое лицо не легитимирует свою правоспособность, так как наделяется специальной правоспособностью в сфере осуществления только тех действий, которые прямо разрешены. Поэтому сделки, противоречащие содержанию специальной правоспособности в сфере действия общего запрета, являются ничтожными в силу несоответствия закону или иному нормативному акту. Следовательно, «в сферах действия локальных и общих запретов правоспособность может быть только специальной», а «в сферах действия общих дозволений правоспособность может быть только общей (универсальной)»^[3].

Представляется, что данный вывод не вполне обоснован, так как автор смешивает разные правовые явления и понятия. Попытаемся обосновать данное положение.

Во-первых, смешиваются понятия специальной правоспособности юридического лица и ограничения правоспособности юридического лица.

Во-вторых, категория правоспособности понимается автором не как юридически закрепленная возможность обладать гражданскими правами и обязанностями, а как совокупность уже существующих субъективных прав: «Правовым основанием специальной правоспособности в сфере общего запрета является… наделение правоспособностью вследствие отсутствия каких-либо прав на юридически значимые действия в данной сфере»^[4].

В-третьих, понятие специальной правоспособности субъекта подменяется понятием законности сделки, предполагающим соблюдение конкретных предписаний закона в отношении субъекта, объекта, порядка совершения сделки и т. д. При этом не учитывается, что правила, установленные гражданским законодательством в отношении конкретных сделок с объектами, ограниченными в обороте, одинаковы для всех участников правоотношений, имеющих как общую, так и специальную правоспособность. Сделка, не соответствующая требованиям закона или иного правового акта, ничтожна, если закон не устанавливает иное^[5].

Наличие специальной правоспособности не следует рассматривать как способ ограничения правоспособности юридического лица в буквальном смысле этого слова. Безусловно, предписанная в законе специальная правоспособность юридического лица в какой-то мере ограничивает правоспособность юридического лица, но это скорее не форма ограничения, а специальный механизм регламентации, сообразования статуса различных юридических лиц в зависимости от целей деятельности (коммерческие и некоммерческие) и организационно-правовых форм.

Правоспособность организаторов торгового оборота предполагается целевой (специальной, ограниченной), допускающей их участие лишь в определенном, ограниченном круге коммерческих правоотношений^[6].

Современный Гражданский кодекс РФ смягчил правила о специальной правоспособности для многих видов юридических лиц.

В силу п. 4 ст. 213 ГК РФ некоммерческие организации могут использовать имеющееся у них имущество лишь для достижения целей, указанных в их учредительных документах, а извлечение прибыли не может являться основной целью деятельности НКО (п. 1 ст. 50 ГК РФ), т. е. НКО участвуют в хозяйственном обороте «ограниченно»^[7]. Отсюда следует вывод, что НКО участвуют в торговом обороте в качестве специальных субъектов, целью которых является не совершение сделок, а создание условий для совершения сделок другими участниками торгового оборота. Эту деятельность необходимо отличать от собственно коммерческой деятельности, связанной именно с куплей-продажей товаров ради получения прибыли. Иными словами, по формальному признаку НКО не преследуют цель получения прибыли, а по функциональному признаку они являются организаторами хозяйственного оборота^[8].

Эти организации являются коммерческими по своей роли в структуре рынка, по своему торговому предназначению и некоммерческими — по своей природе и организационноправовой форме.

К таким непредпринимательским по целям деятельности организациям относятся, в частности, товарные биржи, объединения юридических лиц в форме ассоциаций и союзов, торгово-промышленные палаты и др. Особенности участия этих организаций в торговой деятельности, торговом обороте будут рассмотрены более подробно далее.

Таким образом, основной функцией таких специальных субъектов в торговом обороте является осуществление непредпринимательской по своим целям деятельности, направленной на содействие профессиональным участникам торгового оборота (предпринимателям, коммерсантам) в продвижении товаров от производителей к потребителям.

Организаторы торгового оборота, обладая специальной правоспособностью, играют вспомогательную, но весьма значимую роль, способствующую становлению торгового оборота в России и формированию цивилизованной структуры товарного рынка.

• [1] См.: Нефедов Д. В. О юридической природе банковской правосубъектности // Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права: сб.науч. тр. Вып. 3. СПб., 2000. С. 86.
• [2] Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 17.
• [3] Кудашкин В. Юридическая природа правоспособности субъектов гражданского права в сферах общих дозволений и запретов // Хозяйство и право.1999. № 9.
• [4] Кудашкин В. В. Правовое регулирование международных частных отношений. М., 2004.
• [5] См.: Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. С. 18.
• [6] См.: Суханов Е. А. Юридические лица как участники гражданских правоотношений // Гражданское право: учебник: в 2 т. Т. 1 / отв. ред. Е. А. Суханов. М., 1998. С. 189.
• [7] См.: Пугинский Б. И. Коммерческое право России: учебник. 2-е изд. М., 2006. С. 56.
• [8] См.: Там же. С. 57.