Словообразовательная функция морфем

Словообразование как процесс образования новых слов с помощью морфем данного языка принято называть деривацией (от лат. derivatio — ответвление, образование). Разновидностями словообразовательной деривации (от лат. derivo ‘произвожу') являются аффиксация, основосложение и аббревиация.

Аффиксация. В большинстве языков мира наиболее распространённым способом словообразования является словообразовательная аффиксация.

Словообразовательная аффиксация — образование новых слов путём присоединения к производящей основе аффикса (или аффиксов) в соответствии с имеющимися в языке словообразовательными образцами-моделями.

Словообразовательная модель — это общая схема построения производных слов, служащая образцом для создания новых словарных единиц.

Возможно также безаффиксное (обратное) образование. Например: рус. синь < син-ий, бег < бег-ать, мансийск. юнтун ‘игла' < юнтун-гкве 'шить', хайтун ‘мост' < хайтун-гкве ‘бежать'.

Основосложение

Способ словообразования, который состоит в сложении основ (или корней) для образования нового слова, называется основосложением, а образованные таким способом слова — сложными словами.

Как уже отмечалось, в русском языке сложные слова образуются с помощью интерфиксов, соединяющих корни (основы), тогда как в английском и немецком языках, где этот способ словообразования очень распространён, корни соединяются чаще всего непосредственно.

В английском языке это находит отражение и в особой орфографии сложных слов-композитов, занимающих промежуточное положение между словом и словосочетанием: они пишутся через дефис. Например, nail-file ‘пилка для ногтей', reading-room ‘читальный зал', knee-cap ‘коленная чашечка', near-sighted ‘близорукий', nation-wide ‘общенародный' и т. п. Ср. в русском языке кресло-качалка, диван-кровать и т. п.

В ряду европейских языков основосложение особенно характерно для немецкого языка, причём если язык повседневного общения обходится сложными двухосновными словами, например Halteplatz ‘стоянка', Radfahrer ‘велосипедист', sinnverwandt ‘близкий, но смыслу', Stieftochter ‘падчерица' и т. п., то в книжном языке, особенно при образовании терминов, количество основ, составляющих слово, возрастает до трёх-четырёх: Knegsfreiwilliger ‘доброволец', Elektrouheitragungstechnik ‘техника электропередач', Wechselstromiibertragung ‘передатчик переменного тока' и т. п.

Как способ словообразования основосложение распространено в языках разных морфологических типов => [Гл. 8, с. 329], флективных, подобных русскому или немецкому; агглютинативных (корейск. ch’onghongpo ‘салфетка или покрывало синего и красного цветов' < ch^yong ‘синий' + hong ‘красный' + ро ‘салфетка'; венгер. rendkivuli ‘исключительный' < rend ‘порядок' и kiviil ‘вне'; мансиек, элиовыл ‘начало' < эли ‘передний' и овыл ‘конец'^[1]);

инкорпорирующих (чукот. таа’кощын ‘курительная трубка' < таак ‘табак' и койдын ‘чашка').

Однако в корневых (изолирующих) языках типа китайского и вьетнамского, где словообразовательных аффиксов нет, сложение корней — это единственный способ образования новых слов. Например, кит./ита ‘родители'< fu ‘отец' + та ‘мать'; въетн. anh ет ‘братский; братья' < anh ‘старший брат' и еш ‘младший брат', при этом порядок корней может менять значение: hai mu’o’i ‘двадцать' < hai ‘два' и mu’o’i ‘десять', но mu’o’i hai ‘двенадцать' (ср. рус. два-дцать, но две-на-дцать).

Аналогичных по способу образования слов много и в японском языке, но в большинстве случаев это китайские заимствования. Например, слово kabuki — ‘кабуки, японский классический театр' пришло в японский язык из китайского, где оно было образовано из трёх слов-слогов: ка ‘песня' + bu ‘танец' + ki ‘искусство'. Однако японцы по аналогии образуют и свои собственные сложные слова: mondo < топ ‘спрашивать' + do ‘отвечать' — название одной из методик обучения в дзен-буддизме: быстрый диалог между учителем и учеником. Особым случаем основосложения является редупция.

Редупликация (от лат. ге— вновь, повторно и duplicatio — удвоение) — образование слова путём полного или частичного повтора основ¹.

Такой повтор обычно указывает на особую силу проявления признака, свойства, действия. Ср. рус. еле-еле, чуть-чуть, видимоневидимо, нем. Mischmasch ‘мешанина', фр. реЛе-теЛе ‘всякая всячина', англ, tiptop ‘превосходный, первоклассный', венгер. ki-ki ‘каждый, всякий', вьетн. oang oang ‘громко', song song ‘параллельный'.

Как именно образовано то или иное слово, определить нс всегда легко. Помощником в этом непростом деле могут служить специальные словообразовательные словари, в частности двухтомный «Словообразовательный словарь русского языка».

А. Н. Тихонова^[2][3].

Аббревиация. Этот сравнительно молодой способ словообразования был вызван к жизни в начале XX в. потребностями коммуникации, так как он давал большую экономию места в тексте и времени — в устной речи, и получил очень широкое распространение в европейских языках => [Хр.: с. 234, Вяч. Иванов]. Ср.: Российский государственный педагогический университет (54 знака с пробелами) и РГПУ (всего 4 знака).

Аббревиацией (от лат. abbrevio — сокращаю) называется способ образования сложных слов на базе словосочетаний путём усечения всех или части входящих в него основ. Образованное таким способом слово называется аббревиатурой.

Степень усечения при аббревиации может быть различной, поэтому различают слоговые, звуковые и буквенные аббревиатуры.

Слоговые аббревиатуры образованы усечением одного или всех слов исходного словосочетания, условно говоря, до первого слога (точность слогоделения не всегда соблюдается): зарплата < заработная плата, юннат — юн-ът нат-уралист (член кружка по изучению природы), комбат < ком-андир батп-альона.

Звуковые аббревиатуры составлены из первых звуков слов исходного словосочетания и читаются как обычное слово: вуз < высшее учебное заведение, СМИ < средства. массовой информации, ОМОН < отряд милиции особого назначения, РАН < Российская академия наук, РА11РЯЛ < Российская ассоциация преподавателей русского языка и литературы, ООН < Организация Объединённых Яаций.

Оба этих типа аббревиатур при частом употреблении достаточно легко приобретают свойства обычного слова и образуют ряды производных (ср. комсомолец — комсомольцы — комсомольский, юннат — юннаты — юннатский, вуз — вузы — вузовец — вузовский, ОМОН — омоновец — омоновский).

Буквенные аббревиатуры образуются сокращёнными до начальных букв и побуквенно читаемыми компонентами исходного словосочетания: СНГ [эс-эн-гэ] < Содружество Независимых Государств; НЛО [эн-эл-о] < неопознанный летающий объект; МГУ [эм-гэ-у] < Московский государственный университет; англ. PC |pi-si] < personal computer; IBM [ei-bi-em] < International Business Machines (крупнейшая корпорация вычислительной техники с центром в США; компьютер этой фирмы)^[4], ФРГ [эф-эр-гэ] < Федеративная Республика Германия. В разговорном речевом обиходе в часто используемых буквенных аббревиатурах нередко встречается неверное чтение некоторых букв, и тем самым аббревиатура приближается к обычному слову, например прочтение ФРГ [фэ-эр-гэ]^[5].

Буквенные аббревиатуры не являются полноценными словами, однако некоторые из них всё же становятся основами для образования производных: в СМИ нередко встречается слово фэбээровец — кадровый служащий ФБР; ещё недавно в русской речи было активным разговорное слово пэтэушник (учащийся ПТУ [пэ-тэ-у] — профессионально-технического училища). Свежий пример — превращение буквенной английской аббревиатуры SMS [esem'es] (Short Message Service) в русское слово — эсэмэска.

Основная сфера функционирования аббревиатур — письменные тексты, чаще всего деловые документы. Поэтому, как видно из примеров, наибольшее распространение получили аббревиатуры названий государств, всякого рода учреждений, а также различных широкоупотребительных терминов, в частности из области информатики. Заменяя в письменных текстах, особенно в деловых бумагах, многословные наименования, аббревиатуры помогают экономить место и время, чем и обусловлено их активное распространение. Однако многие из них непонятны непосвящённым, их надо уметь расшифровывать. Поэтому создаются специальные справочные словари аббревиатур.

Более того, аббревиатуры, созданные одними носителями языка, могут вызывать негативную реакцию у других, причём реакцию вполне обоснованную.

Экскурс в историк) Вот как оцениваюсь в русских эмиграционных кругах слово шкраб, которое, к счастью, ушло из языка: «Среди словесной тарабарщины, созданной в целях экономии самой неэкономной на слова властью, попадаются иногда словечки, прямо гениальные по своей звуковой окраске, так изумительно соответствующие тому, что это вновь созданное словечко должно обозначать. К числу таких словечек принадлежит и „шкраб“. Ещё не зная, что оно означает, всякий почувствует в этой комбинации звуков нечто обидно-унизительное, какое-то презрительное ругательство по адресу существа, в высокой степени жалкого, приниженного, забитого… А между тем „шкраб“ слово, составленное, но всем правилам советского словотворчества без всякого злого умысла. По всей видимости, оно родилось в самом народе, являясь стихийно непроизвольной, а потому и наиболее меткой характеристикой определённого объёма жизненного опыта. То, что когда-то называлось „школьный работник“, то теперь по методу советского словотворчества превратилось в „шкраб“»^[6]. Кстати, аналогичное восприятие этого слова было и у советской интеллигенции, поэтому оно так быстро и исчезло из употребления.

Как отмечалось в первой главе, морфемный и словообразовательный анализ слова при всём различии имеет точки соприкосновения, так как в обоих случаях исследователи оперируют единицами морфемного уровня. Однако понятия производящей основы, деривата, словообразовательного (деривационного) значения, словообразовательного средства, словообразовательной модели принадлежат только словообразованию (дериватологии) — особому аспекту описания языка и особому разделу языкознания, хотя некоторые исследователи (В. И. Кодухов) рассматривают его как раздел грамматики. Словообразование естественным образом должно предшествовать описанию лексико-семантического уровня языка. Ведущей ролью такого морфологического способа пополнения словарного состава объясняется соединение морфемики и словообразования в одной главе, непосредственно предшествующей рассмотрению лексики.

***.

В данной главе соединены морфемика и словообразование, которые в сознании первокурсника (вчерашнего школьника) обычно находятся «на разных полочках» сознания. Это позволяет изменить взгляд на морфему только как на формальную «частичку» слова, наполнив его семантическим и функциональным содержанием. В результате этого уточняются, а в ряде случаев и переосмысляются многие традиционно школьные понятия, связанные с «разбором слова по составу». Обращение к таким «экзотическим» для носителя русского языка типам морфем, как трансфикс и «прилепа», расширяет представление о разнообразии устройства языков.

• [1] Такое осмысление слова начало не так странно, как может показатьсяна первый взгляд: в русском языке слова конец и начало имеют один этимологический корень *kon / ken с глагольным значением ‘выступать наружу, появляться', которое в слове начало (< начать) усилено приставкой на-.
• [2] В учебнике 10. С. Маслова «Введение в языкознание» редупликационныеобразования рассматриваются как особый тип морфем.
• [3] Этому же автору принадлежит и «Школьный словообразовательный словарь русского языка»: 3-е изд. М., 1996.
• [4] Эти аббревиатуры заимствованы современным русским языком и читаются, соответственно английскому произношению как [пи-си] и [ай-би-эм].
• [5] Показательно, что словарь-справочник Г. Н. Скляревской и И. О. Ткачевой"Давайте говорить правильно! Новые и наиболее распространённые сокращенияв современном русском языке" (СПб., 2004) даёт такое прочтение как допустимый вариант.
• [6] Грановская Л. М. Русский язык в «рассеянии»: Очерки по языку русскойэмиграции первой волны. М., 1995. С. 48—49.