Б. Эпоха греческой колонизации и возникновения науки

Около середины VIII в. мы из доисторической эпохи вступаем в историческую. Для географии особенно большое значение имеет начало греческого торгового мореплавания и колонизации. Эта последняя исходит главным образом из городов западного побережья Малой Азии и из самой Греции — в особенности из Коринфа и Мегар — и направляется, с одной стороны, на запад, на восточный берег Сицилии, в Нижнюю Италию (Сибарис, 720 г.) и в Южную Францию (Массилия около 600 г.), и в Северной Африке — в Барку, с другой стороны, на берега Черного моря. Большая часть западной половины Средиземного моря и океан были для греков закрыты финикиянами и карфагенянами, в Красное море они также не попадали. В Египет греческие путешественники приезжали часто; напротив, Вавилонию и Ассирию они, по-видимому, не посещали. Итак, географический кругозор не расширился по сравнению с предыдущим периодом, но о входящих в него странах имелось уже не расплывчатое, а ясное представление.

Еще важнее для развития географии был тот факт, что в эту эпоху было заложено основание самой науки; география может развиваться только там, где культура приобрела известную зрелость на основе городской жизни и торговли. Очень важно было влияние восточной культуры; знаменательно то, что первый центр науки образовался среди ионических колоний Малой Азии, а именно в Милете. Но Восток сам по себе обладал лишь практическими знаниями и не имел настоящей теоретической науки; научное мышление сложилось только у греков. Поэзия предыдущей эпохи сменяется прозой, религиозное творчество, видевшее в процессах природы действия богов или демонов, заменяется естественным объяснением, сначала, конечно, в форме простых примитивных метафизических умозрений.

К этому времени относят начало философии; но дело идет не об одной философии, а о начале науки вообще. Фалес около 600 г. до нашей эры, Анаксимандр, Анаксимен — не только философы в нашем теперешнем понятии, но люди науки, ученые вообще. Натурфилософия Фалеса есть умозрительная физика земли, а Анаксимандр, бывший моложе его на одно поколение (611—545 гг. до нашей эры), уже в древности считался первым географом; он нарисовал первую карту земли и составил, по-видимому, также и описание земли. Вероятно за ним последовали и другие, потому что Геродот определенно говорит об ионической школе географов.

Наряду с этими географами, философами и теоретиками стоит целый ряд людей иного рода, занимавшихся географией в совершенно ином разрезе. Это так называемые логографы. Они описывали и пересказывали то, что они видели сами или слышали о чужих странах, причем описание страны, описание народа и история передавались у них вперемежку одно с другим без всякого порядка; они редко задумывались над причинами и отдельные факты относили к земле в целом. Самым значительным из них; и наиболее близким к географии является Гекатей Милетский, который после больших путешествий написал. «Объезд вокруг земли» — «Tfj<; лврю5о<;»; название объезд, по-гречески «период», еще долго служило для обозначения географических описаний, в противоположность периплам, под которыми подразумевались описания только одних берегов.

Это сосуществование двух направлений, редко сливавшихся вместе, остается характерным для всей географии древности. Их отличали друг от друга как математическую и историческую географию, но эти обозначения могут легко привести к недоразумению. Первое из этих направлений не является математической географией в современном отвлеченном смысле, а лишь попыткой охватить всю картину земли и объяснить ее явления на основе физики. Ко второму направлению обозначение laxopia (история) подходит только в более позднем античном значении слова, вновь принимаемом также иногда и в новейшей философии, где оно означает опытное знание вообще, но не в современном значении истории, в смысле изображения какого-либо развития: это не историческая география, а странои народоведение, перемешанное с историей. Мне кажется также неправильным признавать за первым направлением какой-то высший ранг. Если там предмет более обширен, зато содержание его беднее, а по отношению к окраинным областям еще и сомнительнее. Согласно Канту, география должна исходить от земли в целом, но она должна также нисходить и до подробностей. Подробности имеют не только практический, но также и теоретический научный интерес. Тенденция науки должна быть направлена на то, чтобы объединить оба подхода, но эта цель была достигнута лишь очень поздно, собственно только в XIX в.

За исключением, пожалуй, пифагорейцев, которые жили к концу этого периода в Великой Греции и верили в шарообразную форму земли, концепция земли оставалась в рамках того, что давалось наивным непосредственно чувственным восприятием. Земля есть плоский или слегка искривленный круглый диск или цилиндрическая доска умеренной толщины, которую Фалес представлял себе плавающей на воде, в то время как другие искали для нее других опор. Над землей сводом поднималось небо, на котором двигались солнце, луна и созвездия по путям, наклонным к плоскости земли. Таким образом пытались объяснить разницу в длине дней и в угле падения солнечных лучей, измеряемом посредством гномона. На основании наблюдений над звездами, особенно над звездами, находившимися вокруг Полярной звезды (околополярные или незаходящие звезды), на небе различали пять зон, которые позже были перенесены на землю. По странам света, определявшимся по восходу и заходу солнца в дни равноденствия, а также в самый длинный и в самый короткий дни, определяли и положение различных мест относительно друг друга; расстояние измерялось днями пройденного пути.

К сожалению, мы не имели возможности познакомиться ближе с картой земли Анаксимандра, потому что соответствующие места сочинений Эратосфена пропали. Круглый диск земли был немногим больше, чем ойкумена, т. е. обитаемая или, лучше сказать, известная часть земли. Вокруг этого пространства находился океан, к допущению которого привели еще очень смутные сведения об Атлантическом, а может быть, и об Индийском океане. Но ойкумена сама разделялась на две части света — Средиземным морем, протянувшимся с запада на восток, и его продолжением на востоке — Черным морем: к северу находилась Европа, к югу — Азия; эта концепция частей света находится в известном противоречии с широко распространенным различием между западной частью света — Европой и восточной — Азией, от которой еще раньше отделили Ливию. Разделение обеих частей света выражается также и в климате, соответственно северному или южному положению: Европа — холодная часть света, Азия — более жаркая; тут были уже зачатки учения о зонах, которое играло такую большую роль в следующую эпоху.

Можно допустить, что Геродот и Гиппократ почерпали некоторые из своих сведений в географии ионийцев, но в общем мы мало осведомлены о состоянии их естественнонаучных знаний. Кроме учения о климате, они сводились, вероятно, к отдельным наблюдениям над вулканическими областями, землетрясениями, исчезающими и вновь появляющимися реками, речными разливами, ветрами, продукцией стран и т. д. Вероятно размышляли, как это свойственно умозрительному духу греков, также и о причинах явлений и выдвигали смелые теорий, но знание физики было еще слишком ничтожно для того, чтобы можно было зайти далеко вперед в этом направлении. Знания в области естественных наук и народоведения должны были долго еще оставаться отрывочными.