Владельческие крестьяне в первой половине xviii века

Все эти права помещиков над крепостными, все ограничения личных и имущественных прав владельческих крестьян в первой половине XVIII века еще более выявились и определились. Первая половина XVIII века является только простым продолжением процесса второй половины XVII века. Торговля крестьянами в розницу все более и более развивалась. Петр предпринял было меры к уничтожению этого зла, запретив продавать крепостных в одиночку, а не целыми селениями, но это так и осталось распоряжением, не войдя в жизнь. Зато другим распоряжением Петр содействовал развитию работорговли. В 1717 и 1720 годах он позволил людям всяких чинов, кроме шляхетства, покупать людей для поставки вместо себя в рекруты. Естественно, что бедные помещики с нетерпением дожидались времени, когда подрастет какой-нибудь молодец, чтобы продать его купцу для поставки в рекруты. По части обеспечения крестьянского имущества законодательство первой половины XVIII века не выработало решительно никаких конкретных норм, предоставляя и тут дело обычаю и доброй воле землевладельцев. Закон только требовал, чтобы помещики кормили своих крестьян в голодные годы, не допускали их до нищеты и не отпускали на волю бедных, больных, увечных и старых. Но и это не исполнядось помещиками, а местные власти нисколько не склонны были обращать на это внимание. Закон Петра рекомендовал отдавать в опеку тех помещиков, которые бесчеловечно обращаются со своими крепостными; но ведь отдача в опеку зависела от местных властей, а местные власти, связанные родством и сословными интересами с помещиками, не могли действовать по точному смыслу закона. Таким образом, все благие пожелания правительства оставались только на бумаге. Крестьянские платежи и повинности в первой половине XVIII века по мере развития роскоши помещичьей жизни все более и более увеличивались, и крестьянская нужда все более и более возрастала. Само правительство в одном из своих указов жаловалось, что работа крепостных крестьян на помещиков отнимает у них все время, так что они не могут платить податей и добывать себе пропитание. О том же самом свидетельствуют и иностранцы. Леди Рондо, под впечатлением поездки из Петербурга в Москву, сообщала, что она встретила народ очень учтивый, но вследствие непомерной работы и бедности потерявший образ человеческий.

В первой половине ХУШ века все больше и больше утверждалось воззрение, что крепостной труд и его плоды — собственность помещиков, обложенная налогом в пользу государства. В силу этого взгляда целый ряд указов ограничил право крестьян в области труда и промышленности. Указом 1717 года крестьяне лишены были права уходить на промыслы без разрешения помещика; указ 1731 года запретил крестьянам вступать в откупа; указ 1761 года запретил крестьянам обязываться векселями и заемными письмами. Дело дошло даже до того, что при восшествии на престол Елизаветы крепостные крестьяне не были допущены к присяге, чем признано было, что они не государственные подданные, а состоят в подданстве у помещиков, которые являются непосредственными их господами. Власть помещиков над крепостными была более власти самого государства, так как простиралась даже в сферу семейных отношений. Помещики разделяли родителей с детьми, устраивали по своему усмотрению браки, при выходе замуж за пределы вотчины требовали выводные или отпускные грамоты, а за выведенную невесту взимали плату от 10 до 2& руб. Как и в XVII веке, помещики судили своих крепостных крестьян и наказывали их по собственному усмотрению, доходя иногда до ужасающих примеров жестокости. В этом отношении темную память оставила по себе известная Салтычиха, которая замучила до смерти около 100 человек, преимущественно женщин — за плохую стирку белья. К обычным наказаниям — битью кнутом, батогами и розгами — в XVIII веке присоединилось еще право помещиков ссылать крепостных в Сибирь. Указом 1760 года помещикам было предоставлено право ссылать своих крестьян с семействами в зачет рекрутов в Сибирь, «понеже в Сибирской губернии к поселению удобные места имеются*. Вот общий очерк положения крестьян в первой половине XVIII века, их состояние в момент вступления на престол императрицы Екатерины II.