Политическая карта мира докапиталистического типа

ПКМ докапиталистического тина (с конца IV тыс. до н.э. до XVI в.) характеризует начальное историческое состояние глобальной геополитической системы, связанное с этапами ее возникновения и становления, когда происходил неуклонный рост числа элементов (государств); постепенно увеличивались их размеры и сферы контроля геопространства, но взаимодействие между ними еще не носило устойчивого, систематического и глобального характера. Доминировали локальные (между соседями) и внутрирегиональные геополитические отношения, формировавшие политические карты отдельных регионов (региональные геополитические системы). Политическая фрагментация и регионализация геопространства — главная особенность рассматриваемого типа ПКМ.

Специфика природных и социальных предпосылок развития общества в рамках докапиталистических формаций обусловила своеобразие геополитических процессов и складывавшихся под их воздействием результатов геополитической самоорганизации общества — страновых, региональных и глобальной геополитических систем. Рассмотрим основные особенности и черты докапиталистической ПКМ.

Одна из главных особенностей — ограниченные возможности (предпосылки) развития общественных процессов. Важнейшими источниками прогресса, экономического богатства, процветания и военно-политического могущества обществ и государств в течение нескольких тысячелетий были сельское хозяйство, торговля (особенно международная) и ремесленное производство. Соответственно, представлявшие особую ценность и неравномерно размещенные на земной поверхности агроклиматические, водные и трудовые ресурсы были основными объектами освоения и политической деятельности общества. Это обусловило замедленный, исторически длительный и «разноскоростной», а географически — неравномерный характер как ключевых процессов, так и их производной — геополитической самоорганизации общества, в частности возникновения и распространения государственности и формирования ПКМ, имевших своим результатом ярко выраженную очаговость.

Таким образом, зарождавшейся и утверждавшейся докапиталистической геополитической системе была присуща очаговая, «многополюсная», но при этом разобщенная, «регионально-автономная», геополитическая структура. ПКМ как единой, целостной глобальной системы в рассматриваемое время еще не существовало, а сложилась постепенно расширявшаяся в геопространстве совокупность региональных и страновых геополитических систем, взаимодействие между которыми не было устойчивым либо отсутствовало.

Возникновение ПКМ как описанной государственно-геополитической системы характеризовалось появлением в IV—II тыс. до н.э. древнейших государств и очагов государственности в северном полушарии между 20° и 40° с.ш., преимущественно в долинах рек: Древнеегипетского и Месопотамского (конец IV—III тыс. до н.э.), Древнеиндского (первая половина III тыс. до н.э.), Восгочно-Средиземноморского (II тыс. до н.э.: Финикийские государства, Хеттское царство и др.), Древнекитайского и ЮжноЕвропейского (первая половина II тыс. до н.э.), Мезоамериканского (начало I тыс. до н.э.). Почему именно здесь?

В этих древнейших очагах цивилизации благодаря оптимальному сочетанию агроклиматических, водных и людских ресурсов общественный прогресс основывался преимущественно на экономике орошаемого земледелия с большим прибавочным продуктом, что обеспечило ускоренные темпы ключевым общественным процессам — разделению труда, демографическому, социальному, политическому и, в итоге, интегральному процессу геополитической самоорганизации общества. Замедленность этих процессов как в сопредельных с очагами, так и в периферийных частях геопространства (север Евразиии, Америки, Австралия и Океания, большая часть Африки) была обусловлена длительным господством в них экстенсивных типов хозяйственной деятельности (в том числе присваивающей, а не производящей экономики) с медленным прогрессом производительных сил, нестимулировавших социальную и политическую дифференциацию в «варварских» обществах.

Это надолго превратило их в геополитическую периферию, объект постоянной экспансии со стороны названных очагов. Сама экспансия, осуществлявшаяся в разнообразных (военно-политических, экономических, культурно-идеологических) формах, была важнейшим инструментом, с одной стороны, ускорения общественного развития периферии (в том числе становления государственности), а с другой — формирования собственных систем геополитического могущества государств-лидеров.

Процессы взаимодействия типа «центр — периферия» и между древнейшими государствами характеризуют всю историю становления докапиталистической ПКМ, ее развитие вширь (переформирование старых и появление новых государств и геополитических систем в еще не освоенных частях геопространства). Складывавшиеся геополитические отношения различались функционально, отражая социально-экономическое, политическое и духовное своеобразие капиталистических обществ, их геополитических интересов и потенциалов отдельных стран. Они составили специфический комплекс геополитических процессов как инструментов формирования докапиталистической ПКМ. Отметим наиболее характерные из них, учитывая, что любое изменение политической карты — результат совместного действия нескольких сил, одна из которых выполняет организующую функцию:

• — ресурсно-геополитические процессы — прежде всего борьба за обладание возможно большими и лучшими земельными, водными и трудовыми ресурсами; особенно интенсивной и постоянной она была на наиболее заселенных территориях древнейших цивилизаций с высокопродуктивным орошаемым земледелием в долинах «великих рек» — Нила, Инда, Ганга, в междуречьях Евфрата и Тигра, Хуанхэ и Янцзы. Известны также завоевания периферийных районов, богатых рудами жизненно важных металлов (меди, железа, серебра, золота), лесом, другими экономически и социально значимыми природными богатствами;
• — торгово-геополитические процессы — борьба за контроль важнейших, особенно международных торговых путей и торгово-ремесленных центров на них. Районы их концентрации также были объектами постоянного внимания завоевателей и отличались территориально-политической неустойчивостью — Восточное Средиземноморье, бассейн Красного моря и Персидского залива, Месопотамия, Центральная Азия, Южная и Центральная Европа и др., через которые проходили «красноморские», «трансмесопотамские», «шелковые» и другие торговые пути;
• — этно-геополитические процессы — процессы возникновения, расселения и взаимодействия друг с другом этносов. Крупнейшие переселенческие движения народов (например, арабов в VII—IX вв., тюрок-сельджуков в XI в., монголов в XIII в. и др.) приводили к радикальным изменениям политической карты (сокращению одних государств и созданию новых на собственной этнической основе) в огромных регионах, особенно на стыке Европы, Азии и Африки;
• — культурно-колонизационные геополитические процессы — переселенческая, преимущественно торгово-культурная, колонизация собственной периферии могущественными государствами древности: ассирийская в Малой Азии (конец III тыс. до п.э.), финикийская в бассейне Средиземного моря (II тыс. до н.э.), «великая греческая» (с первой половины I тыс. до н.э.) в бассейнах Средиземного и Черного морей, римская как в названных районах, так и в различных частях европейского региона, от Причерноморья до Британии (III в. до н.э. — II в. н.э.) и др. Переселенческие колонии обычно становились инструментами последующего расширения территории государсгв-основателей, часто — очагами новой государственности и важнейшими компонентами систем экономического и геополитического могущества ведущих держав;
• — религиозно-геополитические процессы — возникновение и распространение религий, их расколы, религиозные войны активно соучаствовали в формировании ПКМ древности и средневековья: в распаде Римской империи, рождении и падении Византии, образовании Арабского Халифата, Османского государства, в территориально-политических сдвигах в ходе крестовых походов, наконец, в становлении русской и российской государственности и т. д.

Одной из особенностей обозначенных геополитических процессов в условиях докапиталистических формаций был их региональный характер, отражавший локальную ограниченность геополитических интересов и потенциалов стран. При этом политическая карта территорий, являвшихся объектом взаимодействия нескольких геополитических процессов, отличалась наибольшим динамизмом. Так, «наложение», взаимодействие в течение нескольких тысячелетий всех названных сил в историко-географическом регионе, известном как Ближний и Средний Восток, сделало его политическую карту не только древнейшей, но и наиболее изменчивой и целостной. Именно здесь уже во II тыс. до н.э. в результате постепенного расширения и «срастания» древнейших очагов государственности вдоль международных торговых путей сложилась первая сплошная региональная геополитическая система, простиравшаяся от Восточного Средиземноморья до бассейна реки Инд и от Центральной Азии до Северо-Восточной Африки. В первые века новой эры, благодаря прокладке с востока на запад нескольких маршрутов «шелкового пути», с ней смыкалась не менее древняя, долгое время развивавшаяся автономно, Восточно-Азиатская региональная геополитическая система с ее древнекитайским ядром государственности. Со второй половины I тыс. до н.э. активно формировалась европейская геополитическая система, ядрами которой были греческая и римская цивилизации. Постепенно к началу II тыс. н.э. в пределах Старого Света — на пространстве Евразии (за исключением ее севера и северовостока), северной и северо-восточной Африки — была преодолена очаговость, и политическая карта обрела сплошной характер. Политически неосвоенными оставались большая часть геопространства в Африке и Америке, вся Австралия и Океания. Там господствовали «протогеополитические» системы на племенной основе.

Процесс феодализации общества (V—XVI вв.) способствовал дроблению региональных геополитических систем на множество небольших государств, служивших своеобразными «буферами» между более крупными государствами-ядрами («центрами силы»). В условиях территориальнополитической раздробленности именно с их деятельностью по отношению к «буферной» периферии были связаны интеграционные тенденции и создание централизованных монархий в региональных системах, особенно в Европе, Юго-Западной, Центральной и Южной Азии. Огромную роль в этом объединительном движении играл религиозный фактор и внешняя угроза геополитическим интересам со стороны других региональных центров силы.

Очаговый характер структуры докапиталистической ПКМ дополнялся многообразием структур геополитического могущества отдельных стран, в чем огромную роль играли природные факторы.

Сложившиеся первоначально у древнейших государств локальные, территориально ограниченные (главным образом, рельефом) формы геополитических структур (долинные — египетские, месопотамские и другие государства речных долин, в том числе более поздние, например — некоторые германские и славянские в Средние века; приморские — финикийские, древнегреческие, средневековые итальянские города-республики и т. п.) постепенно приобретали более обширные региональные формы, охватывавшие территорию самого государства и его владения. Так, кольцеобразная («средиземноморская») структура могущества была характерна для древнегреческого и древнеримского государств, Карфагена, Византии, Швеции и т. д., «клочкообразная» (точечная) — для финикийских, древнегреческих государств, Ассирии, имевших колонии на периферии; «чрезматериковая» — для таких крупнейших держав, как Египетское и Персидское царства, империя Александра Македонского, иранские государства (Парфия и др.), Арабский Халифат, империя Великих Моголов, Османская империя и др. Сочетание двух и более типов структур обеспечивало геополитическим системам наибольшую устойчивость во времени, о чем свидетельствует история таких мировых держав, как Римская империя и Османская империя.

Геополитические эпохи рассматриваемого периода как своеобразные «ступени» формирования ПКМ докапиталистического типа также носили очаговый — субрегиональный и региональный — характер, что отражало соответствующий пространственно ограниченный масштаб действия геополитических сил и систем геополитического могущества стран. Они могут быть выделены и рассмотрены на цивилизационной основе, т. е. как специфические исторические этапы в геополитической самоорганизации крупнейших цивилизаций древности и средневековья — египетской, китайской, протоиндийской (индоарийской), мезоамериканской (индейской), греческой, персидской, римской (европейской), византийской (православной), арабской (исламской) и др. Каждая из цивилизационных геополитических эпох представляла собой, прежде всего, специфический этап процесса освоения ими периферийного геопространства и взаимодействия друг с другом посредством конкретно-исторического сочетания вышеназванных.