Сочетание права каждого на благоприятную окружающую среду и обязанности охранять природу

В ст. 42 Конституции предусматривается, что каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением. Провозглашение, осуществление и защита этих конституционных собственно и непосредственно экологических прав физических и юридических лиц, то есть прав по поводу окружающей среды является одним из направлений развития конституционного права и экологического права России. Понимание, актуальность и значимость этих норм основного закона, обладающих наивысшей силой, отражаются на реализации и эффективности других экологических требований российского права и законодательства, в связи с чем заслуживают более подробного рассмотрения, тем более что ряд моментов их толкования вызывает немало дискуссий.

К ним примыкают также права, свободы и обязанности человека и гражданина, связанные с использованием, владением и распоряжением землей, ее недрами, водами, лесами, объектами животного мира, иными объектами природы и окружающей среды. Конституционно-правовое регулирование деятельности по предоставлению и обеспечению реализации указанных прав этого последнего поколения прав человека и гражданина в определенной мере осуществляется, но наталкивается на их необеспеченность материальными условиями жизни общества, состоянием правовой и экологической культуры, системой правоохранительных и природоохранных органов, связано с иными проблемами и трудностями реализации единой государственной экологической политики, одним из направлений которой они являются.

Само понятие благоприятной среды представляется размытым, несмотря на то что в ст. 1 ФЗ об охране окружающей среды под понятием «благоприятная окружающая среда» понимается окружающая среда, качество которой обеспечивает устойчивое функционирование естественных экологических систем, природных и природноантропогенных объектов; качество окружающей среды — состояние окружающей среды, которое характеризуется физическими, химическими, биологическими и иными показателями и (или) их совокупностью. Здесь — что ни определение, то новые вопросы и неясности, которых в праве не должно быть «по определению» ввиду необходимости однозначности и точности терминологии и законности правоприменения.

В международном праве и в зарубежных государствах также просматривается неопределенность требований к «надлежащей» среде, которая обозначается как здоровая, благополучная, безопасная, чистая, незагрязненная, экологически сбалансированная, удовлетворительная, устойчивая, не ухудшающаяся, жизнеспособная, способствующая развитию человека. Уже этот набор терминов на различных языках свидетельствует о проблеме определения качества окружающей среды как ключевого для уяснения права каждого на нее.

Некая виртуальность ряда экологических прав может быть объяснена определенным несоответствием предоставленных прав и адекватных им обязанностей, в том числе обязанностей государства и его органов, должностных лиц, многовековыми традициями нашего государства. На этом пути предстоит немало сделать в части обеспечения провозглашенных Конституцией, но нереализованных по-настоящему на практике экологических прав каждого. Проблемы реализации прав и исполнения обязанностей гражданина и государства являются одними из самых актуальных для формирования правового демократического социального государства и имеют непосредственное отношение к сфере обеспечения рационального использования и охраны природных ресурсов и всей окружающей природной среды, где особенно ощутимы вызовы XXI в.^[1]

Группа предусмотренных собственно экологических прав, тесно связанных друг с другом, состоит из трех подгрупп.

К первой подгруппе относится конституционное право каждого на благоприятную окружающую среду, которое появилось в России недавно и подразумевает состояние среды обитания, качество жизни, труда, отдыха, соответствующие определенным экологическим, санитарно-эпидемиологическим, гигиеническим стандартам, предполагающим пригодную для питья воду, надлежащий атмосферный воздух, кондиционные продукты питания, рекреационные условия. Это — фундаментальное экологическое право гражданина, от которого исходят остальные экологические права. Естественно, к этой подгруппе экологических прав относится наличие соответствующего качества земель, на которых либо над или под которыми находятся все без исключения остальные, соответствующие качеству природные ресурсы — компоненты окружающей среды^[2].

Полного гарантирования стандартов, направленных на реализацию права каждого на благоприятную среду, не получается из-за экономических, управленческих и иных трудностей. Часть территории России, пострадавшая от Чернобыльской катастрофы (Брянская, Тульская области, Республика Мордовия и другие регионы), от производственной деятельности «Маяка» (Челябинская область), может считаться зоной чрезвычайной экологической ситуации либо, в соответствии с ФЗ об охране окружающей среды, зоной экологического бедствия, где права на благоприятную среду не соблюдаются, но планомерно и медленно осуществляется восстановление пострадавших земель и иных природных ресурсов.

Даже когда немногочисленные иски российских граждан и общественных объединений об ограничении, приостановлении и прекращении экологически вредной деятельности, о закрытии цехов, предприятий и устройств, загрязняющих природные объекты, подвергающих их порче, обращения граждан о переселении из-за неблагоприятной среды обитания удовлетворяются решениями судов и арбитражных судов, они, как правило, не исполняются из-за отсутствия надлежащего жилья и иных материальных средств.

Во вторую подгруппу конституционных экологических прав входит право каждого на достоверную информацию о состоянии окружающей среды, которое имеет принципиальное значение для реализации права на благоприятную среду и реализация которого представляет не меньшую актуальную проблему.

Эффективность относительно новой сферы деятельности по обеспечению экологической безопасности, экологического благополучия и реализации экологических прав граждан в значительной мере определяется ее информационным обеспечением, которое вообще в начале XXI в. приобретает значительный вес и может влиять на политику, экономику, правоприменение, на проведение единой государственной экологической политики.

В соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 18.02.2000 № 3-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 5 Федерального закона „О Прокуратуре Российской Федерации“ в связи с жалобой гражданина Б. А. Кехмана»^[3] не допускается ограничение прав и свобод в сфере получения информации, в частности права свободно, любым законным способом искать и получать информацию, а также права знакомиться с собираемыми органами государственной власти и их должностными лицами сведениями, документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы гражданина, если иное не предусмотрено федеральным законом в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ст. 24 и 29 Конституции).

Постановлением Правительства РФ от 15.08.2003 № 500 «О федеральном информационном фонде технических регламентов и стандартов и единой системе по техническому регулированию»^[4] утверждено Положение о соответствующем фонде, которым развиваются правоотношения, установленные ФЗ о техническом регулировании.

В третью подгруппу конституционных собственно экологических прав входит право каждого на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением, которое находится в тесной связи с другими конституционными (ч. 2 и 3 ст. 41, ст. 52 и 53 Конституции), в том числе экологическими, правами и реализуется не часто.

И вторая, и третья подгруппы конституционных экологических прав обеспечивают главную составляющую конституционного статуса личности в области экологии — ее право на благоприятную окружающую среду, которое не должно оставаться виртуальным, но наталкивается здесь на свои проблемы ввиду трудной, а порой и невозможной доказуемости причинной связи между правонарушением и наступившими отрицательными, прежде всего имущественными, последствиями.

Согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 01.12.1997 № 18-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС»»^[3] особенности конституционно-правовых отношений между гражданами и государством должны обеспечивать гарантированную стабильность при реализации предусмотренного ст. 42 Конституции права каждого на возмещение ущерба.

Это порождает особый характер отношений между гражданином и государством, заключающийся в том, что государство принимает на себя обязанность возмещения такого вреда, который, исходя из его масштабов и числа пострадавших, не может быть возмещен в порядке, установленном гражданским, административным, уголовным и другим отраслевым законодательством. Данная конституционно-правовая обязанность государства корреспондирует праву граждан на благоприятную среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного их здоровью или имуществу экологической катастрофой, и вытекает из положений ст. 2, 18 и 53 Конституции.

В особом мнении судьи Конституционного суда РФ Н. В. Витрука по этому делу отмечается, что Конституционный Суд РФ признал существование неотчуждаемого основного права человека и гражданина на возмещение ущерба, причиненного в результате экологической катастрофы, вызванной аварией на Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 г.

В определении Конституционного суда РФ от 10.12.2002 № 284−0 «По запросу Правительства РФ о проверке конституционности постановления Правительства РФ „Об утверждении порядка определения платы и ее предельных размеров за загрязнение окружающей природной среды, размещение отходов, другие виды вредного воздействия“ и статьи 7 Федерального закона „О введении в действие Части первой Налогового кодекса Российской Федерации“»^[3] предусматривается, что в ст. 3 ФЗ об охране окружающей среды закрепляется в качестве одного из основных принципов охраны окружающей среды платность природопользования и возмещение вреда окружающей среде. За превышение установленных нормативов допустимого воздействия субъекты хозяйственной и иной деятельности в зависимости от причиненного окружающей среде вреда несут имущественную, дисциплинарную, административную и уголовную ответственность в соответствии с законодательством (п. 3 ст. 22 ФЗ об охране окружающей среды).

Эти платежи взимаются с хозяйствующего субъекта во исполнение им финансово-правовых обязательств (обязанностей), возникающих из осуществления такой деятельности, которая оказывает негативное (вредное) воздействие на окружающую среду, и представляют собой форму возмещения экономического ущерба от такого воздействия, производимых в пределах установленных нормативов, под контролем государства. По сути они носят компенсационный характер и должны устанавливаться на основе принципа эквивалентности, исходя из вида и объема негативного воздействия.

Во второй главе книги рассматривалось особенно актуальное в настоящий момент из-за очередного реформирования гражданского законодательства соотношение гражданского и экологического права и законодательства; наглядно это видно при реализации обсуждаемой подгруппы прав. Приведенные акты Конституционного Суда РФ отражают его позиции, составляющие источники экологического права, которые необходимо учитывать как при дальнейшем правотворчестве, так и при реализации законов.

Понятия экологического правонарушения не содержится в действующем законодательстве РФ, и поэтому является дискуссионным; отсутствие его иногда может на практике препятствовать выяснению истины и объективному рассмотрению дела по поводу возмещения причиненного природе вреда. Здесь должны применяться общие правила понимания трудовых, гражданско-правовых, административных и уголовных правонарушений (преступлений), содержащиеся в соответствующих отраслях права и законодательства России. В признанном утратившим силу Законе об охране окружающей природной среды предусматривалось, что экологическими правонарушениями считаются виновные, противоправные деяния, нарушающие природоохранительное законодательство и причиняющие вред окружающей природной среде и здоровью человека. Указанные признаки правонарушений в доктринальном плане можно использовать и в настоящее время.

Не менее проблемной является конституционная обязанность охранять природу, хотя в исследованиях не раз отмечалась нестыковка конституционных терминов «окружающая среда» и «природа», но это не самое главное.

Евразийская доктрина прав зачастую предполагает единство прав и обязанностей. Разумеется, право, государство, общество, провозгласив экологические права граждан, призваны назвать и ответственных органов, должностных лиц за их соблюдение, защиту и это в основном осуществлено в Конституции РФ, в экологическом и ином законодательстве, хотя порой эти обязанности указываются расплывчато, декларативно, недостаточно, что требует решения проблем по их инвентаризации, классификации, уяснению. В ст. 58 Конституции предусматривается, что каждый обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам. Реализация экологических прав граждан напрямую зависит от выполнения соответствующих обязанностей юридических и физических лиц, поскольку нет субъективного права, в том числе земельного, экологического, без аналогичной, адекватной ему земельной, экологической обязанности, направленной на его соблюдение — прямо или опосредованно.

Напрямую соблюдение и защита экологических прав — обязанность государства и его должностных лиц; опосредованно — признание экологических прав своих соседей, других окружающих лиц начинается с выполнения каждым своих собственных экологических обязанностей. Экологические права человека и гражданина неотделимы от прав общества, государства и всего человечества на окружающую их природную среду и их взаимных обязанностей.

Набор и необходимость выполнения природоохранных обязанностей физических и юридических лиц являются частью единой государственной экологической политики. В соответствии с определением Конституционного суда РФ от 08.02.2001 № 14−0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Слободенюка Владимира Борисовича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 35 Федерального закона „О животном мире“»^[3] Правительство РФ, согласно Конституции, обязано обеспечивать проведение в РФ единой государственной политики в сфере экологии (п. «в» ч. 1 ст. 114 Конституции). Основной проблемой является не столько обозначение, провозглашение обязанностей и прав, сколько их осуществление. Обеспечение выполнения экологических обязанностей и реализация прав может усиливаться путем повышения государственной дисциплины, улучшения общественного климата вокруг охраны природных ресурсов и всей окружающей среды, обеспечения повседневного всеобщего, в том числе производственного, муниципального, общественного экологического контроля, неотвратимости правовой ответственности за экологические правонарушения, оздоровления экономики.

На современном этапе развития экологического права многочисленные научные работы об экологических правах граждан, их новизне и достоинствах должны подкрепляться дальнейшей разработкой проблем путей их реализации, в том числе и прежде всего посредством выполнения соответствующих обязанностей физическими и юридическими лицами. Незнание судебных актов и неиспользование конституционных норм об экологических обязанностях наряду с правами каждого обедняет и, в определенной мере, дискредитирует конституционный статус личности, делает его аморфным, не поддающимся категорическому формированию и изучению; поэтому дальнейшее уяснение, толкование приведенных конституционных правил совместно с судебными решениями представляет очередную актуальную проблему экологического права.

• [1] Ефимова, Е. И. Развитие института «экологические права и обязанности» в эколого-правовых исследованиях // Экологическое право. 2004. № 2. С. 8−12; Анисимов, А. П. Право человека и гражданина на благоприятную окружающую среду (конституционно-правовые аспекты): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 1997.
• [2] Боголюбов, С. А. Конституционные основы охраны окружающей среды в государствах Европы // Конституционное право государств Европы: учеб. пособие. М.: Волтерс-Клувер, 2003. С. 40−58.
• [3] Материалы взяты из информационно-поисковой системы «Гарант» .
• [4] Собр. законодательства РФ. 2003. № 34. Ст. 3367.
• [5] Материалы взяты из информационно-поисковой системы «Гарант» .
• [6] Материалы взяты из информационно-поисковой системы «Гарант» .
• [7] Материалы взяты из информационно-поисковой системы «Гарант» .